***
Костенецкий открыл глаза. Сперва он не увидел ничего из-за кромешной темноты, только ощутил тупую боль в затылке — месте от удара. Пробовал пошевелиться и обнаружил, что привязан к стулу: запястья и голеностоп крепко обвивали жёсткие верёвки. Едва он открыл рот, чтобы заорать, как крик его оборвала запихнутая в рот какая-то вонючая тряпка. Теперь он мог только в ужасе таращить глаза, которые постепенно привыкли к темноте и различали высокую худощавую фигуру. Потом вспыхнул свет — человек зажёг свечу. Костенецкий озирался, обнаружив, что находится, судя по всему, в кладовой: везде валялись тряпки, ведра, щетки, лежал учебный инвентарь. Он перевёл взгляд на человека. На его голове был надет холщовый мешок, с прорезями для глаз и рта. Костенецкий в ярости замычал, раскачивая стул и давая понять, что узнал его.***
В подсобке мыльни темно и душно. Его Сиятельство поставил на пол лампу и огляделся. В только что отстроенных помещениях новой бани царевича ещё пахнет свежей краской и сырой известью. Сейчас, в два часа ночи, здесь тепло, темно и тихо из-за двойных стен настолько, что кажется будто находишься глубоко под землей. Мужчина подошёл к большой печи в центре комнаты и, потрогав её, удивился — она была тёплая, как будто её топили совсем недавно. Скрипнула дверь, и он услышал как кто-то зашёл в мыльню и прошёл дальше. В соседнем помещении располагалась купальня, с большим бассейном, куда подавалась подогретая вода. Его Сиятельство взял лампу и прошёл туда. В купальне был полумрак, зажжён был один фонарь, и мужчина не сразу заметил Александра, стоящего на дне пустого бассейна. — Саша! — он вздрогнул и едва не уронил лампу. — Вы меня напугали... К чему было назначать встречу здесь? Что за ребячество... вы что же... Собрались купаться? — последнюю фразу он произнёс с усмешкой, подойдя к краю бассейна. В этот момент мужчина услышал быстрый топот ног за спиной. Он успел обернуться и увидеть летящего на него Константина, но не успел среагировать и, получив сильнейший толчок, потерял равновесие, полетев на дно бассейна.***
Некоторое время ничего не происходило. Костенецкий смотрел на мужчину, а тот так же молча взирал на него. Потом неожиданно подошёл к какому-то ящику в углу и начал рыться. Юноша затих, наблюдая за его действиями. Человек выпрямился, и он увидел, что в руках он держит плоскогубцы и нож для резки ткани. Костенецкий замер и снова замычал, раскачиваясь на стуле и тряся головой. Он силился выплюнуть тряпку, от которой его тошнило и тяжело было дышать. Человек подошёл к нему, присел на корточки и положил рядом инструменты. Он молчал, и это молчание приводило молодого человека в ужас. Внезапно тот выдернул у него изо рта тряпку — то ли из любопытства, то ли хотел задать вопрос. — Ты! — выдохнул Костенецкий, кашляя. — Уродище! Я знаю, что это ты! Тебе это с рук не сойдёт! В ту же секунду удар в лицо заставил его захлебнуться словами и своей кровью. На миг всё потемнело и под носом стало горячо — это тряпка окрасилась в кроваво-красный. Он разлепил глаза. Человек стоял, держа в руках плоскогубцы, подняв их и направив на него. Костенецкий снова замычал и получил очередной удар в лицо. Дождавшись пока он вновь придёт в себя от боли, человек встал на одно колено и стал расстёгивать его штаны. Поняв в одну секунду всё, молодой человек страшно замычал и, силясь высвободиться, стал раскачиваться на стуле, тараща глаза, которые казалось лопнут сейчас в своих глазницах. Почувствовав же ледяное прикосновение металла к коже, он зарыдал, тяжело всхлипывая, и плач его был похож на предсмертный хрип из-за заткнувшей рот тряпки.***
От падения на несколько секунд Его Сиятельство лишился сознания, и этого времени хватило, чтобы Константин, спрыгнув вниз, оказался сверху, пригвоздив его к полу. Мужчина попытался спихнуть с себя юношу, но тот с неожиданной для его возраста силой схватил его за волосы на макушке и с силой ударил о пол головой, после чего достал из сапога нож и приставил к его горлу. — Двинетесь – я зарежу. — Что? — Его Сиятельство в шоке смотрел на нависшее над ним лицо двенадцатилетнего мальчишки, как бы не веря в происходящее. В это же время Александр уже вязал его ноги и руки, невесть откуда взявшимися у них веревками. Через пару минут мужчина, связанный, лежал на дне пустого бассейна, а оба брата вылезли и стояли, глядя на него сверху вниз. — Вы понимаете, что вам за это будет? Такое с рук не сойдёт! Немедленно, слышите, немедленно меня развяжите! — он обратился к Александру. — От вас я не ждал… Саша! Что вы делаете? В чëм вы собираетесь принимать участие? Александр поднял голову, но не успел ответить, потому что брат оттеснил его в сторону, резко сказал: «Не разговаривай с ним!» — Вы понимаете, что вам грозит? Это не хулиганство, это нападение на человека! Это преступление! — в бессильной злости крикнул он. — Ты что там вопишь, тупая скотина, я утоплю тебя, если ты не заткнëшься! — крикнул Константин. И крикнул вдруг куда-то в темноту. — Федька, давай! В ту же секунду струя горячей воды ударила в бассейн из нескольких отведённых шлангов, заставив мужчину заорать. — Горячо! Что вы… вы, вы ополоумели?! Теперь он явно понял, отчего тёплой была печь в мыльне.***
