Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 20. Человек в красном Погода не позаботилась о героях, собравшихся в Дун Тине, видя, какое хмурое небо. Как будто что-то сильно приостановило дождь в воздухе и могло упасть в любой момент. Влажный воздух был прохладным, опавших листьев становилось все меньше и меньше. Посреди всего этого стоял мужчина с грустью и думал о своем родном городе. Тридцать лет казались такой долгой мечтой. Цао Чун ушел, чтобы позволить аббату Чи Му взять бразды правления в свои руки. Чжоу Цзышу, скрытый в толпе, услышал, как молодой человек рядом с ним вздохнул: «Однажды я стану кем-то вроде него». Сян Юй, Повелитель Западного Чу, увидев процессию императора Шихуанди, сказал: «Я могу его заменить1». Лю Сю, император Гуану, в молодые годы также ошеломленно сетовал: «Вождь дворцовой стражи - достойный официальный титул, за который нужно бороться, так же как Инь Лихуа - достойная девушка, на которую можно выйти замуж». 2 Кто не хотел бы в этом огромном и безвестном мире выложиться на полную и стать легендарным героем, достойным книги по истории? Обе ссылки 1 и 2 взяты из реальных исторических личностей. Сян Юй был безжалостным военачальником, прославившимся своими завоеваниями в конце династии Цинь, а Цинь Шихуанди был самым выдающимся императором династии Цинь и одной из самых влиятельных фигур в китайской истории. Император Гуанву был императором во времена династии Хань, а Инь Лихуа была его второй императрицей. Они знали друг друга, когда были молоды, и он всегда был впечатлен ее красотой. Годы юности всегда были полны жизненных сил, поэтому нередко кто-то смотрел на фигуру, стиснув зубы и сжимая кулак, восклицая: «Однажды я стану кем-то вроде него». Тот, у кого был мир в его власти. Но что пришло после славы? Учитель Чжоу Цзышу скончался слишком рано, оставив холдинги Си Цзи в хаосе из-за отсутствия лидера. Именно так ответственность легла на его плечи, поскольку он старший брат - но что на самом деле может сделать старший брат? В тот год ему едва исполнилось пятнадцать. Нынешний император, когда ему было пятнадцать, все еще выжидал, как мог; Нань Нин Ван3, когда ему было пятнадцать, предавался вину и удовольствиям, позволяя им затуманивать свои чувства; даже великий шаман Южного Синьцзяна, когда ему было пятнадцать, был ребенком, застрявшим в чужой стране в качестве заложника, исполненный обиды, но не имеющий выхода. 3 王 (wàng) здесь, хотя буквально переводится как "Король", является титулом, используемым для братьев и сестер нынешнего/бывшего императора/короля. Вот почему Лян Цзюсяо в некотором смысле стал его единственным утешением, поскольку они зависели друг от друга в плане жизни. Но с каких это пор в их отношениях появились трещины? Возможно, это было, когда Лян Цзюсяо впервые посетил столицу и увидел коррумпированную борьбу, увидел все более ужасные конфликты между семьями, увидел, как братья хладнокровно убивают друг друга, увидел все преступления, фальсификации и даже смерти лояльных чиновников. все это был Старший Брат, на которого он всегда равнялся - Гао Чун уже встал, яростно осуждая Долину Призраков на глазах у всех героев. Глаза Чжоу Цзышу были опущены, как будто он спал. Ни один слог из вопрошающих слов Лян Цзюсяо ни разу не ускользнул из его памяти за все эти годы. «Чего вы все добиваетесь, правда? Мощность? Трон? Слава и богатство? » «Ваша судьба не закончится хорошо, если вы продолжите идти по этой дороге, пожалуйста, выскочите из нее» «Око за око, как оно есть, старший брат ...» Глаз за глаз? Почему кровь должна быть отплачена кровью, если в этом мире есть другие способы заставить людей страдать, не умирая? Чжоу Цзышу насмешливо улыбнулся и подумал: « Ах, Цзюсяо, в конце концов, мы оба ошибаемся» . В этот момент слова Гао Чуна и ход мыслей Чжоу Цзышу прервали мычание. Звук был похож на детский, но при этом был странно скрипучим. В голосе Гао Чуна была внутренняя сила, поэтому было очевидно, что этот человек не был заурядным типом, учитывая, как они смогли отрезать его. Они заговорили громче. «Сэр Гао, как вы можете на словах прийти к выводу, что за всем этим стоит Долина Призраков? Разве это не надумано? " Все взгляды были прикованы к одному месту, не исключая Чжоу Цзышу. Заговорил человек, похожий на гнома, ростом всего около метра, который сейчас сидел на плече другого человека, чье телосложение было полной противоположностью. Чжоу Цзышу можно было считать высоким по сравнению со средним мужчиной, но даже ему пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на этого гиганта. Его волосы были растрепаны, а борода была неприручена, оставляя видны только его темные глаза. Он осторожно нес гнома, сжимая своими огромными руками ноги меньшего человека, чтобы тот не упал. Разве это не были «Повелитель Земли» 4 Фэн Сяофэн и его слабый друг Гао Шанну? 