х
Саске долго решался. Он бездумно пялился на светловолосую голову, взвешивая все редкие «за» и многочисленные «против», расчертив в голове ровную границу на белоснежной доске. Нужен план. Четкий, грамотный, хорошо разработанный. Наруто видел уже десятый сон, пригревшись на мягком диване, а пьяный Инудзука сверлил его, Саске, замыленным взглядом, накручивая на палец короткий локон каштановых волос. ― Вот скажите честно, ― Киба склонил голову, широко распахнув глаза, будто вставил невидимые спички, ― у вас правда есть жена? Саске терпеливо промолчал, стирая на воображаемой доске воображаемые надписи. Киба терпеливым не был. ― Знаете, молчание — знак согласия. А дети? Дети есть? Любопытство никогда не было любимой чертой характера Саске. Он ненавидел, когда ему задают нетактичные вопросы о компании и семье. Когда спрашивают о личной жизни — он закипал. Саске уставился на Кибу, будто он мог испепелить человека взглядом (ему бы хотелось иметь эту способность). Он знал, что его взгляд имеет огромный вес, притесняя всех, кто попадал под четкий прицел. Киба ожидаемо припустил свой пыл, испугавшись, что ненормальный, иногда агрессивный Учиха решит задушить его собственными руками. Напряжение стягивало Кибе горло. Он начал трезветь, потихоньку соображая, что нарывается на самого Дьявола. Он сидит с начальником в паре метров друг от друга, а ощущает, что Дьявол дышит ему в спину с ножом в руках. И этот острый нож медленно вонзается ему в спину. Кибе хотелось бы спросить, почему он так злится. Киба бы спросил, но причины знать не хотел. А последствия заданного вопроса могли обернуться мгновенной смертью. Запоздало в голове всплывали воспоминания, почему Киба каждый день молился всем богам, чтобы либеральный Наруто взял его под свой контроль. Дьявол терпеть не мог других людей. Или людей в целом. Социопат или социофоб. Киба мало помнил различия между этими двумя понятиями. Но общее все же оставалось — проблемы с обществом. Не то чтобы Учиха оказался последним конченым отморозком, нет. Было в нем что-то такое. Мудацкое. Обычно такие люди называют себя гениями, имеют свой собственный мир, отличный от общего и тщательно подбирают окружение, при этом делая ебейшую полосу препятствий, чтобы просто достичь статуса «знакомый». И они, в большинстве своем, законченные однолюбы. «Себялюбы», — фыркнул Киба. Саске, пока Киба делал анализ его сложной личности, бережно (насколько он мог относить свои действия к этому слову) подхватил Наруто под руку, другой рукой обхватил его за талию и, поставив безвольное тело на подгибающиеся ноги, потащил его к двери, негласно именуемой «черный выход». ― Эй, куда! Куда? Эй! — очнулся Инудзука, сразу же следуя за Дьяволом и своим лучшим другом. Так они дошли до машины, куда Учиха засунул Наруто, не-заботливо опуская сиденье чуть ниже. Киба присвистнул, проводя пальцем по черной мазерати, завистливо пуская слюни. Красивая малышка, тут не поспоришь. ― Я отрежу тебе руки, если еще раз к ней прикоснешься. Киба поднял руки, махая воображаемым белым флагом. В этой угрозе не было ни капли намека на шутку. Вот оно, однолюбство, прикрытое пологом ревности. Видно, модель старая, но такая ухоженная и чистенькая, будто только-только взята из салона. ― Подвезете? ― невинно. Впрочем, вопрос он озвучил уже сидя в дорогом салоне на заднем сиденье. Видел бы Киба, как Учиха смотрел на него, когда носок его кроссовки проехался по двери. ― Выйди вон. Киба задвинул сиденье Саске и похлопал ресничками, мол, как я уже вылезу то? ― Ой, да ладно, я живу недалеко от Наруто в классной многоэтажке. ― Я не бесплатное такси. ― А, вот в чем дело, ― Киба пошарился во внутреннем кармане пиджака и вытащил пару мятых купюр. ― На. Сдачи не надо. Брезгливая морда Дьявола рассмешила Кибу, и он завалился набок, хохоча. Этой суммы ему, Саске, даже не хватило бы на стаканчик кофе в самом дешевом кафе. Саске все же промолчал (что удивительно) и выехал с парковки, не имея желания связываться с тупостью и опускаться до ее уровня. Он взглянул на Инудзуку ― этот дурачок бесстыдно сунул палец в нос. Саске обязательно заедет на автомойку. И он понял, о какой многоэтажке «около Наруто» идет речь. В их спальном районе собирались ее сносить, потому что она портит красивый вид. Кажется, уже составили дизайн-проект на эту небольшую территорию. Он остановился около мусорных контейнеров. ― Выметайся, ― проговорил Саске, давая придурку выползти. Киба этого (баков) не заметил. Он послушно вылез, когда Дьявол выдвинул сиденье. ― Сегодня вы великодушны, босс. Я никогда этого не забуду! Все-таки и у вас есть… очень маленькая частичка доброты. Саске уехал сразу же, как только захлопнул (точнее, аккуратно закрыл, но довольно агрессивно) дверь. И после Инудзука заметил, что стоит не у красно-белого шлагбаума, а у помойки с противоположной стороны. ― Все-таки мудак, а! — вдогонку крикнул он, взмахнув руками. Саске усмехнулся, заглядывая в зеркало заднего вида, где дурачок показывал «факи». Наруто пошевелился, недовольно морщась, когда Саске резко повернул на перекрестке. ― Что?.. Куда?.. Сонные опухшие глаза расфокусировано на него, Саске, посмотрели из-под слипшихся ресниц. Саске с силой сжал руль, нервно перебирая длинными