«Ты не успеешь проснуться»:
Кричали ей птицы вдали...
Дайте хоть раз в любви захлебнуться,
Вздохнула и ринулась вниз...
Девочка и море — polnalyubvi
***
Крик чаек и прохладный ветер, вторгшийся в открытое окно, разбудил Арсения довольно рано, а учитывая то время, когда они с Антоном уснули, проспал он от силы пару часов, но вовсе не жалел об этом. Уткнувшись носом в затылок Антона, он натянул съехавшее одеяло на его прохладные плечи, и, прижавшись ближе, прикрыл глаза. Арсений не хотел думать ни о чём, кроме того, кто оказался в его постели в эту прекрасную ночь. Арсений, ты признал свою слабость. Только даже не представляешь, сколько сил тебе понадобится, чтобы с ней справиться. Вдыхая запах волос с нотками уже знакомого ему шампуня, Арс прислушивался к тихому сопению мирно спящего Антона. Его размеренное дыхание успокаивало, а горячее тело рядом наконец заставляло чувствовать то тепло, что ему так не доставало. За долгое время он впервые согрелся, только вот неприятный ветерок с противными брызгами всё же нашёл лазейку, чтобы вновь проникнуть в его душу. Арсений не хотел ни о чём думать. Арсений грелся в лучах своего солнца. Но спустя минут двадцать идиллия была нарушена пробудившимся Антоном, который вполне чётко осознавал, где находится и с кем, но его это не испугало, а только порадовало. — Я знаю, что ты не спишь. И что-то мне подсказывает, что уже давно, — сонный голос Антона скорее был похож на мурчание кота, что обволакивало душу Арсения приятным бальзамом. — Что ж, доброе утро. Арсений пытался притвориться спящим. Антон повернулся к нему лицом, и, увидев тень непроизвольной улыбки на лице мужчины, сразу всё понял. Пробравшись рукой под майку Арса, он, едва касаясь пальцами, провёл по выступающим рёбрам до заметных мурашек по коже. А щекотки Арсений боялся, и потому вскоре не удержался и засмеялся, убирая руки Шастуна от себя. — Не знал, что ты такой коварный! — возмущённо произнёс Арсений, отодвигаясь от Антона скорее показательно. — А я не знал, что ты от щекотки ссышься, как маленький, — расплылся в улыбке Антон и особенно тепло посмотрел на него. — У всех свои… недостатки. — Я, конечно, всякую ерунду от тебя слышал, но тут с тобой не согласен. — Я много чего боюсь. Холод и щекотка не единственные в списке. — Молчи, просто молчи… — Я слишком долго молчал, — глубоко вздохнул Попов. — Видимо, смелость в этих делах не по моей части. — К ранам души ты кота приложи, помнишь? — Антон смотрел в сапфировые глаза, полные сожаления и какой-то глубокой боли. — Я жалею, что не хватило смелости сказать эти слова тебе лично, — снова тяжёлый вздох. Антон прижал его к себе и провёл ладонью по спине так нежно, насколько это вообще было возможно. Тепло проникало в самые далёкие глубины внутреннего леса, и, казалось, ничего не могло испортить установившуюся солнечную погоду, которая пробиралась яркими лучами даже сквозь самые густые деревья. Целуя сухие губы Арсения, он целиком отдавался новым ощущениям. Последствия этой ночи их не волновали, ни когда они только переступали черту, ни сейчас, пробираясь в дебри всё дальше. Поцелуи становились требовательнее, а укусы оставляли приятную боль на губах Арсения и едва заметные следы. Руки уже во всю блуждали по телу, а приглушённые стоны возбуждали, напрочь отключая кричащее «Стоп» сознание. Арсений был похож на мазохиста, которого давно не били, но он ещё не знал, как сильно его подкосит сессия, которая началась ещё ночью. Перехватив инициативу в свои руки, Арс оседлал Антона, лишив возможности прикасаться к нему. Оттянув зубами мягкую ткань пижамной майки Шастуна, он оставил влажную дорожку на животе, после чего подул на него: игра выходила за рамки. Учащённое дыхание и рваный стон, сорвавшийся с губ Антона, были лучшим комплиментом, которых он не слышал долгих четыре месяца своего воздержания, помимо, конечно, этой ночи. Поднимаясь поцелуями выше, он остановился у напряжённого соска, и, обводя его языком, прикусил, заставив Антона вскрикнуть от неожиданности. Шастун уже не стеснялся обнажать свои эмоции, что били через край, вводя Арса в состояние исступления. Плавно покачивая бедрами, он чувствовал под собой отвердевший член Антона, в то время как сам готов был сойти с ума от накатившей лавины сильнейшего возбуждения, но Арс предпочитал не спешить, смакуя каждое мгновение как нечто диковинное. Он приставил указательный палец к губам Антона, а тот коснулся его кончиком языка, и, вобрав его полностью в рот, нетерпеливо втянул, посасывая. Переиграл и уничтожил. Руки оказались свободны. — Блядство… — на выдохе произнес Арсений с дрожью в голосе, но Антон не останавливался. В глазах Шастуна плясали черти, что так усердно прорывались наружу. Арсений же провёл мокрым от слюны пальцем от губ до шеи парня, внимательно наблюдая за ним. Антону было немного неловко за свой порыв, но оно того стоило. Попов впился в его шею горячими поцелуями, оставляя на ней розоватые следы. Антон же гладил его по спине, но когда нетерпеливые руки оказались на бёдрах, то сильно сжал их. — Я не железный, — простонал Антон, изнывая от возбуждения. — Терпи, — улыбаясь, прошептал Арсений, стаскивая ненужную одежду с парня. Арсений наслаждался каждым мгновением, каждой чёртовой секундой. Скользящие вниз алые губы, что выбивали из Антона весь воздух, эти глаза с яркой синевой и пьянящей похотью, что смотрели исподлобья… Если ночью было что-то горячее, то сейчас был настоящий разврат. Рано ты заявил о победе, Антон. Слишком рано. Арсений знал, чего хотел. Он же волк в овечьей шкуре, а ты повёлся на лёгкую добычу… Арсений же целовал неприлично. До одури. Поддев резинку брюк и стянув их, он бесстыже улыбнулся, закусив губу. Картина его очень радовала: налитый кровью член с выступающими венами и стекающей смазкой. Взяв его в руки, он большим пальцем размазал каплю по головке, заставляя Антона задрожать от вожделения ещё больше: дорожки пота стекали по лбу, обжигая солью кожу. Сам же Арсений был на грани, и, стянув с себя штаны, провёл своим членом по животу Антона. Дышали ли они в этот момент — неизвестно, потому что им обоим казалось, что в помещении катастрофически не хватало воздуха. Обхватив оба изнывающих по ласке члена в свою ладонь, Арсений медленно покачивал бёдрами, утопая в невероятном блаженстве под громкие стоны Антона. Он больше не стеснялся просить ещё и ещё… А Арс выполнял это желание, приближая к долгожданной разрядке, утоляя их общую жажду в ласке. Антон кончиками пальцев касался его поясницы, ощущая на них холодную влагу. Арсений выглядел поистине крышесносно: раскрасневшиеся щёки, мокрые припухшие губы и руки, что дарили наслаждение им обоим этим серым утром. Антон не выдержал первым, изливаясь на руку Арса и на живот, вскрикнув и сжав простынь под собой. Но Арсений продолжал, и оргазм не заставил себя долго ждать. Глядя в глаза Антону затуманенным взглядом, он кончил, размазывая сперму по его животу. Этот номер пропитался запахом секса, а градус в нём был явно выше, чем во всех остальных. Мокрые, но не от жары, а от друг друга. — Если я сейчас не схожу в душ, то точно сгорю, — тяжёло дыша, Арсений слез с Антона, поцеловав его в губы. — Но тебе уступлю место, так уж и быть, — хихикая, сказал он, намекая на то безобразие, что они устроили. — Уж будьте любезны, Арсений Сергеевич, — Антон был в своём репертуаре. — И тебе доброго утра! Утро бывает добрым, но что несёт в себе остаток дня...***
Рано или поздно каждый садится за банкетный стол последствий своих поступков.
