Союз флейты и сабли

— Глава Нэ… — начал неуверенно Нефрит, не зная, куда себя деть. Мысли путались, а он не мог оторвать взгляд от Вэй Ина. Ему очень шло серое. Подчеркивало фигуру. За год он сильно изменился. Ушла та страшная худоба, затравленность во взгляде, волосы больше не казались растрепанными. Словно кто-то стер те годы войны и перед ним был все тот же юноша, что рисовал его портреты и пытался подружиться. Не было того затравленного зверя, что одним взмахом руки обращал мертвецов в бой, крушил армию врага и сверкал алыми, словно кровь, глазами. — Нет, нет! Мы не супруги! Мы названные братья! Мы побратались чуть больше года назад! — торопливо ответил Вэй Усянь, неловко взмахивая рукавами. Лань Ванцзи был удивлен. Но вопросов меньше не стало. — Тогда к чему этот спектакль? — Ханьгуань-цзюнь был в отчаянии. Он не понимал, что могло толкнуть Вэй Ина разыграть такое представление. — Потому что заклинатели поголовно идиоты, Лань Чжань. Ты помнишь как он сказал о своей второй половинке? Самый важный человек на Луаньцзань! — Вэй Ин ходил кругами вокруг Нефрита и периодически заламывал руки. Его так и порывало начать смеяться во весь голос. А потом заплакать. У него болела голова, одеяние сдавливало его тело и мешало дышать. Так еще и Лань Чжань рядом, а в его присутствии адекватность махала ручкой и укатывала в неизвестном направлении. — Разве это не ты? — вот сейчас адепт Гусу Лань был шокирован. Ему казалось, что именно его возлюбленный наиболее важная фигура в Илине, как защитник, как тот, кому было не наплевать на судьбу этих людей. — Нет, конечно! То есть да, я тоже достаточно важен, но самая главная — Цин-цзе. Только ей было под силу остудить мой нрав и заставить прийти к ней, как к лекарю. Вспомни, как она меня одним видом игл на ноги поставила. Если говорить честно, то я её даже немного боюсь, у неё темперамент, как у Не Минцзюэ, Лань Чжань. Из-за того, что никто не понимал этого, все решили, что мы с дагэ обменялись поклонами. Я был жутко расстроен, но Нэ Хуайсан придумал, как обернуть все в нашу пользу. Вот и вышло… представление. Так что не переживай, я все еще свободен и никем не целован. Хотя бы потому, что человек, который мне нравится, вряд ли ответит на мои чувства, — с тяжелым вздохом Вэй Усянь облокотился на стену беседки и запрокинул голову к небу. В грудь Нефрита словно вонзили осколок льда, а во рту появился привкус горечи. Кто, кто мог нравится его Вэй Ину? И почему он не ответил взаимностью на его признание? — Почему ты так думаешь, Вэй Ин? Может… тебе стоит поговорить с этим человеком? И тогда ты точно будешь знать ответ, — меньше всего Лань Ванцзи хотел видеть своего возлюбленного несчастным. Сердце сжималось от мысли, как Вэй Ину сейчас тяжело. — Потому что я тебе противен и ты вряд ли полюбишь кого-то вроде меня! Мало того, что я мужчина, так ещё и обладаю статусом, от которого мне во век не отделаться! — Вэй Усянь сорвался на крик. Его терпение лопнуло, и он метался по беседке, не зная, куда себя деть после признания. И совсем не ожидал, что Лань Ванцзи окажется рядом с ним, крепко обнимет и прижмет к груди так тесно, что вырваться невозможно. — Глупый, ну почему ты так думал? Почему решил, что ты мне противен, Вэй Ин? Как я могу ненавидеть Вэй Ина, если мне надо ненавидеть себя и только себя? Вэй Ин, душа моя, свет мой, счастье и радость, я люблю тебя. Я чуть не сошел с ума, когда представил, что больше не смогу увидеть тебя. Не смогу прикоснуться, смотреть на тебя. Мое сердце чуть не разорвалось от мысли, что ты принадлежишь другому человеку. Я… прости меня. За все обиды, которые я принес тебе. Прости меня, — Нефрит шептал это, смотря прямо в глаза своему возлюбленному и видел в них слезы. — Лань Чжань, я… Боги, о Боги и демоны, Лань Чжань. Я тоже, тоже тебя люблю, слышишь? Я целый год лечился, разбирался в себе, пытался понять, что же чувствую к тебе, метался между сжигающей все вокруг ненавистью и нежностью, ругался сам с собой, раскладывал по полочкам, пока не понял, что люблю. Я хотел поговорить с тобой почти сразу, как вернулся, но эта ситуация меня из колеи выбила, прости меня, такого глупого! — Вэй Ин и сам не понял, когда его плач постепенно перешел в истерический смех. А Лань Ванцзи просто гладил его по волосам, обнимал и успокаивал, тихо напевая что-то смутно знакомое.