***
Оказавшись дома, я первым делом пошла в ванную, а затем начала подготовку: сделала более яркий макияж, надела белый топ с длинным рукавом и максимально короткую юбку. Изюминкой образа стали голливудские волны, над которыми потела больше часа. Ну вот ты и готова к ночному походу, Агата Харрис. Главное, не просри этот поход. В клуб, в который позвала меня Рэйчел, я приехала последней, на что девушки обрушили шквал неуместного юмора по поводу моей пунктуальности. Однако в качестве компенсации за мое опоздание я купила им по коктейлю, и они оставили мою и без того грешную душу. — Ну а теперь к горяченькому… Шведу, — рассмеялась полупьяная Ева. — Да уж, Агата, было бы неплохо, если бы ты нас немного просветила в ваших любовных делах, — поддержала ее блондинка. — В общем, — сказала я и осознала, что без алкоголя покрепче я не выдам честно всю информацию. — Я одолжу твою текилу? — глядя на Еву, спросила я. — У-у-у, — протянула она и передала стопку, — чую, что ты там набарагозила как надо. Опрокинув залпом текилу и закусив лаймом, я слегка поморщилась от разнообразия вкусов: от горького к кислому, черт, прямо как у меня в отношениях с Нильсеном. — Короче… Я дура, — с паузами между фразами наконец выдала я. — Ого, наша подсудимая признает свою вину. Тянет на амнистию, — улыбнулась Ева. — Я убью тебя, — прошептала я. — Дорогая, мы не экстрасенсы, мы не читаем мысли. Ты дура почему? Просто потому что ты это наконец-то поняла? — продолжила она, игнорируя ярость в моих глазах. — В общем, я наговорила полную чушь Нильсену, накричала на него и… дала пощечину, — с каждой моей фразой голос становится все тише и тише. — Ты дала пощечину Нильсену? — удивилась Рэйчел. — Да. Дала пощечину, когда он сказал, что целовался с Рози. — И что тебя не устроило в этом? — спокойно спросила Ева. — Ты сама знаешь, что меня не устроило в этом, — бросив на нее гневный взгляд, выпалила я. — Мне не нравится, что Нильсен целуется с ней. Мне не нравится, что она в принципе ошивается рядом с ним. — Агата, может ты наконец-то уже признаешь одну очевидную вещь? — хохотнула Рэйч. — Ну… я… не уверена, — промямлила я, опрокинув очередную стопку текилы. — Да твою мать, скажи ты уже наконец-то, что влюбилась в Нильсена, — не выдержала Ева. — Ну… может не влюбилась… — протянула я. — Нет, она точно дура, — глядя на Рэйчел, произнесла подруга. — В целом, становится понятно, почему Нильсен с ней больше не хочет разговаривать, — рассмеялась вторая. — Я вообще-то здесь сижу и все слышу, — сморщилась я, не выдерживая напора девушек с двух сторон. — Агата, просто очень раздражает, что ты не можешь признать очевидного. Вот мы с Рэй, например, видим, что ты неровно дышишь к красавчику шведу, но только твоя гордость мешает тебе это признать. — Я знаю, что перегнула. Просто меня так взбесила мысль о том, что у него могло быть что-то с Рози. — Могло быть? — переспросила блондинка. — То есть у него ничего с ней не было? — Нет. — Подожди, подожди. То есть ты дала ему пощечину только потому что тебе стало неприятно от мысли, что он мог бы с ней переспать, — скорчив гримасу, произнесла Ева, — но при этом он с ней не спал? Я все правильно понимаю? — Да, — несмело ответила я. — О боже, ты действительно дура, — проговорила она и задумалась. — Ладно, с этим можно разобраться, — опрокинув стопку текилы, успокоила меня Ева. — Это еще не все, — сказав это, я словила на себе два недоуменных взгляда. — Я сказала, что я спала с Майлзом. Со всей дури Ева стукнула ладонью себя по лбу, медленно спуская ладонь на глаза. Теперь я и сама поняла, что сейчас выглядела не только нелепо, но и просто как самая настоящая