Костенецкий видел перед собой холщовую маску и через прорезь — блестящие глаза, взгляд которых был ужасен. И вновь кляп выдернут. На этот раз злость сменяет мольба и слёзы. — Отпусти... Бога ради... Пожалуйста.... Тряпка занимает прежнее место во рту. Мучитель словно издевается над ним, забавы ради желая посмотреть, что ещё он скажет. Из-под холщовой ткани слышно частое дыхание. Плоскогубцы смыкаются вокруг хрящей разбитого и так уже носа и сжимаются, причиняя такую боль, что Костенецкий верещит, что слышно через кляп. Плоскогубцы захватывают и выкручивают уши, пальцы рук, но инструмент идёт в ход, чтобы сделать больно, не причиняя серьёзного вреда. Эта игра продолжается, пока каким-то чудом Костенецкий не выплёвывает мокрую от крови и слюней тряпку. — Трус... Не можешь драться честно? Ну, так убей меня уже! Или кишка тонка? Он замолкает, почувствовав, как горла касается лезвие ножа. Его поверхность ледяная, она давит остриём сильнее, а потом от шеи вдруг рука его отводит ниже. Острие вспарывает одежду: срезает пуговицы с камзола, рвёт манишку, ткань рубашки, спускается всё ниже и вновь ныряет в распахнутые штаны. — Нет... Быть тебе кастратом... — раздался полный злобы голос. Костенецкий крупно вздрогнул и обмяк на стуле, лишаясь чувств.***
Лёжа на полу, связанный, Его Сиятельство делал попытки подняться, но все они не увенчались успехом. Подступающая вода уже покрыла дно бассейна и поднималась выше. Он пытался было кричать, но вспомнил про толстые стены и оставалось лишь с горечью оценить изобретательность братьев — его вопли всё равно отсюда никто не услышал бы. — Что вы хотите сделать со мной? — Тебя надо хорошо отмыть от дерьма! — в глазах Константина наслаждение и триумф. И ни капли, ни капли страха. — Я не знаю, что наговорил вам ваш брат… — он посмотрел на отошедшего к стене в полумрак Александра. — Но это всё ложь... Он лжёт постоянно… — лицо от горячей воды и волнения его раскраснелось, он тяжело дышал и в ужасе смотрел как прибывает, быстро наполняя маленький бассейн, вода. — Саша никогда не врёт. Он не рассказал, а я расскажу! Тебе отрубят башку! Я расскажу родителям, отец мне поверит! Он тебя ненавидит! И он убьёт тебя! Хотя... — он задумчиво оглядел его. — Я лучше сам тебя утоплю. И ничего мне не будет за это! Ничего! Над заполняющимся водой бассейном поднимались клубы пара. Вода уже покрыла щиколотки. Его Сиятельство тяжело дышал и дёргал отчаянно руками и ногами, силясь развязать узлы. — Выпустите… Ваше Высочество... — он вдруг закашлял. — Плохо... — Плохо тебе? — передразнил его Константин. — А раньше хорошо было? Когда ты лез к нему? Мужчина вдруг перестал барахтаться и повалился на спину, тяжело дыша. Лицо его из ярко-красного стало бледным. — Костя, хватит! — Александр смотрел с испугом. — Ему на самом деле плохо! — Федька, хватит там! — недовольно крикнул брат, и вода из шлангов перестала литься. Александр бросился к бассейну, спрыгнул внутрь и подбежал к Его Сиятельству. Через мгновение, наклонившись над ним, он в ужасе крикнул: — Он без сознания! Дай нож! Верёвки! Брат молча спрыгнул на дно бассейна и подошёл к нему. Мужчина лежал на спине, не двигаясь. Свет нескольких зажжëнных фонарей бросал дрожащие блики на воду, которая лишь немного покрывала мокрое странно вытянутое лицо. Константин с сомнением протянул брату нож, которым тот разрезал верёвки на руках и на ногах. — Осторожней... вдруг он притворяется? Александр приложил ухо к груди и в ужасе прошептал: — Я не слышу… как бьётся… Он… он умер?! Мы убили его?! Константин резко ухватил его за руку и потянул. Они выбрались из бассейна и бегом бросились к двери. Помещения бани примыкали прямо к покоям Александра и через несколько минут оба они уже могли быть в его спальне. — Бежим скорее за помощью! — За какой помощью?! — Константин схватил брата и прижал его к стене. — Пусть остаётся... — А если он умрёт?! Ты сказал, что мы его просто напугаем! — Так пусть умрет, чего ты его жалеешь?! Это сволочь! Александр растерянно смотрел на него. Лицо брата было мрачным, но на нём читалась та решительность, которой всегда так не хватало ему самому. — Мы развязали его. Очухается, сам вылезет. А помрёт — и хрен с ним! Мы тут не при чëм! Он это заслужил, ты понимаешь? Если мы позовём сейчас кого-то, нужно будет объяснять, что мы-то там делали среди ночи? И тогда придётся всё объяснять! А так — не было нас тут и все! Александр неуверенно кивнул. Через несколько секунд купальня опустела. Только слышно было, как мерно капала на дно бассейна вода из шланга.