Токсичный союз

Арендованный зал собраний для проведения корпоратива в отделе жатвы Департамента. Приглушенное освещение, огромный стол с соблазнительными яствами, реки выпивки, шумные разговоры и веселый смех. Вечеринка в честь удачной победы над демонами, внезапно напавшими на трех шинигами, собиравших души после массовой бойни в пригороде. Какой-то сумасшедший в психозе вырубил полдеревни, и когда жнецы явились для сбора душ, их ждала засада. Демоны крайне редко объединяются для совместных преступных деяний, но в этот раз оказалось, что они сами наслали безумие на ту несчастную пешку, чтобы поживиться душами. И это исключение чуть не стало трагическим. Жнец по имени Стэфан Аддерли был серьезно ранен, когда грудью бросился на выброшенный яд демонов, защищая двух своих напарников, чем дал им возможность избежать повреждений и быстро атаковать тварей в ответ. - На самом деле это ведь вечеринка в честь тебя, псих ты наш героический, - Эрик добродушно похлопал по плечу нарочито смущенного коллегу. А Грелля раздражало, до каких масштабов раздули этот «подвиг». Он ведь доподлинно знал, что Аддерли и понятия не имел ни о каком яде и просто решил понтонуться новой косой, которую забирал на глазах у Грелля, а по итогу получил выжженную до костей грудную клетку, мучительные часы регенерации – но зато титул героя! А теперь стоял и строил тут самоотверженного тихоню. - Это что, - демонстративно фыркнул Грелль, показывая на Эрика бокалом с шампанским в руке, - вот помнишь, как ты сам бросился на демона с тем гигантским молотом на битве у Северного моря? Вот это было нееечто!… Мы все рты пораскрывали, салаги тогдашние. Сколько уж лет прошло с того легендарного дня? – он театрально завел глаза наверх. – Пять? Шесть? - Да уж пожалуй и все семь, - Эрик, улыбаясь во весь рот, все опирался рукой на плечи Аддерли. – Нда, тогда мы эпично повеселились! Но ты не смущай мальца, Сатклифф, - он молодец! Стоящие рядом парни сконфуженно переглянулись – кто с уважением, кто с недовольством – битва у Северного моря вошла в разряд именитых, о ней знали все шинигами отдела жатвы; и естественно, чувствовали себя приниженно рядом со жнецами, которые красовались тем, что были на ней. Аддерли совсем потупился, не зная, как ему выскользнуть из-под объемного Слингби, который зажал его за шею, а Грелль с более пристального наблюдения понял, что старший товарищ сейчас не просто в хорошем настроении. У него как-то непривычно светились глаза, да и в общем он будто источал флюиды счастья и безмятежности. А такой картины в его исполнении на своей памяти Грелль не припоминал и вовсе. Если подумать, он вообще давно не наблюдал его близко, и не особо знал, что сейчас творится в его жизни. Но это точно была не вина алкоголя – он не заметил, чтобы Эрик вообще что-то пил. - Диспетчер Слингби, отпустите нашего «героя», пока не прикончили его вместо демонов, - с критичным сарказмом прозвучало совсем рядом, и Грелль чуть не плеснул шампанским в сторону, дернувшись от неожиданности. – У вас свой стажер есть, чтобы восполнять нехватку физического контакта. Эрик с усмешкой выпустил Аддерли, приложив два пальца к виску, приветствуя подошедшего к ним их неизменно лощеного босса – в стильном костюме темно-синего цвета, отстрочки на котором были выполнены золотистыми нитками. Грелль прикинул, что еще несколько секунд любования будут непозволительным комплиментом для эго Спирса и отвернулся. - Сам запретил стажерам присутствовать, босс, нечего теперь ехидствовать! – посетовал Эрик. - Им рано посещать мероприятия, где фарса и провокаций больше, чем здравомыслия, - замысловато произнес Уилл, покрутив стакан с виски со льдом внутри. - Каких таких провокаций? – подозрительно окинул его взглядом Грелль. Тот со скептическим видом выставил ладонь в его направлении. - Не включай звезду, Сатклифф. Ты у нас, конечно, ходячая провокация, но не один такой. Многие старшие шинигами под градусом начинают кичиться перед новичками своими подвигами. А те потом лезут на рожон, стремясь показать, какие они крутые и бесстрашные. С лица Эрика почему-то сошло все веселье. - Так как там дела Алана Хамфриса? – спросил Уилл. – Готов к последней аттестации? - Уууух ты! – встрял Грелль, оживившись. – Он у тебя уже почти год?! Как быстро время летит! А я даже его не видел толком. Чего не познакомил, Слингби? - Побереги психику мальчика хотя бы до экзамена, Сатклифф, - безэмоционально произнес начальник. - Ой, боишься, что нежная ромашка из-за меня «полезет на рожон»? – он с жеманным видом накрутил локон на палец. – Значит, я все-таки главная звезда в твоих глазах, Уилли? - Главная опасность для неокрепших умов, да, - парировал тот. - Ага, ведь то, КАК я действую