Союз флейты и сабли

— Мы влипли. Мы очень сильно влипли. Это катастрофа! — Нэ Хуайсан похлопал Вэй Усяня по плечу, выражая поддержку, и подлил в пиалу байцзю. Не так он себе представлял дальнейшую жизнь, совсем не так. Вот и как им теперь выпутываться из этой ситуации, в процессе не поубивать кого не надо и выйти с наименьшими потерями? Ничего не предвещало беды… накаркали что ли? Два дня назад. Это было очередное собрание глав орденов в Башне Кои. Заливающийся соловьем Цзинь Гуаньшань, едва ли не засыпающий на ходу Цзинь Гуаньяо, ничего не понимающий Цзинь Цзысюань. Цзян Ваньин, который потирал ухо, чуть не открученное Цзян Яньли, что сидела рядом с ним, смотрела на него, как Юй Цзыюань на адепта, который её разочаровывал. Видимо, брат и сестра очень сильно повздорили, раз Цзыдянь в форме кольца перекочевал на руку к молодой госпоже. Нэ Минцзюэ едва сдерживал зевок. Скука смертная! — Тем самым, давайте обсудим ещё раз пропажу Вэней и Старейшины Илин, –вот тут он уже наострил уши. Как эта скотина будет его братца Ворона обижать? В своих мечтах он представлял, как вонзает Бася в точку над проблемным местом и резко опускает клинок вниз. Крови будет много из-за задетой артерии, но он наконец станет верным мужем и может даже поумнеет. Есть возможность невольно и ногу задеть, случайно повредив хрящи и сухожилия, все-таки сабля не настолько остра и ловка, чтобы одним ударом отрубить что-то. Жаль, что из-за неповоротливости оружия их прозвали Мясниками. Хотя это было не так уж и важно, основателем их ордена был мясник и они этим по праву гордились. — Глава Нэ, что вы думаете о том, как нужно подготовиться к возможному удару Старейшины Илин? — приторный голос Цзинь Гуаньшаня заставил старшего Нэ скривить губы. Сил его больше нет. — Если вам по яйцам, то я ему даже помогу. Подержу там или вместе с ним допинаю ваш труп, — улыбка, которая появилась на губах главы Нэ, ничего хорошего не предполагала. Так смотрят голодные псы, готовые вцепиться в кусок мяса. Заклинатели были в шоке, но быстро успокоились. Этот человек пел матерные частушки и стишки про главу Цзинь вместе со Старейшиной Илин! Лучше не бесить, во избежание последствий. — Не нужно шутить, глава Не. Старейшина Илин собирается воскресить Цишань Вэнь… — медоточиво продолжал мужчина, мысленно обещая все известные кары на голову этого бешеного пса. — Глава Цзинь, проснитесь, у вас все мозги в нефритовый столб ушли! — терпению Нэ Минцзюэ пришел конец. — Побочная линия Вэнь всего лишь простые крестьяне, слуги, целители и старики. Орден Цинхэ Не взял их под свою защиту и вы не посмеете их тронуть! — это был рык зверя, который не собирался отдавать свое. Эти люди стали частью его семьи, женщина из этого ордена была его любимой супругой! Как эти мерзкие люди смели тянуть к ним свои грязные руки? — Глава Не, неужели вас околдовали? — это был глава Яо. Мелкий орден, который ничем не выделялся, разве что попытками расшириться после свержения Вэней да потугами породниться с орденом покрупнее и познатнее. — Я? Околдован? Я женат! А влюбленному человеку можно простить многое, не так ли? — оскал чуть смягчился, стоило вспомнить о теплой улыбке и крепких, но таких любимых руках его госпожи. Заклинатели пребывали в шоке. Не Минцзюэ влюблен? И уже женат? Кто же его избранница? Кто та, которой оказалось под силу усмирить бешеный нрав Зверя из Цинхэ, как прозвали молодого главу ордена? — Мой дорогой старший брат, я рад поздравить тебя с этим событием. Но может быть, ты назовешь нам имя этого человека? С которым ты разделил свою жизнь и с которым преклонил колени перед предками? — осторожно прервал тишину Цзинь Гуаньяо. В глубине души он безумно ликовал, обрадованный этой новостью. Чифэнь-цзюнь задумался. А