Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 54. Грубое пробуждение Настала ночь. Зима прошла.  Это был период, когда похолодание время от времени появлялось снова, когда погода становилась теплее;  среди свежего запаха природы просачивалась легкость, особенно у воды. Река, которая только что растаяла, текла беззвучно.  Рядом с ней стоял малиновый мужчина с кроваво-красной родинкой размером с ладонь на щеке - это был не кто иной, как Восторженный Скорбящий Призрак Сунь Дин.  Его лицо было повернуто в сторону, чтобы внимательно следить за своим окружением.  Одна из его рук была раскрыта, пальцы слегка согнуты, так как она висела рядом с ним.  В свете луны от нее отчетливо отражался блеск, не похожий на блеск обычной кожи. Неожиданно к нему устремилось несколько темных фигур.  Сунь Дин поднялся в воздух и быстро вступил в драку с этими людьми, одетыми в черное. Среди десяти самых отвратительных призраков Долины призраков, хотя «Восторженный траурный призрак», «Повешенный призрак» и «Призрак непостоянства» были наверху, это не означало, что другие злодейские персонажи не были квалифицированными.  Эти люди просто давно пустили корни в Долине Призраков;  они знали, как привлечь людей на свою сторону и подавить других, и уже стали самостоятельной силой. Хотя Ракша Восторженного Скорбящего Призрака Сунь Дина не были на том уровне мастерства, с которым мог бы сравниться любой, кто пришел до или после него, они были, по крайней мере, уникальной техникой в ​​боевом мире Центральных равнин в настоящее время.  Те, кого ударили, умерли мгновенно через три шага.  На трупе останется кроваво-красный отпечаток ладони, от передней части груди над сердцем до спины.  Техника была властной и грозной. Несмотря на то, что его осадили поздно ночью, он не запаниковал.  Как будто он ничуть не испугался, пара злых ладоней металась во все стороны, сплетая плотное, всеобъемлющее построение.  Для него они были простыми ошибками, переоценившими свои способности;  Вскоре они убежали, слишком слабые, чтобы выдержать даже один удар.  Тем не менее, Сунь Дин не стал преследовать, а просто наклонился и взъерошил одежду одного трупа. Увидев маску призрака, вытатуированную на талии, он холодно усмехнулся. Примерно менее чем через пол минуты из-за его спины появился мужчина и подошел к нему.  Он нахмурился, наклонился, чтобы посмотреть на маску призрака на талии трупа, и спросил: «Что случилось?» Сунь Дин засунул руки в рукава, окинул его холодным взглядом и сказал: «Лао Мэн, ты опоздал» - Этот Лао Мэн был не кем иным, как помощником Гу Сян, которому пришлось копать в тот день, когда Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин были глубоко в логове врага.  Как обычно, на нем была обычная грубая одежда из хлопка и льна.  Когда он шел быстро, можно было сказать, что левая нога этого человека была слегка хромой, хотя это не было очевидно и могло быть замечено только при очень близком наблюдении.  Черты его лица были просты;  если у него не было серьезного выражения лица, он даже выглядел немного добрым.  Его перед был покрыт большим фартуком, который обычно встречается у забойщиков свиней - как и велел Вэнь Кэсин, он действительно переоделся в одежду мясника. Лао Мэн сорвал маску с лица этого трупа, присел на корточки на землю, чтобы на мгновение обдумать свои мысли, затем вздохнул и встал.  Покачав головой, он сказал: «Это лакей Сюэ Фана». Подняв голову, он увидел, что Сунь Дин с интересом смотрит на его большой фартук, и объяснил: «Я переоделся в это по приказу Мастера Долины.  Есть ли у Сунь-сюна какое-либо мнение по этому поводу? » Сунь Дин холодно усмехнулся и сказал: «Хозяин долины?  