Я хочу, чтобы во рту оставался
Честный вкус сигарет.
Мне очень дорог твой взгляд,
Мне крайне важен твой цвет...
Я умираю, когда вижу точно вижу
И некому спеть.
Я так боюсь не успеть,
Хотя бы что-то успеть...
Земфира — Бесконечность
***
Очень много вопросов осталось у Антона, но в этот раз уже к самому себе. Мысли в голове роились, словно пчёлы, чей улей только что разворошили. И Стас был всему виной, как всегда, — проницательный донельзя, что невероятно раздражало Шастуна. А в нём ли дело? Может, я чего-то не знаю? Советую разобраться сначала в себе. Порывшись в своем рюкзаке, Шастун смог найти запасную зажигалку, купленную наспех по дороге в аэропорт, так, на всякий случай. Что ж, вот он и представился. Усевшись в кресле на балконе, Антон неторопливо выудил из пачки сигарету. Никотиновая жажда его мучила не меньше, чем бредовые мысли в последнее время. На этот раз парень спокойно совладал с огнём, и через пару секунд до лёгких добрался токсично-приятный дым, одурманивающий сознание. Дым ударил в глаза, которые тут же защипали и покраснели, заставив непрошеные слёзы выступить. С каждой новой затяжкой наступало некое удовлетворение, но, учитывая непрерывное самокопание, до умиротворения было слишком далеко. Скандал с девушкой никак не выходил у него из головы и только прибавлял ко всему имеющемуся грузу проблем, которые росли, подобно снежному кому, что катился с горы. Антон опустошён. Вымотан. Напуган. И кто сказал, что жизнь публичного человека идеальна? Это же абсолютнейшая чушь. Ежедневно находиться под прицелом назойливых людей, норовящих залезть тебе в душу и вывернуть её наизнанку. А по сути: ты никому не нужен, как личность, все влюблены только в образ и нет никакого дела до твоих чувств, эмоций и переживаний. Да, дело действительно было в самом Антоне. То, о чём все твердили, в конечном счёте и оказалось злой и суровой правдой: он злился, что симпатия к Арсению была отнюдь не дружеской; срывался на него и остальных, отталкивая тем самым всех, потому что боялся самого себя, а ещё больше того, что правда раскроется быстрее, чем Антон сам скажет об этом Арсению. И что говорить, когда у человека есть семья, да и сам Шастун состоит в отношениях? В отдалённых закоулках подсознания таились вразумительные ответы на свои вопросы, но сердце делало шаги в противоположную сторону, ломая напрочь все стереотипы о представляемых чувствах. Если заглянуть в недалёкое прошлое, то можно заметить, что Антон Шастун давно потерял покой в своей душе, но даже понятия не имел, — произойди всё это немного раньше, то получился бы атомный взрыв, где не выжил бы никто. Даже великая скрытность Арсения давала сбой, когда рядом находился Шастун. Эти двое творили нечто невероятное и абсолютно особенное на сцене, что было понятно лишь им двоим. Всегда на одной волне, но не вместе одновременно, как многие могли о них подумать. — Высокие — девочки, маленькие — мальчики. — А у нас могут быть однополые пары? Как же нелепо звучало это из уст Арсения, но смысл обрела эта дурацкая фраза только сейчас. Насколько же он противоречивый человек. Только он мог умело флиртовать на сцене, при этом оставаться всё тем же интриганом в глазах зрителей и во всех случаях распалять огонь. Он и был тем огнём, что больно выжигал Антона все годы, оставляя невидимые раны в душе, которые с годами превращались в шрамы. Шастун корил себя за излишнюю эмоциональность рядом с Поповым, а, пересматривая отдельные выпуски программы, вовсе понял, что игрой-то всё и не было: в объятиях друг друга они светились так, что солнце на их фоне казалось лишь самой маленькой звездой во вселенной. Стас же делал со своей стороны всё возможное, чтобы неудобные кадры не утекли в сеть, коих было предостаточно. И объяснений такому поведению Антона и Арсения никогда не было, что провоцировало новые волны неадекватного поведения так называемых поклонников, которые распространяли в соцсетях абсурдные посты. — Серёг, пойдём сюда! Тут пальмочка забавная! — вырвал Шастуна из своих мыслей до боли знакомый голос, доносившийся неподалёку, отражаясь