Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 25. Байи Вэнь Кэсин был больше заинтересован в другом человеке, чем в этом повешенном призраке, поэтому, когда первый ушел, он немедленно последовал за ним. Но его шаги остановились, так как человек, который стоял здесь несколько минут назад, бесследно исчез. Вэнь Кэсин оглядел большую толпу. Чжоу Цзышу был подобен капле воды в большом океане; в тот момент, когда кто-то потеряет его из виду, его существование будет невозможно обнаружить. Вэнь Кэсин почувствовал замешательство, его глаза сузились. Он снова внимательно осмотрел толпу, не в силах смириться с поражением; но другой мужчина действительно только что встал и вот так исчез перед ним. В его сердце расцвело невыразимое чувство, которое было чем-то вроде того, что чувствовали люди, когда что-то ускользало из их рук, и по каким-то неизвестным причинам смешивалось с небольшим гневом. Даже если Вэнь Кэсин успешно раскрыл тайну его личности и внутренних мыслей, этот человек мог просто исчезнуть в любой момент, когда захотел. Он - тот, кому удалось выбраться из лабиринта Тянь Чжуана - был самым скользким угрем, которого только можно было найти на Земле. Оставив Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу посетил счетную палату. В районе Дун Тин или, возможно, во всем Цзяннане была известная скромная счетная палата, которая называлась «Дом Пин Ань». Это был довольно успешный бизнес, но никогда не привлекал к себе особого внимания и не планировал расширяться в другие регионы. Казалось, что у владельца не было больших амбиций и он был доволен работой на этой процветающей земле. Посмотрев на вывеску дома, Чжоу Цзышу вошел внутрь. Раздался голос: «Добро пожаловать! Вы хотите обменять банкноты или… » Чжоу Цзышу прошел мимо помощника, чтобы добраться до самого продавца. Он говорил мягко с легкой улыбкой: «Я хочу попросить сэра Сонга об одолжении, не могли бы вы связаться от меня со своим руководителем?» Владелец магазина вздрогнул, подняв голову, чтобы осмотреть Чжоу Цзышу. Через некоторое время он осторожно заговорил: "И вы?" Чжоу Цзышу еще больше понизил голос. «Я старый знакомый вашего«лорда седьмого », фамилия Чжоу». Выражение лица мужчины изменилось сразу же, когда он услышал от него «Лорд Седьмой», и стал более серьезным. Он сделал несколько шагов вперед и велел ему самому сесть. Он встал рядом с ним и сказал уважительным тоном, сказав помощнику подать ему чай: «Конечно, я немедленно свяжусь с сэром Сонгом. Хотя я не уверен, находится ли он все еще в Дун Тине прямо сейчас ... Вы можете подождать несколько дней?» Чжоу Цзышу кивнул: «Не нужно торопиться, и вам тоже следует сесть». Он очень любезно спросил продавца, но тот продолжал отчаянно размахивать руками в знак отказа. Он спросил: «Сэр Чжоу, по поводу вашего дела с моим начальником, вы хотите поговорить с ним напрямую или вы хотите, чтобы я сделал что-то для вас заранее?» Поразмыслив, Чжоу Цзышу ответил: «Больше я ничего не могу придумать, но слышали ли вы когда-нибудь о предмете, который называется лазурной броней?» Это застало мужчину врасплох: «Это… я немного знал. Вы говорите о лазурите, который сделан из пяти осколков лазурита? » Чжоу Цзышу кивнул: "Да." Лавочник глубоко задумался. Через некоторое время он вынул лист бумаги и написал на нем «Лазурный доспех»: «Боюсь, что моих знаний об этом будет недостаточно. Надеюсь, вы не против подождать еще несколько дней, поскольку я думаю, что у меня есть способы найти дополнительную информацию ». Чжоу Цзышу осмотрел мужчину. Он выглядел так, будто мог быть кем угодно от тридцати до сорока, умным лицом, говорил медленно и осторожно, с определенным вниманием к каждому слову; этот лис явно хорошо научил своих людей. Когда-то он понятия не имел, какой властью и влиянием обладает его старый друг после того, как он покинул столицу, но, увидев это, он был уверен, что