пальцами. ― Домой, ― односложно ответил он. Наруто взъерошил волосы, разглядывая Учиху, будто увидел впервые. ― Почему меня везешь ты? — Потому что у меня есть машина? Наруто был на пике не-трезвости, мало соображая. Скорее всего, он не вспомнит ничего после того, как заснул впервые на диване. Снова. ― Так?.. ― ждал ответа Наруто. Не видя реакцию на свой вопрос, он дотронулся до колена Учихи, тут же ощущая, как он от неожиданности мелко вздрогнул. Учиха покосился, открыв со своей стороны окно. — Придержи руки. Стало душно, и воздух испачкался алкоголем. Наруто фыркнул, подумав, что Учиха от своей брезгливости уже с ума сходит. От простого касания дергается. Это было ошибочное умозаключение. ― Ты позаботился о моей дочери, я… возвращаю тебе долг. Услуга за услугу, ― Саске не смог бы это произнести: — «Ты позаботился о моей дочери, а я позабочусь о тебе». ― Я не услугу ей оказывал, ― Наруто оскорбленно вернул руку, заводя ее под колено. ― Я ей помог. ― Оказать услугу. Оказать помощь. Нет разницы. ― Близкие люди не оказывают услуги. Они поддерживают, помогают. ― Вы не близкие люди, ― резко отрезал Учиха, сдавив руль, до противного скрипа. Наруто отвернулся и поджал губы, наткнувшись на собственные глаза в темном отражении окна. В этом же отражении Учиха искоса смотрел на него, но когда Наруто повернулся обратно, он следил за дорогой. Будто бы не он только что внимательно за ним следил. ― А я так не считаю. И ты меня не разубедишь. Теперь она часть моей семьи. ― Нет, — упрямо. ― Пошел ты. Замолчали. Наруто поежился, запахивая полы пиджака. По телу бегали неприятные колющиеся мурашки. Холодно. Саске, наверное, тоже замерз, иначе зачем бы ему было включать кондиционер. ― Семья, ― тихо пробормотал Наруто, засыпая от тепла. ― Теперь семья…х
В семнадцать ты наивно думаешь, что любовь — вечная штучка, и от эфемерности ее разделает целая Вселенная. Ты, окрыленный, каждый раз улыбаешься при виде его улыбки, взлохмаченных волос и прямого взгляда только на тебя. Прямо в сердце. В скромную душу, отворяя все железные двери и ломая прочные замки. Ты смущенно переминаешься с ноги на ногу, чувствуешь солнечное тепло, льющееся из недр влюбленного сердца. Смеешься над совсем не смешными шутками и на каждое глупое предложение громко отвечаешь «да!». Хината в семнадцать думала, что любовь вечна. В тридцать четыре она не поменяла своего мнения. Пока что. — Ты так похож на своего папу, — задумчиво проговорила Хината, облокотившись о косяк двери комнаты сына. Боруто сгримасничал, стаскивая наушники с шеи на уши. Мама умела говорить невпопад и дико его этим смущала. Она могла обнять его, когда отвозила в школу или поцеловать на виду у друзей, когда он в чем-то преуспевал или просто от избытка мамкиной любви к своему ребенку. О том, что он похож на папу, мама заикалась довольно редко. «Своего папу» она употребила впервые. Будто бы… все. — Я знаю, — буркнул он, делая музыку в наушниках громче. Хината посмеялась, прикрывая дверь в комнату. — Не засиживайся допоздна. Завтра в школу, — Хината улыбнулась. Боруто протянул жалобное «ма-а-ам», закатывая глаза. В конце концов, он уже не маленький. Для мамы он всегда останется малышом. А любовь к Наруто у нее безгранична. И она безумно рада, что сумела создать его маленькую копию. Такие же голубые прекрасные глаза и солнечные волосы. И повадки, и характер, и глупые привычки. Если спросят, изменились ли ее чувства после двадцати лет, она ответит, что ни капли. К счастью или сожалению. На антресоли кто-то сдвинул фотографии. Она нахмурилась, когда увидела, что свадебная фотография лежит снимком вниз. Интуиция целый день кричала ей о движущейся к ее семье опасности. Из-за этого она проходила дерганная, будто этот день — тот самый, когда Наруто сообщил ей о желании развестись. Неприятный день. Тянущее чувство безысходности. Она не заметила, как начала присваивать Наруто только к детям ― «твой папа». И до сих пор не замечает. Но ведь… но ведь она не смирилась с этим разводом, пусть и утверждает Наруто обратное. Нет. Она поправила любимую фотографию, выставив ее вперед, чтобы все видели. В окнах мелькнул яркий свет фар незнакомой машины. Интуиция взбушевалась, подняв на непрочную поверхность волну страха.х
Казалось, Хината стояла у широкого окна вечность, ломая хрупкие пластиковые жалюзи, сжимая легкий белый тюль. Водитель выключил фары. Время остановилось. Ее вольво жалко смотрелась на фоне дорогой машины незнакомца. Никто не выходил минут двадцать. Никто не спешил. Двадцать минут она пыталась разглядеть, кто находится внутри. Она так боялась увидеть женщину. И так обрадовалась, что увидела в окнах машины мужчину. А потом заметила странное копошение водителя. Он наклонился к своему пассажиру. Слишком близко, загораживая собой обзор. Хината замерла. Водитель на пару долгих секунд остановился у чужого лица. Отстранился. Быстро вышел. Будто если бы этого не сделал, то совершил бы страшную ошибку. Красивый высокий мужчина захлопнул дверь. Хинате казалось, что он хотел бы покурить. Потому что ей очень хотелось. Она предложила бы ему сигарету, если бы не видела того, как он посмотрел на ее мужа, пытаясь достать его из машины. Света фонарей было предостаточно. Она знает этот взгляд. Пока никто не видит. Пока любовь колышется внутри. Она знает. Она видит такой же, когда, разговаривая с Наруто, кидает взгляд на свое отражение. В тридцать четыре она все еще верила в любовь. Она распахнула перед мужчиной дверь, испуганно заглядывая в холодные, черные, бездонные глаза. Она поняла. Хината все прекрасно поняла и от этого понимания она начала рушиться внутри. Резко, безвозвратно. ― Куда мне его положить? ― проговорил этот мужчина, крепко держа Наруто за талию. Хината не отводила от него взгляда жертвы, которая была застигнута опасным, кровожадным, голодным хищником. Хищник собирался ее раздавить. ― Спасибо. Я сама смогу, давайте… ― Хината потянулась к руке, что висела на плече у мужчины, но он увернулся от ее касания, раздраженно хмыкнув. ― Куда? ― настойчивее повторил он. Наруто висел тяжелым мешком у мужчины в руках. От него сильно несло алкоголем. Он неразборчиво о чем-то шептал. Хината расправила плечи, давая мужчине пройти за порог. Кажется, когда она заметила на незнакомце такой же аромат парфюма, как и у Наруто, ее кто-то ударил в сердце. Ей сразу же захотелось зажать нос и, забившись в темноту, зареветь. ― В спальню, — на выдохе дрогнувшим голосом произнесла Хината. Знала бы она, что внутри Саске десять раз попытался испепелить ее взглядом, ругая себя за эту не-способность. Знала бы она, с каким отвращением он положил Наруто на двуспальную кровать. Хината боялась подойти ближе. Мужчина оставался неподвижной статуей около супружеской кровати, будто решая, оставить все так или… как? Как он мог поступить? ― Спасибо, что помогли мне с мужем, ― смело проговорила она, провожая этого мужчину до входной двери. ― Он Вам не муж. Хината вытянула подбородок. Он знал о разводе, но не знал, что Наруто уже давно живет отдельно. Она имела преимущество. Саске остановился в дверях. Улыбка поползла у него по бледным губам, глаза сузились. Хината испугалась, что ее сейчас выставят из ее же дома. Он понял ее. И он просто так это не оставит. ― Да, верно. ― Каково это, ― начал он, поправляя манжеты, ― знать, что он больше до Вас не дотронется? Никогда. Хината сглотнула. Правда разбивала ее на мелкие осколки. Это ее семья. Это ее муж! ― Какого это, ― тихо проговорила девушка, ― знать, что Ваша… любовь никогда не станет взаимной? Слово «любовь» она проговорила с отвращением. Она никогда так не коверкала это священное слово. Саске шире улыбнулся, поджимая губы. Смело, очень смело. Она хочет войны? Она ее получит. ― Дело времени. Я не отступлю. Хината захлопнула дверь. Отец бы очень на нее ругался, обозвав бессовестной невежей. Она закрылась на все замки и прислонилась лбом к двери, ожидая, когда шум чужой машины постепенно исчезнет в ночной пустоте. «Дело времени». «Я не отступлю». Она потащила Наруто в душ. Раздев его догола, она с особой злостью, нетипичной для нее, отшвырнула одежду в сторону. Включила воду и стала тереть нежную кожу до болезненных покраснений. — Ублюдок такой… — прошипел Наруто, дернувшись. — Семья… теперь вы… семья… Хината поджала губы, игнорируя слезы на щеках. Она терла кожу Наруто минут десять, истратив полбанки своего геля для душа. Сильно. Несколько раз. Особенно на животе и руках. Чтобы оттереть. Чтобы он забыл о тех грязных касаниях того красивого мужчины. Наруто она уложила в свою кровать. Его одежду выбросила в контейнер на улице. За кухонным столом она впервые поняла, что в тридцать четыре ее любовь нагло пытаются украсть. Вера пошатнулась. Ей хотелось покурить.х
Услышав рыдания в ванной, Боруто выглянул из-за двери своей комнаты, притаившись. Всхлипывания мамы не заглушала даже льющаяся вода, что билась сильными струями о кафель в душевой. Он видел, как мама плачет, пока укладывает папу в кровать, он видел, как она унесла его костюм в мусорный бак, выйдя на улицу прямо в пижаме, босая. Он сел на нижние ступеньки и слушал, как разрывается от плача мама. Как разрывается ее сердце и выходит наружу то, что она долгое время сдерживала. Боруто не мог ненавидеть папу. Мама зовет папу «милый», папа зовет маму «милая». Боруто сказал Сараде, что после развода ничего не изменилось. Он не солгал. Конечно, мама плакала. Но он просто стал за ней следить, потому что ― развод, теперь ее главный мужчина ― это он. Травма… …если бы он стал следить за ней раньше, то заметил бы, что мама плакала и до развода. Пару лет. Бессчетное количество ночей. Ничего не изменилось. Мама мнет пачку сигарет и ругается, что папа выпил весь припасенный коньяк. Наконец она закурила. Она никогда не курила в доме. Она никогда так долго не плакала.х