звонким эхом в округе. — Ты задрал уже, Арс! Мы почти всю территорию обошли, а тебе понадобилась эта, блин, пальма, — плетясь следом за своим другом, Сергей даже не возражал. — У нас мало времени, сфоткаю тебя и пойдём. — Это точно надолго, — посмеиваясь, бросил Дима Позов, тем самым раззадоривая Матвиенко ещё больше. Шастун наблюдал сию картину со своего балкона, молчаливо улыбаясь, сосредоточив взгляд на непоседу-Арсения. Он то задирал Сергея странными шутками, то Диму, который откровенно стебал Попова за его страсть к фотографиям. Его заливистый смех разносился по улочкам, привлекая к себя внимание других отдыхающих, но ему всё было нипочём. Он дурачился словно ребёнок, который получил от деда Мороза любимую игрушку. Та самая детская непосредственность выбивала из колеи и ставила в тупик кого угодно: даже Воля поражался некоторым выходкам Арса на моторах. В совокупности с невероятной сексуальной энергетикой, загадочностью и острым умом это представляло гремучую смесь в виде Арсения. Здесь кто-то хотел горячий коктейль? Тогда получайте уносящий с одного бокала свой напиток. Не удивительно, что его чарам Антон всё же поддался: он прошёл в этом долгом туре все стадии принятия, где финальная черта прошла именно сегодня. Антона уже не так волновало, что перед отъездом в тур он наговорил Ире много лишнего, а та в отместку бросила неосторожную фразу, что она лишь прикрытие для Шастуна, и слухи на пустом месте не рождаются. Хоть в её словах и была та самая горькая доля правды, которую изначально не принимал Антон, списывая на ревность. Ира не была параноиком: она углядела то, что и так бросалось в глаза окружающим. Антон больше не относился к ней с былым трепетом и нежностью, как раньше, хоть и рассказывал усердно в интервью, что счастлив. Только вот он даже тогда не был уверен в этом хотя бы на пятьдесят процентов. Ссоры между ними стали происходить чаще, что очень влияло на состояние Антона и без того запутавшегося в своих чувствах, прятать которые от всех уже становилось с каждым днём сложнее. Сегодняшний срыв только доказал, что пора предпринимать меры, и поговорить с Арсением он планировал этим вечером, начав с извинений. Антон скурил третью по счету сигарету, и наконец-то никотиновая жажда была утолена, оставив горькое послевкусие во рту. Ему было это ощущение сомнения знакомо, учитывая, что пачки сигарет едва хватало на сутки. Запив горечь соком, Антон собирался уйти с балкона, но тут же был замечен Позовым, который всё это время находился с чудаковатым Арсением и явно раздосадованным Серёжей. — Высоко сижу, далеко гляжу. Шаст, а ну-ка спускайся, — крикнул Дима, размахивая руками, обращая внимание не только Антона. И всё же Шастун хотел научиться уходить по-английски. Пожалуй, придётся взять пару уроков у Матвиенко. Натянув дежурную улыбку, Антон ответил другу. — И попасть в лапы фотоманьяка? Серёга уже в его плену, — сарказм был весьма уместен, и Дима его оценил, безмолвно покачав головой. — А он тот самый мальчик, которого мама не пускает гулять, — встрепенулся Арсений, подняв взгляд на Шаста. Антон громко рассмеялся, и, встретившись взглядом с Арсом, расплылся в улыбке, застыв на несколько секунд. Дима совсем не понимал, что происходит: то Антон орёт, как ненормальный, то смеётся с глупых шуток. Эмоциональные качели. Тем временем уже совсем стемнело, а к глубокому вечеру погода и вовсе начала капризничать: где-то вдалеке сверкала молния, и, отражаясь на водной глади, создавалось яркое свечение, а штиль сменился лёгким ветерком, заставив море едва заметно волноваться. В воздухе стоял запах дождя, и Антон, жадно вдыхая этот воздух, почувствовал себя лучше. Заметив сообщение от Иры на экране смартфона, он даже не стал читать, бросив его на подоконник в номере, ведь Шастун знал, что ничем хорошим для них этот разговор не закончится. Ему надо остыть. Им надо остыть.***
