Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 70. Канун Взгляд Вэнь Кэсина остановился на нем. Слегка наклонив голову, он оценил Лао Мэна как любознательного ребенка, как будто видел его впервые. Лао Мэн собрался с силами, встав на колени. По прошествии некоторого времени он уже стал подозрительным, не в силах подавить собственную дрожь. Нет... еще не время. У него не было абсолютно никакого способа одолеть этого человека в одиночку. Ему нужна была помощь... «Хм. Где Сунь Дин?» - внезапно спросил Вэнь Кэсин. Лао Мэн с самого начала знал, что он задаст этот вопрос, поэтому он не паниковал, вспомнив заранее подготовленный ответ: от борьбы между Гао Чуном и Чжао Цзином до внешнего вида Сюэ Фана, как стремительное продвижение и пока неизвестный статус Сунь Дина. Другой ахнул: «В свете того, что вы сказали, Сунь Дин, вероятно, потерялся внутри?» - мягко спросил он. Лао Мэн опустил голову, признавая свою ошибку: «Именно этот подчиненный плохо с этим справился» Вэнь Кэсин замолчал. Вокруг стояла крайняя тишина. Лао Мэн не мог не смотреть вверх, чтобы увидеть его реакцию, но при этом жестко контролировал себя - в течение восьми лет этот человек существовал, чтобы заставлять вздрагивать, а когда он молчал, он мог заставить их кожу ползти все более. Тем не менее, неожиданно, после долгого ожидания, он услышал только, как Вэнь Кэсин выронил изо рта одну воздушную фразу: «Поскольку прибывают гости, идите готовиться. Это известные имена цзянху, которыми нельзя пренебрегать» Лао Мэн, наконец, не мог больше контролировать себя, подняв голову, чтобы увидеть его. Он был уверен, что потеряет слой кожи, не ожидая, что другой проявит такую ​​терпимость, чтобы позволить ему уйти. «Есть ли еще что-нибудь?» - бесстрастно спросил Вэнь Кэсин. Лао Мэн поспешно покачал головой: "Нет. Этот подчиненный уйдет» Наклонившись с опущенной головой, он повернулся лицом к человеку, отступая к выходу, после чего снова почтительно поклонился, затем повернулся, чтобы уйти. Однако Вэнь Кэсин, казалось, внезапно что-то вспомнил, окликнув его: «Задержись на секунду» Щека Лао Мэна немного дернулась. Он не осмелился поднять глаза, делая паузу в соответствии со своими словами. «А-Сян только что нашла мужа», - услышал он слегка радостный голос собеседника: «Я обещал, что дам ей две с половиной улицы в приданое. Иди, приготовь это для меня, и не будь слишком скупердяем» «Понятно», - ответил Лао Мэн, наклонившись. После ухода он оказался на солнце и осторожно вытер холодный пот с лица, стоически уходя. Зловещее предчувствие внезапно сковало его сердце, так как у него было общее ощущение, что этот человек, похоже, что-то почерпнул... у него было около восьмидесяти процентов уверенности в исходе прямо сейчас, но все же оставались некоторые переменные, такие как пропавший повешенный призрак, Сюэ Фан. Схема Лао Мэна была очень простой; он знал, что Сюэ Фан, этот мусор, никогда не сможет найти посредников из известных, честных сект. По чистой случайности он ранее контактировал с Чжао Цзином и использовал эту возможность, чтобы прямо заработать некоторую силу, заставить Чжао Цзина ошибочно поверить, что у него есть ключ, а затем заключить союз. Теперь их враги исчезли, а Лазурный доспех был готов, так что союз, естественно, распался. Чжао Цзин и он поставили бы на кон свои жизни, сражаясь, и кто бы ни открыл в конечном итоге арсенал... ну, либо живым, либо мертвым... Он прямо сейчас выталкивал Вэнь Кэсина, чтобы они дрались без отдыха; мог ли Сюэ Фан, пряча голову и показывая ключом хвост, действительно мог держаться подальше все это время? Он взял эту штуку, чтобы открыть арсенал, и теперь, когда доспехи были готовы, Лао Мэн не верил, что сможет помочь самому себе. В самом деле, еще одной целью этой войны было вывести Сюэ Фана. В то время он будет пожинать плоды чужих боев, и все еще будет иметь доступ к силе Ядовитых Скорпионов. После ухода Лао Мэна Вэнь Кэсин выглядел так, как будто он играл с крошечным существом, играя с листьями цветка, растущего в горшке. Служанка тщательно расчесывала его волосы, пока внезапно не перестала быть осторожной и выдернула прядь его волос. Мужчина слегка наморщил лоб, и она тут же упала на колени; все ее тело дрожало, как