Шанс на любовь

      – Проснулся? – первым делом слышу я, только открывая глаза.       По ощущениям, это будто был очень долгий сон, будто спал я суток двое — не меньше, будто ничего на самом деле не произошло.       Арсений смотрел на меня так спокойно и ласково, что я правда успел запутаться в реальности произошедшего прошлым вечером. Было ли это в реальности или просто слишком яркий сон?       – Только не говори, что мне всё это приснилось.       – Приснилось что? – уточняет он, строя такое серьёзное лицо, что у меня не получается не таращиться в ответ максимально беспокойно и растерянно. Арсений тут же перестаёт шутить эти свои шутки, увидев моё серьёзное непонимание: – Спокойно, это правда произошло.       Откидываюсь на спину и в потолок смотрю. Что-то подобие искр взрывается внутри. Меня будто поздравляют с главным достижением этой жизни.       – Мы потрахались? – как-то даже не веря в эти слова, произношу я в пустоту.       – Ну, не сказать, что прям потрахались, но могли бы, если кое-кто не отрубился раньше времени, – ехидничает, медленно проводя пальцем по моей груди.       – Ой, да тебя бы и так не хватило на второй раз! – подначиваю я и переворачиваюсь на бок, лицом к Арсению.       – Это вызов? Смотри сам не сдуйся в процессе.       – Уж поверь, не сдуюсь. Не для того я так долго об этом мечтал. И я просто поверить не могу, что это правда произошло.       Его глаза сияют любовью, и я улыбаюсь, расслабляясь и переплетая с ним пальцы. Наверное, я и правда никогда не был таким счастливым, как сейчас.       – Я тебя люблю, – неожиданно для меня признаётся Арсений, и это воспринимается теперь совсем по-другому. Я в это мгновение словно окончательно убеждаюсь в том, что его чувства ко мне действительно серьёзны. И чувствую себя невероятно воодушевлённым.       – Знал бы ты, насколько я тебя люблю, тебе бы поплохело.       Арсений улыбается, и в этот же миг я схватываю его улыбку с губ, утягивая нас обоих в нежный расслабленный поцелуй. Моё сердце просто трепещет. В голове так и крутится одно единственное желание: врости в Арсения и быть рядом с ним каждый момент жизни.       – Я надеюсь, что ты сегодня не работаешь.       – Мм, нет, не работаю. Дай догадаюсь: хочешь весь день проваляться в кровати?       – Если ты не против.       – Не против, – улыбается теперь самым краешком губ.       И мы снова целуемся. Снова так нежно и лениво, уже предвидя весь день таким. Его губы по-прежнему мягкие, податливые, а ещё совсем-совсем расслабленные, абсолютно не напряжённые.       Счастье.       Мне казалось, что это что-то недоступное для меня. Что-то, что всегда обходит меня стороной и не желает пересекаться путями. Но теперь оно вот: прямо на ладони. Нет, даже не на ладони — в самом сердце. Жизнь теперь обретает новые краски, новые эмоции, наполняется безграничным счастьем и любовью. Хочется, чтобы так было всегда-всегда, чтобы это чувство не покидало душу и постоянно грело своей теплотой.