на неокрепших жнецов-стажеров, ты изучил на собственном примере, - оскалился Грелль, сверкая на него глазами. Уилл возмущенно вдохнул, уже собираясь продолжить их привычные баталии, как Эрик резко подхватил Грелля под локоть и потащил в сторону. - Все, извиняйте, ребятки, но вас лучше растащить, пока опять не началось. Босс, - он шутливо отдал честь напоследок. Начальник остался позади, скептически смотря им вслед, а Грелль с недовольным видом наполнил бокал шампанским у фуршетного стола. Выпил его наполовину и, не без труда вернув непринужденное выражение лица, повернулся к Слингби. - Ну и что, как там дела у Алана Хам… хам… - он побегал взглядом по сторонам, - Хамерса? - Хамфриса, Сатклифф! – скривился Эрик. – Память как у золотой рыбки. - Ой, не гуди. Ну так как дела? Мы давненько не общались. Как тебе роль наставника? - Да не впервой же, только в этот раз все иначе, - вдохновленное выражение вернулось на его лицо. – Это нечто особенное. Да и просто нечто. Грелль совсем опешил. Зрелище мечтательно уплывающего известного своей непрошибаемостью брутала было совсем уж беспрецедентным. - Таааак… Что происходит, Слингби? И что это у Спирса за шуточки про «нехватку физического контакта»? Которую должен восполня… - он затормозил, медленно расширяющимися глазами осматривая его с ног до головы, пока тот довольно улыбался и кивал. – Да лаааадно! Что, серьезно?! Не может быть!!! - Ну собственно я это тебе и хотел сказать. Мы уже несколько месяцев вместе, а мы с тобой всеж-таки друзья как никак, так что вот… Можешь поздравить меня, Сатклифф. Свершилось. Я влюблен, как восторженный юнец, и это п*здец как прекрасно, – резюмировал он с совершенно сияющим и от этого дико раздражающим видом. - Ну не фига себе новости, - Грелль смотрел на друга, не узнавая его. – Постой… это что же получается, Спирс узнал об этом раньше меня?! - Не обижайся, алый! Он босс, я должен был уведомить его – мы же пока в вертикальных рабочих отношениях. Доложит кто Вышкам в обход – и влетит самому же Спирсу в первую очередь. Грелль хмыкнул. - А что, так палитесь чтоль? - Ну… естественно стараемся не на людях, - блондин посмеялся. – Но мало ли какие крысы бывают. Лучше перестраховаться. - Значит, влюблен… - Грелль оценивающе пощелкал языком, оглядывая его. - Ага. - Ты счастлив, Слингби? – он чуть сузил глаза. - Безмерно, - тот продолжал лыбиться как кот, объевшийся сметаны. - Ну чтож, отлично. Тогда я тебя поздравляю от всего сердца, - Грелль опрокинул в себя остатки шампанского из бокала и взял со стола бутылку и второй бокал. – Давай выпьем за это. - Нееее, я не пью, - Эрик категорично замотал головой. – Обещал даже сегодня не пить. Извини, но если Ал учует запах, будут разборки. Он знает о моей зависимости. Грелль едва не поперхнулся, даже рот раскрыв, и бокалы перекрутились ножками в его руке. - Сссерьезно?! Суровый качок Эрик Слингби дрожит перед зеленым стажером?! Нет, ну это уже верх гротеска! Мой мир никогда не будет прежним! – он отставил бокалы и драматично приложил руку к груди. Эрик посмеивался, качая головой. - Мой малек у меня строгий, да. Но очень заботливый и добрый. И умный такой – серьезно, алый, мне порой кажется, в мире нет книжки, которую он бы не прочитал. А уж какой язвочкой может быть! Как выдаст порой чего – хоть стой, хоть падай! - Так, не желаю слушать этот влюбленный бред, - Грелль от безнадеги наполнил один свой бокал и поднес ко рту. В нем начало зарождаться неприятное желание напиться. – Что, все-таки «захомутали» тебя, Слингби? – ехидно выдал он, стараясь звучать не ядовито. - Да уж, похоже на то! И что самое приятное – я совсееем на против! Алан… блин, никогда красноречием не отличался, и так сложно слова подобрать. Просто скажу, что он – самое чудесное… Грелль вопросительно приподнял брови, но Слингби, видимо, залип, вдохновленно уставившись наверх, поэтому, в очередной раз цокнув языком, он выдал, словно подсказку: - …создание в этой галактике? - Ага, точняк! – Эрик взглянул на него с немного удивленным выражением. И Грелль кривовато усмехнулся в ответ и покачал головой. Забыл? Тут Эрик звонко щелкнул пальцами и уставил указательный и средний на него, прищурив один глаз. Не забыл. Наблюдая гамму таких непривычных эмоций на лице друга, и по мере того, как игристое шампанское ударяло пузырьками в мозг, Грелль понимал, что хочет поглядеть на это «чудесное создание» сам, без посторонних глаз. А особенно – без глаз того, кто так им восхищается. *** Алан Хамфрис, шатен с классической стрижкой волос и в стандартном по дресс-коду шинигами костюме, совершал свой обычный ритуал по уборке в кабинете своего наставника. Это занятие всегда успокаивало его – не важно, где приходилось наводить