Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 64. Ставка на жизнь Эти двое, утомленные поспешным путешествием, давили на них, и казалось, что они побывали во всех уголках Центральных равнин. Встретив их, Великий Шаман, не теряя времени на слова, начал свое исследование Чжоу Цзышу. Рефлекторно Чжоу Цзышу показал свое левое запястье первым; только на полпути, когда он поднял руку, он понял, что это запястье в настоящее время немного непрезентабельно, и молча убрал его для другого запястья. Бросив взгляд на это, Великий Шаман небрежно спросил: «Ты повредил себе запястье?» Чжоу Цзышу бесстрастно ответил: «О, ничего страшного. Меня укусила собака» Пульс на запястье был одной из жизненно важных областей, которую яростно охранял мастер боевых искусств; Великий шаман, честный человек, остановился, услышав это, и протянул руку, чтобы положить пальцы на запястье Чжоу Цзышу, когда он спросил в недоумении: « Какая порода собак способна тебя укусить?» Чжоу Цзышу молчал. Вэнь Кэсин, который сидел в стороне и тихо прислушивался, внезапно протянул руку, чтобы поднести руку ко рту Чжоу Цзишу, вздохнув: «Я знал, что ты затаил обиду, как бы ты ни был мелочен, я не позволял себе входить в твою комнату в течение трех дней из-за этого тривиального дела. Вот, ради тебя, укусите меня в ответ» Лорд Седьмой, который только что сел пить чай, поперхнулся. Гу Сян схватилась за свою лицо и отвернулась, заявив, что она ничего не видела, вообще ничего. Уголок рта Чжоу Цзышу дернулся. Протянув руку, чтобы убрать руку Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу с неизменным выражением сказал: «Мы на публике. Тебе все равно следует сохранять чувство стыда» Вэнь Кэсин улыбнулся, но эта улыбка была несколько поверхностной, как будто он не мог получить больше энергии, чтобы дразнить Чжоу Цзышу. Сосредоточив все свое внимание на Великом шамане, он смотрел на него, не мигая, как будто цветок внезапно распустился на земле. Спустя долгое время Великий Шаман, наконец, отпустил запястье Чжоу Цзышу. Тут же Вэнь Кэсин спросил: «Как все плохо?» Великий шаман заколебался, а затем заговорил честно: «Это немного серьезнее, чем я думал - лорд поместья Чжоу, вы получили еще одну травму за эти несколько дней?» Чжоу Цзышу откинул запястье, легкими движениями поправил рукав и опустил взгляд. Как будто это было пустяком, он улыбнулся и сказал: «Когда кто-то бродит по Цзянху, у него появляются травмы» Будучи уроженцем Наньцзяна, черты Великого Шамана немного отличались от черт лица Центральных равнин. Его глаза были очень глубоко посажены и казались на несколько градусов темнее, чем у других. Он пристально посмотрел на Чжоу Цзышу; затем, через некоторое время, сказал, как будто его осенило откровение: «Владыка поместья Чжоу, если бы у меня не было ни капли уверенности, я бы не пришел искать вас и причинять вам больше неприятностей» Чжоу Цзышу поднял взгляд, чтобы взглянуть на него, и выдавил смех: «Если это связано с нарушением моих боевых способностей...» В этот момент на лице мужчины промелькнул след хрупкой уязвимости, как будто он больше не мог сохранять выражение лица, но мгновенно исчез, как будто это была всего лишь уловка глаза. Великий Шаман поймал его. Это было ясно, поэтому он кивнул и сказал: «Я больше не буду предлагать ничего подобного. У меня есть метод, который может сохранить ваши боевые искусства и спасти вашу жизнь» Вэнь Кэсин выпрямился, собираясь что-то сказать, но Чжоу Цзышу внезапно прервал его, спросив: «Если это может спасти мою жизнь и сохранить мои боевые искусства... чем мне нужно будет пожертвовать?» Выражение его лица не выражало ни малейшего признака каких-либо других эмоций. На его лице не было и следа радости; его взгляд потемнел, он был очень серьезен, как будто он не обсуждал свою травму с целителем и другом, но вместо этого вел переговоры