Роберт Льюис Стивенсон
Снова грёбаные мысли. Арсений не был полоумным или ханжой — это уж точно, но его до чёртиков пугала неизвестность. Иногда полезно говорить «нет», только он не смог, поддавшись искушению и требованию плоти и души. Снова. Один из них точно не думал головой, и что-то внутри подсказывает, что это был не Антон, ведь тот твёрдо решил для себя — принять все последствия выбора, пусть даже не самого лучшего. Шастун понимал, что с Ирой у них больше ничего не может быть в любом случае, потому не врал хотя бы себе и не питал иллюзий, что можно воскресить похороненные чувства. Если говорить о ней — эта девушка держалась за Антона мёртвой хваткой и вряд ли легко воспримет его решение мирно разойтись. Да и у Стаса появится много вопросов, ответы на которые Антон точно не хотел давать, зная, какие колья его ждут, узнай он всё подчистую. Что касалось Попова — он ступил на скользкую дорожку, только в этот раз и малейшего представления не имел, что ждёт его дальше, хоть Арсений и не был из тех, кто порет горячку, когда на кону стояли его имя и успех, в отличии от Антона. Брак Арса — наглядный пример того, что он не готов что-то менять. В тусовке часто ходили слухи о его разводе, но сам же он не опровергал и не подтверждал этой информации, и только близкие в общих чертах знали о его личной жизни. Неоднозначное поведение Арсения не раз заводило в тупик фанатов, которые были почти на сто процентов убеждены — Попов лишь прикрывается семьёй, ибо так «играть» невозможно. Арсений «нем как рыба» Попов. Всё, что нужно знать об этом человеке. — Охренеть, время уже половина десятого! — негодуя, констатировал очевидное Антон, взглянув на настенные часы. Арсений выглядел абсолютно невозмутимым и даже бровью не повёл. — Завтрак до одиннадцати, так что успеем. Но если ты хотя бы на минуту задержишься, то не могу этого гарантировать, — пошлая ухмылка расползлась по лицу Арсения. Антон сглотнул. — Попридержи коней, — Шастун был заряжен, несмотря на непродолжительный сон, а всем известно, что он ещё тот любитель поспать. — Я вообще-то проголодался, а с другим... голодом мы уже разобрались. — А я так не думаю, так что считаю до трёх, — демонстративно приготовился загибать пальцы Попов, очевидно бросая вызов. — Ра-а-аз… — Шастун судорожно начал искать глазами свою обувь, но в поле зрения она не обнаруживалась. — Два-а-а… — заглянув под кровать, он схватил один тапок, а после и второй. — Три! — обуваясь на ходу, Шастун ломанулся к выходу, и, открывая дверь впопыхах, вылетел из номера, точно ошпаренный, громко хлопнув ею. А точно этим людям не рано выдали паспорта? В детском саду дети себя так не ведут. Бежал он к лестнице сломя голову, что даже не заметил идущего по коридору Позова. Тот даже окликнуть его не успел, как Антона и след простыл. — Ну охуеть… — сказал Дима первое, что пришло в голову, наблюдая за этой странной ситуацией. Анализируя все вчерашние события, Позов уже был уверен — Антон что-то натворил. Теперь абсолютно точно. — Ты чего там разругался? — бодрый Матвиенко шагал вприпрыжку, жуя шоколадный батончик. — Ты опять за своё? Диета, диета… Чувствуешь этот запах? За километр несёт лицемерием! — Позов испытал неподдельное удовольствие, задев Сергея за живое. — Пошёл в жопу! — показав средний палец, он вскоре скрылся за поворотом коридора. И вас с добрым утром.***
В ресторане резорта было почти пусто, что очень радовало всю команду. Меньше любопытных глаз и ушей. По расписанию завтрак тут длился до одиннадцати часов, но часа было всем вполне достаточно. После хорошего вечера всем необходим был крепкий кофе, ибо не только у Стаса до сих пор раскалывалась голова — то ли от усталости, то ли от количества спиртного, выпитого прошлым вечером. Позов ковырял вилкой свой омлет, искоса наблюдая за Антоном, который поглощал завтрак довольно быстро. Серёжа дал себе слабину и с особым удовольствием хрустел овсяным печеньем с шоколадной крошкой. Арсений потягивал свой горячий кофе, вдыхая терпкий аромат напитка. Оксана же выглядела лучше всех, как и всегда, несмотря на бешеный график. — У нас есть пять дней на отдых после тура, а потом — в бой с новыми