порядок, на работе или у Эрика в квартире – с недавних пор они жили у него вместе. Наставник был человеком хаоса, в противоположность скрупулезному Алану, но в этом было его своеобразное очарование. Он был настолько смелым, крутым и дерзким, что его нелюбовь к порядку идеально вписывалась в этот образ. И Алану очень нравилось разбирать захламленные полки, копаться в пыльных ящиках, ведь каждая найденная вещичка приближала его к сути своего любимого, помогала лучше его понять. Имея привилегию разбирать каждый его шкаф, наводить порядок по-своему, он чувствовал себя невероятно значимым – словно семпай позволил ему распахивать дверцы не шкафов, а своей души. Дверь позади скрипнула – они собирались идти на обед, так что Алан, все так же сидя на корточках и расставляя книги в алфавитном порядке, улыбнулся и, не поворачиваясь, сказал: - Секунду, я почти. Позади была тишина – ни одобрительного «угу», ни привычного покашливания. Алан с трудом запихнул книгу в ряд и собрался повернуться, как услышал совершенно не Эриковский надменный голос с насмешкой: - Не торопись, «малек». Алан резко обернулся, и его взгляд напоролся на картину, антиподную Эрику Слингби. Жнец, который закрыл за собой дверь, являл собой зрелище настолько уникальное, что охарактеризовать его каким-то одним словом было невозможно. В лакированных сапогах на огроменных каблуках, со струящими по плечам кроваво-красными локонами, которые заканчивались где-то в районе пояса, сливаясь с малиновым костюмом, перетянутым серебристым ремешком. Поверх его плеч была накинута просвечивающаяся накидка аналогичного с ремешком цвета, и рикошет бликов от нее на солнце резал глаза. Впрочем, Алану и так не хотелось смотреть на него. В глазах неприятно мельтешило, его вид смущал настолько, что становилось досадно – естественно, он знал, кто это, но не знал, как правильно вести себя с этой «дивой» всея Департамента. Он никогда не видел его так близко и никогда не разговаривал. И сейчас дыхание непроизвольно замерло – но не в благоговении, а скорее как у газели, которая учуяла хищника. Парню стало не по себе. Что ему тут надо? Грелль прошел вперед, гулко стуча набойками по полу, с высокомерным видом провел пальцем по полкам и брезгливо поморщился: - Мда, здоровяк в своем репертуаре – будь его воля, всю пыль Департамента бы скопил, - он демонстративно вытер руки салфеткой, кинул ее на стол и свысока уставился на Алана, который уже поднялся. Тот прикинул, что если бы не каблуки, они были бы примерно одного роста, но из-за них создавалось впечатление, будто Алан – нашкодивший недоросток. И это усиливало досаду. – И на что тогда ты годишься? - Не понял? – Алан нахмурился. «Дива» подняла брови – с выражением издевательского возмущения. - Ух ты, а манер-то ноль. Тебя что, не учили, как надо обращаться к жнецам высокопоставленного ранга? Ну, чего ожидать от стажера Слингби, - он фыркнул, покачав головой и посмотрев в сторону, словно жалуясь сам себе. А потом перевел на Алана такой пренебрежительный взгляд, что того даже передернуло. – Твой наставник может позволить себе быть невежей, щегол. Шинигами такого ранга вообще могут почти все себе позволить. Но для тебя же субординация – твой главный канон, пока не подрастешь, ясно? Шатен перевел дыхание и постарался взять себя в руки. Этот красноволосый позер не внушал ничего, кроме отторжения, хоть он и понимал, что его слова справедливы. Слова – но не интонация. Да, Алан должен был выражать уважение, но он не думал, что это должно быть показано путем такого унижения. - Простите, сэр, - как можно хладнокровнее произнес он. – Я не понял ваш комментарий про то, на что я гожусь, и позволил себе опрометчивость. - Уже лучше, - Грелль полуприсел на стол сзади и начал непринужденно осматривать маникюр. – Все не так запущено. Я имел ввиду – если ты так плохо справляешься с уборкой, каков же ты в полях? Ты уже бывал на жатве один? - Один нет, мы постоянно выходим вместе с наставником. - Ммм… Тебе скоро выпускаться в свободное плавание, а ты ни разу в одиночку косой не размахивал? Плохо тебя семпай воспитывает, – он достал пилочку для ногтей и пару раз провел по ним – Алан был уверен, исключительно для пафоса. – А знаешь, куда мы с ним отправились сразу после моей стажировки? - Я не знаю о сроке вашей службы, сэр, - Алан все старался сохранять беспристрастное лицо. - Подскажу. Это было 7 лет назад. Алан молчал несколько секунд, но не потому, что не понял, а потому, что боролся с раздражением от этого показушничества. - Тогда предположу, что это была битва у Северного моря, - наконец сказал он. - Правильно. Ты ведь знаешь, кто я такой? – Грелль убрал пилку и ухмыльнулся, подняв взгляд на Алана. - Да, - сквозь зубы выдал