с какой-то другой стороной. Тщательно и тщательно, уделяя пристальное внимание всем деталям, исполненное настороженности. Как может существовать такая легкая сделка в этом мире? Никогда нельзя иметь и рыбу, и медвежью лапу на одном и том же пиршестве. Даже несмотря на то, что время, которое он провел в живых, нельзя было считать «долгим», Чжоу Цзышу чувствовал, что для него было достаточно понять этот урок - что не было такой вещи, как бесплатный обед. Даже если эти два человека до него можно было считать «друзьями», если бы на него было тяжело, даже если бы он был знаком с тем, как действует Великий Шаман, он все равно не осмеливался так легко в это поверить. Потому что… это могло повредить этой штуке, называемой надеждой. Лорд Седьмой осторожно отставил чашку с чаем в руке и заговорил: «За эти шесть или более месяцев мы искали немалое количество мест - вы знаете о могуществе Шаманской долины, вы даже помогли построить самим в свое время. Пока травы существуют в этом мире, получить их не составит труда. Хотя эти несколько трав более редки, мы, тем не менее, собрали их все сейчас» Говоря это, Шаман вынул маленькую бутылочку из-под своей мантии. Чжоу Цзышу взял ее и открыл крышку. В ней было целое количество таблеток. Оттуда исходил лечебный аромат с легким намеком на горечь. Великий Шаман сказал: «Держите их. Возьмите их в полночь. Они могут уберечь ваши Три Осенних Гвоздя Семи Иглоукалываний от воздействия и постепенно нейтрализовать яд на ногтях» Лорд Седьмой продолжил: «Хотя с ядом трудно справиться, это всего лишь небольшая проблема. Суть в ваших закрепленных меридианах. Если гвозди удалить внезапно, ваши меридианы не смогут противостоять вашей внутренней энергии. Вы не желаете избавляться от своих боевых искусств, поэтому потребуется много усилий, чтобы вылечить это, и я боюсь, что это тяжело вынести. Однако… » Он улыбнулся и, глядя на Чжоу Цзышу, сказал: «Хотя другие, возможно, не смогут пережить это, я чувствую, что вы можете попробовать» Шаман продолжил с того места, на котором остановился: «Нам нужен кто-то с огромной боевой мощью, способный разрубить все ваши меридианы в одно мгновение - вы также можете сделать это сами» Услышав это, Гу Сян, Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин застыли в шоке. Гу Сян неуверенно спросила: «Когда все его меридианы будут... разорваны, он не умрет?» Великий Шаман поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Он не стал отрицать этого, но сказал: «Такая возможность действительно существует. Однако, несмотря на огромную военную мощь Владыки Поместья Чжоу, он не умрет сразу. время, пока кто-то сохраняет свои меридианы...» Вэнь Кэсин спросил: «Вы имеете в виду, что мы можем реконструировать его меридианы?» Великий шаман кивнул. Глаза Вэнь Кэсина загорелись, и он спросил: «Сможете ли вы это сделать?» Великий Шаман сделал паузу. Всегда очень осторожный в своих словах, он никогда не давал явных обещаний. Он сказал: «Если я буду действовать один, у меня будет тридцать процентов уверенности в успехе. Но это все еще зависит от...сможет ли Владыка поместья выстоять через это» «Тридцать процентов...» - нахмурился Вэнь Кэсин - «Только тридцать процентов?» Великий Шаман кивнул: «Прошу прощения за отсутствие опыта» Тем не менее, Чжоу Цзышу громко рассмеялся, последние капли мрака исчезли с его лица: «Хорошо, забудь эти тридцать процентов, я готов рискнуть, даже если это будет десять процентов. В любом случае, это не большая потеря» Он сохранил маленькую бутылочку с лекарством и торжественно приветствовал Великого Шамана и Лорда Седьмого, положив ладонь на кулак: «Большое спасибо». Великий Шаман мало что сказал в ответ - он просто коротко кивнул, как будто подарил кому-то не флакон спасительного лекарства, а два манту. С другой стороны, Лорд Седьмой улыбнулся и сказал: «За что ты должен