***

Павел Воля Привет, я пытался поговорить с Серёжей, но слился. Я не знаю как вообще начать этот разговор. А он видит, что меня что-то тревожит, и хочет помочь всё время, но я только отстраняюсь. Я не знаю что делать 13:54       В этот момент моя голова лежала на груди Арсения, а он нежно перебирал волосы на моей макушке, видя всё, что происходит в телефоне, включая пришедшее только что уведомление от Паши, которое не осталось без его внимания.       – Вы с ним всё ещё хорошо общаетесь?       – А что такого? – недоумеваю я.       – Да ничего, просто сужу по себе — мне трудно поддерживать общение с бывшими, – искренне делится он, и я в этой фразе слышу нотки грусти и разочарования.       – Боишься, что чувства снова вспыхнут?       – Нет, – и пауза. – Не знаю, – более неуверенно. – Наверное, это потому, что все мои отношения всегда заканчивались на негативной точке. И я боюсь, что каждый раз это происходит именно из-за меня.       Для меня, конечно, ценно то, что Арсений делится со мной таким откровенным, но мне в то же время ужасно жаль, что он такое о себе думает. Так ведь быть не должно.       – Брось, судя по отношениям с Алёной и с Эдом, ты абсолютно ни в чём не виноват, у них же явно не всё так хорошо с психикой. И не твоя вина, что всё так заканчивается.       – Да, но это Алёна и Эд, в других отношениях всё тоже было не гладко, и тут явно были проблемы не в моих партнёрах.       – Арс, – пытаюсь состроить серьёзный взгляд, но не уверен, что он кажется таким со стороны. – Не вини себя, – и не сразу удаётся подобрать нужные слова. – Если проблемы были, значит партнёр должен был проявить инициативу к их решению. Не может быть виноват только один.       Он грустно улыбается и опускает взгляд.       – Вы с Пашей хорошо разошлись, ведь да? – ловко переводит тему, натягивая на себя мнимое спокойствие, которому я абсолютно не верю, но тем не менее продолжить обсуждать предыдущую проблему просто не могу.       – Да, мы оба понимали, что я люблю тебя, а не его, и в нём я пытался лишь найти замену. Он меня понимал и понимал, что нам будет лучше оставаться друзьями, чем продолжать тот спектакль. Он любил меня и поэтому ставил моё счастье выше своего.       Арсений снова улыбается крайне грустно и взгляд отводит, стараясь не пересекаться с моим.       – И что у него за проблема сейчас? – лишь спрашивает, всё так же опустив глаза.       – Ему понравился парень, когда он уже находится в отношениях. Хочет поговорить об этом со своим парнем, но не может.       – Влюбчивый сильно... – комментирует Арсений непонятно зачем. Хотя с ним не согласиться достаточно сложно.       – И что ему поможет?       – Не знаю, думаю, слушать сердце? Если правда любит парня, то поговорить с ним об этом и вместе решить, что делать.       – Он боится, что парень его бросит после этого.       – Разве если в отношениях проблемы, не должны оба проявить инициативу к их решению? – отплачивает мне той же монетой, что и я пару минут назад. – И какие вообще отношения без доверия друг к другу?       И я соглашаюсь. Пишу Паше прямо со слов Арсения, гляжу в экран секунд пять, а после телефон оказывается где-то на другом углу кровати. Я переворачиваюсь, ложась теперь на живот и утыкаясь носом в ключицы Арсения. Вдыхаю запах любимого тела, отпуская проблемы (как свои, так и чужие), и кусаю вполсилы, чувствуя тут же крепкую ладонь на затылке. Приподнимаю голову и во мгновение сталкиваюсь с этим плывущим затуманенным взглядом, скрывающимся за напущенной серьёзностью и строгостью. Как же он сыпется, боже. Это чуть ли не лучшее, что мне удавалось увидеть за всю свою жизнь, честное слово.       – Ой, чего это ты, не одному же тебе мои эрогенные зоны искать, – тон голоса сменяется на коварно-возбуждённый, и Арсений даже не скрывает своего удовольствия, полученного от этой фразы.       – А у нас что, продолжается вчерашнее испытание?       – Тебе не нравится?       – Мне нравится, когда ты добиваешься того, чего действительно хочешь, – полушёпотом произносит он, а глаза так возбуждённо горят, что хочется отдаться ему целиком. Это ведь то, чего я действительно хочу, не правда ли?       – То есть то, что ты устроил вчера, было лишь из-за того, что я этого так сильно добивался? – риторически интересуюсь я, перекидывая свою ногу через ногу Арсения, в конечном итоге размещая её прямо у паха. Короткий вдох, его слегка изумлённое лицо и новая попытка спрятать это за серьёзностью.       – И что ты хочешь от меня услышать? – он словно играет роль в спектакле, действия и фразы вызывают восхищение, а эмоции его героя заставляют полностью погружаться в историю и завороженно наблюдать за меняющейся мимикой. Я буквально проживаю его эмоции вместе с ним.       – Хочу знать, желал ли ты, чтобы это произошло, – у меня же с речью всё не так гладко. Зато эмоции точно хлещут, понятия не имею как их скрывать вообще.       – Не представляешь насколько, – и самодовольная ухмылочка, которой он тут же ставит точку: он выиграл.       Напористо тянется меня поцеловать, и я едва сдерживаю себя, чтобы не поддаться. Хочется поиграть. Возможно с огнём, но чем опаснее, тем интереснее, так?       Арсений целует меня в шею, он цепко хватается за бёдра мои и тянет меня ближе, он показывает, как сходит с ума от того, что происходит, он захвачен страстью и действует решительно. Мне в нём это нравится безумно. Как он делает то, что хочет, и не сомневается в себе. Я знаю, что не смог бы так. Точно не сейчас.       Его руки скользят по моему торсу, груди, плечам, он целует, кажется, реально каждый миллиметр кожи, его движения настолько тактичны, правильны и приятны, что голова кружится. Арсений любит. И не стесняется это показывать.       – У тебя уже стоит? – отрывается от выцеловывания груди, улыбаясь, спустя секунду взгляд опускает точно на мой член, и я покрываюсь мурашками от смущения.       Твою ж мать. Почему он это делает?       Ещё пара секунд молчания, его похотливый взгляд в мои глаза, и я сам теперь его целую. Смело, решительно и напористо.       Что ты там говорил, добиваться своего?       Я нащупываю его руку, хватаю за запястье и веду вдоль своего тела до паха. И только затем даю свободу действиям. Однако Арсений как обычно не сильно торопится.       Вместо этого он медленно проводит пальцами по моему бедру и поднимает серьёзный на меня взгляд.       – Не хочешь рассказать об этом? – без строгости и осуждения, словно так и говоря: «Всё в порядке, я только переживаю».       И весь возбуждающе-жаркий настрой тут же сменяется серьёзным, неприятным и пугающим. Всё не в порядке. Определённо.       – Обязательно сейчас? – лишь молвлю я, пытаясь скрыть свой испуг.       – Я хочу услышать тебя. И помочь.       Слезаю с него, как бы мне того не хотелось, и прикрываюсь одеялом. Арсений смотрит точно в глаза, и я вижу в них бесконечную обеспокоенность, а сам взгляд задержать не могу: стыдно. И ощущение это липкое, что Арсений сейчас захочет меня сильнее пристыдить за сделанное.       – И что мне сказать?       – Зачем ты так с собой? – грусть и сочувствие во взгляде.       – Это в прошлом, – отрезаю даже как-то рассерженно, а под неудовлетворённым и сочувствующим взглядом Арсения продолжаю: – Я так эмоции проживал. Не справлялся по-другому. Думал, что это поможет. Но в конечном итоге становилось только хуже. Глупо, правда?       – Вовсе нет. Я понимаю тебя, Антош, и мне жаль, что ты с этим столкнулся. Но ты ведь давно перестал, да? Я не хочу, чтобы ты причинял себе боль.       – Уже почти два года прошло. Можешь не волноваться.       – А когда я обрабатывал твои раны и заметил порез на запястье, это что было? – спрашивает взволнованно, но всё так же без капли осуждения или типа того.       – Как я тебе тогда и сказал, скорее всего об асфальт так. Честно. Я же не хочу тебе врать, пойми.       