это будет не просто в этих простых счетных домах. Позже он ушел, выпив чашку чая. Кто бы мог подумать, что бывший лидер Тянь Чжуана теперь должен был полагаться на других для получения информации или просить помощи у этого человека только для защиты жизни этого паршивца Чжан Чэнлина - хотя, стоит также отметить, что Чжоу Цзишу понятия не имел, почему он помогал ему, когда они были просто незнакомцами. И вообще, как его волновала жизнь ребенка? Дурацкая затея, вот что. Но на протяжении всей жизни человека неизбежно были такие инциденты, когда нельзя было не вмешиваться в чужие дела. "Это в конечном итоге моя судьба?" - подумал Чжоу Цзышу. Как еще он мог встретить ребенка на этой обширной земле Цзяннань? Он неторопливо шел по главной дороге, загорая, так как ему больше нечего было делать. Он посетил таверну только после того, как с удовольствием полюбовался живописным видом на Дун Тин и когда солнце начало садиться. Он заказал горшок вина и несколько блюд, думая о том, как сегодня ему хорошо. Как будто у него никогда не было такого хорошего дня за всю его жизнь - до сегодняшнего дня он либо был несчастен сам, либо тратил время на планирование того, как сделать жизнь других несчастной. Рядом была молодая женщина, играющая на цитре; красота слишком хорошо дополняла музыку. Все болели за нее после того, как песня закончилась, и Чжоу Цзышу, очень наслаждающийся красотой и песней, положил на тарелку серебряный слиток. Девушка сначала была ошарашена, затем улыбнулась, поклонилась ему и мягким голосом сказала свою благодарность. Это невероятно подняло настроение Чжоу Цзышу. Внезапно на сиденье напротив него кто-то сел. Он сухо сказал: «Я здесь, чтобы ты угостил меня вином». Чжоу Цзышу напрягся - его сборщик долгов, наконец, был здесь. Е Байи был нисколько не снисходителен к этому. Для него он уже снижал свои стандарты, чтобы выдержать такие пошлые удовольствия, как еда и вино, поэтому для другого человека было естественно приветствовать его с трепетом. Не обращая внимания на Чжоу Цзышу, он сам начал заказывать клады еды за кладами, затем спокойно сказал: «Пожалуйста, возьмите все, что хотите, не сдерживайтесь». Чжоу Цзышу странно посмотрел на него: « Как ты видишь во мне хоть каплю сдержанности ?» Он начал подозревать, что этот человек был здесь, чтобы намеренно обмануть его. Количество еды, которое он только что заказал, вполне могло накормить двух свиней, а не двух людей. Увидев, что он больше не хочет приказывать, Е Байи внезапно осознал: «О, да, ты ранен, поэтому у тебя нет аппетита ко всему этому. Но я советую тебе есть как можно больше, так как у тебя не так много времени ». Странный взгляд в глазах Чжоу Цзышу усилился. Если бы этот человек не был учеником монаха Гу, он мог бы сделать большую карьеру, будучи боксерской грушей для других людей. В этот момент к столу демонстративно подошла другая фигура и, совершенно незваная, придвинула к себе стул. Он осмотрел Е Байи без каких-либо эмоций: «А-Сюй, мне просто интересно, почему ты исчез, не попрощавшись, но похоже, что ты ... занят другим мужчиной?» Именно так хорошее настроение Чжоу Цзышу, вызванное улыбкой молодой женщины, угасло; внутри он начал спорить, стоит ли ему встать и уйти со словами: «Пожалуйста, помоги себе, мне пора идти». Вэнь Кэсин повернул голову, похоже, сквозь зубы стиснул слова: "Кто он?" «Он…» -Он собирался сказать, что этот человек был знакомым, которого он встретил случайно, но таинственным образом слова не подвели его, и он почувствовал себя странно. Не зная, почему было необходимо объяснение, его странное выражение лица исчезло. Е Байи, напротив, кивнул в сторону Вэнь Кэсина, отвечая спокойно: «Меня зовут Е Байи». Вэнь Кэсин фальшиво улыбнулся и отвернулся, собираясь что-то сказать, но Е Байи остановил его: «Я знаю тебя, ты в тот день поджег детскую комнату Чжан». Он сказал без забот. Рука Чжоу Цзышу