силами! — если смотреть на Стаса, то про новые силы говорилось конкретно о нём. — Чем будете заниматься? — Я побуду просто дома. В конце концов у меня в прошлом месяце сын родился! — счастливая улыбка Позова умиляла. — А я в Воронеж, — Шастун, сделав небольшую паузу, потом пояснил, — к маме. Привязанность Антона к своей семье не была ни для кого новостью, поэтому никто не удивился, когда он сказал об этом, но Арсению почему-то сейчас показалось это смешным, вспоминая вчерашнюю прогулку по фотолокациям резорта. — Мама, которая мама, или та, что не пускает мальчика погулять? — сморозив глупость, Попов и сам не ожидал от себя такой выходки. — Ага, вот папочки не хватает. Хочешь записаться? Офигенное семейство получится. Класс! — и все замолчали, поочерёдно глядя то на Антона, то на Арсения, и только спустя секунд десять Шастун понял двусмысленность сказанного. Пиздец… Кофе! Ему срочно нужен был кофе! Потянувшись за чашкой с горячим напитком, Антон чуть не перевернул её на Поза, но Сергей вовремя схватился за блюдце, предотвратив неприятность. Арсений сделал ангельское лицо и продолжил кофейную церемонию. — Моё предложение — сходить на пляж всем вместе. До отлёта целых шесть часов. Небольшая прогулка только на пользу, — и Стаса поддержали единогласно. — Собираемся у входа через пятнадцать минут. Ближе к обеду немного распогодилось, несмотря на высокую облачность, солнце настойчиво пробивалось сквозь облака своими лучами, озаряя своим светом пленительный морской простор. Но осень всё же заполучила свои права на власть и, прислав ветреного гонца, захватила черноморское побережье. Вдыхая приятный солоноватый воздух, Антон и Дима молча брели вдоль берега поодаль от остальных. Свернув потом на длинный пирс около лодочной станции, Антон заговорил первым. — Впервые я сделал что-то для себя, — в зелёных глазах появился тот самый блеск, что Диму настораживал больше всего. — Думаю, что это правильно. Для меня. Подбирая нужные слова, Позов хотел сказать обо всём, что думал, как можно мягче, что было не в его правилах. Но Шастуном он очень дорожил, и зная, что может ранить своей прямолинейностью, Дима начал совсем издалека. — Хоть ты и притворяешься тупым, но мы оба знаем, что это не так. Вот оно море, видишь? — он провёл рукой по утопающему в синеве горизонту. — Представь, что море — это мы все. Каждый из нас является каким-либо видом рыб или морским растением. Не принципиально. Понимаешь? — положив руку на плечо Антона, он пытался уловить хоть какую-нибудь эмоцию, но тот оставался таким же серьёзным. — Когда один из видов этой морской фауны начинает вымирать, то все катится к чертям. Нарушается баланс. Факторов много, например, разлив танкером нефти, а они в свою очередь и есть те решения и поступки, которые могут причинить другим много проблем. Часть растений и рыб погибнут — равновесие сдвинется. Со временем оно может, конечно, восстановиться, а может и обратиться в экологическую катастрофу. Ты пускаешь людей в своё море, а они убивают в нём твоих рыбок. — Дима замолчал, закончив длинный монолог на пессимистичной ноте. Шастун всё понял. Шастун всё чувствовал. Чего он ждал от всего признания? Видимо, облегчения для своей души, только после Диминых слов его ещё больше всё удручало. Хотел ли он взаимности? Вполне. Стоило ли ему ждать её со стороны Арсения? Большой вопрос. А секс ровным счётом ничего не значил. Сложно ли было признаться себе в глубокой симпатии к мужчине? Очень сложно, особенно если тот всегда рядом. Для себя он всё разложил по полкам, но рассчитывать на понимание кого-либо не стоило. — Я не хочу никого обманывать, а Ира, пусть и со своими тараканами, заслуживает нормальных отношений. Мы люди, и мы не идеальны по своей сути. Я раздражался по всяким мелочам, потому что перестал видеть в ней даже достоинства. Я понял, что не могу дать ей того, чего она хочет, и не буду дальше обнадёживать, — в голосе Антона была горечь, сглотнуть которую у него не получалось. — Ты так и не поговорил с ней? — Это не телефонный разговор, а сраться с ней так дальше — не комильфо. — Мой тебе совет — не торопись. Арсений тоже не так прост. Прямое попадание в