Неужели этот отлученный от груди мальчишка, который не станет производить потомков, достойных того, чтобы ты метался туда и сюда, чтобы снискать расположение к нему, как болонка?» Выражение лица Лао Мэна не изменилось, и после того, как он выслушал его слова, он просто сказал: «Вы можете сказать это в его присутствии». Как будто он что-то вспомнил, уголок глаза Сунь Дина дернулся, и он холодно покачнулся.  Проснувшись, он бросил эту тему для разговора, указав на труп на земле и сказал: «Раз уж это так, Лао Мэн, почему бы тебе не сообщить об этом Мастеру Долины?  Дай ему знать, насколько наглый этот Сюэ Фан: помимо нарушения правила, покинувшего Долину без разрешения, он в настоящее время даже хочет убить меня из-за униженного гнева». Лао Мэн нахмурился и сказал: «В последнее время я не мог связаться с Мастером Долины…» Нетерпеливый Сунь Дин спросил: «А что насчет этой девицы, Пурпурной демоницы?» Лао Мэн снова покачал головой и спросил только: «Как вы думаете, Сюэ Фан делает это и для Лазурной брони на этот раз?» Когда он упомянул два слова «Лазурный доспех», свет в глазах Сунь Дина мгновенно мигнул.  Затем он посмотрел в другое место и сказал: «Сюэ Фан очень амбициозен.  Я советую вам... и вашему Мастеру долины действовать осторожно.  В противном случае... хммм». Лао Мэн некоторое время молчал, а затем внезапно спросил: «Это ты убил Шэнь Чжэня?» Услышав это, Сунь Дин сделал паузу, приподнял бровь и протяжно спросил: «Что, вы ищите у меня информацию?» Лао Мэн неоднозначно улыбнулся и протянул палец, чтобы ткнуть его в грудь.  Понизив голос, он сказал: «Сунь-сюн, давайте, как честные люди, будем говорить открыто.  Кому не нужна лазуритовая броня?  Это не только повешенный призрак - второстепенные призраки внизу тоже замышляют вмешаться.  Даже Длинноязычный Призрак, эта тварь, осмелился устроить ловушку в подземной пещере, поставив на карту свою жизнь, чтобы убить Мастера Долины в... человек, который приобретет Лазурный Доспех, станет следующим хозяином Горы Фэнь.  Если ты не хочешь этого, почему ты смотришь на этого маленького мальчика по имени Чжан?» Сунь Дин поперхнулся.  Спустя долгое время ему наконец удалось сказать: «Это потому, что я хочу, чтобы этот парень Чжан указал на Сюэ Фана как на виновника!» Лао Мэн посмотрел на него и просто без комментариев улыбнулся.  Сунь Дин всегда ненавидел улыбку Лао Мэна, так как он чувствовал, что этот человек улыбался, как будто он скрывает множество важных секретов;  как его сумасшедший хозяин Вэнь Кэсин, другие не могли сказать, о чем он думал.  Нетерпеливый, он спросил: «Призрак непостоянства, что ты имеешь в виду?» Лао Мэн покачал головой и сказал с улыбкой: «Об этом, Сунь-сюн, не нужно беспокоиться. Этот ребенок Чжан сейчас с Мастером Долины. Пока он это помнит, он может указать на виновного в любой момент - поскольку Шэнь Чжэнь мертв, а две части лазурита в семейном поместье Гао бесследно исчезли, я говорю, что будет лучше, если мы задержим Сюэ Фана.  Сначала примите решение. Что ты думаешь?» Сунь Дин прищурился.  Его свирепый взгляд какое-то время рассматривал это мирное лицо, затем он холодно сгорбился, повернулся и ушел. В этот момент в Поместье Марионеток, окруженном тысячами великих гор в Шучжуне, Мастер Долины Вэнь, о котором они говорили, в настоящее время сражался с Чжоу Цзышу за одеяло. Пришла весна, и Шучжун согрелся еще быстрее.  