И мы лишь обнимаемся после этого. Нежно и мягко, крайне чувственно. Арсений даёт понять мне, что он всегда рядом и готов поддержать, а я просто кутаюсь в эту нереальную заботу. Так проходит ещё часть дня, мы практически не вылазим из объятий друг друга, не включая тот момент, когда идём кушать, но даже тогда я пытаюсь не отлипать от Арсения. И лишь сидя за столом один напротив другого, нам приходится наконец отцепиться друг от друга.       – Слушай, я знаешь что понял только что? – едва прожёвываю пищу, чтобы поделиться феноменальным открытием. Арсений одними глазами спрашивает «И что же?», а я с заинтересованной улыбкой на лице продолжаю: – Что у нас с тобой не было полноценного серьёзного свидания.       С особым интересом слежу за тем, как на его лице меняются эмоции, как он сам расплывается в улыбке и глаза сияют.       – Обязательно прям серьёзное-серьёзное должно быть? – улыбается глупо, но так искренне, что я влюбляюсь в него в очередной раз.       – Я просто хочу с тобой на свидание.       И каково было моё удивление, когда спустя полчаса после этого разговора мы уже одевались на улицу. Без выбора места, без особых обсуждений, вот так просто стали собираться, не произнося при этом ни слова.       Пол дороги в лифте страстно целовались, чуть ли друг друга с ног не сбивая, а остальную половину неловко молчали, переглядываясь между собой, стоя за спиной молодой девушки, которая прервала нас. Это казалось забавным настолько же, насколько и стыдным. И только выйдя на улицу и убедившись в том, что девушка ушла на достаточное расстояние, мы стали обсуждать эту ситуацию, не сдерживая смеха.       – Мы, кстати, вообще куда идём? – между делом касаюсь я его локтя, привлекая всё внимание Арсения на себя.       – Куда ноги несут, – снова лучезарная улыбка.       Я улыбаюсь, толкая его в бок.       – А если серьёзно? Мы ведь должны куда-то дойти в конечном итоге.       – Вот и посмотрим куда, – так легко делится он, хватая меня тут же под руку и ведя через дорогу, когда сигнала светофора остаётся буквально секунд пять.       В этот вечер я думаю лишь о том, что Арсений, кажется, ещё больший ребёнок, чем я, хотя и боится это показывать. И уже с первых минут прогулки я понимаю, что «прям серьёзного-серьёзного» свидания у нас не будет. Но это кажется для меня даже офигенным таким плюсом, потому что я устал от всех этих серьёзных тем, хочется просто расслабиться и наслаждаться временем друг с другом.       – Помнишь третье испытание? – вдруг слышу я после пары минут молчания.       – Честно, порядок испытаний я не запоминаю.       – Тогда напомню тебе по-другому... – делает максимально интригующую паузу, и я успеваю прокрутить в голове все испытания, что уже были. Но так и не понимаю, что он сейчас будет делать. – Я в тот вечер сказал, что у меня не слишком бурная фантазия, и поэтому мне трудно придумывать испытания для нас.       Я напрягаю память как только могу, и ответ кажется уже таким близким, но всё ещё недоступным, что я почти с ума схожу.       – А у меня, кажется, с памятью проблемы.       – Я сказал, что для меня все придуманные идеи кажутся странными. Ты попросил привести пример, и... – загадочная улыбка, и ко мне приходит осознание.       – О боже. И что ты хочешь этим сказать? Я сам не знаю, зачем тогда это сделал...       – Это было круто. По-настоящему круто. То, о чём я как раз говорил: мне нравится, когда ты добиваешься своего, – и я чувствую его искренность.       – Но ты предложил то испытание.       – А ты его смог выполнить.       – Хорошо. И к чему ты сейчас спрашивал про то, помню ли я?       – У тебя есть догадки, не так ли? – сумасшедше красивая улыбка и сумасшедше горящие глаза.       Твою мать. И как мне противостоять ему?       Мы, как и в тот раз, оказываемся возле какой-то явно не самой чистой стены, но так на это плевать, если честно, сейчас думается совсем о другом. Вижу только разжигающийся всё сильнее огонь в его глазах и схожу с ума от желания поцеловать. Но мы всё так и стоим, чувствуя дыхание друг друга и имея возможность сдвинуться всего на каких-то полсантиметра, чтобы слиться в поцелуе, но не делаем этого. И это заводит так же, как в первый раз.