яблочко. Ветер, поймав небольшую волну, окатил ребят брызгами, и, съёжившись от мерзкого холода, они сделали шаг назад подальше от воды, благо широта пирса позволяла. — А вот сейчас не понял, — Антон повысил тон, сам того не замечая. — По сторонам смотреть надо, когда по коридорам мчишься. И шею прикрой получше, — Позов прихлопнул друга по плечу. — Процитирую тебе одну очень хорошую фразу: «Любовь — это купание, нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если будешь слоняться вдоль берега по колено в воде, то тебя только обрызгает брызгами, и ты будешь мёрзнуть и злиться»*. Выводы делай сам. Я не вправе осуждать, без меня таких — целая армия. Дима Позов — самый удивительный человек. Хоть тот и был прямолинейным, но его умение говорить метафорами поражало. Не всегда ж ему быть этакой язвой. Антон был ему благодарен за этот разговор, потому что Дима всегда был его поддержкой. Позов знает всё. — Справлюсь. Я первым заварил эту кашу. — Не сомневаюсь, потому что хлебать её другим будет крайне неприятно. Вскоре на пирсе было совсем тесно: залетевшие на него Арсений и Стас пытались станцевать на нём, поочерёдно толкая всех, вовлекая в сумасшедший движ. Не успели оглянуться, как они устроили настоящий переполох: брызги воды, мокрые ветровки и громкий смех. Антон с присущей ему неуклюжестью поскользнулся на доске, уворачиваясь от брызг воды, посылаемых Серёжей, но вовремя подоспевший Арсений успел схватить Шастуна за рукав, спасая от падения. Чтобы наступить жаре, солнцу появляться не обязательно. Надурачившись вдоволь и сделав несколько фотографий на память для архива, команда вернулась в отель. Арсений закончил со сборами быстро, и дабы скоротать время, зашёл в номер к Матвиенко, у которого вещей было больше всех. Заталкивая их в чемодан, Сергей использовал полный матерный запас. — Люблю я гастроли, но шмотки заебался таскать, и твои, кстати, тоже, — закончив с чемоданом, Матвиенко уселся на него сверху. — Когда-нибудь я перестану жить на два дома, — вздохнул Арс и вышел на балкон, а следом за ним и Сергей. Облокотившись о стену, Попов застегнул ветровку, защищая себя от мелкого моросящего дождя. Вдох, ещё вдох. — Не, мой дом — твой дом, ты же знаешь. Только не пойму, зачем тебе такая семейная жизнь по обязательствам? Всё давно улеглось. — Всё стало сложнее. — Расспрашивать бесполезно. Повторюсь — дай знать, когда понадобится помощь, — Сергея мучили некоторые вопросы, задать которые он Арсению не мог, но всегда был рядом. В любой ситуации. Маленький Матвиенко — друг с Большой буквы. Стук в дверь прервал их беседу. И к лучшему. Открыв её, он увидел на пороге ребят. Отдельный трансфер ожидал на территории отеля, о чём оповестил Стас. Пробегая к микроавтобусу с сумками, они намокли под ливнем, который провожал гостей славного города Сочи, но по дороге в аэропорт вещи успели высохнуть. Дальше всё как обычно: регистрация, контроль и длительное ожидание. Каждый занимался своими делами, а Арсений искал ближайшую кофейню в здании аэропорта. Бессонная ночь всё же сказалась на нём, несмотря на внешнюю бодрость: даже двойной эспрессо не помог справиться с сонливостью. Присев на соседнее сиденье рядом с Антоном, Арсений допил остатки приторного кофе, но даже сахар на заглушал свойственную ему горечь. Именно это и было олицетворением того, что происходило у него в голове сейчас. Антон засыпал, и, не удержавшись, положил на плечо Арса голову. — Вряд ли я смогу дать тебе больше, чем уже смог, — тихо произнёс он, сжимая свои пальцы. Антон даже сквозь туманное сознание понимал всю суть, и ответ не заставил себя долго ждать. — Мы взрослые люди. Я ни к чему не обязывал тебя, — только вот Антона эти слова резали без ножа, но ему хватило стойкости спрятать свои эмоции ото всех. — Рано или поздно это бы случилось, потому что мы оба знаем, что нас тянет. «Всё, что было в Сочи, останется в Сочи»... Не слова, а пророчество какое-то. Нет, дорогие, вы заберёте с собой воспоминания, которые останутся осадком в вашей памяти навсегда, потому что жизнь ещё та сука. Сука, которая подкидывает камней в ваше море проблем. И с последним камнем вы вместе угодили на дно.