Старенький будильник полетел с прикроватной тумбочки. Но трещать не перестал. Наруто проснулся. Разбитый, раскрошившийся. Или как там, это чертово похмелье описывают. Он зевнул, отключил будильник и сел в кровати, сразу же замечая, что это не его комната. Точнее, его бывшая комната, в которой он зарекся больше никогда не просыпаться. По крайней мере, голым. Нервно оглянувшись, он не обнаружил рядом Хинату. Облегченный вздох. Не было следов того, что она спала рядом, ее половина идеальна гладкая. Наруто провел ладонью по простыне. Ледяная. Но он не обнаружил на себе никакой одежды, кроме старых боксеров, где сзади широкая резинка вот-вот должна оторваться. И вчерашнего костюма тоже нигде не было. Наруто вытащил из шкафа-купе спортивки и футболку. Странно, что Хината еще не освободила его полки для своей одежды. А у нее ее много. Прям слишком. То, что не влезло в этот шкаф, она хранит под кроватью в коробках и у дочери в огромном комоде. — А где мой костюм? — спросил Наруто, садясь за стол, где уже стояла яичница. Он ненавидел яйца и Хината это знала. Отодвинув тарелку от себя, Наруто натянул улыбку. Кажется, она злится. Хината вздрогнула, поворачиваясь к нему лицом: опухшим, уставшим, где синяки под глазами хорошо замазаны консилером. Она тепло улыбнулась. Не злится. Убрала яичницу со стола. Наруто не заметил, что она плакала. — Ох, ты его вчера измазал. Он в стирке. Наруто не заметил, что она солгала. — Только не говори мне, что я блевал… — он зарылся пальцами в спутанные волосы и потянул за локоны, тщетно пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Его вырубило в машине у Учихи. Дальше воспоминания обрывались. — Ничего страшного, — она поставила перед ним стакан и рядом положила аспирин. В стакан она его не раскрошила, как делала обычно. Наруто благодарно улыбнулся, погладив ее по тонкому оголенному запястью. И Хината мелко вздрогнула, не переставая натягивать на искусанные губы улыбку. — Спасибо, милая. — Не за что. Боруто шумно спустился с лестницы, проигнорировал родителей и подошел к двери, пытаясь не смотреть в сторону кухни. Хината обеспокоенно нахмурилась. Еще даже не время вставать, а он уже куда-то собрался. Боруто же так тяжело встает по утрам. — Малыш, ты куда так рано?.. Боруто молча вышел, хлопнув дверью. Наруто возмущенно обернулся. Это что еще за поведение такое? — Что с ним? — Не знаю, — Хината села на стул. Ноги ее больше не держали.х
Наруто становится алкоголиком — это точно. Его дедушка бы сказал: «По бабкиным стопам идешь, малец!». Бабушка пила безостановочно и к пятидесяти у нее начала отказывать печень. Это, конечно же, ее не остановило. Наруто поморщился. Надо завязывать с этим и попросить Ино убрать весь коньяк, что хранится у нее в столе куда-нибудь подальше. Он посмотрел на секретаршу и решил сделать это в другой раз. Ино, слишком напряженная и серьезная, пялилась в компьютер, игнорируя начальника. Если бы Наруто присмотрелся, то увидел бы, что Ино смотрит в пустоту, а ногти мелко дребезжат по клавиатуре. А потом он понял причину такого поведения. Учиха сидел в его кресле, медленно качаясь из стороны в сторону. Будто на троне. Возомнил себя королем — такой у него был вид. Наруто поджал губы, неловко расправив плечи. Вчера он был слишком груб и совсем не следил за потоком гадких оскорбительных слов. А после вообще уснул и только с помощью Учихи добрался до дома в целости. — Сабаку-но согласился на встречу, — озвучил Учиха, крутя ручку пальцами. Наруто кивнул, не зная, куда себя деть. — Это хорошо. — Да. Дьявол не имел привычки заходить в его, Наруто, кабинет. Он не имел привычки сообщать такие новости лично. О таком он сообщал своей секретарше, а она сообщала Ино, а Ино ― ему. Или, когда Учиха хотел поиздеваться (Наруто так думал) над ним, то вызывал к себе, чтобы сказать, что сделка состоялась, а после говорил, что это все, он, Наруто, может идти. Но что-то в Дьяволе поменялось. Неуловимое, незаметное, возможно, что-то внутри. Наруто снял пиджак и оттянул от шеи галстук, который начал его душить, плотно прилипнув лентами к воротнику рубашки. Наклонившись над селектором, он попросил Ино заварить ему и Учихе кофе. Дьявол внимательно следил за каждым движением. Обводил черными глазами контур длинных пальцев, следил, как вздымается от волнения чужая грудь, видел в глазах ― кристально-голубых, бегающих ― едва заметное замешательство. — Что-то еще? — неуверенно спросил Наруто, облокачиваясь задницей о стол. Руки он сложил на груди, все еще вздымающейся. Саске склонил голову, выискивая понимание. Может, разочарование или снова вспыхнувшую прежнюю любовь к бывшей жене. Саске проницателен. Он видел. Видел все. Сейчас перед ним лишь пепел, все искры потухли, как ни дуй, как ни мешай. Ни разочарования, ни любви, ни святого сострадания. Наруто не понял. Либо она не позволила ему понять. Глупая женщина, сама себе хуже делает. — Нет, — ответил Учиха и продолжил покачиваться из стороны в сторону. Наруто часто заморгал. Ладно. У него нет ни малейшего желания спрашивать, зачем тогда Учиха продолжает сидеть в его кабинете. Ино занесла две чашки кофе. Учиха к нему даже не притронулся, показательно отставляя от себя чашку. Ино молча ушла, но в глазах вспыхнул огонек секундной злости. — Правда переспал бы с Сабаку-но? Наруто остановил чашку у губ, во все глаза пялясь на Дьявола. Учиха спрашивал так, будто интересовался, какая на улице сегодня погода. Или что он предпочитает на обед? Учиха умом тронулся, что ли? Если это так, то Наруто сейчас вызовет специальную машину и попросит, чтобы начальнику прокапали витаминчиков. Для профилактики. — Киба… Киба просто пошутил, ― ответил Наруто, покраснев. — Переспал бы? Наруто отставил кофе, стянув галстук еще ниже. Что на него нашло? Что за вопросы? — Нет. Я не… я не такой. — Гомофоб? — Нет. Просто я не гей. Наруто уже приготовился, что Учиха в своей привычной манере убедит его в обратном