он, стараясь не хмуриться. - А знаешь, что нас связывает с твоим наставником? – он продолжал неприятно улыбаться. Парень замолчал, чувствуя участившееся сердцебиение. Ему была противна эта беседа, и он в упор не понимал ее смысл. Что такого сподвигло эту закинутую «звезду» внезапно явиться к какому-то стажеру (причем он был уверен, что именно к нему, а не к Эрику, несмотря на то, что это был его кабинет) и начать демонстративно глумиться? Чем он заслужил такое обращение? От последнего вопроса стало особенно не по себе, но одновременно проскочила и догадка, от которой бросало в пот. - Я полагаю, с-э-р, что многочисленные красочные и легендарные боевые подвиги, - он не удержал язвительность в нарочитой вежливости. Грелль усмехнулся, удостоив его беглым оценивающим взглядом. - Да. А еще дружба. Долгая и крепкая. А началось все с того, что он стал для меня тем же, кем и для тебя. Как, впрочем, и для многих других новичков. Дааа, это дело он ох как любит… - он патетично завел глаза вверх. – Только друзьями становится далеко не с каждым. Алан распахнул глаза, заливаясь краской и в конец прифигев, а Грелль звонко рассмеялся, приложив руку к груди. - Чтож ты так палишься, пташка? Расслабься, я же про наставничество говорю. Нет у меня никаких видов на твоего грязнулю-учителя. Ладно, я в общем поздороваться зашел, - он оторвался от стола. – Надо же было заценить, кому Слингби отдал поводок от шеи и ключи от трусов. Ну, пока. Береги его, - Грелль развернулся к двери, как внезапно та отворилась сама, явив за собой собственно хозяина кабинета. Эрик изумленно оглядывал развернувшуюся перед ним мизансцену. Медленно смерил взглядом все еще покрасневшего растерянного Алана возле шкафов, перевел взгляд на стоящего ближе с немного досадливой усмешкой Грелля, и его глаза подозрительно сощурились. - Что ты здесь делаешь, Сатклифф? – прохладно спросил он. - Зашел познакомиться с твоим расчудесным чудом. Сам же ты его упорно прячешь, – он невинно приподнял бровь. Эрик качнул головой и напрямую посмотрел на своего стажера: - Ал, что он тебе наговорил? - Ой, да брооось, - капризно протянул Грелль, начав крутить волосы. – Мы с твоим ученичком всего-то мило поболтали, не правда ли, «Ал»? – он демонстративно подмигнул тому, и Слингби с каменным лицом встал перед ним, перегородив ему вид. - Сатклифф, - выдал он и помедлил, словно размышляя, что делать дальше. А потом недобро усмехнулся: - Пошел вон. Грелль прищелкнул языком, смерил его язвительным взглядом, развернулся и вышел, эффектно взмахнув огненным вихрем волос. *** Был следующий день, когда, оперевшись на стену в одном из холлов Департамента, Грелль уже несколько минут отстраненно наблюдал, как яркий блондин с неординарной стрижкой весело кадрит какую-то жницу, имевшую неосторожность пойти за кофе именно по этому маршруту. Она смотрела по сторонам, уныло улыбалась в ответ на его выходки, и явно хотела как можно скорее улизнуть. Грелль неодобрительно покачал головой, когда парень, якобы снимая что-то с ее пиджака, провел рукой по ее руке и остановился у стакана с кофе, как-то это прокомментировав. «Да кто ж так делает, дон жуан недоделанный. Слишком близко, слишком нарочито. Совсем чтоль флюидов не читаешь?» Внезапно возникшее перед ним сердитое лицо Слингби перегородило всю картину. - Ээээй, - недовольно протянул Грелль, выглядывая из-за его плеча, но тот подвинулся снова. - Поговорить надо, Сатклифф. - Уйдиии, не мешай мне любоваться на моего будущего возлюбленного, - Грелль демонстративно пытался смотреть вперед. - На кккого?! – Эрик чуть не поперхнулся от смеха, повернувшись назад. – На Нокса? Да он известный бабник. - Все «бабники» когда-нибудь нагуливаются. Ты же нагулялся, - он с вызовом подмигнул. – Вот и я тоже пытаюсь устроить свою личную жизнь. Надоело быть одному. Вот присматриваю симпатичных парней. Этот блондинчик вроде очень даже ничего. Может получится вылепить себе годного партнера. Ты же у нас теперь такой скучный семьянин, что с тобой даже трахаться нельзя, - он с равнодушным видом накрутил красный локон. Эрик поморщился от такой неприкрытой циничности. - Я понял, - с холодной усмешкой выдал он. – Что, жалеешь, что отказал мне? - Что-что? – выдохнул тот. - Три года назад я предложил тебе быть вместе, - он сложил руки на груди, меряя его скептическим взглядом. – Но какие тебе тогда нахрен отношения? У тебя же были новые шикарные волосы и разгул в самом разгаре! А теперь – когда отношения есть у меня, ты приходишь к моему стажеру и устраиваешь шоу великого Грелля Сатклиффа – самой неадекватной звезды Департамента. А потом глазеешь на всяких блондинчиков, - глумливо выделил он, показав на свои волосы, - и кичишься передо мной, что