Мои мысли убьют меня быстрее,
Чем это сделает кто-либо другой.
**** ****
— Зачем?! — простое слово из пяти букв отдается пульсациями в косматой тёмной голове, вызывая новые и новые приливы слёз, что с каждым мигом душат всё сильнее. Невыносимо. — Почему?! — обгрызенные ноготки нещадно впиваются в многострадальные плечи, расцарапывая кожу, вырезая на ней яркие кровавые полосы. — Такой глупый!!! Боль от разбитых надежд. Страх за будущее, что теперь также туманно. Любовь, искренняя и чистая любовь, к нему... единственное светлое, что было в его тяжёлой грязной душонке. И Ненависть, не менее искренняя, уже к самому себе. "Глупыйглупыйглупый!!!" — тусклый и грязный жёлтый свет маленькой ванной комнатки едва ли хорошо освещает свернувшегося на полу под дверью беспомощным калачиком парнишку, чьи громкие всхлипы отражались от бежевых кафельных стен, словно звуча отовсюду одновременно. "Забыл где твоё место?" — вновь гнетёт этот голос. Страшный и знакомый с детсва. И самое ужасное для Алекса — понимать, что только этого он и заслуживает. Всхлипы срываются с искусанных губ слишком громко, оглушающе. Кажется, нет более ничего в этом мире, кроме этой маленькой ванной и этого парнишки, сердце которого только что вырвали, а душу словно изрезали раскалённым ножом. "Чего ждал?!" — продолжает упрекать он, оплетая тёмно-зелёными ветвями содрогающееся тело. — "Разве достоин большего?" И Алекс сам знает за что. И это только добавляет масла в огонь самобичевания. Ведь наивность карается. Эта боль и есть расплата. Правило усвоено уже давно, так почему же он от него отступился? Ведь знает же, всё прекрасно знает. Раскрой душу — её втопчат в грязь. Заикнись о чём-то сокровенном — обесценят. Никто не поможет тебе лучше, чем ты сам. Так что изменилось? Почему именно сейчас он нарушил все собственные же догмы? "Потому что глупый. Просто идиот!!!" — отвечает он. — "За все грехи прошлого в будущем всегда идёт расплата" Одни называют это судьбой, бумерангом, законом Вселенной. Сам Алекси же считает это скорее отходáми. Похмельем после эйфории опьянения. Последним как раз и было появление в его безнадёжной жизни такого как Йоэль и его друзей. Но в первую очередь именно самого Йоэля. И сколько раз Алекси себя ни спрашивал, сколько раз его изувеченный разум ни искал подвох... Так просто не бывает. — единственный напрашивающийся исход. Алекс не заслужил. — ведь его собственная душонка измарана в чернь уже давно. "Сам виноват" — отчаяние ожидаемо сменяется злостью. — "Ведь как вообще мог так необдуманно поступить? На что надеялся? Почему, как посмел поверить в эти воздушные замки, выстроенные в собственной голове? Просто идиот." Алекси прячет лицо в коленях, сильнее обхватывая их руками, будто всем своим естеством стараясь сжаться до крошечных размеров. Именно таковым он сейчас себя и ощущает — ничтожно маленьким человечком, который творит одну глупость за другой, в связи с чем проблемы накапливаются как снежный ком. Фантазии, которым никогда не суждено стать реальностью. Теперь ему сказано об этом прямым текстом. По собственной же глупости наивный влюблённый мальчишка Алекси в один вечер разрушил их многолетнюю дружбу. — Я не смогу! — ноготки вновь вцепляются в плечи, нещадно разрывая бледную кожу. — Не смогу, не смогу, не смогу!!! — Алекси кричит, он бьётся словно птица в клетке, разрывая горло, до боли в лёгких. — Я не смогу жить без него! — агония достигает своего апогея. Алекси кроет окончательно, и видит бог, если бы этот мальчишка мог повернуть время вспять... И с этого вечера они больше никогда не будут так близки. Алекс потерял единственное ценное в своей жизни. Собственными же руками... "Ужасно" Алекси знает, он прекрасно знает, что не должен был открывать этот секрет никому и никогда. Он должен был терпеть до конца, молчать и давить это чувство в себе, как бы больно это ни