и приведет абсурдные аргументы, в итоге заставив эти аргументы подтвердить, но он замолчал. Долгое молчание сопровождало долгое нахождение Учихи здесь, в кабинете. Наруто не знал, как ему об этом намекнуть. Чего он хочет? Может, у него проблемы и ему некому высказаться? Что? Наруто нетрудно, он поможет даже такому ублюдку. — Вы сегодня не работаете? — попытался Наруто, пряча неловкую улыбку за чашкой. — Работаю. Снова молчание. Для Наруто неловкое. Для Саске привычное. — Я прошу прощения за вчерашнее, — Наруто отставил пустую чашку в сторону, сложив руки на груди. — Спасибо, что докинули до дома. Это было… неожиданно. Учиха остался на месте. Значит, он не ждал слов благодарности. — Вам бы стоило завязать с выпивкой. Выглядите ужасно, — прокомментировал Дьявол. Наруто фыркнул. Он не мог кинуть такие же словечки в адрес Учихи, потому что он всегда выглядит шикарно. И уложенные волосы, и костюм без складок, и туфли, где нет ни пятна грязи. И вообще ― сучка-то дорогая. — Учту, — сквозь зубы прошипел Наруто. Начальнику он не имел права грубить, да и совесть кричала о, мать ее, субординации, в конце концов, Наруто ― воспитанный человек! Хотя очень-очень хотелось, и вчера он себя не сдерживал вообще. — Когда назначена встреча? — Наруто потянулся к блокноту, чтобы записать. — Завтра после обеда, — Учиха крутанулся на кресле, сжав подлокотники. — Ты там не нужен. Можешь не записывать. — Уверен? Дьявол манерно поднял бровь. Наруто замолк, зачеркивая запись. Снова повисло молчание. — Мне вообще-то нужно работать, — Наруто пнул носком туфель колесико кресла. Учиха повернулся, задевая его голень. Удивительно, что от этого прикосновения он не поморщился. Он кивнул и встал, почти нос к носу встречаясь с Узумаки, специально входя в его личное пространство. Наруто протяжно выдохнул, натыкаясь взглядом на чужие припухшие губы, когда попытался смотреть только вперед. Неловко. Учиха поправил пиджак и хмыкнул, увидев алеющие красные уши. Забавно.х
Ино боялась смотреть на Учиху. Точнее, она в принципе его боялась. Иногда казалось, что Дьявол ненавидит женщин и поэтому на них отрывается. Но Шикамару это отрицал, говоря, что Учиха по натуре своей провокатор, а вывести из себя эмоциональную женщину ― проще простого. Конечно. Ино тогда его ударила. Что, эмоциональных мужчин не бывает? «По большей части», — ответил Шикамару и уклонился от следующего удара. И все-таки. Утром она испугалась, когда застала на месте не Наруто, а его, Дьявола. Когда же Учиха вышел из кабинета, она предпочла на него не смотреть вообще, чтобы лишний раз не нарваться на колкие «комплименты». Киба, который сидел в ожидании в приемной на диване, поерзал, неловко отводя взгляд в пол, когда Учиха остановился у лифта. Он столько вчера наговорил (а половину вообще забыл), что в голову закрадывалась мысль, что его уволят за длинный язык. Но Учиха прошел мимо, пребывая глубоко в своих мыслях. До других ему нет совершенно никакого дела. До кое-кого — есть. Киба молча улегся на диван в кабинете Наруто, подложив под голову свернутый в комок пиджак.х
Саске оказался около курилки случайно. Можно сказать, что это нелепое совпадение. Стечение обстоятельств. Коридор, по которому можно было дойти к лифту на паркинг, имел в углу дверь, которая принадлежала всеми любимой, обожаемой курилке. Он шел к машине, но услышал кое-что интересное. Как всегда, в этом офисе. — …только ты не слышала, что они спят. Этот Узумаки… — Саске резко остановился, подперев плечом стенку. — Что? — Известно, что они спят. Учиха же и подстроил этот развод. Узумаки изменял своей жене с ним. Развелись недавно… У Саске брови вверх поползли. Вот это да. Он, оказывается, разлучник. — Как-то это странно. — Да нет. Сколько случаев уже было. И вместе опоздают. И кто-то всегда их вместе замечает. — Может, они дружат? — Не смеши. — Но… — Да знаешь, как Узумаки эту должность получил! Знаешь? Да этот… его в кабинет зазывает и давай… секретарш он меняет потому, что они все слышат… Саске поджал губы и вышел из-за своего угла. Как-то далеко зашла чужая фантазия. Новенькая девушка из бухгалтерии заметила его почти сразу. — Что там они слышат? ― от голоса Учихи веяло надвигающимися на них неприятностями. Другая девушка, которая плела весь этот бред, уронила сигарету и повернулась, сразу же опуская испуганные глаза в пол. — Я… Это не то… Извините!.. На самом деле, Саске все равно на эти слухи. Он слышал и более абсурдные вещи. Но оставить это вот так ― нет, он этого не допустит. — Значит так, — он вздохнул, — вечером. Зайдите ко мне… Девушки в ужасе переглянулись. — …получать повышение. И ушел, злорадно ухмыльнувшись.х