В условленное время вся команда оказалась в сборе в ресторане сочинского резорта. — Ну, сегодня мне голову не напекло, а это повод устроить вечеринку! — как и обещал Стас: классический идиотский заход от Арсения, море смеха и звон бокалов с шампанским. Идеальное продолжение вечера. Ещё пару часов назад между коллегами было жуткое напряжение, но стоило попасть в более уютную непринуждённую обстановку, как тут же весь негатив отошёл на второй план, и даже никто не вспоминал неприятные моменты после концерта. Шеминов приготовился произнести свою пламенную речь, но его опередил Антон. — Иногда невозможно подобрать слов, когда ты не прав. Моё эгоистичное поведение нельзя оправдывать, и поэтому у каждого из вас я прошу прощения, — пронзительный взгляд зелёных глаз снова застыл на Арсении, но тот сразу отвёл его, а щёки покрыл едва заметный румянец. — Я бывал слишком резок, мягко говоря. Так что, ребят, сорри. Позовский радар понимания совершенно сбит с курса этим монологом, а Матвиенко ничего в голову не пришло, кроме как вставить нелепое «всё, что произошло в Сочи, останется в Сочи». Что он под этим подразумевал, так и осталось загадкой вечера. — Извинения приняты. Единогласно же? — и все закивали в поддержку слов Шеминова. — Вот за что я люблю Шаста, так это за то, что он умеет признавать ошибки, — улыбнулся он, осознав, что разговор с Антоном возымел действие. — У нас пати или сеанс психотерапии? — усмехнувшись, спросил Сергей, хотя вопрос был скорее риторическим. — А ты, я смотрю, прям веселишься. Хлебай свою минералку, а нормальные пацаны будут пить текилу, — Позов был в своём репертуаре, покусывая словесно Серёгу. Если кто-то умел унизить без единого нецензурного слова, так это Позов. Его медицинский юмор приходился по вкусу большинству людей, но иногда его шутки были на грани фола, перетекая в чернуху. По своему обыкновению Дима съязвил Матвиенко на чистом автомате. Тот вообще не обращал внимания на его стёб, ведь за несколько лет он привык слышать что-то подобное, выдавая иногда не уступающие по уровню издёвки. Очень по-дружески, стоило заметить. — Текила? Не, братан, я пас. А то точно будем среди ночи искать тату-салон, уж я-то помню эту охренительную историю, — Антон попал в яблочко, напомнив Диме, что он не так уж свят, когда переберёт с алкоголем. — Даже не хочу знать подробности! — воскликнул Арсений, скривившись, точно лимон съел. — У меня с тату… плохие ассоциации. А всё потому, что кто-то, — взгляд скакнул на Матвиенко, — сказал на эфире в инсте, что у меня где-то в тайном месте она есть. Антон удивлённо посмотрел в сторону Арсения, а Сергей довольно хихикнул, заставив Попова смутиться ещё больше. Стас лишь хлопал глазами, словно он опять упустил что-то интересное, а такое случалось крайне редко. — А она правда есть? — с некой долей наивности спросила Оксана, которая до сих пор относительно не вступала в разговор. — Нашей бабке только верить, — возмущённо ответил Арс, а Матвиенко засмеялся в голос. — Что-то мне кажется, что бабка не врёт, — Дима пустился в атаку. — Шаст, твоя почётная миссия — проверить это, — Антон закатил глаза и скрестил руки на груди. — Это ж у вас команда десять из десяти, так что уступаю тебе, — Антон отреагировал на провокацию мгновенно, но, заметив растерянный взгляд сине-голубых глаз, осёкся. Наблюдая за разворачивающейся странной картиной, Арсений не смог молчать, тем более что тема поднялась весьма деликатная. Королева драмы во всей красе предстала перед публикой. — Есть столько глобальных тем для обсуждения, а мы скатились к интиму. Фу такими быть! — интриган-Арсений включился в дело. Виновник сего безобразия — Сергей Матвиенко плавно умывал руки, наведя суету около Попова, которому приходилось непросто в сложившейся ситуации. Впрочем, последний частенько попадал впросак, особенно в последнее время, когда особо пытливые люди стали выискивать что-то провокационное. Кадры из жизни Сергея и Арсения до попадания на телевидение всплывали один хлеще другого, но оба старались не реагировать на них: всё это было частью их прошлого. — А давайте просто выпьем! За этот вечер, за грядущий сезон, за импровизацию! — Стас нашёл выход, произнеся довольно банальный тост, который слышали все в каждом