4 Скорее всего, это относится к 土地公, божеству в китайском мифе. Их физические характеристики были слишком различимы, до такой степени, что каждый знал, кто они такие, в момент, когда они открывали рот. Глаза Чжоу Цзышу заблестели; на самом деле, он вообще не питал плохих чувств к этому Фэн Сяофэну. Если слухи верны, он был человеком с серой моралью и действовал исходя из собственных эмоций, а не следовал правилам. Его телосложение могло быть одной из причин его упрямого и непредсказуемого поведения. За исключением Гао Шанну, к которому он был привязан бедром, он никого не слушал. Короче, ему было сложно. Голос Фэн Сяофэна скрипел до ушей. «Вы неразумны, сэр Гао, говоря об этих «злодеях»из Долины Призраков. Конечно, призраки хребта Цинчжу сделали много подлых поступков - в противном случае они были бы порядочными людьми. Но простите меня за грубость, потому что с учетом строгих правил Долины, запрещающих людям покидать их, как только они войдут, и не позволяющих Призракам создавать хаос в течение многих лет, я не понимаю, почему они должны действовать прямо сейчас ». Гао Чун поджал губы, его лицо Будды больше не улыбалось. В его глазах было неестественно серьезное выражение неописуемого страха. Он некоторое время смотрел на Фен Сяофэна, затем медленно спросил: «Это ты, брат Фэн? Каково ваше мнение тогда?» Фэн Сяофэн усмехнулся: «Избавь меня от всех своих тонкостей. Ты думаешь, я не знаю, как ты называешь меня «Брат» снаружи, но «Гном» внутри? Что ж, этот гном услышал что-то сквозь виноградную лозу и хотел бы предупредить всех вас, безработных героев , чтобы вы не пошли и не натворили что-нибудь неловкое. Чжоу Цзышу услышал достаточно, чтобы лично подтвердить слухи об этом человеке. Фэн Сяофэн определенно не был злым типом, в худшем случае он был нейтральным; но в его словарном запасе, казалось, не существовало доставляющего удовольствие людям. Мало того, что он был неприятен, другие, без сомнения, заклеймили его как бешеного пса. Ходили слухи, как он отрезал кому-то язык после того, как его назвали гномом. Он даже резал язык тому, кто обращался к нему невежливо, а когда они проявляли к нему вежливость, он считал это ложью - настоящим крепким орешком. Гао Чун нахмурился, но, как известный герой, он должен был быть вежливым и не пытаться спорить с бешеной собакой. Поэтому он вежливо спросил: «Какие слухи вы слышали, сэр Фэн?» Фэн Сяофэн издал жестокий смех, похожий на голос мистической птицы. «Почему ты прикидываешься тупицей, Гао Чун? Я могу ничего не знать о деле Му Юнгэ и Юй Тяньцзе, но разве вы осмеливаетесь сказать, что смерть Чжан Юсэня и Патриарха Тай-Шаня не имеет никакого отношения к Лазурному доспеху? » При этом выражения лиц тех, кто был в курсе, сразу же изменились, когда раздался шепот. Чжоу Цзышу обратил внимание на то, что Гао Чун, казалось, повернулся и посмотрел на настоятеля Ци Му с серьезным выражением лица. Напротив, молодой ученик монаха Гу, сидевший рядом с Гао Чуном, не обращал внимания, его поза напоминала отрешенного бессмертного. Чжан Чэнлин, сидевший рядом с Чжао Цзином, украдкой взглянул на старшего. Он увидел, как лицо Чжао Цзина превратилось в смесь ярости, размышлений и чего-то еще довольно пугающего после того, как было произнесено «Лазурный доспех». Надвигающийся вопрос мальчика застрял у него в горле. За этот относительно короткий промежуток времени он многое понял. Чжан Чэнлин мог видеть презрение и жалость в глазах людей и читать это в их словах - правильно, откуда у знаменитого сэра Чжан Юсэна был такой трус сын? Однажды он слышал, как слуги Чжао тайно сплетничали о том, стоит ли сотням людей отдать свою жизнь только за ребенка. Когда он был некомпетентен во всех аспектах, как они могли ожидать, что он отомстит за сэра Чжана и восстановит семью Чжан? Они видели в нем только талисман, чтобы выразить свою ненависть к Долине Призраков; затем они обращались к нему и говорили: «Ах, сирота Чжан. Не волнуйся, малыш, мы будем добиваться справедливости для твоего отца и семьи ». Беспомощный жалкий талисман. Мысль Чжан Чэнлина обратилась к болезненному и тихому человеку, которого он встретил в тот день в заброшенном храме. С той ужасной ночи он никогда не мог уснуть, не встречая кошмаров, но кого это волнует, если он им расскажет? Даже дядя Чжао посоветовал ему выпрямить позвоночник и не дать ему добраться до него; что все встанут рядом с ним, чтобы отомстить Чжанам. Не было никого, кто бы обнимал его за плечи и мягко говорил с ним: «Все в порядке, спи сколько хочешь. Я разбужу тебя, если будет кошмар ». Увидев, что