Боруто нервно крутил в руке запечатанную пачку сигарет, сидя у перил. Он не курил. Но не поздно начать, верно? Прозрачную упаковку он скомкал и положил в карман джинсов, кусочки оторванной фольги отправились туда же. Сигареты пахли слабо, отдушкой еле уловимого табака. Продавщица смотрела на него с насмешкой, пробивая пачку винстона высокой малолетке. Камер в этом магазине не было. Все знали, что там продадут все что угодно даже трехлетнему ребенку. Он обхватил губами фильтр и запоздало понял, что не купил зажигалку. — Давно куришь? — Сарада протянула огонек к кончику сигареты, сев рядом. Боруто вздрогнул. Неумело затянулся и закашлялся. — Зачем тебе зажигалка? — Идиотина, — по-доброму высказала Сарада, вытаскивая из сумки мальборо. Боруто впервые за утро улыбнулся. Продолжил курить. Получалось плохо. Удовольствия от этого он никакого не получал. — А ты когда начала? Я не чувствовал. Сарада положила ногу на ногу, заправляя прядь волос за ухо. Давно, но она об этом ему не скажет. — Стратегический запас. Она открыла пачку. Фольга все еще находилась на месте, оберегая сигареты от влаги. Вторая пачка, открытая, почти пустая, лежала на дне этой же сумки. — Ладно. — Ты если курить начал, то не в щеки набирай, а вдыхай, — она отняла у него сигарету и показала, как нужно. — Идиотина. Даже после пятой попытки курить «правильно» у него не получалось вдохнуть легкими. Из-за этого Боруто чувствовал себя еще более ущербно. — Не хочу, чтобы ты курила, — пробубнил он, делая шестую попытку затяга. Сарада фыркнула, качнув ногой. — Тогда и ты не кури. — Говорят, это успокаивает. — Самовнушение, — коротко заключила девушка. — Успокаивают прописанные врачом препараты. Боруто этому уже не верил. Мама пьет их пачками, пряча под матрасом пластины с таблетками. Когда Боруто замечает, говорит, что пьет витамины. Но все равно плачет. Зато, когда выходит на задний двор на качели и закуривает, ей становится легче. Кажется, длится это увлекательное развлечение уже как год. Боруто заметил это только тогда. Раньше ему казалось, что это из-за стресса на работе. Теперь он думает иначе. После вчерашней картины. Как мама захлебывалась горькими слезами, пока мыла папу, как она несла этот костюм к мусорным бакам и как нервно крутила кольцо на пальце, не осмелившись его наконец снять. Идеальная картинка идеальной семьи после развода стремительно рушилась. В голове все еще трещал тот колкий вопрос Сарады. Мама еще любит папу? — Мне не становится легче, — проговаривает Боруто, растирая оставшийся тлеющий кончик пальцами. Окурок, предусмотрительно, он закинул на крышу. Так делают все, кто курит здесь. — Да, мне тоже не особо понравилось, ― ложь. Боруто вытер пальцы влажными салфетками, зажевал жвачку и притянул к себе девушку, переплетая пальцы. — Останешься у меня? — И где на этот раз? — Планирую у папы. Сарада кивнула. Ей не хотелось возвращаться домой.х
Желудок прилип к ребрам уже к двенадцати. Наруто потер глаза и справедливо разрешил себе спуститься пообедать в кафетерий. После алкоголя у него просыпался бешеный аппетит. Еще с юности, когда у других похмелье вызывало глубокое отвращение от любой еды, Наруто мог съесть все, что находилось в холодильнике. За это его считали странным и называли прожорливым идиотом. Не изменился. Свободное место было только около парней-юристов Шикамару. Наруто взял себе кофе и сэндвичи с курицей (потому что только они и остались) и побрел к свободному столику, игнорируя любопытные взгляды. — …его можно засудить, — послышалось со стороны парней. Наруто жадно откусил первый сэндвич, закатывая глаза. Желудок благодарно заурчал. — …иху? Да он папочке с мамочкой пожалуется, и все. Прихлопнут девчонок… — И что? Это же пиздец. Он их по вечерам трахать будет, а они молчать и терпеть? — выдал молодой парень на повышенных тонах. Наруто поперхнулся, выпучив глаза. Кусок курицы встал поперек горла. И, блять, что? Повернувшись, он положил руку на плечо блондину, обращая на себя внимание. — Что вы только что обсуждали? Юристы растерялись, переглядываясь друг с другом. Они слышали и о том, что Учиха поебывает своего зама. Ему лучше рассказать или оставить в неведении? — Эм… это… — Ну, — надавил Наруто. — Давно уже говорили… Учиха к себе девушек по вечерам зазывает. И говорит, повышение дам… за «кое-что»… Наруто вскинул брови, не совсем понимая, о чем речь. Через пару секунд понял. Это же… это же… — С чего вы взяли? — голос его сел, с хрипотцой, от накатывающей злости. — Девушки из бухгалтерии сказали… они сказали, что он ждет их вечером после окончания рабочего дня. — Да, у одной, новенькой, истерика. Надо ли было говорить, в каком Наруто бешенстве помчался к этому ублюдку? Только вот юристы подумали, что Узумаки заревновал своего парня и пошел устраивать полный разнос как поймавшая на измене мужа верная жена. Новый слух взорвался в кафетерии за пару минут.х
Киба, проснувшись в кабинете Узумаки, спустился в курилку, где народу было не протолкнуться. — Инудзука! — крикнула свинка, визгливо. — Ты такое пропустил! Киба поморщился от звонкого голоса. Шампанское, казалось, въелось ему в кровь безвозвратно. — Что? Говори тише, прошу. Она схватила его за плечи, прикурила тонкую сигарету и отдала, отводя в сторону. — Короче, сегодня Учиха девушек к себе позвал… того делать. Чтобы повышения им дать! — Того — это что? — не сразу понял Киба. — Ну того, — смутилась свинка, поджав губы, — секс. Во-о-от, а Узумаки об этом узнал. Юристы говорят, он так разозлился, так заревновал! Только пятки сверкали. Киба проморгался, еще не отойдя ото сна. Куда? Кто помчался? Какой еще секс? Чего от него хотят, у него же похмелье… А потом Киба вылупился на нее, выдыхая. Кажется, где-то поднимается буря.х
