Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 71. Борьба Чжао Цзин и его команда уже подошли к горе Фэнь в этот решающий момент. Группа Гу Сян ворвалась на другую дорогу, как воры, прячась за большой скалой. Она, выросшая на Горе, была бесконечно знакома с этим маршрутом; она выбрала отличное место, где их было бы нелегко найти, но можно было легко увидеть позиции всех остальных. Чжан Чэнлин и остальные никогда раньше не бывали в таком месте. Они понятия не имели, что под руководством Гу Сян они объехали знак с надписью «те, у кого есть душа, не проходите», и уже ступили на территорию Долины Призраков, одной ногой внутри этой ужасно злой, зловещей земли. К счастью, Гу Сян хорошо их спрятала, и у этих главных фигур и второстепенных Призраков не было свободного времени, чтобы их заметить. В этот момент прибыл Е Байи. Он путешествовал один на одинокой лошади, все еще в своей привлекательной, странно толстой белой одежде. В его руках был крошечный сосуд, а за спиной висел меч. «А? » - воскликнул Чжан Чэнлин, но Гу Сян быстро прикрыла ему рот. Неудивительно, что он был шокирован - прошло меньше полугода с тех пор, как он видел его, но темные волосы Е Байи с тех пор стали наполовину белыми. Глядя на него издалека, у него было такое же лицо, высеченное из камня, который был невосприимчивым к времени, но с седыми волосами, венчающими его, скудная, мертвая аура слабо пронизывала его. Это было похоже на… время, которое застыло на нем, внезапно пришло в движение. На его лице ничего не было видно, только легкие следы по его волосам, готовые к тому моменту, когда эта каменная статуя была разрушена ветром и унесена пылью. Цао Вэйнин вытянул шею, чтобы увидеть, но его взгляд упал на меч на спине Е Байи. Было неясно, откуда этот человек взял его; если бы его не исследовали внимательно, можно было бы подумать, что он нес гигантскую антикавалерийскую саблю, поскольку она была чрезвычайно широкой и длинной. На его широких плечах были видны наклонная голова и хвост, как будто на рукояти и ножнах выгравирован реалистичный дракон, его спина выгибалась, как будто он собирался в любой момент улететь в клубящийся облачный покров. Просто взглянув на него, можно было почувствовать его свирепый воздух желания двигаться, который, казалось, простирался до самого края неба. «Это… это Древний край спины дракона… это…» - пробормотал он про себя. Гу Сян прищурилась, оглядываясь: "Что это?" - спросила она, не слишком гордая, чтобы просить знаний у подчиненного. Цао Вэйнин немного дрожал. Он осторожно потянул ее за рукав, едва сдерживая голос, но не в силах подавить волнение: «Легенды говорят, что существует три легендарных меча. Духовный меч без имени, несмотря на отсутствие надписи на мече, является знаменитостью среди мечей, необычайно яркой и не имеющей себе равных в мире. Тяжелый Меч Великого Голода - генерал среди мечей, прочный и незапятнанный, не имеющий себе равных в храбрости и свирепости. Однако ни один из них не может сравниться с Древним клинком спины дракона. Это воин огромной жестокости, который, как говорят, был отлит из божественного железа, ведь даже божества не могут противостоять ему... трудно представить, что он действительно окажется в руках потомка древнего монаха. Все три этих знаменитых оружия пропали без вести. Услышав его бормотание, Чжан Чэнлин развязал Великий голод, который висел у него на поясе. Он знал, что то, что дал ему лорд Седьмой, не было ложью. Вспомнив поговорку своих старших о «богатстве», он ловко обернул ножны рваной неприметной тканью: «Великий голод… здесь, со мной», - сказал он Цао Вейнин. Глаза последних чуть не вылезли из орбит. Он