его благодарить? Если ты не позволишь ему отплатить за услугу, которую мы тебе должны с тех лет назад, У Си, этот глупый парень, не сможет прожить свою жизнь в мире» Великий Шаман взглянул на него, но не стал опровергать его. Он сказал: «Восстановить ваши меридианы будет непросто. Мне понадобится место с сильным холодом, и вы можете остаться с некоторой уязвимостью к морозу. восстановите свои боевые способности и регулярно следите за своим здоровьем, это не должно быть проблемой ». Вэнь Кэсин задумался, а затем спросил: «Что вы думаете о вершине горы Чанмин?» Легенда гласила, что вершина горы Чанмин была подобна небесному царству, в котором жили древние монахи и бессмертные - облака и туман покрывали середину горы, а снег на вершине оставался нетаявшим круглый год. Великий Шаман подумал, кивнул и сказал: «Почему бы не попробовать?» Вэнь Кэсин сказал: «Какое совпадение, этот старый обжора должен мне столько денег за еду. Пойдем в его логово и возложим на него ответственность за нашу еду - А-Сян» Гу Сян немедленно ответила: «Да!» Вэнь Кэсин сказал ей: «Иди, сделай для меня поручение. Найди Е Байи, и я выстрою для тебя приданое на две улицы, как тебе это?» Гу Сян торговалась: «Три улицы» Вэнь Кэсин похлопал ее по голове: «Два с половиной, хватит? Перестань вглядываться в рот подаренной лошади, и заблудись» Потирая голову, Гу Сян потащила Цао Вейнина, чтобы он пошел готовить багаж, но Вэнь Кэсин остановил Цао Вейнина и сказал: «Не слушай ее. Такому человеку, как ты, не нужно выполнять такие тривиальные обязанности, как упаковка; не приспосабливайся; ее беззаботное поведение, пойдем со мной. Малышка, прекрати свою некомпетентность и возвращайся к практике. Ты перестала тренироваться в эти несколько дней. Ты ждешь, когда твой шифу сделает тебе выговор? А-Сюй, продолжай разговор» Сказав это, он вытащил Цао Вейнина без дальнейших объяснений. Чжан Чэнлин мог уйти в комнату; украдкой взглянув на своего шифу, он почувствовал, что взгляд, которым его шифу смотрел на него, начал становиться немного недружелюбным, и немедленно поспешил; в мгновение ока остались только Чжоу Цзышу, Лорд Седьмой и Великий Шаман, и в комнате стало намного спокойнее. Лорд Седьмой посмотрел на удаляющуюся фигуру Вэнь Кэсина и внезапно заговорил: «Этот... ваш друг имеет сложное происхождение, не так ли? Вы путешествовали с ним все это время?» Ошеломленный, Чжоу Цзышу сделал паузу, но не стал отрицать этого. Не понимая, что намеревался сделать Лорд Седьмой, неожиданно подняв эту тему, он поднял голову, чтобы взглянуть на Лорда Седьмого, только чтобы увидеть, как Лорд Седьмой улыбается и говорит: «Хотя он действительно хорошо к тебе относится. Кроме… Я никогда не видел, чтобы ты так серьезно относился к кому-либо - это тоже неплохо » Чжан Чэнлин декламировал свою мантру в маленьком дворике и начал практиковать свои боевые искусства движение за движением, в точности так, как его учили. По правде говоря, в этот момент прибыло так много людей и происходило столько событий, что это сердце маленького юноши не могло не волноваться. Он хотел последовать за Гу Сян и Цао Вэйнином в поисках Е Байи. Реакция Чжан Чэнлина была медленнее, чем у большинства детей, но он не был глупым. По поводу того, что случилось с Черной Ядовитой Ведьмой, Чжоу Цзышу не сказал ничего другого, кроме как ежедневно наказывать его дополнительной нагрузкой практики после того, как узнал о деталях. Чжан Чэнлин действовал опрометчиво, но это также позволило Чжоу Цзышу увидеть его потенциал - даже после всех этих испытаний, столь многочисленных и столь жестоких, он все еще сохранял свое чистейшее сердце. Он никогда не скрывал своей трусости, но когда время требовало храбрости, он никогда не разочаровал. Чжоу Цзышу всегда чувствовал, что если бы на мальчике не было нескольких шрамов, он был бы бесполезным мусором, спрятанным