дура. — На, выпей, — протянула мне текилу Рэйчел, глядя с сочувствием. — И какой же у тебя план? Ты ведь не думаешь, что после этого ты подойдешь к Нильсену и скажешь: «Ой, Александр, прости меня, я немножко эмоционально нестабильна, и вместо того, чтобы дать тебе шанс все рассказать, я накрутила себе что-то и дала тебе пощечину», — передразнивая меня писклявым голосом, сказала брюнетка. — Я думала приготовить ужин и поговорить, — невинно ответила я. — Я думаю, что он засунет тебе этот ужин глубоко в задн… — однако Еву прервала Рэйчел. — А ты уверена, что он вообще будет тебя слушать? — С этим есть тоже небольшая проблема. Дело в том, что он сказал, чтобы я к нему не подходила и не разговаривала, — устало выдохнула я, а мои подруги сделали максимально страдальческий вид, при этом закатывая глаза. — Ты определенно ходячее несчастье, — подытожила Ева. — Я думаю, что ужин провернуть можно, — неуверенно начала Рэйч, вселяя в меня каплю веры. — Сегодня он встречается с Сэмом и будет изливать ему душу, поговорит, может быть, тот как-то повлияет на Алекса, а завтра он уже спокойный придет домой, и вы все обсудите за ужином. — Ты, конечно, дело сейчас говоришь, но тебе не кажется, что после такого Агата должна как минимум встречать его в фартуке на голое тело? — Сомневаюсь, что ей это поможет, — усмехнулась Рэйчел. — А может, и правда того? В красивом нижнем белье… — выдал мой пьяный мозг. — Очень хочется на это посмотреть. Ты не боишься, что будешь послана куда подальше? — Ева словила на себе мой опустошенный взгляд. — Но зато в красивом нижнем белье, — добавила она, окончательно добивая меня. — Не знаю. Думаю, в твоих словах есть правда, — проговорила я и выпила еще одну стопку. — Но будет хуже, если я даже не попытаюсь, — помолчав, добавила: — И у меня уже есть план. Остатки времени мы провели весело: пили, танцевали, болтали. В конце вечера Ева так вообще выдала, что Рэйчел ей нравится намного больше, чем я, ведь от блондинки явно не было столько проблем, сколько от меня.***
Приехав домой, я устало ввалилась в пустую квартиру и, абсолютно не отвечая за свои действия, словно загипнотизированная, пошла в комнату Александра. Приоткрыв дверь, я максимально тихо зашла внутрь, воровато оглядываясь, будто меня мог кто-то увидеть. Включив свет, я нерешительно направилась к кровати и села на самый край, проведя рукой по мягкому покрывалу. Около четырех дней я провела в этой постели и, признаться, безумно привыкла к ней. А может, я просто привыкла к хозяину этой постели? Тяжело вздохнув, я аккуратно встала, поправляя за собой ткань, и пошла в сторону выхода, однако у самой двери обернулась и посмотрела в сторону шкафа, где когда-то обнаружила «черную» коробку. Не долго думая и не особо взвешивая «за» и «против», быстрым шагом преодолела расстояние до шкафа и приоткрыла дверцы. Коробка по-прежнему стояла на своем месте, лишь слегка прихламленная коробками из-под обуви. Вытащив ее, я села на пол, подгибая под себя ноги, и откинула крышку. Почему-то именно сейчас безумно захотелось детально изучить все содержимое коробки. Первым в руку попадался небольшой вибратор с двумя небольшими отростками. Нажав на маленькую кнопочку, я почувствовала, как игрушка тихонько завибрировала, а поклацав по кнопке еще несколько раз, она так и вовсе заработала мощнее. Отложив силиконовое изделие в сторону, я взяла в руки наручники. Моя фантазия сразу же подкинула воспоминания о последнем сексе с Александром, внося в него свои коррективы в виде применения всех этих вещичек. От таких горячих воспоминаний внизу живота начало приятно щекотать, а между ног стало влажно. Отложив в сторону наручники, я