туре. — А никто и не возражает! — подхватил Арсений, поднимая бокал, став первым в цепочке вознесения хрустальных стаканов над пирующими. И всё-таки напряжённая атмосфера разрядилась спустя несколько тостов и выпитых бокалов хорошего алкоголя, хотя Сергею он был и не нужен, чтобы быть в отличном расположении духа: танцпол в скором времени оказался в его власти на пару с Оксаной, которую он тут же утащил танцевать. Немного погодя, Позов выдал гениальную идею — устроить танцевальный баттл, и Арсений не смог удержаться, чтобы не поучаствовать в таком состязании и утереть всем нос. Возможно, он родился с этим неуёмным азартом, но это было ему только на руку в подходящие моменты. — Чемпион краснодарского края по бальным танцам против человека в нелепых красных штанах, а судя по дыркам на коленках — его уделали ещё до баттла, — от Димы других слов никто не ожидал. Арсения эти слова же ничуть не смутили: его любовь к обтягивающим джинсам и брюкам была всем известна, и многие часто над этим шутили, – этот момент не был исключением из правил. Но Попов знал, что такая одежда выигрышно подчёркивает стройность его ног и не только их, чем умело пользовался без зазрения совести. Чертовка… — А это мы сейчас выясним! — Арсений уже рвался в бой, и зал заполнил звук аплодисментов. — Жгите, пацаны! — выкрикнул Антон, бросив мимолётный взгляд на Арсения. Любезно уступив Серёже право быть первым, тот вошёл на небольшой танцпол в полной боевой готовности, чтобы поразить своего оппонента. В зале загорелись разноцветные прожекторы, создавая эффект настоящей сцены. — Шаст, объявляй! — Стас предоставил слово Антону. — Участник номер один: забавный коротышка — Сергей, он же парень с пальмой на голове, Матвиенко! Держите свои юбочки, девочки! — Шастун был скорее похож на тамаду, чем на профессионального ведущего, впрочем, это было совсем не важно. — Косичка, твой выход! Yes, минус три! Юху-у-у! Сидящие за своим столом Стас, Дима и вернувшаяся к ним Оксана, смеялись до слёз, хотя поединок между ребятами ещё не начался. Можно с уверенностью сказать, что дальше будет только круче.Uponcue, Kaput Blue, Tuppi - Control
В зале зазвучал зажигательный трек, который ребята знали чуть ли не наизусть, ведь они частенько в гримёрке собирались под него на свои выступления на гастролях. В свете блистательных огней блистал и сам Матвиенко. Сказать, что он владел великолепной техникой в танцах, — ничего не сказать. Начав свой номер с призыва публики аплодировать ему, Сергей ворвался на танцпол стремительно, вытворяя на нём невероятное: за его плавными ритмичными движениями все смотрели, точно заворожённые. Несмотря на то, что он был очень силён в парных танцах, ему совсем не трудно было использовать некоторые элементы из латиноамериканских танцев сейчас, сочетая с движениями хип-хопа. Даже Арс был обескуражен такому дерзкому началу от Серёжи. Тот же продолжал очаровывать харизмой, приковывая к себе взгляды других посетителей ресторана. Несколько минут пролетели, словно мгновение, а в завершении своего импровизированного выступления, и, казалось бы, абсолютно победного танца, Сергей сделал воображаемый выстрел в сторону Арсения, будто в руке у него был настоящий револьвер. Ранение по самолюбию Попова. Перчатка брошена. Приготовься защищаться, Арсений! — Однако, впечатляющее начало от участника номер один! — удивлённо произнёс Антон, глядя на Сергея, который не торопился уходить с места, собирая последние овации в поклоне. — Серёж, я всё понимаю, тебе даже на концерте так не хлопают, у тебя есть ещё минута послушать эти аплодисменты. И снова смех. Матвиенко никогда не обижался на подобные высказывания в свой адрес от команды, ведь пошутить над ним было ритуалом, а не попыткой его задеть. Впрочем, он достойно ушёл с танцпола под радостные возгласы. — А на эту сцену приглашается… — Антон сделал небольшую паузу в своем отступлении. — Мужчина, чьи манеры напоминают поведение графини из девятнадцатого века, — Арсений Попов! Господи, что он вообще забыл здесь? — флешбек прилетел незаметно. Арсений подхватил