взял меч обеими руками, дрожа, благоговейно используя кончик пальца, чтобы отодвинуть мастерпи… старую тряпку Чжан Чэнлина , обнажая таким образом драгоценный меч, его драгоценности были покрыты пылью. Глаза его почти наполнились слезами эмоций, он неуверенно указал на Чжан Чэнлина и бессвязно бормотал: «Это Великий голод! Генерал, великий голод! Вы обидчик небесных артефактов! Ты ... корова, жующая пион! Ты сжигатель циньев! Кран-плита! Ты ... т-ты ... практически совершил предосудительный грех, сжигая книги и заживо хоронив ученых!» Гу Сян быстро успокоила его. Четверо обернулись и увидели, что толпа на другой стороне, похоже, находилась под давлением импульса Е Байи, автоматически уступая ему дорогу, так что у него был путь прямо к Чжао Цзину. На лице Е Байи не было никакого выражения, и он казался всегда высокомерным, никогда не спешился, находясь на высоте, все время проникая сквозь толпу. Чжао Цзин был поражен его седеющими волосами вначале, сразу после этого он больше не мог сохранять спокойное выражение лица... кстати, его навыки сдержанного поведения были намного хуже, чем у Гао Чуна, но один из них защищал секреты, в то время как в другом было желание убийства. Так был установлен разрыв в превосходстве. Он заставил себя сжать кулак, улыбаясь: «Это ты, юный герой Е. Вы действительно пришли как раз вовремя! Присоединяйтесь к нам в нашем крестовом походе - » «Лазурный доспех. Есть он у тебя или нет?» - Е Байи резко оборвал его, все еще не слезая с лошади, и равнодушно посмотрел на него. Толпа подняла шум. Лицо Чжао Цзина застыло. Чжан Чэнлин и другие слушали, сердца их подпрыгивали от страха. Брови Гу Сян нахмурились: "Что происходит?" - спросила она окружающих: «Разве он не с ними?» «Нет, мисс Гу», - прошептала Гао Сяолянь в ответ: «Герой Е - один из владельцев «Книги мира». Три части Писания, собранные вместе, могут призвать героев королевства. Только одна из этих фигур находилась в руках Древнего Монаха, и он долгое время игнорировал мирские дела. Что касается Дун Тина, мой отец лично отправился к подножию горы Чанмин, чтобы спросить его, но он просто послал своего ученика вниз с горы. Герой Е защищает только Писание; он вообще не общается с другими, всегда действует сам по себе» Подумав немного, она кое-что добавила: «По правде говоря, папа был удивлен, увидев Героя Е. Э ... в конце концов, ходят слухи, что Монах уже скончался» Те, кто был из Цзянху, знали только о существовании Монаха и ничего о его имени, фамилии, возрасте или происхождении. Однако, исходя из возраста Писания, прошло не менее ста лет. То, что «Древний монах» давно ушел из жизни за такой долгий промежуток времени, не было удивительным слухом. Чжао Цзин выглядел раздраженным, и необходимость поднять голову, чтобы увидеть Е Байи, сделала его еще более несчастным: «Что ты имеешь в виду, Герой Е?» - спросил он с холодной улыбкой. Е Байи не особо скривился, не обращая на него внимания. Он просто окинул взглядом все вокруг, а затем немного повысил громкость голоса: «Неважно, ссоритесь ли вы или создаете шум. Любой, кто хочет крестового похода, может это сделать. Однако есть один пункт: пока я жив, никто не должен даже думать об открытии арсенала» Этот человек по-прежнему ни о ком не заботился, его тон был такой, будто ему было наплевать на Небесного Императора. Даже Чжоу Цзышу, обладавший навыками самообладания, неоднократно скрипел зубами и хотел его избить, не говоря уже об этих людях, которые не знали о нем в деталях. Кто-то тут же холодно фыркнул: «Ха, преемник Древнего Монаха действительно следует его имени. У него большой рот и большое эго!» Глаза Е Байи скользнули по