тонкий лист в огромной буре, голос, как паучий шелк: «Мастер долины… я…» Он осторожно поднял ее подбородок и увидел, что лицо девушки побледнело от испуга. Он вздохнул: «Почему, кого-то обидели? Кто-то другой заставил вас проявить ко мне внимание как к козлу отпущения?» На ее лице появилась улыбка, более уродливая, чем плач, когда она заставляла себя говорить: «Служить вам, Хозяин Долины, это... счастье этого раба, это...» Глаза остыли, он отпустил ее: «Если ты недовольна, так и скажи. На твоем месте я бы, конечно, не захотел бросить свою жизнь в присутствии великого дьявола. И все же ты на самом деле...» Он взглянул на девушку, которая дрожала, как решето, вот-вот испугалась до смерти, и внезапно замолчал, потеряв интерес к разговору с ней. Встав, он наклонился, чтобы поднять упавшую на пол гребень, затем помахал ей прочь: «Ты можешь идти» Девушка сначала испугалась, но вскоре обрадовалась. Глядя на него снизу вверх, как будто она практически избежала катастрофы, она впоследствии быстро подавила выражение лица, слишком боясь быть слишком очевидной в своих действиях: «Хорошо», - прошептала она и быстро убежала, чтобы он не передумал. В огромном зале Яма он остался один с цветочным горшком. Он действительно напоминал подземный мир, совсем не похожий на человеческий. Он чувствовал, что его разум был полностью испорчен этими людьми. Когда-то он был несравненно знаком с такими окрестностями, несравненно привык к ним, и когда никого не было рядом, он чувствовал себя в безопасности, его сердце свободно. Однако после того, как он отправился в путешествие, а затем вернулся, он обнаружил, что это место, в котором он прожил целых восемь лет, задыхается. «На самом деле, никому из вас не о чем беспокоиться», - мысленно подумал он. Как только я найду настоящую дорогу в человеческий мир, я снова стану человеком, стану таким, каким я был «снаружи» - непринужденным и уравновешенным, больше не темпераментным, больше не сумасшедшим, больше не буду жить жизнью, где убивают людей. Рядом со мной… тоже будет кто-то… он меня не боится, и я хорошо к нему отношусь. Он тот, с кем я могу быть на всю жизнь...» Он прикрыл глаза, словно вспоминая что-то. Улыбка, ни зловещая, ни равнодушная, появилась на его лице, и он осторожно выпустил растение, которое скручивал. Живая жизнь... какая это была красивая фраза. Чжоу Цзышу в тот момент выглядел немного трагичным. На любого, кто следил за группой Скорпионов более полумесяца, было бы не слишком приятно смотреть, но, по его мнению, это не было чем-то слишком утомительным. Лекарство Великого Шамана оказало огромное влияние, почти устранив его недуг. Он был описан как способный подавить яд Семи Акупунктур, и тогда это произошло. Боль, которая когда-то неизбежно возникала каждую полночь, доводя его до полуживого состояния, внезапно исчезла, к чему он был несколько непривычен. В любом случае он не был привередливым человеком; Задания, которые он должен был выполнять сам в Тянь Чжуане, обычно были намного сложнее, чем это. По прошествии более чем полумесяца Ядовитые Скорпионы остановились в маленьком городке примерно в тридцати ли от горы Фэнь. Скорпион отдал приказ, и все остальные, хорошо обученные, превратились в черную массу одежды, переодевшись простыми людьми всех профессий. Как капли воды, они вскоре «растворились» в населении города. Пока Чжоу Цзышу подавал пример, под спокойным видом этого ничем не примечательного города бурлило темное подводное течение. Словно ожидая кого-то, Скорпион остановился здесь и отказался двинуться с места. Буквально через несколько дней пришла весть о ветре - Чжао Цзин вел героев королевства, распространяя повсюду объявления о героизме в крестовом походе против стаи злых Призраков. Больше всего заставляло задуматься то, что он только распространял объявления, ни в коем случае не ссылаясь на «Закон страны» Преподобный Чиму действительно был старым монахом, хитрым, как тысячелетняя черепаха. Как только Гао Чун умер, он что-то унюхал на ветру, а затем сразу же «ужасно заболел». Как будто Будда наконец вспомнил этого своего верного верующего, он быстро пошел поманить его к Сукхавати. Другой держатель Писания, «потомок» древнего монаха, Е Байи, также был где-то