***
Прошло двенадцать дней…
Отцветала сирень. Заходило солнце. Заканчивалась весна. Позавчера закончился карантин и всё стало точно так же, как было до него. Я по утрам снова спешила на лекции, а малой всё норовил откосить от домашней работы и слинять к друзьям, мяч гонять. И эти бесконечные дожди и грозы наконец улетели своей дорогой Я постаралась забыть о визите в тюрьму и о том, что у мамы за плечами преступление. Моё к ней отношение не изменилось. Что бы там не было, она всё равно осталась нашей мамой и она любит нас. А мы — её. Бесспорно, очень грустно, что так получилось с миссис Флэнери, но это было так давно, что и говорить не стоит. Во всяком случае, сейчас-то уже точно никто не может ничего исправить. Я попыталась убедить себя, что ничего особенного не произошло, и мозг, видимо, не готовый к такому стрессу, на удивление легко послушался. Я зажила обычной жизнью.***
Ежедневные ливни перестали навещать наш город. Погода улучшилась. В большое, приветливо распахнутое окно ласково улыбалось закатное солнце. Со двора приятно, ненавязчиво пахло отцветающей сиренью. Был тёплый майский вечер. Я уже в третий раз перерывала дом, озадаченная потерей. Куда я могла запихнуть свою любимую лавандовую сумочку? Обычно я, возвращаясь с ней из универа, оставляю её либо на тумбочке, либо на журнальном столике, но сейчас моей вещи не было ни там, ни там. Она вообще как испарилась: я облазила все комнаты, в которых успела побывать после прибытия домой, и никак не могла найти сумку. А у меня, на секундочку, помимо учебных принадлежностей в ней оставался телефон, кошелёк и сувенирная расчёска из Мексики. Не хотелось бы всё это потерять. В универе, что-ли, её забыла? Да нет, я точно помню, что выходила оттуда с сумочкой. Но где она тогда? Я уже хотела было идти к Питеру, спросить, не видал ли он случайно мою пропажу, но тут у выхода из гостиной задребезжал стационарный телефон. Я подошла к аппарату и сняла трубку.***
POV.Нора В старшей школе мне часто предлагали покурить. Будучи сторонницей здорового образа жизни, я всегда решительно отказывалась. Но недавно я открыла для себя, что курение очень успокаивает нервы, и это не просто слова. Это правда. Теперь я в обязательном порядке всюду брала с собой зажигалку и пачку сигарет. Тёплый, уже почти летним вечером я стояла у открытого окна во двор и как раз дымила, раздумывая, что бы приготовить сегодя на ужин. Я так устала на работе… Может, вообще ничего не делать, а суши заказать? А что, вариант. И детей порадую, и отдохну заодно. Надо позвонить в доставку. Как только я подумала про «позвонить», на компьютерном столе затрезвонил домашний телефон. Я оглянулась на прибор. Опять, что-ли, в клинику хотят вызвать? Лишь бы нет… Я так надеялась хоть сегодня провести вечер дома… Но делать нечего, нужно ответить. — Алло, — бодро сказала Джуди. Видимо, она взяла трубку в гостиной. — Джуди? — спросил незнакомый, но приятный мужской голос. — Да, это я. Кто говорит? — Джуди, это Слик. Ты не узнала меня? … Что-что-что-что-что? Я же не ослышалась, нет? Как он смеет звонить сюда? Он что, совсем обнаглел?!. — А почему ты по стационарке звонишь, а не как положено? — как ни в чём не бывало спросила Джуди. Судя по голосу, она не удивилась этому звонку от слова «абсолютно». — Позволю себе напомнить, что мой мобильный разбился. — Я думала, ты уже решил эту проблему… — Как ты могла заметить, ещё нет. Я говорю сейчас из телефонной будки. — А что случилось? Вот и мне было крайне любопытно, по какому праву это рыжее чучело звонит к нам домой и почему моя дочь так по-приятельски с ним беседует. — Ты в курсе, что сегодня забыла у меня в лавке свою сумку? — Так вот она где! — удивлёно, но одновременно с этим обрадованно воскликнула Джуди, — я её обыскалась. Скажи, ты ещё в лавке? — Пока что да, но скоро буду закрываться. — Слушай, а можно я подъеду заберу? — В принципе, приезжай, только постарайся помобильнее: я уже домой хочу. — Окей, поняла тебя. Жди где-то через полчаса. Отбой. Понеслись короткие гудки. …Я в шоке смотрела на замолкшую телефонную трубку. Что это было только что? Ничего не понимаю. Я же строго-настрого запретила своим детям как-либо пересекаться с ним… Значит, ослушались?! По крайней мере, Джуди?! Ну, пусть только вернётся! Я ей такое устрою! Карманных денег лишу! Доступ в интернет на неделю перекрою! Нет, лучше на месяц! Я не знаю, что я с ней теперь сделаю!!! …Хотя стоп. Чего я ожидала? Запретный плод сладок, это всем известно. А тем более — для детей. Их ведь хлебом не корми, дай только пойти против воли родителей. А Джуди, хоть и заканчивает четвёртый семестр, ещё сущий ребёнок. Возьми себя в руки, Нора. Главное — это не паниковать. Я знаю, как нужно поступить. Я сейчас прослежу за Джуди, дождусь, пока она заберёт свою вещь и уйдёт, а после этого выйду и поговорю со Сликом как взрослый человек со взрослым человеком. Потребую, чтобы на пушечный выстрел больше не вздумал подходить к моим дочери и сыну. Он должен понять. Решено, так и сделаю. Я только недавно приехала из клиники, поэтому ещё не успела сменить выходную одежду на домашнюю. Схватив с того же стола, где стоял телефон, дамскую сумочку, тоже не разобранную с выхода, я поспешила во двор.***