Оправдание, что «тканевые покрывала, использовавшиеся много лет, были холодными, как железо» теперь явно было вздором;  Чжоу Цзышу даже специально проинструктировал Чжан Чэнлина убрать комнату для этого странствующего мошенника по фамилии Вэнь, но он все еще не мог остановить его от того, чтобы ворваться в комнату. Более того, этот человек воспользовался своей вежливостью, чтобы проявить еще большую наглость: из багажа, который он взял с собой вначале, он стал все более бесстыдным и теперь подошел с голыми руками, выманивая его постель и одеяло, как будто это было естественно. Крысиное одеяло, которое тащили взад и вперед два человека.  Будь то замки Цинна или броски Чжаньи, бесчисленное множество форм и стилей боевых искусств - пока они были под рукой, они пробовали и проверяли их все. В конце концов, они оба почти вспотели, и им было достаточно тепло, чтобы обойтись без одеяла. В конце концов, Чжоу Цзышу больше не был на пике своей силы и проиграл ему одним ходом после ста десяти или около того раундов.  Вэнь Кэсин самодовольно ухватился за большую половину одеяла одной рукой, а другой прижал запястье Чжоу Цзышу к подушке. Втянув шею, он, обрадовавшись, показал ему пасть с жемчужно-белыми зубами и даже поманил его, когда сказал: «А-Сюй, иди сюда.  Я тебя прижму спать - ты точно не замерзнешь» Чжоу Цзышу очень хотел сбросить его с кровати, поэтому он осмотрел его с головы до ног, холодно усмехнулся и сказал: «Ты не ароматный и не мягкий, а твоя грудь - это целый гребаный ряд ребер.  Обнять тебя?  С таким же успехом я могу пойти и потянуться к основанию кровати». Вэнь Кэсин немедленно посмотрел на него. Схватив руку Чжоу Цзышу, он положил ее себе на грудь и сказал: «Чепуха! Я не ряд ребер, если не веришь, почувствуй это сам! » Чжоу Цзышу пнул Вэнь Кэсина по колену и снял его руку, потрясая ею в воздухе, как будто он прикоснулся к чему-то грязному.  Прихватив к себе одеяло; Вэнь Кэсин посмотрел на него и удивленно проговорил: «Странные вещи происходят постоянно.  Тот, кто воспользовался преимуществом, даже не возражает, а ты, тот, кто воспользовался преимуществом, так безнадежно настаиваешь на сдержанности.  Обычно в такой ситуации... » Чжоу Цзышу не собирался слушать его бессмыслицу.  Он надел свою одежду, решив, что, если он не может позволить себе пересечь его, он может позволить себе спрятаться и сменить комнату, чтобы спать. По крайней мере, он мог бы сжаться с Чжан Чэнлином и приказать этому маленькому олуху спать. Тем не менее, рука, которой Вэнь Кэсин сжимал одеяло, внезапно вылетела под жутко неестественным углом и попала в плечо Чжоу Цзышу.  Чжоу Цзышу тут же опустил плечо и согнул локоть, намереваясь отрубить ему руку.  Внезапно половина его тела онемела, и, прежде чем он смог подняться на ноги, он упал и приземлился прямо в распростертые руки Вэнь Кэсина, которые ждали его.  Скорлупа семечки приземлилась на одеяло... значит, именно этот объект попал в засаду. С нахальной улыбкой Вэнь Кэсин продолжил рядом с его ухом: «Обычно в подобной ситуации большинство людей действуют так виновато, потому что их похоть неутолима.  Видишь, ты бросился мне в объятия, не так ли? " Чжоу Цзышу потерял дар речи.  На всю жизнь он не мог понять, почему кто-то, собираясь спать по ночам, все еще вооружается оболочками из семян подсолнечника и использует их в качестве скрытого оружия, чтобы напасть на других в любое время. Вэнь Кэсин улыбнулся, как жулик, и, как будто мог сказать, о чем думал Чжоу Цзышу, добавил: «На самом деле, у меня тоже есть грецкие орехи.  Хочешь чего-нибудь? » При упоминании слова «грецкий орех» по всему Чжоу Цзышу пробегали мурашки по коже.  Выглядя сильнее, чем он чувствовал, он улыбнулся и сказал: «Ты обнимаешь меня, не отпуская, что, ты все еще хочешь служить мне на ночь?» Вэнь Кэсин затащил его под одеяло с блеском в глазах, в то время как две руки, давившие на плечи Чжоу Цзышу, начали искать подол его внутреннего халата.  