действительно, как сказать, что он женился на Вэнь Цин, не называя имён? Она просила не говорить об их браке перед предками до тех пор, пока её семья не окажется в безопасности. Ведь всего три дня как они преклонили колени в храме Предков Цинхэ Не и неделя — в храме на горе Дафань. Он был юным мужем, который по уши влюбился в свою жену. А самое удивительное — его адепты, как один, стали вспоминать о людях госпожи Вэнь и рассказывать главе о том, какими они были смелыми, вытаскивая их ранеными из плена, врачуя под крылом девы Вэнь, а один из сыновей старейшины ордена сожалел, что самолично не вскрыл глотку убийце Призрачного Генерала, ведь когда он сбежал из плена Цишань Вэнь, его чуть не убила нечисть, а стрелы, острый глаз и прямая связь с А-Цин Цюньлина, спасли ему жизнь. Он понял — его люди действительно боялись говорить о добрых делах, сделанными для них людьми из Цишань Вэнь, а узнав, что смелая дева будет носить титул хозяйки Нечистой Юдоли, решили, что их глава подуспокоился, тем самым они могли спокойно рассказать о великодушии младшей ветви ордена Цишань Вэнь. Он расскажет о браке, называя лишь ее статус, ведь по нему не поймут сразу, но он верил в умственные способности глав. Главным считался Вэй Усянь, ведь он их защитник и Старейшина. Но по важности, таковой являлась Вэнь Цин, как лекарь, как единственный человек, который заставит Вэй Усяня пить горькое, как кора дерева, лекарство, и глава побочной линии Цишань Вэнь. — Это самый важный человек на всей горе Луаньцзан, — это было сказано с невероятной нежностью в голосе, какую никогда и никто не слышал от сурового главы ордена. Как только прозвучали эти слова, Не Минцзюэ заметил, как изменились лица присутствующих: глава Цзян сначала позеленел, потом покраснел, побелел, а после чуть не упал в обморок, хвала Владыке, его успела поддержать Цзян Яньли, которая смотрела на него тем самым взглядом, говорящим избраннику родного человека — «Нас ждёт серьёзный разговор»; Лань Сичэнь хватался за сердце, и посмотрел на него, как человек, которого все предали, а среди предателей обнаружился его брат; Лань Ванцзи выглядел, как человек, который до смерти любил свою жену, а после узнал о том, что она делила постель с другим; Лань Цижень, схватившись за сердце, потерял сознание и упал под стол; Мэн Яо схватился за голову, и тоже упал в обморок; глава Цзинь, кажется, только услышав эти слова, ушел в небытие; Цзинь Цзысюань, схватившись за сердце, смотрел на него шокированно, и не по этикету и благородству, упал на задницу; остальные смотрели с лёгким, едва заметным презрением и огромным шоком. Не Минцзюэ был в таком сильном недоумении, что даже на некоторое время перестал моргать и вообще подавать признаки жизни. Посмотрев на Ханьгуань-цзюня, он лишь фыркнул и подумал, как в эту ледышку, которой плевать на всех и которая ненавидит Вэней, влюбился его младший брат, его растрепанный вороненок, которого надо приводить в себя после лечения и возвращать к нормальной жизни? Глава Нэ пообещал себе, что и близко не подпустит к братишке Ворону этого Нефрита. Вспоминая о том, как этот вороненок искренне радовался за них с А-Цин и как весело готовил и праздновал вместе с адептами его свадьбу, Не Минцзюэ с радостью улыбнулся, благодаря брата за все, ведь если бы не он, то он бы никогда не нашёл деву, которую полюбил всем сердцем и душой, не сделал её своей супругой перед Небом, Землёй, предками и перед друг другом. Увидя улыбку, шокированные лица заклинателей ещё больше вытянулись, Ханьгуань-цзюн потемнел, а с губ кого-то сорвалась предательская фраза, которая стала фатальной для всех, кто был в Башне Кои. — Неужели… неужели Чифэнь-цзюнь… действительно женился на Вэй Усяне, на Старейшине Илин?