с его чашей вина застыла в воздухе, и улыбающееся выражение лица Вэнь Кэсина исчезло. Он смотрел на Е Байи, как будто смотрел на мертвое существо, с леденящим кровь смертельным намерением, кружившимся вокруг него. Чжоу Цзышу вздрогнул и нахмурил брови. Официант, принесший им еду прямо в этот момент, до чертиков испугался его порочной ауры и чуть не уронил тарелки. В доли секунды он увидел размытое пятно, и посуда, которую он чуть не уронил, теперь полностью находилась в руках джентльмена в белом. Даже зрение Чжоу Цзышу не могло ясно различить его движения. Был ли Е Байи действительно таким сильным? Если бы он был учеником монаха Гу, то что бы это могло сказать о его печально известном Учителе ... Холодный пот выступил на спине Чжоу Цзышу, когда он обнаружил, что любая информация, которую Тянь Чжуан собрал о невероятно таинственном монахе Гу, может быть, в конце концов, неверной. Глаза Вэнь Кэсина сузились; Несмотря на то, что на его лице не было страха, он также избавился от кровожадности. Он осмотрел одетого в белое молодого человека - этому человеку было всего… двадцать шесть? Нет, возможно, эта молодая кожа была лишь маскировкой его настоящего возраста, может быть, ему около тридцати? Нет, тоже не кажется правдоподобным ... Он сохранял в себе то же чувство, которое давало его имя: Пустота. Когда он сидел неподвижно, он выглядел фальшивым человеком, не позволяя другим прочитать изменение его эмоций, так и использовать свои собственные чувства, чтобы повлиять на него. Он сидел рядом с ними, но казалось, что он существовал в другом мире. Е Байи не обратил внимания на то, насколько сильна реакция, которую он вызвал у них обоих, и зарылся под всю еду. С каждой новой тарелкой выражения лиц Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсина продолжают искажаться У этого ученика монаха Гу был бесконечный желудок! Он запихивал еду в рот с молниеносной скоростью, и хотя его движения не были хамскими, это зрелище можно было описать как «ураган только что прошел мимо стола». Он ел пищу так, как будто у него в животе ничего не было в течение восьми жизней, его палочки для еды беспрерывно летали, не оставляя ничего для других. Чжоу Цзышу, у которого вообще не было аппетита, и Вэнь Кэсин, который даже не приходил сюда за едой, были очарованы этим энтузиазмом и захотели попробовать его сами, чтобы посмотреть, какие деликатесы подают в этой таверне. Только когда на столе осталась ужасная путаница тарелок, как после войны, Е Байи отложил палочки для еды и с удовлетворением вытер рот. Его губы изогнулись, и казалось, что на его лице появилась правильная улыбка. Он сказал Чжоу Цзышу: «Спасибо, что лечили меня». Больше нечего было сказать, он встал и ушел. Чжоу Цзышу внезапно подумал о том, каким невероятным был монах Гу для того, чтобы вырастить такого человека. Внезапно заговорил Вэнь Кэсин, «То, что он только что сказал… Я не хотел…» Он остановился, немного растерялся. Он не понимал, почему говорит это, и его грудь, казалось, сжалась. Быстро взглянув на Чжоу Цзышу, глядя вниз и насмешливо улыбаясь, он вернулся к своему обычному «я»: «Это ученик монаха Гу? Я вижу, что он больше похож на саранчу в белом ». Чжоу Цзышу поднял свой горшок с вином и налил себе последние капли. Он не упомянул о пожаре. Он без сомнения знал, что если Вэнь Кэсин когда-нибудь захочет убить Чжан Чэнлина, это будет для него так же легко, как раздавить муравья; не было необходимости устраивать переполох с огнем и выбирать момент отсутствия, чтобы тушить его. Это не было злым умыслом, а скорее предупреждением. Проблема заключалась в следующем: как Е Байи узнал об этом? Хотя было совсем другое дело, о котором ему напомнили… Чжоу Цзышу порылся в нагрудном кармане, выражение его лица комично изменилось. Он посмотрел вверх: «Насчет этого… у тебя достаточно серебра?» Вэнь Кэсин посмотрел на него. Конец первого тома