Он поспешил сказать с радостью: «Я не мог просить большего, я не мог просить большего». Поскольку Вэнь Кэсин не был слишком жестоким в исполнении, акупунктурные точки Чжоу Цзышу разблокировались мгновением позже, как раз в тот момент, когда рука Вэнь Кэсина стала двигаться все более неуместно. С тех пор, как он покинул столицу и вошел в Цзянху, Чжоу Цзышу действительно не был ни с кем близок - во-первых, он был ранен, а во-вторых, проблемы возникали одна за другой, он не был в  настроении. Легкое поддразнивание Вэнь Кэсина казалось, будто он освещает следы огня по всему своему телу;  прямо, когда все, казалось, вышло из-под контроля, Чжоу Цзышу схватил его за запястье и сказал сквозь стиснутые зубы: «Глубокая любовь Мастера Долины, мне придется... извиниться - за - отказ. » Улыбаясь, Вэнь Кэсин сказал: «Не нужно быть таким вежливым.  Это неправильно с твоей стороны, потому что отказ от чьего-то подарка является признаком неуважения». Чжоу Цзышу натянуто улыбнулся: «Я не достоин этого подарка». Когда они оказались в тупике, они внезапно услышали крик из соседней комнаты, комнаты Чжан Чэнлина.  Чжоу Цзышу нахмурился.  Оттолкнув Вэнь Кэсина, он молниеносно надел верхнюю одежду, поднялся и убежал.  Вэнь Кэсин покачал головой и вздохнул.  Поднеся свои пять пальцев к кончику носа, он закрыл глаза и глубоко вдохнул в пьяном удовольствии, прежде чем медленно последовать за ним. Чжан Чэнлин просто попал в ловушку кошмара.  Когда Чжоу Цзышу толкнул дверь и вошел, он обнаружил его с плотно закрытыми глазами, бормочущего что-то, чего Чжоу Цзышу не мог разобрать.  Он вспотел от ударов ногами и метания.  Чжоу Цзышу толкнул его, но обнаружил, что не может его разбудить.  Он держал свое запястье, направляя в него тонкую нить ци, и только тогда Чжан Чэнлин дрожал всем телом от крика: «Не убивай его!» Затем он выпрямился и сел.  Постепенно страх в его глазах рассеялся, и на его лице появилось выражение легкого замешательства.  Он посмотрел на Чжоу Цзышу и в изумлении крикнул: «Шифу…» Чжоу Цзышу похлопал его по голове и, не говоря ни слова, прижал его обратно.  Натянув на себя одеяло, он сказал: «Иди спать».  Затем он сел у кровати, прислонившись к спинке, скрестив руки на груди, и закрыл глаза, чтобы отдохнуть, как если бы он оставался рядом с ним. Долгое время Чжан Чэнлин молчал, затем слегка потянул за одежду Чжоу Цзишу и сказал тихим голосом: «Шифу, только что мне снился... человек, полностью закутанный с головы до ног, держащий нож, он  прижал его к горлу второй жены отца и с силой спросил отца: «Где это?».  Это было… » Чжоу Цзышу открыл глаза.  В этот момент дверь распахнулась снаружи, и вошел Вэнь Кэсин. Услышав это, его лицо стало серьезным, и он спросил, подумав об этом: «Как этот человек выглядел?  Были ли у него какие-нибудь примечательные черты? » Чжан Чэнлин долго думал и с сожалением покачал головой: "Я не мог ясно видеть это во сне..." Чжоу Цзышу вспомнил фразу, которую Радостный Скорбящий Призрак настойчиво расспрашивал юношу в тот день, и его осенила мысль.  Он спросил: "Ты заметил, было ли у этого человека пять пальцев или четыре?" Чжан Чэнлин снова покачал головой, глядя на него широко раскрытыми глазами. Чжоу Цзышу вздохнул, похлопал его по голове и мягко сказал: «Иди спать ...» Один стоял, другой сидел, но оба молчали.  Когда дыхание Чжан Чэнлина, наконец, выровнялось, мальчик, очевидно, заснул, Чжоу Цзышу натянул его одеяло на место, встал и вышел с Вэнь Кэсином. Внезапно Вэнь Кэсин вздохнул.  Протянув руку, чтобы обнять его сзади, он уткнулся лицом в плечо и, спустя долгое время, наконец сказал тихим голосом: «Эти дни были похожи на хороший сон ... но почему мы просыпаемся так быстро?»