Наруто, покрасневший и свирепый, проигнорировал вставшую на ноги удивленную Нору и сразу же ворвался к Учихе, распахивая дверь. Дьявол на него косо глянул, а после оторвался от работы, когда чужие пальцы обхватили край его рабочего стола, дергая. — Да как ты... вы… ты, ублюдок, смеешь! Кто тебе позволил злоупотреблять положением начальника! — Наруто задыхался, глотая нахлынувшее возмущение. Учиха ничего не понял. Узумаки сжал зубы до противного скрипа. Венки у него на лбу поползли крупной паутинкой, исчезая за белобрысыми локонами. — Допустим, — Саске отложил ручку, сложив руки в замок на столе. — Что «допустим»! Ты просто… о, господи, тебя просто посадить за это надо! Учиха ничего не понял и на этот раз. Наруто продолжал извергать всевозможные оскорбления, бурно жестикулируя руками (от его кулака содрогался ни в чем неповинный стол). Потом он тяжело выдохнул, попытавшись собрать мысли воедино. — В чем ты меня обвиняешь? — подал голос Учиха, останавливая Наруто. Узумаки вспыхнул еще большим энтузиазмом оторвать Дьяволу голову. — А то ты не знаешь! — Не знаю, — на выдохе произнес Учиха. Наруто отшатнулся, вонзая отросшие ногти в ладони. Как же! — Ты насильно трахаешь сотрудниц. Учиха брезгливо поморщился, складывая руки на груди, будто хотел защититься. Его затошнило только при одной мысли об этом. Трахать каких-то непонятных сотрудниц? Если только с двумя резинками на члене и закрытыми глазами, и чтоб перед этим они помылись в антисептике. — Ни за что. Наруто вскинул руки. — А зачем тогда зовешь к себе вечером? Я слышал, что ты пообещал им повышение за «кое-что». А потом Наруто понял, что это звучит крайне абсурдно. Чтобы высокомерный ублюдок-Учиха зазывал к себе в кабинет, когда почти никому не позволяет здесь быть? Он проводит встречи с главами отделов у себя в приемной, под носом у Норы. Стыдно. Саске не думал, что Наруто такой идиот. — Не было такого. — Но… — начал блондин, но тут же замолчал. Саске встал на ноги, подойдя ближе к Узумаки, выглядывая в нем внутреннего придурка, которым заразил его Инудзука. — Не было такого, — спокойно повторил он. — И не будет. Работа есть работа. Это касается всех. — Но я слышал, что… ― с каждым словом Наруто становился все тише и тише. — Я сегодня слышал, что мы с тобой спим. Трахаемся, Узумаки. И? Это правда? Наруто всегда был слишком впечатлительным. Он мог спокойно шутить пошлые шутки, выставлять себя идиотом, но когда это делают другие, он не знал, как реагировать. Поэтому Наруто первым делом краснеет. Потому что впечатленный мозг сразу же начал вырисовывать неприличные картинки. Он открыл рот. Закрыл. — Это… — Так, что? Спим? — грубо. Взгляд у Учихи прямой и раздраженный. И он слишком близко. Он буквально вторгся в его, Наруто, личное пространство, распространяя вибрации своей густой ауры. Снова. — Иди ты… — хрипло выдает он, попятившись. Это же… да как… да люди с ума сошли! Наруто развернулся на пятках и быстро ушел. Красные уши горели, щеки пылали. Сердце не унималось, взволнованно пробивая ребра.х
Он поймал Кибу у кабинета. Схватил его за ворот и прижал к двери, когда затащил внутрь. Киба — королева местных слухов. Все это знают. Не было ни единого слова, которое не прошло бы мимо его любопытных ушей. Он знал. Он точно про это знал и ничего не сказал. Не опроверг этот слух. — Ты знал, что люди так обо мне думают. Ты знал, что они сочиняют про меня и Учиху. Киба сжался. Наруто слишком раздраженный и злобный, будто вот-вот взорвется, как атомная бомба, убивая все живое вокруг себя. — Почему ты их не опроверг? ― повторил он. Наруто дернул за воротник друга, плотнее прижимая его к двери. — Я пытался! Но они… раздули из этого драму. — Ты пытался! — Наруто кричал, не в силах совладать с собой. — Не смеши! Это же просто… — Да! Просто вы… просто им показалось это подозрительным! — Что? Что показалось, Киба! — Учиха только тебя к себе подпускает! Ни женщин, ни других мужчин, а только тебя! Вот они и подумали… да все об этом думают! — О господи, — взвыл Наруто, — да как можно связать доверие Учихи ко мне с тем, что мы якобы спим! — Откуда мне знать! Он же… ненормальный. И Наруто, — Киба приподнялся на носочках, — сейчас задохнусь!.. Наруто фыркнул и опустил ворот рубашки, сразу же отходя на пару метров. Руки так и чесались придушить Кибу. И оторвать ему язык ― тоже. — Но правда, — осторожно, — эти слухи небеспочвенные. Да ты бы только видел… — Заткнись, Киба! — Наруто взялся за виски, потирая. — Я не гей. Учиха — не гей. — Свечку держал? — У него, блять, ребенок! Киба на этот аргумент пожал плечами, поправляя рубашку, которая выпала из пояса брюк. — Чтоб ты знал, у геев бывают дети. Наруто взвыл, мечась по кабинету. Да как ему теперь в глаза Учихе смотреть? Господи, это же… абсурд.х
