Шанс на любовь

      – Антош, подмени меня на пару минут, мне к начальнику надо, – её голос среди неумолкаемой суматохи вокруг звучит напряжëнно и надорванно.       Вечер пятницы — явно не самое тихое время. Посетителей раза в два больше, чем в любой другой день, хотя наша кафешка не сказать, что пользуется особой популярностью.       Катя выглядит особенно измотанной в последнее время, хотя она и пытается скрыть свою усталость за маской привычной яркой улыбки. Даже сейчас она смотрит на меня своими утомлёнными глазами, но старательно делает вид, что у неё всё в порядке. Отказывать ей сейчас я и не думаю, поэтому уже направляюсь в зал.       – Восьмой, одиннадцатый и двенадцатый столик, и извинись за задержку. Знаю, тут с ума сойти можно, прости, я быстро, – всё, что слышу от неё напоследок, прежде чем мы расходимся.       От неë не остаëтся и следа, даже приятного мятного аромата не чувствуется — вокруг пахнет одной едой. Я спешу к дальнему столику, расположенному у окна.       – Извините за ожидание, слушаю Ваш заказ, – с той же улыбкой, за которой прячется Катя, перевожу своё внимание на блондинку, сидящую за столом с тошнотворно ровной спиной, делая задумчивое лицо и медленно переворачивая лист меню.       Мысли снова заняты им, пока я дожидаюсь окончания её раздумий. Это правда уже невыносимо. Постоянно думать о его сводящих меня с ума глазах, притягательных губах, которые мне хочется по-…       Блять?       Похоже, я совсем рехнулся, потому что именно его силуэт я вижу прямо сейчас за окном. Это точно он. Это точно, блять, он! Вместе с Сергеем Борисовичем — ни с кем их не спутать. И идут прямиком сюда… Ну твою же…       Потерянно переспрашиваю слова блондинки за столиком передо мной у этого чёртового окна, наконец расправляюсь с ней, перечитываю записанное и после подтверждения уматываю на кухню, судорожно ища возможность вдохнуть хоть немного воздуха и успокоиться.       Я точно не смогу вернуться туда снова. Они шли прямо в кафе. Меня ведь накроет по полной. Я просто не могу туда выйти. Мне нельзя. Не хочу их видеть вообще.       Фокусирую свой взгляд на стене, пытаясь перевести дыхание. Мне слишком плохо от одного представления, что мне придётся туда идти и встречаться вновь с этими голубыми глазами. Я уже не могу нормально существовать, в зале будет только хуже.       – Всё хорошо? Ты чего? – подбегает ко мне всё такая же напряжённая Катя, хватая за локоть.       – Пожалуйста, пусть туда кто-нибудь другой пойдёт. Я просто не могу туда пойти сейчас.       – Что случилось?       – Пришёл кое-кто, кого бы я видеть вообще сейчас не хотел. Пожа-а-алуйста, Кать, – складываю руки у груди в молящем жесте. Мне действительно очень это нужно. Ей не понять, но я, сука, умру.       – И что ты, здесь сидеть будешь? Этот кое-кто явно ж не уйдëт через три минуты. Антон, у нас много посетителей, мы и так не справляемся. Давай-давай, дуй в зал, – она подталкивает меня в спину.       Горько плача в глубине своей души, я торопливо иду к тем столикам, к которым и должен был идти изначально. Просто принять заказ и потянуть время. Совсем чуть-чуть.       – Здравствуйте, простите за задержку, слушаю Ваш заказ.       Смотреть только на неë. Не отводить взгляд. Не отводить.       «У Вас такие красивые чëрные волосы» — сказал бы я, если бы передо мной был Арсений мне нравились девушки. Она правда привлекательная. Знаете, ровно такая, что привлекла бы любого нормального парня. Ухоженная, приятная взгляду, и пахнет от неё приятным парфюмом.       Так, Антон, заказ.       – Извините, можете повторить? – переспрашиваю я, то ли оттягивая время, то ли застрявши в своих мыслях слишком.       – Ага, маринованные креветки, пожалуйста, – улыбается она совершенно спокойно, перелистывая страницу меню. – «Цезарь» у вас есть? Не увидела, – поднимает на меня глаза.       – Да, на прошлой странице был, – улыбаюсь ей так же доброжелательно.       – Точно, спасибо, – перелистывает обратно, убеждаясь. – И ещё оладьи с чёрным чаем, будьте добры.       – Смотрите, оладьи у нас есть с разными начинками, – наклоняюсь чуть ближе к ней. – Со сметаной, например, со сгущёнкой, с разными вкусами варенья. Можно и без всего, – хвастаюсь за любую возможность потянуть время ещё хоть немножечко.       – Давайте с вареньем. Клубничное есть?       – Есть. Хорошо, тогда получаются маринованные креветки, салат «Цезарь», оладьи с клубничным вареньем и чëрный чай, верно? – перечитываю корявые, записанные друг на друге и обведённые по несколько раз буквы в блокноте.       – Да, спасибо.       Я быстро скрываюсь на кухне, передаю заказ, надеясь всей своей душой, что кто-нибудь уже расправился со столиком Арсения Сергеевича.       – Пятнадцатый и третий. Двенадцатый я уже приняла, – сообщает Катя мне, и меня тут же накрывает микро-паника. Он может быть за одним из этих столиков. За что мне всё это?       Мне ведь просто пизда… Блять, нет, я не могу. Я умру. Мне точно пизда. Я как его увижу — двух слов связать не смогу. И стоило ему приходить именно сюда? Я точно в каком-то жалком фанфике.       – Ну Антон, давай живее! – она толкает меня в сторону пятнадцатого столика, и я вынужден прошагать до него, сжирая себя мыслями по пути.       Долго не решаюсь поднять взгляд, но в конце концов всё же натыкаюсь глазами на его затылок и напротив сидящего Сергея Борисовича, не обращающего на меня внимание.       Сука, ну что за везучесть-то? Почему именно этот столик? Почему именно Арсений Сергеевич?       – Добрый вечер, что будете заказывать? – только не поднимать взгляд, только не поднимать взгляд.       Отчаянно цепляюсь за меню, страницы которого перелистывает Арсений Сергеевич, и молюсь, чтобы всё прошло нормально.       – Какие люди! Не видел тебя здесь раньше. – улыбается Сергей Борисович . – А ещë у Вас тут обычно народу значительно поменьше, – отзывается он не особо довольно.       А Арсений Сергеевич только молчит, что меня немного так заставляет напрячься. В итоге моё любопытство берёт надо мной верх — я быстро поднимаю взгляд, намереваясь только на секунду взглянуть на его лицо, но в итоге врезаюсь в утопляющие синие глаза. Сердце содрогается. Он чуть прищуривается.       Нужно что-то сказать.       – Да я недавно устроился.       – Рад за тебя, это хорошо, – продолжает улыбаться физрук. – Так, мы будем... – на пару секунд задумывается, заглядывая в меню, а я боковым зрением замечаю, что Арсений всё так же пялится на меня, рассматривая, кажется.       – Что-нибудь, что Вы нам посоветуете, Антон, – подаëт-таки он голос, удобнее располагаясь в кресле. Меня бросает в пот от этого чуть строгого, надменного голоса. Так и хочется подчиниться.       О боже, нет, я всё больше схожу с ума. Невозможно.       – А... Могу посоветовать блюдо от шеф-повара — стейк-салат с печёным перцем. В его состав входит стейк из говядины, болгарский перец, белый лук, кокосовое масло и арахис, приготовлено на открытом огне, заправлено соусом унаги, который состоит из соевого соуса и рисового вина. Или вам что-нибудь из... десертов, может?       – Нет, спасибо, я, пожалуй, возьму это, – он бросает взгляд на Сергея Борисовича. А я еле прихожу в себя, стараясь лишний раз не смотреть на тренера, чтобы хуже не было.       – Да, я тоже.       – Это всë? – боже, как же дрожит голос.       Они переглядываются, словно переговариваясь взглядами каким-то своим непонятным способом, а потом Арсений Сергеевич прокашливается:       – Да, думаю, две порции того, что Вы порекомендовали.       – Чай, кофе?       – Да, чëрный чай. Пол-литра, если можно.       – Конечно. Тогда две порции стейк-салата с печёным перцем и чëрный чай, верно? – стараясь контролировать дыхание, произношу я, полностью готовый свалить отсюда как можно скорее, лишь бы закончить эт пытку.       – Да, и можете сначала чай принести?       – Хорошо, ваш заказ будет готов через десять минут.       Я только вижу, как эти голубые глаза продолжают на меня молча пялиться, и быстро разворачиваюсь, сваливая на кухню в считанные секунды. С ума сойти, сколько нервов! Наконец-то могу выдохнуть хотя бы на пару мгновений. Почему настолько сложно справляться с самим собой?       Чай отношу к их столику уже минуты через три и тут же спешу снова свалить.       Успеваю принять ещë один заказ, как меня на кухне ловит Катька.       – Слушай, пока там всё поразгруженнее стало, мне нужно тебе кое-что сказать.       – Что такое?       – Только давай без лишних вопросов, мы ещë поговорим на эту тему, но я точно сейчас слышала, как Арсений этот и его друг, не знаю как его зовут, тебя обсуждали. Подумала, что ты бы хотел знать.       Блять. Это точно что-то слишком странное. Во-первых, откуда она, блин, знает об Арсении? А во-вторых, что за хуйня вообще происходит? Зачем им постоянно что-то обо мне говорить? Разве я такая интересная тема для разговора? Что вообще происходит?       – И... что они говорили?       – Я, конечно, слышала не весь разговор, но тогда Арсений говорил, что не понимает, что тебе от него нужно. Сказал, что всë было бы куда проще, если бы вы просто поговорили, но вы же типа «учитель и ученик», а это для него вроде как очень сложно.       – Бля... И что мне делать?       – Поговорить с ним? – я вскидываю брови на её предложение. – Ну, не сейчас, конечно, — когда момент подходящий будет.       Они точно все сговорились. Все хотят, чтобы я сблизился с Арсением, и один я с самого начала понимаю, что нет никаких шансов у меня. Это невозможно. И подходящего момента этого не настанет — мне никогда не хватит решимости, а для него я всегда буду глупым подростком, который зачем-то лезет в чужую жизнь.       Было бы проще, если бы остались просто незнакомцами? Я бы пострадал какое-то время, а потом успокоился, правда?.. А сейчас, когда я вижу его постоянно, конечно не могу утихомирить свои мысли. Так от чувств не избавляются.       – Голова кипит, – кусаю губы я.       – Кажется, тебе уже нужно нести заказ, – улыбается Катя и хлопает меня по плечу. – Держу за тебя кулачки!       С каждым днëм всë хуже и хуже.       – Ваш заказ, – ставлю на стол поднос и этично улыбаюсь, не сводя глаз с Арсения Сергеевича. – Приятного аппетита.       И снова спешу уйти как можно быстрее.       Я не справляюсь со своими чувствами. Я никогда не справлюсь. Я просто самый настоящий глупый подросток, который живёт в своих фантазиях и не может думать о том, что происходит в действительности. Мне пора прекращать сохнуть по своему тренеру, и было бы это так легко…

***

      – Я так и знал, что Дима тебе всë расскажет! Всё ж выболтает теперь, он реально от тебя без ума.       – Как и ты от Арсения, ага, – смеëтся она.       Рабочий день закончился, я предложил Кате проводить её до дома, который, между прочим, находится совершенно в другой стороне. И опустим, что я делаю это только ради того, чтобы услышать всю историю того, как она узнала об Арсении Сергеевиче. Неважно.       А ещё я немного переживал, что она не примет меня такого (я же к такому только и привык), но она относилась ко мне совершенно нормально. Это не могло не радовать. Именно поэтому мне было не страшно откровенничать с ней.       – Ой, я вчера так набухался из-за этого, ты бы видела... Даже чуть не признался ему. В переписке.       – Почему «чуть»?       – Потому что готов бесконечно благодарить этот тупой интернет, который ничего не грузит. Я буквально так ему и написал: «Я Вас люблю». Это был пиздец, я чуть с ума тогда не сошëл.       – Откуда страничка?       – Спасибо великим навыкам Шерлока Холмса! – улыбаюсь.       – Подруг много? – уточняет она.       – Ни одной, если не считать тебя. А что такое?       – Да не верится даже, что сам парень своими усилиями откопал страничку своего... хм, как это у вас называется?       – Не понимаю, – пожимаю плечами, потому что правда не соображаю. Ну, это даже не удивительно уже. Арсений Сергеевич совсем спутал мои мысли и убил возможность адекватно мыслить.       – Короче, того, кто ему нравится. – сжимает она губы. – Ну так что, уже есть план по захвату его сердца? Или он, ну... только по девушкам?       – Честно, я не знаю. Знаю только, что он был знаменитым боксëром, и что в соцсетях говорили о том, что он гей.       – Может я окажусь той самой подружкой, которая раздобудет тебе всю информацию? – она заинтересованно хмыкает.       – Кто знает. – улыбаюсь я. – Кстати, насчëт Димы. У вас же с ним всë прям серьëзно, да?       – Вроде того. Переживаешь за друга? – внимательно смотрит на меня, поджав губы. – Это мило на самом деле. Вы с ним так давно знакомы, а отношения только лучше. Очень рада за вас, правда.       – Я понимаю, почему он в тебя так влюблён, – по-доброму усмехаюсь. – Ты слишком обаятельная и добрая.       – Ой, ну началось, – смеётся она в ответ. – Это просто я, не надо так восхвалять черты моего характера.       – Нет, это правда классно, что ты такая. Я очень рад, что Диме посчастливилось быть именно с тобой, ты очень хорошо на него влияешь.       – Ну всё, переставай давай, завалил тут комплиментами. Сам-то какой! Завидую Диме с таким другом, серьёзно. Я вот ни с кем не могу так долго прообщаться, у вас очень крепкая дружба, это здорово.       – Знала бы ты меня лучше, не завидовала бы, – и грустно усмехаюсь. – Но спасибо.       – Мы пришли. – останавливается, разворачиваясь ко мне лицом. – И не говори так, Дима правда тебя очень ценит. Спасибо, что проводил, – и обнимает меня нежно, заставляя расплыться в невероятно спокойной улыбке. – Отправишь мне профиль Арсения, я тебе всë добуду, – и улыбается как всегда до ужаса мило.       – Окей, спокойной ночи, спасибо!       Тишина окутывает меня почти мгновенно, когда Катя с улыбкой разворачивается и заходит домой. Вот она ушла — и все проблемы в миг вернулись. Она реально яркий-яркий лучик солнца, освещающий всë вокруг своей добротой.       Тишина давит.       Тишина разрывает на части.       Появляется боль. Тупая, ноющая, противная.       Меня правда уже плющит от такого вечного напора мыслей. Нужно с этим что-то делать, иначе скоро я точно не выдержу.       Арсений Сергеевич не пойдëт на диалог первый. Только на тренировке, но понятно, что это не та обстановка для разговора на подобную тему.       Я должен взять ситуацию под контроль, потому что пока под контролем держат как раз-таки меня, и это угнетает. Надо поговорить с ним после занятия. Пересилить себя и признаться. Это меня заряжает настолько же, насколько и пугает. Какая будет его реакция? Даже если это взаимно, он точно будет в ступоре некоторое время. Хотя во взаимность почему-то не верится абсолютно.       Или лучше не сейчас?.. У него ведь что-то грустное в жизни происходит, и я не могу быть уверен, что он решит ответить мне лишь затем, чтобы чувства свои приглушить. Или он правда так из-за меня может страдать?       Во что верить — не понимаю. Я последнее время вообще ничего понять не могу. Хочется просто исчезнуть и перестать всë это чувствовать, потому что это уже нереально.       Кто-то толкает меня в бок, и я от неожиданности падаю на асфальт, стирая ладонь.       Страх.       Тëмный переулок, в котором не видно буквально-таки ничего.       – Думаешь нас запугать дружками своими? – раздаëтся хрипящий голос передо мной. – Если Макар так легко сдался, я это так не оставлю.       Меня охватывает паника. Теперь меня никто не спасëт.       – Ты меня не помнишь, да? Это ведь я тогда помог тебе быстрее отлипнуть от Макара в ту ночь. (Прим. автора — этот момент был до начала сюжета фанфика, т.е. эту сцену вы не видели. Просто воспоминание из прошлого)       Руки дрожат. Язык немеет. Сердце бьëтся быстрее.       – Ему понравилось.       Я зажмуриваю глаза, будто это поможет спрятаться от реальности.       – Раз ты уже на коленях, не предоставишь ли мне подобную услугу? – и его мерзкий смешок.       Я помню ту склизкую землю, в которой меня заставили стоять коленями. Помню их грубые голоса, приказывающие куда и как двинуться. Помню, блять, всë и в мельчайших подробностях, и от этого тянет разве что блевануть.       – Я с тобой разговариваю, – моего горла касается что-то холодное, металлическое. Нож? Пиздец ёбаный. – Отвечай.       – Хорошо, – дрожащим голосом проговариваю я, напряжённо сглатывая слюну. Первые горячие слëзы стекают по щекам, я слышу звук растëгивающейся ширинки. Мне становится плохо. Нож всë ещë у шеи, сердце всë ещё отбивает по двести ударов в секунду, а пальцы дрожат в мерзком треморе.       Губ касается чужая плоть, и меня уже выворачивает от того, как это противно.       – О да, малыш, я знаю, что ты умеешь делать приятно.       И мне даже не стыдно, что я плачу. Меня не спасëт уже никто. Ситуация снова держит надо мной контроль, а я сопротивляться не имею права. И так всегда.