он будет твоим возлюбленным. Ай-ай-ай, какая глупая и некрасивая месть, Сатклифф, - он поцокал языком. – Не можешь порадоваться за меня – так хотя бы не суйся к моему мальчику. Смазливое личико напротив исказилось от возмущения. - Ой-ой-ой, твой мальчик там штанишки не обмочил, когда увидел неадекватную звезду Департамента? Ничего, постираешь. Вздумал утверждать, что я пялюсь на кого-то из ревности к тебе? Большего идиотизма я давненько не слышал! Ну и самомнение у тебя, Слингби, я тебе скажу. Нужен ты мне! Сам сказал – я тебя еще 3 года назад слил. И не жалею ни капли – уж если тебе нравятся такие невзрачные плаксы, я стою кого-то с запросами повыше! Эрик даже приоткрыл рот, не веря своим ушам. А потом отошел от него на шаг, сдвинув брови, оглядывая так, будто полотно безупречной картины внезапно треснуло посередине. - Смерть Всеблагая, Сатклифф, что с тобой случилось?! Да, мы редко общались последний год, но я и представить не мог, что ты теперь такой испорченный, моральный урод! Алан замечательный – а ты и мизинца его не стоишь! И знаешь, я ох*еть как рад, что тогда ты меня «слил» – быть с тобой было бы самой большой моей ошибкой! – он развернулся и зашагал прочь. - Ой, давай, вали, ангелок новоявленный! – гневно кинул вслед Грелль. – И кто, спрашивается, меня «испортил»? Эрик повернулся, несколько секунд смотрел на него, а потом, недобро ухмыляясь, покачал головой и ткнул пальцем в воздух в его направлении: - Не суйся к Алану – я предупредил. Ты еще никогда не видел меня злым по-настоящему, Грелль. Не стоит проверять. *** Почти три месяца прошло с того момента, они редко пересекались и даже не здоровались. В душе остался дико неприятный осадок – Грелль никогда не мог бы подумать, что их дружба закончится на такой некрасивой ноте. Он избегал мыслей о том, что сам во всем виноват, куда проще было обвинить нытика Хамфриса, который нажаловался на злого обидчика Грелля, и самого Слингби, который побежал заступаться за свою малолетку, да еще и обвинил его в ревности. Вопрос, что же пересилит: его страх потерять Эрика навсегда или его гипертрофированная гордость, оставался открытым. Почему-то он был уверен, что при всем своем дружелюбном характере тот сейчас не сделает первый шаг. Он мог простить Греллю что угодно, но только не обиду своего «чуда». И именно по тому, что он так демонстративно сторонился его, по этим укоряющим, уязвленным взглядам, брошенным пару раз, Грелль наконец-то понял – да, дело серьезно. Эрик правда без ума влюбился. И если бы оказался перед выбором: сохранить многолетнюю дружбу с Греллем или недавние отношения с Аланом, не задумался бы ни на секунду. Было в этом что-то болезненное, от чего прихватывало в груди, но признать, что он переживает, было недопустимо, потому что иначе пришлось бы признать факт, что Слингби ему нужен, а там недолго и до действительной ревности додуматься. Но Грелль понимал точно – это не конец. Это просто не может быть концом, слишком уж бесславное окончание самой долгой и – он впервые это понял – единственной дружбы в его жизни. А в канонах его вселенной так быть не может. … Оглушительный стук в дверь. Ему показалось, что кто-то долбит прямо в спинку кровати за его головой. Грелль с недовольным стоном приподнялся, глядя на часы – 1:50. Что за дерьмо? Он лег только час назад… Протер глаза, садясь на кровати и сосредотачиваясь, и на место злости в проясненное сознание пришло беспокойство – никто никогда не тарабанил ему в дверь посреди ночи с таким надрывом. Что-то случилось… Подхватившись, он быстро поднялся с кровати, натянул майку и штаны, в темноте путаясь в штанинах и матерясь, завязал волосы в хвост, зажег ночник и поспешил к двери. Приник к глазку и выдохнул от изумления. Отстранился, несколько секунд постоял на месте, нахмурившись, а потом резко распахнул дверь. Стоящий за ней Эрик покачнулся от неожиданности и яркого света. Он стоял, нагнув голову и одной рукой держась за стену вверху, всем корпусом наклонившись вперед. Потом с видимым трудом поднял голову, посмотрел на Грелля тяжелым придавливающим взглядом и ухмыльнулся. Очень, очень пьяно ухмыльнулся. - И что это за явление? – с нарочитым смешком выдал Грелль. – Ты же сказал, что завязал, алкаш. Но внутри ему было ой как не по себе. Какова бы ни была причина ночного явления в дрова ужравшегося Слингби перед его дверью, особенно учитывая их ссору – она не могла быть хорошей. На ум пришло только одно: - Ты с Аланом чтоль поссорился? – молчание в ответ. – Что случилось-то, Слингби? Жнец лишь махнул головой, показывая внутрь квартиры, светлая челка взлетела вверх. - Ладно, проходи, - Грелль отошел от двери, на всякий случай вытянув руки, подстраховывая его. Блондин, громко