Цена вопроса

5 июня 2021 года POV.Джуди       Прошло восемь дней. Ровно восемь дней я живу здесь совсем одна. Большой двухэтажный дом стоит совсем осиротевший.       Никто больше не готовит мне завтрак по утрам. Никто больше не спрашивает, как у меня дела на учёбе. Никто больше не желает мне спокойной ночи перед сном.       Никого больше я не еду забирать из школы после лекций. Ни с кем я больше не смотрю сериалы по вечерам. Ни с кем больше не беседую о наболевшем.       На следующий день после ареста мамы у нас снова были полицейские, зачем-то проводили обыск. После себя они оставили жуткий беспорядок, а у меня даже толком времени не было на его уборку, потому как сессия была в самом разгаре и нужно было зубрить билеты к сразу нескольким экзаменам.       И вот сегодня я сдала последний из них. В расписании стояло ещё два, но их мне удалось закрыть досрочно, и сейчас я могла быть свободна.

***

      После обеда я сидела за ноутбуком у себя в комнате и изучала вакансии для студентов. Денег, которые оставались у меня на карточке, надолго не хватит. Нужно было спешно искать работу. И, чем дольше я листала то, что предлагают в интернете, тем чётче осознавала, что в лучшем случае быть мне с моим филологическим гувернанткой или секретаршей, а в худшем меня ждёт роль уборщицы или посудомойки. Не фонтан, конечно, но мне сейчас любая работа сгодится. А университет… Ну, что ж. Могу попробовать закончить его досрочно или перевестись на заочное. Если я возьму себя в руки и не дам себе окончательно раскиснуть — всё должно получиться.       Под боком несмело тренькнул мобильный. Я разблокировала экран. Висело новое сообщение. Я щёлкнула на значок телеграма и зубы сами собой стиснулись: меня потревожил братец.       Ну что ему ещё надо? Вроде, мы уже всё с ним выяснили.       Но я всё же открыла сообщение.       «Привет, Джуди, — гласил текст, — пожалуйста, дочитай до конца. Я именно пишу, а не звоню, потому что подозреваю, что ты можешь бросить трубку.       Очень прошу, извини меня за всё. Я себя ужасно чувствую, но ни ты, ни я уже ничего не можем повернуть назад. Я сам не могу объяснить, почему меня вдруг так повело, но я всегда любил вас. И тебя, и маман.       Извини, что нахамил тебе. Я понимаю, что не имею права так с тобой разговаривать. Даже если ты меня теперь ненавидишь — всё равно ты моя любимая и единственная сестра.       Может быть, на общем фоне конкретно это выглядело не так критично, но насчёт «живого трупа» — я забираю слова обратно. Я не хотел обидеть Слика. Ты же знаешь, я неплохо к нему отношусь. Пусть поправляется.       Если тебе это интересно, то у меня всё ок. Тётя Бетси сказала, что если маман посадят — она меня усыновит.       Можешь ничего не отвечать. Главное — постарайся простить меня.»       Я сидела и в шоке смотрела на это полотно текста. Это точно Питер написал? Так по-взрослому, и почти без этих его жаргонных словечек… Но нет, естественно, это он.       Я перечитала сообщение ещё раз. Немного хочется плакать, но я не стану. Хорошо, если он правда всё понял. Невероятно жаль, что это произошло так поздно, но, как известно, лучше поздно, чем никогда. В глубине души я знала, что он не та скотина, которая почему-то проснулась в нём в день последнего звонка. — We are the crowd… — завёл мобильный.       Я глянула на экран. Звонила Хелен Канди. Я невольно вздрогнула: уже начинаю бояться её звонков. — Алло, — напряжённо сказала я. — Здравствуйте, мисс Шепард, — спокойно сказала врач, — у меня для Вас новость. — Какая? — ещё больше насторожилась я. — Не беспокойтесь, хорошая. Сегодня утром мистер Флэнери пришёл в себя. — Правда?.. — только и смогла переспросить я. Не верилось, что с плеч может в одну секунду упасть такая гора. — Чистейшая. — Тогда… я могу прийти к нему? — Думаю, Вы даже можете с ним поговорить. Только недолго, он ещё совсем слаб. — Поняла Вас, — тихо, но обрадованно ответила я, — буду в течение часа. Большое, огромное Вам спасибо, что позвонили, миссис Канди.