вернулась взглядом к вибратору, который так и манил меня. Убедившись, что в доме по-прежнему тихо, я схватила игрушку и легла на кровать Александра. Мозг попытался бить тревогу, крича о том, что это самый безрассудный поступок, который я только совершала в жизни. Однако с другой стороны, этот самый мозг подкидывал фантазии, в которых вовсю мелькал красивый швед с голубыми глазами и оголенным торсом. Наспех задрав юбку и стянув с себя нижнее белье, я включила вибратор и неумело начала водить по паху, постепенно опуская его ниже и ниже. Прикрыв глаза, повернула голову ближе к подушке Александра, которая ярко хранила его запах. В глазах сразу же потемнело, а в голове появилась четкая картинка того, как Алекс нависает надо мной и начинает целовать. Постепенно вводя в себя игрушку, я чувствовала, что становилось безумно приятно, хоть она и не могла заменить достоинство Нильсена. Усилив движения, я нажала на кнопку, делая мощность сильнее, не переставая думать только об одном мужчине. Каждое движение сопровождалось фантазией, где толчок исходил не из-за движений руки, а члена Александра. Приблизившись к финалу, я запрокинула голову и громко выкрикнула имя шведа. Спустя минуту оргазм, поглотивший мое сознание, отступил, а я постепенно приходила в себя, осознавая, что слишком громко только что кричала. Подорвавшись с кровати, я натянула белье, наспех опуская юбку, в очередной раз поправила покрывало, внимательно посмотрев, не осталось ли следов преступления, направилась в ванную, чтобы вымыть игрушку, а после сложила все обратно и поставила в шкаф, возвращая все также на свои места, чтобы Нильсен, не дай Бог, не догадался о моем пребывании в его комнате, а уж тем более пользовании его «игрушками». Тихонько выйдя из его комнаты, я спустилась вниз, чтобы еще раз проверить, точно ли я до сих пор дома одна. Хотя даже если я была бы уже не одна, то какая разница, если все бы все наверняка услышали. Вернувшись к себе, я наспех ополоснулась и легла спать. Завтра мне нужно быть бодрой, сексуальной и чертовски убедительной, чтобы провести вечер, как я задумала.***
Проспав до двенадцати, я вскочила словно ошпаренная. Изначально планировала встать раньше, но после вчерашнего алко-марафона что-то пошло не так. Быстро умывшись, я оделась и помчалась в магазин. Исходя из моей задумки, Сэм сейчас должен активно отвлекать Алекса, чтобы тот не вздумал ехать домой так рано. За выделенное мне время я должна успеть позвонить прислуге и сказать, чтобы та убралась, приготовить ужин, ну и подготовить себя. Не знаю, что мной двигало, но я была точно уверена, что хочу вымолить прощение у Алекса. Закупив нужное, я вернулась домой, где уже полным ходом работала прислуга. Разложив, я проверила все продукты на вечер. По плану у нас сегодня свиные медальоны с маринованными опятами и луковым соусом, легкий овощной салат и дивная бутылочка Пино Нуар, на которую я подавала большие надежды. За готовкой я абсолютно не заметила, как пролетело время. От занятия отвлек звонок Рэйчел, которая сообщила о том, что Нильсен уже выехал домой. Накрыв на стол, я убежала в душ, чтобы привести себя в порядок. Выйдя из ванной, я надела полупрозрачное нижнее белье, а если быть точнее только трусики, а сверху короткое шелковое платье. Сделав легкий макияж, заплела волосы в небрежную косу. На запястье и изгибы шеи брызнула любимыми духами с феромонами. Оставались последние детали: поставить на стол два идеально чистых фужера, достать бутылку вина, разместить в центре большое блюдо с горячим, а сбоку салат. На столе и полках зажечь свечи. Успев погасить длинную спичку, я услышала, как дверь тихонько