нему. Он почти не видел, кто это говорил - это оказался Фэн Сяофэн, который никогда не садился на плечи Гао Шанну с тех пор, как тот ослеп, вместо этого действовал как его глаза и постоянно смотрел на него. У него все еще был вид шипа, который мог взорваться от одного удара и никому не дать рожи. Если бы он занимал первое место с точки зрения грубых слов, его можно было бы назвать тираном Цзянху, но он все еще питал некоторую привязанность к своему Гао Шанну. «Я не шучу», - ответил Е Байи. «Это он вызвал эту ситуацию, верно?» - спросила Гу Сян приглушенным голосом Цао Вэйнина. Чжан Чэнлин последовал за остальными в Поместье Марионеток в Шучжуне. Он кое-что знал о последовательности событий и прошептал им: «Этот… старший Е… не «молодой»герой. Он действительно стар и, как говорят, учитель Жун Сюаня, умершего тридцать лет назад» После этого он объяснил им то, что знал. Остальные трое долго смотрели на него, после чего Гу Сян вздохнула: «Клянусь моей бабушкой… сколько он жив? Он как черепаха!» Заметив, что она больше не говорит на человеческом языке, Цао Вэйнин быстро оборвал ее: «Итак, это означает, что самый важный предмет в арсенале на самом деле… Старейшина Е? Он спустился с горы, услышал о лазурите, а затем пошел узнать старую правду?» Гу Сян потянула его, указывая на людей внизу: "Эй, смотри. Они начинают драться» Все четверо одновременно высунули головы из-за валуна, внимательно наблюдая. Этот отряд праведных мастеров боевых искусств изначально имел собственные скрытые мотивы; так что, конечно же, в них было включено подмножество, которое было особенно глупо. Их законно обманул Чжао Цзин, решив обезглавить злых Призраков ради простых людей. Слова Е Байи были камнем, разбивавшимся, посылая тысячу волн. Некоторые люди шептались с подозрением, а еще больше людей подстрекали тех, кто этого хотел. Поиски Е Байи побоев заставили толпу в ярости упрекнуть его: «Насколько я понимаю, этот парень - проблема», - сказал один из них: «Его разыскивал Гао Чун, и он всегда следил за ним в Дун Тине. Он должен быть его дружком!» Е Байи всегда был джентльменом, который действовал, а не говорил. Услышав это, он вытащил хлыст, и тот, о котором идет речь, ясно увидел, как он приближается к его лицу, но все еще не мог увернуться. Его грубо ударили плетью, и на его лице остался кроваво-красный след - симметричный. Чжао Цзин подал взглядом сигнал. Несколько человек набросились на Е Байи сразу, и толпа едва могла видеть, как он двигается; несколько вылетели, чтобы окружить его, но в мгновение ока каждый из них откатился назад с отсутствующими руками или укороченными ногами. Между тем, верховая езда Е Байи, казалось, не сдвинулась с места, по-прежнему крепко держа крошечный сосуд в одной руке, а конский хлыст - в другой. Боевые искусства этого человека были ужасающе высокоуровневыми. Глаза Чжао Цзина дрогнули: «Давайте сначала успокоимся», - слышно было, что кто-то сказал: «Древний монах долгое время был человеком добродетели, поэтому его потомок определенно не может быть хуже. Независимо от того, что случилось с Гао Чуном, Писание непогрешимо» Глаза Цао Вейнина расширились, когда он услышал этот голос - говорящим был его шифу, Мо Хуайян. Он не мог не нервничать, его рука сжималась в кулак, когда он вспотел. Он просто слушал, как мужчина любезно говорит с Е Байи. «Герой Е, то, что вы говорите, должно иметь основание. Вы не можете произносить слова наугад. Мы были бы счастливы поверить вам, поэтому я прошу вас быть откровенным и сообщить всем: действительно ли Броня в чьих-то руках, и используемся ли мы?» Гу Сян холодным взглядом огляделась, заметив, что в этот момент группа уже