эту идею и грациозной походкой направился к сцене, как подобало леди, отправившейся на свой первый бал. На его лице растянулась игривая ухмылка, что шло вразрез с образом смущённой девицы. Пока все были увлечены Арсением, Стас, воспользовавшись возможностью, подбежал к диджею и шепнул ему что-то на ухо. Парень за пультом загадочно улыбнулся, обратив взгляд на Попова, но ничего не сказал, лишь кивнул в знак согласия. — Вы что-то замышляете! Так нечестно! — возмущения Арса никто даже не слышал. — Арсений, Вы готовы? — хотя скорее вопрос Антона был чистой формальностью, потому что сам Арсений был заряжен на все двести процентов. — Всё для тебя, Арс! Понеслась! — Стас тот ещё затейник.Alannah Myles - Black velvet
Из колонок зазвучала медленная музыка блюз-рока, подходящая для танцев на пилоне — медленная и очень мелодичная, но второго участника импровизированного баттла лишь порадовала данная композиция. Стас знал Арсения очень давно и прекрасно знал о его способностях танцевать в разных стилях. Включив на максимум обаяние и сексуальность, Попов коснулся пальцами пуговиц на рубашке, показывая, что он действительно мог бы раздеться на первых же секундах и одержал победу бы безоговорочно, но лишь играл на публику, покачивая в такт бёдрами музыке. Лукавый взгляд прибавлял остроту в коктейль эмоций, что читались на его лице. Руками он бесцеремонно трогал себя за торс, бедра, извивался точно змея под дудку индийского заклинателя. Антон смотрел на коллегу, нервно сглатывая вязкую слюну и теребя браслеты на руке. Он много раз видел танцующего Арса, но в этот момент тот был просто неподражаем. Танец поглотил его с головой, и, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, Арсений поверг присутствующих в дикий восторг. Спустившись по ступенькам к зрителям, этот искуситель так легко коснулся плеча, без того поверженного шоком Шастуна, что тот вздрогнул и рвано вздохнул. Что же ты творишь, Арсений? Попов же медленно прошёлся по залу, ловя на себе пытливые взгляды, признаться, не только девушек. Остановившись около Оксаны, едва коснулся её кончиками пальцев, из-за чего девушка слегка покраснела. Финальным аккордом стал фирменный шпагат от Попова, поставив точку в выступлении. Всё это время Антон откровенно рассматривал Арса, не задумываясь, что за ним наблюдал его друг Позов. Дима же путём простого анализа кое-что для себя понял, но не собирался делать довольно поспешных выводов. Композиция закончилась, и очередь судейской коллегии подвести итоги так называемого поединка, где лидер определился довольно быстро, сразив зрителей наповал. Поймав на себе укоризненный взгляд Димы, Шаст тут же пришёл в себя, словно его окатили холодной водой. — Участники, займите места! — голос Антона вот-вот дрогнет, но он держался из последних сил, стараясь не выдать то самое волнение. — Голосуем за лучшего. Кто же отправится вон? Выбираем по количеству поднятых рук. Итак, кто за парня с пальмой на голове — Сергея Матвиенко, — треть присутствующих подняли руки. Антон бегло прошёлся глазами по залу, произведя примерный подсчёт, и продолжил. — Неплохо, неплохо. Что ж, кто голосует за парня в красных штанах? — большинство отдали голос за Арсения, что, собственно, не удивительно. — А теперь все вместе два хлопка и говорим: «Пошёл вон!» первому участнику! Нестройный хор голосов проводил Матвиенко с танцпола, но Арсений успел догнать его, возвращая обратно. Сергей совершенно не понимал, что происходит. — Буквально пару слов. Мы с Серёгой знакомы очень давно и дружим тоже. И поэтому: его поражение — моё поражение, его победа — моя победа. Мы бились достойно, и победила дружба! — Арсений говорил совершенно искренне, но в эти слова он вкладывал куда больший смысл и в следующее мгновение заключил друга в объятия. — За что мы любим Арса — он настоящий друг и немного дипломат, — подытожил Шеминов, и компания собралась за столом, поднимая бокалы за дружбу.***