было. Ведь он уже делал так. Ведь он же прожил так уже более двух лет. Ведь он же и не такое скрывал и скрывает. "Отвратительно" Его любовь — это его проблемы. И только его. Ведь чувства Лекси — это грязь. Какие они ещё могут быть у грязного человека? И он ни за что в жизни не должен был впутывать в это самого Йоэля. — Придурок! — Алекси с силой приложился затылком о деревянную дверь позади себя. — Придурок, придурок, придурок!!! — истошный плач, полный боли и безысходности. Вся его душа кричит о том, насколько ему плохо, заставив бы содрогнуться любого увидевшего эти мучения. — Я не смогу! — жалобный скулёж то и дело срывается с трясущихся тонких и солёных от слёз губ. Алекси чувствует, как эта часть его души мучительно умирает. Самая светлая и чистая часть его души. — Я не смогу без него... — становится холодно. Силы постепенно покидают парня, чьё тело медленно скатывается по двери на пол. — Ни за что не смогу... — свернувшись на холодной плитке в клубочек, Алекси закрывает светлые голубые сапфирики глаз и окончательно проваливается в эту бездну.**** ****
Он не знает сколько прошло времени. Может час, может год, а может и целая вечность. Мучительная агония в его душе сменилась чувством опустошения и тянущей тупой болью. Сил не оставалось от слова совсем. Как и мыслей в голове. Только разбитость и неимоверная усталость. Кое-как, опираясь руками о стену, Алекси смог заставить себя подняться с холодного пола. Но ненадолго. Стоит ему едва разогнуться, как в глазах резко темнеет, а дрожащие колени подгибаются, утягивая парня обратно на пол. И Алекси падает. Болезненно, едва ли не ударяясь головой о бортик ванны. "Жалкий. Как и всегда." Эта фраза заставляет его немного усмехнуться, всё же найдя в себе силы попытаться подняться вновь. И на этот раз уже более успешно. "Ничтожество" Первое, что появляется в голове, стоит Алекси, подавив очередной приступ головокружения, неуверенно взглянуть в зеркало. Взглянуть и сразу же пожалеть об этом. В ответ на него неуверенно смотрел загнанный собственными страхами и безмерно уставший мальчишка. Мальчишка, большие голубые глаза которого не первый год отражали лишь боль и отчаяние. Мальчишка, чьи тонкие губы были нещадно в кровь истерзаны зубами. Высохшие дорожки слёз больно стягивали покрасневшую местами кожу. Чёрные кудряшки окончательно спутались, создавая на голове подобие сального вороньего гнезда, а некоторые отдельные тонкие прядки прилипли к лицу. — Какое убожество.. — Алекси скривился, резко и на всю мощь открывая кран с холодной водой и подставляя трясущиеся руки. И оная ошпаривает ничуть не слабее кипятка, но парень совершенно не чувствует. Он словно в трансе продолжает тереть одну ладонь о другую, пока пальцы окончательно не перестают его слушаться. И в голову вновь возвращаются мрачные мысли. "Идиот" Кран открыт на всю. Движения рук с каждой секундой становятся все резче, отчаяннее. "Полудурок" Брызги летят во все стороны, когда Алекси, набрав в ладони воды, резко выливает её на лицо, смывая остатки солёных слёз. "Мерзкий" И ещё раз. "Скверный" И ещё раз. "Гнусный" И ещё... "Грязь" Он вновь взглянул в зеркало. Ненавистное отражение в нём едва ли походит на семнадцатилетнего подростка. И это в его-то двадцать. Мокрые ресницы слиплись и слегка подрагивали. От холодной воды его светлая кожа только сильнее раскраснелась, открывая во всей красе каждый изъян, каждый шрамик и ямку. И вершат картину огромные и никогда не сходящие с его лица синие круги под глазами. "Ужасное зрелище" И Алекси ненавидит это. Считает уродством. Вот только Йоэль всегда думал иначе... // _flashback_ // — Да брось, ты же такой милаааашкаа! — нежно и по-доброму говорил тогда старший, при виде того, как он в очередной раз прятался за волосами или закрывал половину лица рукой. — Это ты брось меня нахваливать. — ещё более смущался парень. Процесс