под чье-то крыло, тем, который никогда не научится летать, даже если он достигнет взрослой жизни мирно и успешно. Чжан Чэнлин тоже размышлял - он не мог больше полагаться на шифу. Шифу учил его многим вещам, как заставляют кормить утку, и он записал их в свою память любыми необходимыми средствами. Но было много областей; он не понимал, и все еще не мог, даже если шифу разбил это на мелкие кусочки для него. Ему нужно было тренироваться на практическом опыте. Теперь, когда травма шифу достигла критического момента, Чжан Чэнлин почувствовал, что ему не следует оставаться рядом с шифу, невежественным и сбитым с толку. Он должен уйти в мир за его пределами и что-то сделать для него, Когда он начал мечтать, его движения превратились в суматоху. Вэнь Кэсин заметил это издалека, но ничего не сказал. Он сам был в смятении - только тридцать процентов уверенности в успехе. В своей жизни он сталкивался с бесчисленным количеством жизненных ситуаций, каждый раз выживая с тридцатью. Процентная уверенность уже была очень приличным выступлением Но... это был А-Сюй. Вэнь Кэсин пришел в себя только после того, как Цао Вэйнин окликнул его. Цао Вэйнин осторожно смотрел на него, ожидая, пока он заговорит. Гу Сян сказала, что она была воспитана этим человеком. Внезапное чувство ужасающего уважения, так как, несмотря на то, что он был лицом к лицу со свекром, Цао Вэйнин поднялся и снисходительно улыбнулся: «Вэнь-сюн вызвал меня сюда, потому что...» Вэнь Кэсин посмотрел на него. Как будто он внезапно не знал, с чего начать; через некоторое время он наконец начал: «Я... когда мне было десять или около того лет, я сам был полувзрослым ребенком, я взял А-Сян. Я знал ее отца и мать - они умерли, и она была тогда слишком молода, все еще закутанная в одеяла. Ее мать где-то спрятала ее; враги не заметили ее, и ей удалось сбежать с ее жизнью» Цао Вэйнин даже не осмелился издать ни единого звука, прислушиваясь с почти набожным выражением лица. Вэнь Кэсин продолжил: «На самом деле она не моя служанка... хотя мы обращаемся друг к другу как к господину и слуге, я никогда не относился к этой девушке как к постороннему - она ​​как моя собственная младшая сестра» Он улыбнулся, сделал паузу, затем добавил: «Если бы я притворился старшинством - я наблюдал, как она росла, поэтому она немного похожа на мою дочь. Место, где мы останавливались, когда были моложе, не предназначено для проживания людей. Я тоже был ребенком и много раз спотыкался, когда воспитывал ее. Я обжег ей рот, когда впервые накормил ее отваром - чтобы А-Сян выживала до сих пор, мне было нелегко, но по правде говоря... ей тоже было нелегко» Смутно понимая, что имел в виду Вэнь Кэсин, Цао Вэйнин сказал с серьезным выражением: «Будьте уверены, Вэнь-сюн. В этой моей жизни, с настоящего момента и до того момента, когда я умру, каждый божий день и каждый момент ввключительн, не будет ни единого случая, когда я сделаю что-то, что подведет А-Сян» Вэнь Кэсин взглянул на него и сказал с призрачной улыбкой: «Не давай таких обещаний» Цао Вэйнин поднял руку и поклялся небу: «Небеса и земля - ​​мои свидетели» Как будто он боялся, что Вэнь Кэсин не поверил ему, знаменитый ученый Цао в отчаянии произнес единственное предложение в своей жизни, которое - хотя оно, как и ожидалось, было неверным - слушатель не мог заставить себя смеяться. «Даже вечное небо и земля померкнут однажды, но эта любовь будет вечна» Вэнь Кэсин посмотрел на него со странным выражением лица и спросил: «Даже если она может быть не той, кем ты ее считаешь? Даже если... Ты поймешь, что ты ее не знаешь?» Цао Вэйнин сказал: «Будьте уверены, я, конечно, знаю ее» Вэнь Кэсин улыбнулся, взял камешек и бросил его в Чжан Чэнлина, крикнув: «Малыш, о чем ты мечтаешь? Не отвлекайся!» «Будьте уверены, я, конечно, знаю ее - А-Сян, вы беспокоитесь без надобности»