Кладбище надежд

Ночную тишину нарушал только завывающий ветер и скрип пружин старой кровати от малейшего движения Ника. Остаток дня прошёл непримечательно: все трое пылились дома, занятые своими делами. Ник сидел и читал абсолютно неинтересную ему алхимию, пытаясь по минимуму запомнить принципы взаимодействий и заклинаний. А сейчас была глубокая ночь, и парень смотрел в потолок с кое-где облупленной краской без какого-либо желания спать. «Определённо это задание дали нам, чтобы припугнуть меня. Что раз я тут появился, то уйти по своей воле не смогу. У того парня нет шансов: они знают всё. А ведь его только подозревают в предательстве и ,похоже, мало что точно доказано. Да что уж говорить, они меня нашли, хоть я никогда в мафии не состоял. Как бы я ни хотел, уйти не выйдет». Дрейк повернулся на бок, кровать скрипнула. Глаза начинали закрываться сами по себе. «Интересно, а если я со временем докажу свою верность, то дадут ли мне работать с артефакторами? Или отправят в Италию, родители ж мои были оттуда? Надо как-то связаться с братом, телефон у меня забрали ещё в Польше, письмо что-ли написать? Могут отследить. Надо спросить у Ви, что можно писать». Усталость взяла своё и парень погрузился в дрёму. Громко скрипнули пружины матраса. Видимо, сон был плохим. Дрейк проснулся, вздрогнув. «Кого я, блять, обманываю. Я здесь, чтобы умереть. Неважно, буду ли я всё делать правильно или попытаюсь предать. Я тут умру. Завтра. Через год. Какая, сука, разница. Я уже мертвец. У меня нет ничего из моей старой жизни, я больше ей не живу, я в ней мёртв». Он сел на кровати, корчась от закружившейся на миг головы и противного скрипа. Согнул ноги в коленях. Запустил пальцы правой руки в волосы. Зевнул. Мысли скакали. «Он мне врал. Точно не берёг, а врал. Ой как сильно бы меня расстроило, что мне по вине моих блядских родителей надо держаться подальше от мафии. Почему он решал, что мне безопасно? Да ещё и так хуёво, что я загремел сюда. Спасибо, Рич. В жопу я ебал такую заботу». Спустил ноги на пол. «Ненавижу его. Ненавижу их. Стараются вести себя вежливо, улыбаются, а сейчас могут стоять под дверью, чтобы перерезать мне глотку. Да даже если нет, я блять буквально их игрушка. Я буду обязан выполнять всё, что они мне скажут. «Выучи алхимию» — буду учить, «убей» — буду убивать, а потом «вены себе вскрой». Мразоты. Пусть сдохнут во сне». Встал. Скрипнули половицы. Голова снова закружилась, что чуть ли не пришлось сесть опять. Шаг. Скрип. Ещё один. Тишина. Он остановился, чтобы вслушаться в тишину. Скрипящий пол, звуков которого днём он не замечал, сейчас его оглушал. «Меня мало кто здесь видел. Ещё можно сбежать. Меня выдал Рич. Сбегу, покрашу волосы, ресницы, брови, постригусь, залягу на дно. Может получится перебраться через границу. Я не мелкий пиздюк, справлюсь». В комнате стоял письменный стол. В нём могли лежать деньги. Минуту парень тупо смотрел на ящики. Нет. Он не мог долго рыскать по квартире в надежде, что мафиози не проснутся от такого количества звуков. Всё, что он мог взять это кухонный нож, который точно лежал в определенном ящике кухни. Он ступал, делая перерывы и прислушиваясь к тишине между шагами. Вполне вероятно, что о его движениях уже узнали, но пока ещё он мог оправдаться тем, что решил пойти в туалет. Шаг, шаг, вот она, заветная бесшумная плитка кухни. Второй шкафчик от плиты, верхний ящик. Кухонный нож. Да, такой особо не спрячешь. Но это лучше, чем шляться по мафиозному центру безоружным. Дрейк повертел нож в руках. Пальцы отчётливо помнили как держать нож в качестве оружия. В голове эту привычку стёрла бессчетная артефакторная практика, обычная жизнь. Но навык не пропьёшь. Прямой хват. Переложить палец, провернуть. Обратный. Подкрутить, отпуская из руки. Снова прямой. Парень даже улыбнулся. Провёл подушечкой пальца вдоль лезвия. Красная полоска крови. Вытер её об другие пальцы. Он развернулся, взглядом пройдясь по всей квартире. Сейчас Ви и Итан спали в одной комнате. «Теперь убить их могу я. Теперь я стою под дверью. Чем меньше людей, которые меня знают тут, тем мне будет легче. С другой стороны, они значимая верхушка, меня так просто не отпустят. Пусть лучше меня ищут с тем же рвением, что и раньше, авось ещё 23 года проживу. Пусть ваша судьба будет в руках Бога». Такими же медленными шагами он направился к входной двери. Закрыта. Сколько бы он ни дёргал за треклятую ручку, дверь не поддавалась. Ключа рядом не было. Второй этаж, можно было бы спрыгнуть. Окна были закрыты тоже на ключ. Стоило догадаться, что мафиози не будут оставлять ни единой возможности незаметно проникнуть, а следовательно и покинуть квартиру. Нет шансов. Парень сел на корточки и облокотился на стену. Он и так наделал достаточно шуму, стоит переждать перед тем как возвращаться в комнату. Ждать долго было нельзя. С каждым днём его досье пополнялось, его могли сфотографировать, его могло узнать всё больше людей, а значит скрыться будет всё сложнее. Завтра он мог бы попытаться найти ключи от двери или окон. Это определённо надо было сделать завтра и не позднее… — Ты никуда не уйдешь, — над его лицом зависла насмешливая физиономия Итана. — О тебе уже знают достаточно, чтобы убить до того, как ты доберёшься до края города. Я думаю ты дорожишь своей жизнью, не так ли? Дрейк ощущал себя загнанным в угол зверьком. Испуг парализовал его тело. Рука не могла держать нож. — Возвращайся в кровать. Я сделаю вид, что ничего не видел. Я вряд ли смогу тебя чем то утешить, но лично мне кажется, что жизнь, а твоя вполне хороша, лучше смерти, — Итан перестал нагибаться. Выражение его лица не было враждебным, но не внушало надежды. — Какая ж тут жизнь. Будь твоя воля, и я умру хоть сейчас, хоть через неделю, — хрипло прошептал Ник, из-под бровей смотря на черноволосого парня. — Поверь, с нами помрёшь ты не скоро. Нужна от тебя была бы смерть, тебя бы к нам не отправили. А ни мне, ни сестре твоя смерть нафиг не нужна. Если ты навлечёшь на себя смерть, то это будет только твоя вина. Иди спи. Итан внезапно ушёл ровно так же, как внезапно появился. Дрейк даже стал думать, что парень был лишь его галлюцинацией. Он ещё долго не вставал с пола. Ночную тишину нарушал только завывающий ветер и скрип старых половых досок от малейшего движения Ника.