Почувствовав в кармане вибрацию смартфона, Антон решился достать его, но увидев на экране блокировки количество пропущенных звонков и сообщений от своей девушки, сунул обратно, так и не прочитав. Шастун очень пожалел, что всё-таки взял телефон с собой. Он раздражался от одной мысли, что им с Ирой предстоит серьёзный и крайне неприятный разговор, итог которого он уже мог угадать. В уме Шастун продумывал все пути отступления, но разумного толком ничего в голову не приходило, от чего ему становилось только мрачнее на душе. Он выбрал удачный момент, чтоб улизнуть незамеченным из ресторана, пока все веселились, и, захватив с собой сигареты, вышел на улицу. Еле слышные раскаты грома доносились где-то вдалеке, а вечерний прохладный воздух освежил неясную голову Антона. Вдыхая приятный морской воздух, он закрыл глаза. — Там слишком жарко, да? — за его спиной раздался голос Арсения, но Антон не хотел поворачиваться к нему, лишь сжал руки в кулаки. — Ладно, надоедать не буду. Пойду поищу кактус. Арс пожал плечами и уже было собрался уйти обратно, но Антон заговорил очень тихо, а ветер заглушал его голос. — Я хотел извиниться… — Антон, повернувшись к Арсению, тяжело выдохнул и опустил голову. — Мои проблемы и загоны не должны стать теми пулями, что ранят других. — Скажем так, меня не задел перекрёстный огонь, но было неприятно. — Арс, я правда не хотел, но... — Будешь говорить, когда я вернусь. Стой тут, — через пару секунд Попова и след простыл, а Шастун так и остался на пороге ресторана, погружённый в свои мрачные мысли. Дай себе по лбу, Антон. Извинения так себе. Раскаты грома усиливались, а молнии ярче освещали морской простор, чётко отражаясь на воде. Антон отрешённо смотрел вдаль, поражаясь, насколько погода соответствовала его настроению: жаркий солнечный день, который сменился вечерним штормом, усиливающимся с каждой минутой. Так можно было описать и состояние Шастуна. — Еле смылся, но успел захватить с собой кое-что, — Антон даже не услышал, как Арсений прибежал обратно, держа в руках стеклянную бутылку с ромом. — За лодочной станцией есть пирс, там вряд ли кто-то будет в такое время. Пойдём. — Ты хочешь меня напоить? — с притворным удивлением спросил Шаст, глядя на взъерошенного Арсения. — Боюсь тебя расстроить, но ею одной мы не напьёмся, — усмехнулся Арс, но Антон знал, что тот что-то придумал. — Так и будешь стоять? Спустя пять минут они оказались на небольшом закрытом пляже, где, как и ожидалось, не было ни единой души, что было на руку обоим. Выбрав место поудобнее, Арсений расположился в паре метров от воды, а следом за ним сел и Антон. Попов смотрел на волнующееся море, немного откинувшись назад. Шум прибоя ласкал слух, и, наслаждаясь чарующим моментом, он улыбнулся. Антон же смотрел на умиротворённого Арсения, а у самого внутри всё переворачивалось от переполнявших его чувств, но начинать разговор с чего-то всё же нужно. Лихо откупорив бутылку с ромом, Шастун сделал большой глоток. Крепкий напиток обжёг горло, разливаясь приятным теплом внутри. — Я понимаю, что выгораю. К работе, к отношениям, вообще ко всему, — издалека начал Антон. — Год назад я чувствовал что-то похожее. Это паршиво, — улыбка с лица Арсения сразу исчезла. — Я заметил очень плохую закономерность за собой: обстоятельства извне достаточно сильно влияют на меня, как на актёра. — Это и так известно, Шаст. У всех бывает дерьмо в жизни, но не все справляются с ним. Если ничего не делать, а только жаловаться, что всё хреново, то и не получится вылезти из этого болота. Осознание проблемы — только половина успеха, а дальше выбор за тобой: тонуть или цепляться за любую ветку. Арс и сам был в его шкуре не так давно и знал, что говорил. Только в отличии от Шастуна, он держал всё в себе, и лишь однажды он действительно по воле случая показал, что чувствовал на самом деле. Злополучный мартовский эфир прошлого года обсосали своими обсуждениями все, кому не лень, а после и вовсе на него обрушилась сокрушительная волна хейта. — Как ты с этим справился? — спросил Антон. — Пройдя этот тернистый путь к успеху, я сделал вывод, что иногда приходится чем-то жертвовать. Семейным благополучием тоже. Я до сих пор не уверен, что поступил