разразился хаос, ухмылка Фэн Сяофэна осталась, когда он попросил, чтобы Гао Чун дал каждому объяснение о лазурите. Чжан Чэнлин опустил голову и стал массировать виски, когда на него налетел незаметный порыв ветра, несущий крошечный шарик бумаги, который прямо ударил его по ладони. Чжан Чэнлин вздрогнул и, увидев, что его никто не замечает, наклонился и поднял бумажный шарик. На нем было написано просто: « Следуй за мной, если хочешь узнать правду». Когда Чжан Чэнлин посмотрел вверх, в толпе был человек в темной одежде, который смотрел на него, не мигая. Жестокая усмешка, казалось, висела в уголках его губ, его взгляд был темным и пренебрежительным, как будто он был уверен, что мальчик не пойдет за ним. В мгновение ока, не зная, из-за чрезмерной эмоциональности или импульсивности, Чжан Чэнлин крепко сжал записку. Воспользовавшись нынешней суматохой, он тихо покинул сторону Чжао Цзина и последовал за странным человеком через толпу. Никто не заметил его, кроме Чжоу Цзышу. Чжоу Цзышу всегда уделял половину своего внимания Чжан Чэнлину, и его зоркие глаза сразу заметили и встревожили человека, бросившего записку в мальчика. Видя, что Чжан Чэнлин отбросил все представления об опасности и пошел за этим человеком в одиночку, он нахмурился и немедленно отказался от ссоры героев, чтобы тайно погнаться за мальчиком. Мужчина, казалось, играл с ним и исчез, как только Чжан Чэнлин последовал за ним; но вскоре после этого в него с разных сторон стреляли маленькие камни, очевидно издеваясь над его ужасно ужасным цигун , как кошка, играющая с мышью. Чжан Чэнлин стиснул зубы, бессознательно в состоянии преследовать все дальше и дальше. У него не было способности к этим физическим нагрузкам, и после того, как он прибыл в владения Чжао, все были слишком заняты совершением подвигов, чтобы не забыть научить его большему количеству кунфу . Вскоре от гневной погони он запыхался и у него закружилась голова. Он почти слышал пульс у висков. Никогда раньше избалованный мальчик не сердился на себя так. Он услышал, как кто-то фыркнул: «Это паршивец Чжан Юсэна? Какая трата. " Он подумал: «Правильно, ты бесполезен, Чжан Чэнлин; почему дядя Ли рискнул своей жизнью, чтобы спасти тебя?» Почему это должен был быть ты? Затем перед ним появился мужчина, скручивая ему шею руками, словно когтистые когти. Его взгляд на Чжан Чэнлина был зловещим. Когда тепло тела мальчика медленно начало распадаться, он понял, что они стояли на безлюдной земле. Тени, казалось, возникли из ниоткуда позади человека, точно так же кружившего вокруг Чжан Чэнлина. Тот, кто привел его сюда, тихонько засмеялся и отпустил. Он повысил голос: «Мой плохо спрятанный друг, почему ты должен так волноваться из-за такого мальчика?» Тут вперед выступил мужчина, одетый в темно-красное. На его лице было красное родимое пятно, делающее его черты на первый взгляд невероятно грозными. Ноги Чжан Чэнлина начали дрожать, но он изо всех сил старался держать подбородок высоко и симулировал храбрость человеку в красном. Мужчина внезапно рассмеялся, и этот сухой звук был похож на звук ржавого вентилятора, от которого пробежали мурашки по коже. В мгновение ока он материализовался перед Чжан Чэнлином и держал мальчика за шею. Его пальцы были холодными, как у трупа, и на короткое время Чжан Чэнлин принял его за нежить. Затем мягко спросил мужчина. «Позвольте мне спросить вас: в ту ночь в Чжан Холдинг вы видели человека с отсутствующим пальцем?» Глаза Чжан Чэнлина были широкими, как блюдца, когда он пытался покачать головой. Мужчина прищурился, еще больше смягчив голос. "Нет? Подумай еще раз, мой хороший мальчик, ты его видел? Или нет?" Чем тише был его голос, тем сильнее становилась его хватка. Чжан Чэнлин изо всех сил пытался дышать и вырваться из хватки, его лицо покраснело; но все его ответные удары были тщетными. Он прохрипел: «Да пошел ты!» Мужчина в красном, казалось, ничего не заметил, и на его лице появилась демоническая улыбка. "Да или нет?" Чжан Чэнлин почувствовал, что его грудь вот-вот лопнет. Он знал, что этот человек хотел, чтобы он сказал «да», но прямо в этот момент жизни и смерти его упорство проснулось с удвоенной силой, когда он плюнул ему в лицо. Захват быстро стал более жестоким, и у Чжан Чэнлина больше не было сил сопротивляться. Голос мужчины был по-прежнему нежным. «Я еще раз спрашиваю тебя: да или нет?» Чжан Чэнлин терял сознание. Он подумал: "вот оно..." Внезапно мужчина издал звук боли и отпустил мальчика. Воздух ворвался в его легкие, и он отшатнулся, в конце концов упав на землю с «Бахом!», мучительно кашляя. Мужчина в красном отступил на несколько шагов, глядя на камень, который враждебно сломал ему запястье. "Кто здесь?"