Наруто зарекся больше никогда не выходить из кабинета. Никогда и ни за что. Эта ситуация его взбесила и жутко смутила. Сотрудники шептались за спиной, как только Наруто появлялся в их видимости. Наруто молчал. Еще и Киба со своими приколами и тупыми догадками. И стоило Наруто заикнуться об учиховском ребенке, так все — Кибе обязательно надо было все разузнать. Наруто его послал и просидел за компьютером, полностью погрузившись в работу. Когда понял, что глаза уже не видят из-за напряжения, решил уехать домой. Он и так задержался на два часа дольше положенного. Наруто припарковал машину у своего гаража, лениво обдумывая, надо ли ее туда загонять. Окинув окна взглядом, он вздохнул. Боруто решил остаться у него и ничего про это не сказал — как обычно. Дом Наруто выбирал по нескольким критериям. Главный — ближе к дому Хинаты. Следом, отдельные комнаты для детей и просторный гараж, чтобы машина не мешала тягать по вечерам штангу. На первом этаже находится кухня-гостиная, ванна, кладовка и дверь в гараж. На втором этаже три комнаты и две ванные. Обычный дом обычного человека. Дома Боруто вместе с Сарадой сидели за столом и поедали хлопья, воркуя. — Ты съел мои батончики, — пробубнил сын, как только Наруто вошел, тыкая в него ложкой. — И чипсы. Чипсы, пап! Наруто пожал плечами. Ему сейчас было не до споров или шуточек. Он так устал и так… вымотался из-за этих слухов. — Да. Прости, — Наруто скинул с себя пиджак и галстук на спинку дивана. — И вообще, закажи нормальный ужин. Не давитесь… этим. Боруто ухмыльнулся, поерзав. — Карта? Наруто закатил глаза. — В кармане. Наруто медленно поднялся в свою комнату и скинул с себя брюки и рубашку. После лениво натянул шорты и майку. Вся эта ситуация… вывела его из себя. Другие бы не заморачивались. Но Наруто ― не другие. Он будет думать, откуда это взялось, может, были какие-то предпосылки?.. Напряжение морозило мышцы, и двигаться было тяжело. — Блять, — выругался Наруто, подтащив к себе ноутбук. Он так давно не трахался! Господи, ему это так жизненно необходимо! Простого человеческого потрахаться! Блять. Он заслужил. Он пахал всю неделю без остановки. Он пил почти всю неделю. Ему нужно это выплеснуть. Это тупое напряжение возникало только от нехватки секса в его жизни. Вот стопроцентная правда. Но чтобы найти себе кого-то у него не хватало времени. Работа-работа-работа. Ладно. Он быстро передернет и все. По крайней мере, в последнее время ему этого хватало. Может, он даже пропустит ужин — ну и пусть! Наруто нырнул под одеяло, оставляя на поверхности верхнюю часть тела. Когда он вставил в разъем ноутбука наушники и начал вбивать в поиск «порно», в голову закралась интересная мысль. Ну, или как назвать желание натурала «одним глазком взглянуть» гейскую порнуху, чтобы удостовериться, что он ― не гей и никаких предпосылок быть не могло. Он же впечатлительный. Наруто думал о Учихе весь оставшийся день и не мог себя убедить, что ему не нравятся мерзкие мужики и анальный секс в принципе. Анальный мужской секс ― еще как не нравится! Они ему никогда не нравились. Он просто убедит свой мозг, что да, он точно натурал и ему нравится большая грудь и широкие бедра. Наруто истерично посмеялся, когда на превью увидел двух голых мужиков. Он густо-густо покраснел, чувствуя жар горячего смущения. Осталось только нажать. Итак, что мы имеем? Одного истеричного натурала. Гейскую извращенную порнуху. И раскол в ориентации. Наруто никогда не думал, чтобы спать с мужиками, блять, вот вам крест, никогда! Может быть, объективно, Учиха ― мокрая мечта почти каждой имеющей глаза женщины в офисе. Он, безусловно, красивый. Ну, просто красивый. Наруто он не привлекает. Кажется. Нет-нет, не кажется. Или?.. Впечатлительный мозг взорвался. Наруто который раз вздохнул и все же решился посмотреть на двух трахающихся мужиков. В этот же момент в комнату зашел Боруто, а звук в ноутбуке поставлен на максимум, что слышно даже через наушники. Крикливый парень стонал так, как не стонет имитирующая оргазм девка в бдсм-порно. Как, сука, громко. — Пап, ты… о, господи, — взвыл Боруто, услышав первые стоны. — Закрывайся! Господи! Наруто хлопнул крышкой ноутбука, но сын уже убежал. Идея фикс терпит крах. Ладно. Наруто откинул одеяло. Можно же просто представить, правильно? Он же почувствует отвращение и настучит Кибе по голове за то, что заложил ему в голову гейские мысли. Наруто прикрыл глаза. Учиха. Саске. Наруто вздрогнул, когда мысленно произнес его имя. Он никогда не звал его по имени. Саске. Красивые, наверное, гладкие волосы. Идеальные брови и темные шикарные ресницы, которым бы позавидовала каждая девушка. Ровный нос, бледные… губы. Губы. Наруто поморщился. Так. Губы. Они иногда пухлые. Иногда. Острый подбородок, низкий голос. Бледная кожа шеи, ключиц. Картинка остановилась. Дальше Наруто не видел, но мог представить. Высокий, у него широкие плечи, но не шире плеч Наруто. Скорее всего, у него подтянутое тело. Шикарные… ноги. И… зад? Какой у него зад? Подтянутый? Наверное… мягкий? Наруто, когда был в общей бане вместе с Шикамару и Кибой, видел много мужских задниц. Если брать в сравнение, то у Учихи в его этих идеально сидящих брюках ― лучше всех. В общей бане никакая задница не сравнится с подтянутым задом Учихи. Ну, красивая задница. Так говорят? Красивый зад? Наруто распахнул глаза. Это же пытка. Просто пытка. А люди глупые. Глупые люди говорят глупости. Наруто ― натурал и он не может спать с Учихой. Все это беспочвенные слухи. Нет никаких предпосылок. Сердце не прекращало быстро стучать. Вниз Наруто не смотрел. Но приятную тяжесть внизу живота чувствовал. Глупости это. Наруто Узумаки — натурал. Поэтому впечатлительный Наруто отправился принять холодный душ, представляя в голове красивую девушку с красивой большой грудью и широкими бедрами. Но никак не Учиху Саске.