шаркая, прошел в прихожую, остановился и, покачиваясь, уставился на свои ноги. Грелль понял, что он примеряется, сможет ли самостоятельно разуться, и, видимо, умозаключение было отрицательным. Он скептически вздохнул: - Проходи так. Сам я тебя разувать не буду. Эрик кивнул и пошел вперед, цепляясь за стены. А Грелль думал, до какой же кондиции надо было нажраться, чтобы даже способность говорить потерять? Мужчина сел на его незаправленную кровать, от чего Грелль сердито скривился, и закрыл ладонями лицо, облокотившись на коленки. - Ну, рассказывай, - Грелль скрестил руки на груди. Ноль реакции. – Так и будешь молчать? – он сжал его плечо и затряс – ничего. Пнул по ноге – тот только дернул ей и убрал в сторону. – Ну ладно, сам напросился. Он прошел на кухню, взял из холодильника бутылку воды и открутил крышку. Вернувшись в комнату, он раздосадованно подумал, что замочит свое постельное белье, поэтому крепко взял Эрика за его блондинистые лохмы, оттянул вперед и с удовольствием начал лить воду ему на голову и за шиворот. - АААА! Бл*дь! – взревел тот, вскинувшись и отряхиваясь. – Какого х**? Одурел, Сатклифф?! – он воззрился на него оскорбленными глазами, будто это его посреди ночи выдернули из теплой постельки и окатили ледяной водой. - Вернул дар речи, пьянчуга? – Грелль кинул бутылку на кресло. – А теперь выкладывай, на кой черт приперся! - Ал..ан… - выдал он, снова поникая. - Так и знал. Ну поссорились, бывает! Не сплошь же у вас медовый месяц будет! - Ннннет, - Эрик закачал головой. – Нет… нет… нет… - Что заладил-то? Слушай, ты вроде уже поадекватнел, давай я тебя до твоей комнаты дотащу. Завтра рабочий день, а я не собираюсь возиться тут с тобой пол… Слингби вскинул на него взгляд – и Грелль тут же непроизвольно заткнулся. Он НИКОГДА не видел такого взгляда ни у одного живого существа. Несмотря на пьяную мутность, в его глазах было такое сокрушительное отчаяние, такая режущая боль, что непроизвольно стало страшно. Он понял, что дело не в какой-то ссоре. - Он что, тебя бросил? – Грелль нахмурился и взял его за плечо, заглядывая во вновь поникшее лицо. – Изменил? Ты его что, с другим застукал? Да не молчи же, Слингби! - Он… - блондин дернул плечами – но не стряхивая его руку, а потому что его начало ощутимо сотрясать изнутри, - …умирает. По спине прокатилась леденящая волна мурашек. - Что? – сипло выдавил Грелль. – Ты что такое говоришь? Шинигами не умирают! Эрик ударил себя кулаком в грудь, гортанно зарычал, а потом содрогнулся снова. И Грелль понял, что он начинает плакать. Красноволосый парень опустился на колени, сжал его плечо крепче и положил вторую руку ему на колено. А тот рухнул с кровати – тоже на колени, прямо ему в объятия, уткнувшись и рыдая в плечо. Грелль в полнейшем шоке завел руку ему в волосы, поглаживая по плечу другой. Он ни черта не понимал. Все еще теплилась надежда, что это какой-то дурацкий пьяный бред. - Смерть Всеблагая, да чтож там такое у вас случилось? – тихо спросил он, когда тело в его руках подуспокоилось. – Эй… Эрик… слышишь? Тот отстранился, вытер лицо рукавом рубашки и оперся спиной о спинку кровати, с которой сполз. - Извини, - хрипло выдал он. Грелль понимал, что ему неловко. За все 7 лет знакомства Слингби придерживался имиджа крутого и сурового вояки, которому все ни по чем, и Грелль (и он был уверен, что и никто другой) никогда не видел его в уязвимом состоянии. И именно поэтому у него рушилась последняя надежда, что это идиотская ошибка – если что-то могло заставить этого кремня реветь на плече, как мальчишку, это точно было серьезно. - Брось, все свои, - Грелль подбадривающе усмехнулся и сел на пол рядом, смотря на него. А тот смотрел вперед немигающими глазами. – Эрик… - постарался как можно мягче произнести он, специально называя его по имени. Блондин дернулся, переведя на него взгляд. Его глаза были красными и опухшими, а остальное лицо – осунувшимся и бледным, и смотрелось это очень горестно. Грелль почувствовал, как сжимается сердце. - …Расскажи мне все. … - …Спирс созывал всех Вышестоящих… - говорил Эрик, так же сидя на полу, опираясь на спинку кровати. – Случай-то исключительный. Типа больше полвека никто не заражался. Они сказали, что ничем помочь не могут, максимум – предложить экспериментальное лечение. Постоянные капельницы, горы таблеток… Я плюнул, пошел к ним лично. Хвала боссу, он меня провел – это запрещено рядовым, но он видел, в каком я неадеквате, поручился за меня… Ну что сказать, никаких умных доводов я им привести не смог, - он горько усмехнулся. – Встал на колени и умолял, чтобы «шип» перенесли на меня. Естественно, они отказали… И знаешь, этим гребанным механическим голосом: «Вселенная работает по своим законам. Что должно было произойти – то произошло. Что должно произойти – то произойдет.» Бл*дь! Суки еб**ые, - едва не сплюнул он. – Мне что, от этого легче должно стать? Это НЕ должно было произойти! Я весь голос себе сорвал, доказывая им это! Это Я виноват! Тупоголовый кретин! КАК, как я мог додуматься взять его тогда с собой?! – он вцепил руки в волосы и наклонился вперед. – Это был 5-ый день его стажировки! 