неизвестен. Между тем квартет Гу Сян выполнял иную миссию. Пройдя простую маскировку, они затем догнали людей, выглядевших как убийцы, которые карабкались к Горе. Цао Вэйнин быстро заметил, что на этот раз не только его шишу, Мо Хуайкун, прибыл лично из секты Меча Цинфэн, но даже его лидер секты Шифу, Мо Хуайян, тоже. Он немного не понимал ситуации. Первоначально он и его шифу были отправлены с горы, потому что его шифу находился в уединении - неужели он вышел из этого сейчас? Две основные фигуры секты смешивались здесь с Чжао Цзином - знал ли его шифу истинное лицо этого лицемера Чжао или нет? Мо Хуайкун всегда был придурком, но Мо Хуайян казался бессмертным. Он неплохо умел разговаривать с людьми, был приятен всем, не был высокомерным или вспыльчивым и умел покорять сердца людей. Совсем не удивительно, что когда он и Мо Хуайкун обладали равным успехом, должность лидера секты заняла его место. Квартет арендовал карету, прикинувшись молодым поколением простых крестьян. На их лицах были размазаны какие-то якобы «меняющие лица» вещи, которые выдумала Гу Сян; на самом деле, это был просто желтый цвет, из-за которого их было трудно заметить, совершенно не на том же уровне, что и после капитального ремонта Чжоу Цзышу. Зная, что там присутствует шифу Цао Вэйнина, Гу Сян немного нервничала. Точные обстоятельства в настоящее время были неясными, Чжао Цзин доминировал над ситуацией в целом, Цао Вэйнин колебался, а Чжан Чэнлин и Гао Сяолянь внезапно увидели своего врага, убившего отца, с почти красными глазами, едва успокаиваемыми. Из них четверых, только Гу Сян была способен обдумывать вещи с хладнокровием, так что ни у кого не было никаких идей. Теперь прерогативой была женщина Чжугэ , А-Сян. «Это крайне неотложный вопрос», - сказала она: «Подумай об этом, брат Цао. Если ты поспешно подойдешь к своему шифу и скажешь ему, он поверит тебе или этому «герою» Чжао?» Цао Вэйнин обдумывал это с минуту, но потом не ответил, чувствуя, что это имеет смысл: "Хорошо. Я тебя послушаю», - сказал он, кивнув, как муж на побегушках жены. Увидев, что он не против говорить об этом, она с облегчением вздохнула. По правде говоря, она привела в голову другой сценарий: с Мо Хуайкуном будет легко иметь дело, но Мо Хуайян, который внезапно спустился вниз по склону горы, был с Чжао Цзин вот так. Неужели он действительно обманул его или у него был другой план? Было несколько дней, когда она выдерживала опасность, несколько раз ее чуть не обнаружили, чтобы понаблюдать за ним, и она считала, что старик не такой уж простой персонаж. «Как же нам тогда это сделать, мисс Гу?» - спросила Гао Сяолянь. «Мы ждем», - без колебаний заявила она: «Мы еще не нашли Е Байи. С таким немногим из нас мы не можем делать никаких грандиозных трюков, не говоря уже о таком большом количестве людей. Даже самого Чжао Цзина было бы достаточно, чтобы мы съели грязь. Поскольку все они бросились в Долину Призраков, которую нелегко собрать хурму, предстоит серьезная битва ... » Она замолчала, нахмурив брови, и внезапно подумала: «Почему ее Учитель велел ей найти Е Байи прямо сейчас?» Разве Лорд Седьмой и Великий Шаман не бездельничали так же? Их методы были далеко идущими, так что разве их использование не будет половиной работы с удвоенным эффектом? Она вспомнила слова Вэнь Кэсина, в которых он сказал, что выходящая замуж женщина подобна пролитой воде, и что с этого момента у нее не будет никакой связи с Долиной. Неужели он думал... что у Долины нет шансов на победу в этой войне? Что он… на самом деле планировал? "А-Сян?" Цао Вэйнин похлопал ее по плечу, и только тогда она выскочила из транса: «Сейчас мы ничего не можем сделать», - продолжила она: «Просто следуйте за ними, спокойно наблюдайте за изменениями и обратите внимание на движения Е Байи» На первый взгляд, она была беспечна, но ее разум был осторожен. Даже имея защиту Вэнь Кэсина, жизни в Долине в течение стольких лет было достаточно, чтобы у нее было больше навыков выживания, чем у обычных девушек. В этот момент она стала стержнем среди четырех; с ее заявлением никто его не опроверг. Затем они продолжали действовать без происшествий до тех пор, пока несколько дней спустя не произошел инцидент. Е Байи… появился.