открылась. Расправив невидимые складки на платье, я обула туфли, предусмотрительно оставленные на кухне, которые считала важным дополнением к образу, и приглушила свет, оставляя лишь зажженные свечи, которые как нельзя кстати делали обстановку очень интимной. Александр не сказав ни слова зашел в гостиную. Сделал он это медленно, я бы даже сказала неуверенно. Увидев меня, он хмыкнул, однако продолжил молчать. К моему сожалению, вся моя решительность тоже куда-то испарилась, а я замерла перед шведом. — Свечи, вино, романтический ужин, — перечислял он. — Я, видимо, не вовремя. Могла бы предупредить, что ждешь своего парня, — ядовито выплюнул он. — Алекс, — остановила его я, когда он уже развернулся и собрался уйти. — Я не жду никакого парня. — Странно, накрыто на две персоны. Или ты решила поужинать со своим эго? — обернувшись, спросил он. — Я понимаю, что ты злишься на меня. И я признаю свою вину. Давай поужинаем вместе, — сжав руки в кулаки, тихо проговорила я. — Поужинаем вместе? Ты, кажется, плохо поняла меня? Я же сказал, что не собираюсь с тобой… — не дав ему шанс договорить, я перебила Александра: — Я прошу тебя. Мне жаль, что я так повела себя. Правда жаль. Я не знаю, как мне еще уговорить тебя. Видимо, мой жалобный вид и глаза, словно у кота из легендарного мультика, заставили Александра смягчиться, и он, расстегнув пальто, удалился в прихожую, чтобы его оставить. Стоило ему уйти, как я громко выдохнула и мысленно себя поздравила с маленькой победой. И пусть мы еще не поговорили, но то, что он вообще решил остаться, уже хороший знак. Подойдя к столу, я нервно взяла тарелку со свиными медальонами и немного положила Александру. Нильсен вернулся в кухню, попутно закатывая рукава своей рубашки. — И какой же повод, позволь тебя спросить, — садясь за стол, спросил он. — Надеюсь, примирение, — глядя ему в глаза, ответила я. — Очень смешно, — приподняв одну бровь, сказал он. — Агата, мне кажется, я… — Попробуй, — вновь перебила я. Александр бросил на меня недоверчивый взгляд, но взял приборы в руки и аккуратно разрезал свинину, кладя небольшой кусок в рот и, прикрыв глаза, начал смаковать его. Я же, взяв в руки штопор, медленно, глядя прямо на Нильсена, механически проворачивала его, вкручивая глубже. Стоило пробке со звонким звуком выйти из горлышка, как Александр открыл глаза, а затем встал и перехватил бутылку из моих рук. — Присядь, — сказал он и начал разливать вино по бокалам. Не чокаясь, мы отпили по глотку, точнее в моем случае несколько глотков, и продолжили сверлить друг друга взглядом. — Позволь, я все-таки объяснюсь, — наконец решила завести разговор я. — Мне не нужны твои объяснения, — протянул он и сделал еще глоток. Не найдя, что ему ответить, я опустила глаза в свою тарелку. — Кажется, именно это ты мне сказала в тот раз. Но знаешь, я — не ты, и все-таки хочу узнать, что ты хочешь мне сказать, — по его лицу было видно, что он упивался тем, что мы играли по его правилам. — Я была не права. Я не имела права закатывать скандал, ни, тем более, давать тебе пощечину. Знаешь, я не знаю как это правильно объяснить, но я запуталась. — И в чем же ты запуталась? — сказал он и встал со своего места, медленно приближаясь ко мне. Немедля, я повторила его же действия и встала со стула. — В своих мыслях, в своих действиях, и самое главное — в своих словах, — сказала я и сделала шаг навстречу ему. Встретившись с ним взглядом, я осознала, что мы находились уже очень близко друг к другу. От волнения ноги начали подкашиваться, а голос невольно задрожал. — Понимаешь, ты ведь тоже… — Александр не дал мне договорить, убирая прядь, мешающую разглядеть мое