5-ый, мать его!!! О чем я думал, остолоп?! Понимаешь, о чем я говорю? – он повернулся к Греллю, смотря на него безумными глазами. – Этого НЕ должно было произойти – его в тот день не должно было быть на Земле! Это Я виноват, Я!!! Последний час он, не останавливаясь, говорил. Рассказал все о том трагическом и таком глупом случае с проклятой кинопленкой, произошедшем в первую же их с Аланом совместную вылазку на жатву. Грелль не знал об этом. Почти год, прошедший со дня этого инцидента, ничего не омрачало здоровье Алана, и они забыли об этом, как о дурном сне. Может даже с облегчением думали, как посмеются над этим лет через 5 или 50. И вот 2 месяца назад у Алана случился первый приступ. Грянул, как гром в раю – в раю, в котором они жили уже полгода. И с тех пор Эрик натурально сходил с ума. После крушения мольбы к Вышестоящим он отправился в Преисподнюю, по старой традиции навязавшись в драку с демонами. Он сказал, что какой-то частью разума желал, чтобы его убили в тот день. Но ответственность за Алана не давала подставиться специально, и в итоге он сам уничтожил трех демонов среднего уровня. Для жнеца это был небывалый рекорд. Но им и движило то, что не испытывал ни один известный им жнец – боль от смертельной болезни единственного свято любимого существа. Бутылка снова стала его постоянным спутником. Напившись так в первый раз, сразу после посещения лазарета, он приполз в комнату Алана, падая на колени, обнимая его, бессвязно твердя, что это его вина и умоляя простить его. Продолжение было прозаичным – он получил от Алана пару хороших затрещин, после которых тот встряхнул его за воротник и пригрозил, что если он еще раз посмеет сказать эту чушь, он перестанет говорить с ним сам. Он запрещал ему пить и очень бесился от того, что он снова срывался: они ругались, и плакали, и мирились, и признавались в вечной любви, занимались неистовым сексом, а потом все повторялось по кругу. Слингби был алкоголиком большую часть своей жизни, но когда у него на душе было хорошо – он вполне справлялся без бутылки. Но случилось то, с чем справиться он не мог. Этот здоровенный брутал на деле оказался гораздо слабее хрупкого на вид тихони Алана. Его нервная система крушилась на части. Только алкоголь кое-как слеплял ее обратно. Но Эрик уяснил, что пьяным к Алану больше заявляться не стоит. Тот знал, что он пьет в одиночку, и закатывал ему скандалы в стиле: «Какого *** ты тратишь НАШЕ время на эту дрянь?!» А Эрик от этих слов еще сильнее уходил в депрессию. Ему казалось, что он держит это их время в руках, как песок, а он все просачивается и просачивается прочь, и его становится так катастрофически мало… По мере его рассказа Грелль думал о том, что когда он пришел к Алану «знакомиться», а на деле поглумиться, этот несчастный мальчик УЖЕ был болен, но не знал об этом. До момента Х оставался всего месяц… Он думал о том, что, пока переживал из-за их со Слингби ссоры, представляя, как этим голубкам сейчас хорошо вместе без него рядом, на самом деле там творилась такая жесть, что леденели вены. И ему было стыдно. Ему действительно и наверное первый раз в жизни было ТАК стыдно. - …он говорит всякое вроде правильное… - продолжал убиваться Эрик, - …меня подбадривает, утешает, что надо радоваться каждому дню, быть вместе и любить – ведь мы же такие счастливые, а дальше будь что будет… какой же он… сильный, умный… самый сильный и самый умный на свете, малыш мой… Аааа!!!… – он зажмурился, а потом открыл увлажненные глаза, и Грелль понимал, что он на грани новой истерики. – Но не могу я, бл*дь! Не могу закрыть глаза и делать вид, что он не болен, и снова улыбаться, шутить, притворяться, что у меня хорошее настроение! У него есть такие резервы – а у меня нет! Я слабый! Я слабак и конченный алкаш, Сатклифф! И всегда таким был! Вот видишь, ЧТО я делаю вместо того, чтобы быть с ним? Бухаю, ною и деградирую. Ссссука, долбо*б! – кулаком по полу и гортанный рык. – Вечно бежал от проблем. А сейчас, получается, бегу от него, когда должен… Ненавижу себя за это. Но дело в том, что мне никогда не было так страшно! Ведь когда он появился, я уже без него эту жизнь не могу представить! Разве это мыслимо?! Я готов на все, чтобы все исправить, на ВСЕ!!! - На все? – тихо повторил Грелль, глядя в ночную темноту задумчивым