фотографирования всегда был для него целым испытанием. — Хэй... — Йоэль обхватывает его лицо ладонями и чуть приподнимает, не оставляя ни единого шанса спрятать взгляд. В такие моменты сердце брюнета учащает удары, дыхание становится сбивчивым, поверхностным, а внутри всё трепещет, цветёт. — Прекрати, слышишь? Ты же такой красивый, так покажи это целому миру. — его бархатный в эти моменты голос вселял неведомое ощущение спокойствия, а светлая и искренняя улыбка растекалась волной тепла по всему телу. — Сп-спасибо. — и брюнет чувствовал как у него алели щёчки. — Всё в порядке, Лекси. Да, именно Лекси. Не Алекс, не Алекси, а именно так. И эта странная вариация его имени была позволена только Йоэлю. Потому что в его исполнении она звучала так... добро... тепло... по-домашнему... \\ _end_ \\ "И вряд ли теперь Йоэль так назовет вновь" Мысль больно резанула в голове парня, вызывая очередной сильный накат эмоций. Лекси закусил губу и перевёл взгляд обратно к зеркалу. Сапфировые глаза застила пелена новых слёз, пока в голове невольными флешбеками проносилась череда моментов прошлого. Моментов, о которых Йоэль не знал. Да и не должен никогда узнать. "Разочаруется. Возненавидит" Ведь сам Йоэль был таким идеальным... Особенно на его фоне. Спонтанный и весёлый — настоящий рокнрольщик, к тому же всегда такой внимательный к нему, добрый... всегда добрый. Никто и никогда не был к Лекси столь добрым и тёплым. Чёрт. Йоэль действительно был тем чёртовым прекрасным рыцарем на белом коне, раз за разом одним своим появлением и словом, доброй улыбкой и случайным касанием вытягивая его из пучины упадочных состояний и ненависти к себе. Неудивительно, что Лекси влюбился. А что же он сам? Сам Лекси? "Слабый" Напоминает ему разум, вбрасывая в сознание ещё один флешбек. Тот, от которого побелели пальцы — с такой силой парнишка сжал бортики раковины. "Всегда сам создаёшь проблемы. Сейчас кстати тоже. Создал" Всю свою жизнь Лекси совершал один необдуманный поступок за другим, одну ошибку вслед за прошлой, от каждой из которых тонкими и прочными нитями терновых веток тянулись последствия. Тянулись до тех пор, пока не окутали полностью, запутав и изранив его бренное тело. В какой-то момент Лекси просто падал. Летел, словно с огромной лестницы в бездну, пока случайно не оказался подхвачен Им. И Лекси не знал, что ему делать. Не знал, как ему теперь быть. Ведь Йоэль не был похож ни на кого на этом свете. И всегда был к нему снисходителен. Всегда. "Но у всего есть границы. И сейчас Лекси их перешёл" Злость на самого себя вновь взяла верх. — Ничтожный кусок дерьма! — крик вырвался сам собой. Такой отчаянный и жуткий, полный безнадеги. "И как такое вообще осмелилось даже подумать о..." Следующая мысль словно током ударила, заставив ужаснуться самому себе. — Ненавижу... — шёпот. Тихий шёпот сорвался с его искусанных губ. "Жалкий" — Я ненавижу... — звучит уже чуть громче, в то время как Алекс уверенно поднимает взгляд обратно к зеркалу, в отражение собственных глаз. "Убогий" — Ненавижу! — срывая голос воскликнул парень, одним резким движением руки разбивая столь отвратное ему отражение. — Не-на-ви-жу! — истерично отрывая остатки стекла от деревянной рамы и раскидывая их в стороны. — Ненавижу... — почти плача и скатываясь по бортику стоящей рядом ванны обратно на пол. "Ничего не исправить" Ненависть и боль — это нихуя не красиво. Это омерзительно и тошнотворно. И Лекси противно быть собой. Противно смотреть на себя, понимая, какую глупость он совершил. Думать о завтрашнем дне просто не хочется — страшно. И даже сейчас, аккуратной ладошкой смахивая слёзы и ненароком глядя на своё отражение в одном из осколков, он чувствует отвращение. Хочется живьём содрать с себя кожу, вывернуть органы и разорвать собственное сердце. Лишь бы это всё прекратилось. Раз и навсегда. Лишь бы больше не существовать...