лицо. — Прошу, Агата, если ты снова все испортишь своими словами, честное слово, я больше не буду тебя слушать. — Я не хочу больше ничего портить, — шепотом произнесла я, не решаясь взглянуть ему в глаза. Одной ладонью Александр приподнял мое лицо за подбородок чуть выше. Большим пальцем аккуратно огладил скулу, а сам склонил голову набок, хищно щурясь. — Я так зол на тебя, но почему-то прямо сейчас теряю голову, — тихо проговорил он. Окончательно осмелев, я преодолела оставшееся расстояние и одной рукой аккуратно притянула его к себе. Когда наши губы остановились в критически близком расстоянии друг от друга, Алекс замер и выдал: — Я не могу так. Ты встр… — Замолчи, — прошептала я и аккуратно коснулась своими губами его. Когда Алекс слегка приоткрыл рот, я сразу же углубила поцелуй, проталкиваясь аккуратно языком внутрь, соприкасаясь с его языком. Нильсен тоже времени не терял, поэтому уже через мгновение крепко обвивал руками мою талию, притягивая к себе и плотно прижимая, при этом сладко простонав. Поцелуй уже был не такой робкий, а наоборот, настойчивый и страстный. Руки смелей зарывались в копну каштановых волос, слегка натягивая их на затылке. Алекс опустил одну руку к ягодице и сжал ее до побеления костяшек. Другой рукой отодвинул со стола тарелки и аккуратно подтолкнул меня к нему, на угол которого я в итоге села. Раздвинув мои ноги коленом, Александр приблизился еще плотнее, становясь между ними. С каждой секундой становилось все жарче, а возбуждение возрастало в геометрической прогрессии. Оторвавшись от поцелуя, я только успела судорожно вздохнуть, издав полустон, как Нильсен снова впился своими губами в мои, кусая их, всасывая, проводя по ним языком. Закрыв глаза, я начала полностью отдаваться чувствам. Одной рукой Алекс аккуратно стянул бретельку платья, перемещаясь губами к шее, а затем к плечу. Запрокинув голову, я тихо застонала от удовольствия, не переставая блуждать своими руками от головы до плеч шведа. Ноги продолжали сильней притягивать к себе. Оставшись с одной оголенной грудью, я почувствовала, как он обхватил зубами горошину соска, слегка прикусывая, от чего по коже моментально разнесся табун мурашек, а ареолы начали заметно выделяться на фоне бледноватой кожи. Сладко присосавшись, он создал вакуум, оттягивая сосок на себя, из-за чего я прикусила губу, находясь при этом в легкой агонии. Поднявшись губами к моим, он снова вонзился страстным поцелуем, массируя пальцами сосок то надавливая, то слегка щекоча. Прижимаясь сильней, Алекс уже постепенно терял самообладание, да и его эрекция, выпирающая сквозь штаны, говорила о многом. Стоит Нильсену стянуть вторую лямку и переместиться губами на другую половину груди, как в дверь настойчиво кто-то позвонил. — Давай сделаем вид, будто нас нет дома, — прошептала я, удерживая голову Алекса на уровне груди. Промычав что-то несвязное, он продолжил целовать меня, однако звонок в дверь раздался вновь. — Да твою мать, кто там пришел? — проговорил он, отрываясь от возбужденного соска и не менее возбужденной меня. — Я сейчас, — стоило ему уйти, как тело обдало холодом. Просидев так несколько минут, я начала внимательно прислушиваться и услышала знакомый голос. Поскорее натянув лямки, я быстро спрыгнула со стола и направилась в сторону входной двери, где стоял Майлз с букетом цветов. — Что ты тут делаешь? — удивленно спросила я. — Как что? Твой парень пришел к тебе, — грубо бросил Нильсен, резко переменившийся в настроении. — Алекс, но он… — Не надо, — на этих словах Александр схватил пальто и, наспех обувшись, вышел из квартиры. И как вообще такой прекрасно спланированный вечер мог пойти не по плану?