взглядом. Эрик недоуменно посмотрел на него – как будто Греллю было недостаточно его завываний! - Конечно на все, только что я могу?! Я просил перекинуть болезнь на себя, но мне отказали. Она – его, и она неизлечима. - Излечима, - просто сказал Грелль. Всего одно слово. Ровным, почти безэмоциональным тоном. Слово, от которого покрасневшие глаза напротив раскрылись в слишком жестокой надежде. Слингби пялился на него – отстраненно смотрящего во тьму за окном. - Не смешно, Сатклифф, - выдал с пересушенным горлом. - Я не шучу, - парень повернулся к нему. На его лице было странное выражение. В нем сплелись нотки сопереживания и высокомерия. Будто он владел каким-то эксклюзивным знанием и решил снизойти и поделиться с достойным нести его груз. - О чем ты говоришь? – Эрик растерянно хлопал глазами. – «Шип смерти» - неизлечимая болезнь! Грелль обреченно вздохнул, а потом слегка усмехнулся. - Вот уж не думал, что буду кому-то рассказывать это… Но чтож, как они там сказали? «Что должно произойти – то произойдет»? Ты сегодня пришел к правильному жнецу, Эрик Слингби, - на его губах появилась таинственная улыбка. – Если ты так ценишь вашу с Аланом, несомненно, великую и исключительную любовь, то я назову конкретную ее цену. Тысяча человек. - Что… Тысяча человек…? – прошептал тот. - Убить. Тысячу человек. Эрик выглядел так, будто смотрел на привидение. Его рот не закрывался, а глаза светились одновременно ужасом и надеждой. Но, по крайней мере, истерика ушла. А Грелль улыбался. Его глаза тоже блестели. Он начал входить в привычный апломб, когда отыгрывал что-то для публики, а роль просвещенного гуру с преступно-опасным знанием ему явно пришлась по вкусу. - Откуда ты знаешь это?… - На нашей стажировке пленка точно так же напала на Уилла, - спокойно произнес Грелль, лишь его брови чуть дрогнули, а Эрик расширил глаза. – Все обошлось, но какое-то время я ни о чем другом не мог думать. Я до чертиков боялся, что он заразился. И тогда я нашел эту старинную книгу в секретной секции архива. Не спрашивай, как – если что-то приспичит МНЕ, я достану недоставаемое. Там было указано, что для лечения «шипа смерти» жнецу надо аккумулировать тысячу человеческих душ в свою косу, а потом поместить их в умирающего. Они изгонят «шип». Эрик сглотнул, постучав себя по груди. - Отведи меня к этой книге… - хрипло сказал он, одержимо смотря на него. – Прямо сейчас! Давай, давай, пошли! – он начал подниматься, но Грелль удержал его за колено. - Угомонись, громила! Сейчас ночь, ты все еще невменяемый, а я спать хочу, - он изящно зевнул. – Завтра сходим. Не бойся, у Алана еще достаточно времени. С момента заболевания до конца проходит несколько лет точно. Уж поверь мне, я эту болезнь изучил вдоль и поперек. - О боги… неужели это правда… я могу спасти его?… - Эрик шептал себе под нос, обхватив себя за колени и не закрывая лихорадочно светящихся глаз. Когда он повернулся к нему, Греллю показалось, что его зрачки безо всяких наркотиков стали размером почти со всю радужку. – Сатклифф… Грелль… - он взял его за руки и порывисто прижал к своей груди. – Ты не представляешь, ЧТО ты сделал! Если это правда… Я не знаю, как тебя отблагодарить! Что я могу сделать?! Я буду тысячу лет тебе обязан! Грелль поразился силе такой реакции. У него возникло ощущение, будто он держит Эрика, как кукловод – марионетку, и тот будет делать все, что он захочет. Он даже сначала испугался, насколько упоительным ему показалось это чувство. Дарить другим эксклюзивную надежду… Держать их жизни в своих руках. Знать, что кто-то теперь будет всю жизнь нести моральный долг и отдаст его в любой желанной тобой форме. То, что Слингби, по-видимому, абсолютно пофиг, что умрут какие-то там 1000 человек, его в общем-то тоже не особо колышило. Но нельзя было отдавать в руки этого ослепленного бунтаря все бразды. Грелль знал его горячность. Он мог сорваться и побежать безо всякого плана выкашивать какое-нибудь людское заведение, лишь бы сделать это побыстрее. Нет, надо быть умнее. Если уж Грелль решил поставить эту сцену, то режиссером он будет грамотным. К тому же, особо напрягаться даже и не надо было. Ведь у него уже 7 лет в голове был этот план – составленный, когда он предполагал, что худшее с Уильямом все-таки могло случиться. - Что можешь сделать? – Грелль хищно улыбнулся, сверкнув в темноте пронзительными зелеными глазами. – Обеспечь мне лучший обзор. В первых рядах, если ты понимаешь, о чем я. Эрик улыбался. Совершенно по-сумасшедшему, как впрочем и вдохновленный своей креативностью Грелль. Они долго смотрели друг на друга, держась за руки и чувствуя, что сегодняшняя ночь на полу связала их так крепко, как не смогли все проведенные в одной постели, вместе взятые.