верно, но тогда я руководствовался разумом, а не… — Арсений наощупь потянулся к рому, но вместо неё схватил Антона за руку. Шаст быстро сообразил и подал бутылку собеседнику, а тот сделал пару глотков, тут же сморщившись. Антон понимал, о каких приоритетах он говорил. — Я хочу расстаться с Ирой, — неожиданно выпалил Антон, чем удивил Арса сильнее. — Ох, учитывая наши условия, будет сложно. Так, возможно, это не решит твоих проблем, но должно чуток отпустить, — Арсений вскочил с места и подал руку Антону, помогая встать, и повёл ближе к морю. — Бери камни и потяжелее. Чем больше груз твоей проблемы, тем больше камень. Заранее отвечу зачем: озвучиваешь проблему и кидаешь камень в воду. Кричи, если нужно. Я никому не расскажу о том, что здесь услышу, ты знаешь. Но могу и уйти подальше, как хочешь. Вот увидишь, ты почувствуешь облегчение сразу, — Попов был довольно убедителен. Антон желал избавиться от душевного груза, что тянул его на дно. Выбрав камни побольше, он крепко держал их в руках, но не решался что-либо сказать, прежде чем они окажутся в море. — Мне точно стоит остаться? — спросил Арсений у Антона, увидев его сомнения. — Ты должен остаться. — Как скажешь… Погода совсем испортилась. Редкие капли дождя падали на землю, а разбушевавшееся море буквально кричало: «Спасайтесь кто может», ибо ударная волна смоет всё к чертям, но Антона с Арсением это не заботило. — Я не хочу зависеть от мнения, которое мне навязывали годами! — выкрикнул Шастун, и первый камень поглотила морская пучина. — Мама, которая так любит Иру, что только спит и видит нашу свадьбу, а я не готов! И никогда не буду готов! — не на шутку разыгравшийся ветер уносил сказанные слова куда-то далеко за горизонт. — Я больше не хочу изображать на публике долбанную великую любовь и хоть где-то хочу быть честным, но Стасу важно сохранить нерушимую репутацию любой ценой. Да, он много делает для нас, но играть дальше в отношения с Ирой для показухи, которые, к слову, скатились к токсичности, не буду! — Антон размахнулся и со всей силы кинул следующий камень, который громко плюхнулся в воду. — Сколько я так буду лгать? Год, два, пять лет? Ну, не мой она человек! Арсений молча наблюдал за Шастуном и моментами узнавал себя в этой истерике. Он был ему нужен как друг. Друг… Антон кричал что было мочи, отпуская свои эмоции в воду. Так Арс узнал несколько о других интересных вещах, что происходили с ним, но делиться ни с кем не хотел. И в завершении в руках оставался самый крупный камень, который Антон не решался бросить. Собравшись с мыслями, он отважился сказать самое главное. — У меня есть чувства к другому человеку и не думаю, что это... правильно. Да к ебеням всё! Я больше не могу врать, что ты мне безразличен как человек, — прощай, последний камень, и будь, что будет. Антон должен был сказать. Теперь у устойчивого выражения «как камень с души свалился» появилось практическое применение. Он дрожал, но не от холода, хоть на улице по-осеннему было прохладно, а от эмоций, что вышли так болезненно из его нутра. Антона буквально трясло, и, рухнув на землю, он пытался прийти в чувство, но его попытки не увенчались успехом. Арсений просто сел рядом и обнял его, ощутив ту дрожь во всём теле, которая никак не унималась. А ведь Арсений догадывался о симпатии с его стороны, но даже не предполагал, что чувства Антона намного глубже. — Значит, я не сошёл с ума, — едва слышно озвучив мысли вслух, Арс отпивал добротными глотками ром, практически не чувствуя его отвратительную горечь, заливая алкоголем открывающуюся душевную рану, что так сильно кровоточила, причиняя нестерпимую боль. — Я не сошёл с ума! — и прижался к парню сильнее. — А что дальше? — дрожащим голосом спросил Шаст. — Ты же понимаешь, что «мы» — это синоним к слову «утопия»? — Мы оба в этом омуте. Либо поплывём, либо утонем, — ответил Арс, крепко прижимая к груди Антона, укрывая в своих объятиях от холодного ветра и неприятного дождя, уткнулся носом в взлохмаченную от ветра макушку. Они оба были заключёнными в тюрьме, называемой «Неправильные Чувства».