расплывчато разделилась на две фракции. Мо Хуайян хранил молчание на протяжении всего путешествия, очень подавленный, но все же смог получить силу, равную силе Чжао Цзина, в какой-то неизвестный момент времени. Эта группа героев собралась, превратилась в буйную толпу и, еще не достигнув Горы, начала драться между собой. Она украдкой взглянула на Цао Вейнина, еще более уверенная в своем сердце... что шифу этого тупого парня имел большие амбиции на эту поездку. Чжао Цзин не ожидал, что Мо Хуайян станет предателем, и ему очень хотелось сорвать с него кожу. Тем не менее, он не мог остановить Е Байи от разговора. Не было, что быть виноватым? Однако Е Байи не покупал вещи Мо Хуайяна, только холодно говорил: «Для открытия арсенала необходимы два предмета: броня и ключ. Я долго исследовал и могу предположить, что ключ, вероятно, находится в руках кого-то из Долины Призраков. Если бы у них также была броня, не сулили бы они себе время, чтобы сразиться со всеми вами сейчас? Если они тщетно попытаются открыть арсенал… ха. Тогда мне придется взять на себя роль экзорциста» «Доспехи были в руках Гао Чуна, - защищался Чжао Цзин: «Перед смертью он хотел объединить силы с Повешенным призраком, чтобы убить меня, но не смог этого добиться, а затем умер сам. Местонахождение Сюэ Фана неизвестно, так что Броня предположительно с ним ...» Е Байи усмехнулся: « Я действительно слышал, что Долина Призраков постоянно посылала людей на охоту на Сюэ Фана, но Радостный Скорбящий Призрак, один из его охотников, умер несколько дней назад. Если Сюэ Фан обладает такими замечательными навыками, почему он до сих пор не открыл арсенал, вместо того чтобы прятаться?» «Радостный Скорбящий Призрак совершил зло, убив кого-то из-за своей собственности. Зачем мне что-то знать об этих злых призраках? Скорее всего, трофеи были разделены неравномерно, и обе стороны страдают от этого. В любом случае, Гао Чун был хитрым и имел много приспешников; как я узнаю, кому он дал броню?» "Ой. Броня, за которой когда-то вместе наблюдали пять основных семей, была потеряна, но вы не исследуете это, как все, вместо этого отправляете людей на гору Фэнь. Где в этом логика, Герой Чжао?» - Е Байи возразил. Его речь становилась все более угрожающей. Чжао Цзин на мгновение оцепенел, а затем сдержался: «В свете вашего следования, эти нечестивые, злые демоны, что каждый должен поймать и казнить... не должен быть убит?» Мо Хуайян нахмурился, затем двинулся за Е Байи, сразу после чего почти половина толпы последовала за ним подальше от Чжао Цзина. «Лидер секты Мо, что это значит?» - спросил последний. «Не говори ни о чем другом, герой Чжао. Давайте просто получим четкое объяснение, а затем будем судить по нему» Чжао Цзин давно знал, что Мо Хуайян был нелоялен: «Этот старый дьявол, который использует огонь для грабежа, с этого момента будет обузой, если я не избавлюсь от него здесь и не установлю свою мощь, - подумал он, - огонь в его сердце» Размышляя, он сделал небольшой жест пальцами. Люди на месте были в беспорядке, поэтому никто из них не заметил, но группа Гу Сян поймала аномалию с их точки зрения, после чего они увидели очень простого человека позади Чжао Цзина, выскользнувшего из толпы, увидев его жест. Они все время смотрели, а затем стали свидетелями того, как человек отступил за пределы группы и сделал еще один жест в одном направлении. В густом лесу мелькнула черная тень, держа в руке крохотный арбалет. Ядовитые скорпионы! Сразу же у Цао Вэйнина не было времени думать. Он выскочил из-за скалы, его движения достигли вершины: «Шифу!» - он крикнул: «Берегись!» Гу Сян не могла сдержать его, чувствуя холод в сердце.