Чтобы дочь ненароком не заметила слежку, я пропустила две машины вперёд, и только тогда вклинилась в оживлённую вечернюю магистраль. Несмотря на большое количество автомобилей, движение было довольно быстрым, пробок не возникло. Поэтому очень скоро дорога привела к университету, где Джуди припарковала свою киа рио, перешла дорогу и вошла в маленький цветущий сквер. Тоже покинув салон, я последовала за девочкой, стараясь держаться как можно дальше, но при этом не терять её из виду. Мы шли так до тех пор, пока она не скрылась за дверью старого деревянного одноэтажного здания. Наверное, это и есть та торговая точка, в которой Джуди купила те ненормальные духи. Я аккуратно встала у самого далёкого от входа окна и принялась активно подслушивать. На аллее больше никого не было и машин с улицы отсюда не было слышно, так что акустических проблем не возникло. — Ну что, где моя сумка? — послышался голос Джуди. — Вон, на окне лежит. Забирай. Раздались приближающиеся шаги. Я в ужасе поняла, что речь идёт именно о том окне, под которым пряталась я, и сейчас она может меня увидеть. Я максимально прижалась к стенке. — Ух ты, какая красивая сирень! — воскликнула Джуди прямо над моим ухом. Напротив окна действительно вовсю цвёл куст сирени, почти такой же, как у нас во дворе. Но, в отличие от той, что мы видели каждый день, маленькие четырёхлепестковые цветочки были нежно-жёлтого цвета. И вправду очень красиво, и… солнечно, что-ли… — Ты её что, только заметила? — усмехнулся Слик. — Ну да; я ж с другой стороны всегда прихожу. О, а, может, сфоткаешь меня с ней, а? Не прощу себе, если в моём инстаграме не будет такой фотки. — Пойдём. Скрипнула дверь. Я беспомощно оглянулась по сторонам, пытаясь выцепить взглядом удачное место для быстрого укрытия. Но поняв, что искать некогда, я просто шмыгнула за угол и спряталась за ближайшее дерево. Из-за него я увидела, как Джуди увлечённо меняет позы на фоне кудрявого жёлто-зелёного куста, а Слик молча щёлкает её телефоном, изредка кивая. Как только это рыжее чучело появилось в поле моего зрения, болезненное прошлое, уже казавшееся зажившей раной, резануло меня с новой силой. Я смотрела на ничего не подозревающего торговца и осознавала, что больше не ощущаю ни вины перед ним, ни сочувствия. Я ненавижу его. Ненавижу каждой клеточкой, каждым квадратным миллиметром своего тела. Этот человек разрушил мою жизнь. Если бы покойная Рейчел не родила его, мой брак не постигла бы такая участь. Мой муж был бы сейчас на свободе и мы с ним счастливо растили бы наших детей. Была бы у нас нормальная, благополучная семья. Мне не пришлось бы все эти годы заниматься самоедством из-за того, что так сложилось. Сейчас вообще всё было бы совсем иначе. Я стояла и бесконтрольно ненавидела Слика, чувствуя, как внутри всё кипит. Нет, я не смогу с ним нормально поговорить. В лучшем случае, я выскажу ему всё, что о нём думаю, а в худшем… Я даже предположить боюсь, что будет, если я сейчас к нему подойду. Я собой не управляю. Я не переношу его. Его и его мамашу. Господи, ну почему рыжих больше не сжигают на кострах?.. — Вот эта фотка самая нормальная, — констатировала Джуди, тыкая в экран своего телефона, — а на последней у меня какая-то улыбка фальшивая вышла. Её выкладывать не буду. А вообще, ты очень классно фотографируешь. Большое тебе спасибо! Кстати, Слик… — она подняла на него вдруг ставшие печальными глаза, — я, пока ехала к тебе, подумала: может быть, снова сходим повидать папу? — Я-то не против, но ты же говорила, что больше не хочешь приходить в тюрьму. — Я пыталась отвлечься от этих мыслей, но мне его так жалко… Он там сидит совсем один, ни с кем не общается, да и он к тому же ещё и не виноват, а… На этом месте я перестала слышать. Меня с головой захлестнула волна раскалённой едкой ярости. Нет, скорее даже не ярости, а ужаса. Это что же, Джуди… побывала в тюрьме у Артура? Она знает, что он не умирал?.. …Но почему?.. Как это так? В голову стрелой прилетела простая, как садовые грабли, мысль. Случилось то, чего я больше всего боялась. Джей Джеронимо Слик всё ей рассказал. И сводил её в гости к Артуру наверняка тоже он. Больше некому. А это говорит о том, что моей дочери известно и то, что я убийца! ЕЙ ИЗВЕСТНО, ЧТО Я УБИЙЦА!!! Значит, вот ты как, да, дрянь рыжая? Ну ладно. Будешь наказан. Трясущейся от дичайшей, неуправляемой злости рукой я нащупала в кармане офисной юбки зажигалку. Мутный туман перекрыл мне глаза и мышление и, не соображая, что делаю, я лихорадочно клацнула зажигалкой и поднесла её к ветхому углу лавки. Сухое дерево в считанные секунды вспыхнуло. По стене побежало юркое жёлто-оранжевое пламя. — Получай, торгаш несчастный, — словно в бреду, прошипела я и на негнущихся ногах быстрым шагом пошла прочь.