Моя любовь осталась только в книжках...

Вы когда-нибудь просыпались с ощущением отсутствия реалистичности происходящего? Если да, то тогда примерно сможете меня понять. Я лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть, потому что эхом внезапно донёсся голос матери. Всеми силами хотелось верить, что это сон, после которого я проснусь и заживу прежней жизнью, но позже взгляду довелось наблюдать мою комнату. Вокруг все располагалось точно также, как и несколько месяцев назад в день моего отъезда в Москву, а на ногах не было ни единого пореза, за исключением старых. Я пошарила руками по кровати и, найдя телефон, стала по тысяче раз пролистывать диалоги во всевозможных мессенджерах и сетях. Глеба не было. Не было даже тех странных фотографий, сделанных нами под травой. Единственное, что как-то связывало нас– история в инсте с анонсом концерта, на котором я уже была вместе с ним. Несколько минут я без каких-либо эмоций просидела в полном ступоре, не осознавая происходящее. То, что я считала сном–реальность, а прежняя жизнь оказалась наоборот чертовой иллюзией. А ведь я мечтала об этом, возвращаясь обратно с "разбитым сердцем". Мне хотелось вернуть время назад и никогда с ним не видеться. Думаю, можно было сразу предугадать, что будет дальше. Это похоже на человека, который ломает ногу. В шоковом состоянии он ещё способен даже ходить какое-то время, а потом падает, корчась от боли. Также и со мной Я лежала на кровати, съёжившись, и курила сигарету, продолжая неотрывно смотреть на чемодан. Пару скупых слез медленно скатывались по лицу, постепенно переростая в агрессию, расплывающуюся по всему телу. Я подорвалась и начала крушить комнату. Это продолжалось недолго. Вскоре тело просто упало на пол. В это время, как фурия, ко мне с криками ворвалась мать, но я не слышала этого. Вокруг была тишина и черный экран. Постепенно приходило осознание, что происходящее сейчас реальность. Хотя это больше похоже на неё, чем сказочная история длинною в месяцы с Глебом. Время пролетело быстро. За окном уже начинало темнеть, а я продолжала лежать и думать, но не плакать. Уже просто не было сил. Так странно, что единственная надежда в этой жизни ускользает в ту же секунду, как только тебе кажется, что все наконец встало на свои места. Странно, что каким-то сном тебя могут осчастливить и подарить то, чего никогда не было в твоей жизни, а потом просто выкинуть тебя, как ненужную игрушку. Странно, что ты можешь влюбиться, а потом наблюдать человека только в какой-то коробочке с помощью пикселей. Странно, что ты дорожишь всем только сейчас, когда уже ничего не вернуть. Пусть даже это было сном, фантазией, чем угодно, но я не ценила этого. Я жила во мраке, который когда-то поглотил мою жизнь и не позволял ценить то, что у меня есть Я ещё раз пробежала глазами по своей маленькой берлоге и поднялась, оделась в ту же одежду, в которой отправлялась когда-то в эту сказочную и одновременно ужасную жизнь. В кармане худи так же лежали сигареты, на ногах были мартинсы, которые привлекли мое внимание уже на улице. Я шла и смотрела на них, вспоминая, где они только не ходили и что не переживали в Москве. Тучи постепенно сгущались, буквально съедая солнце на закате. Глаза поднялись на небо, из которого хлынул дождь. А ведь сейчас под этими же облаками где-то ходят люди, которых я тогда встретила. На секунду я почувствовала боль в голове, после чего появилась краткая картина «–я люблю тебя –Соня, хватит! Это просто голос в голове,–тихо произносила я –...Эй, не отрубайся, слышишь..» Фраза «я люблю тебя» ещё несколько раз прозвучала в голове, после чего я начала ее шепотом повторять, продолжая идти. К слову, этот момент из своего "сна" я не помнила, а знала о нем только по рассказам Глеба, который именно этот эпизод упустил. Сейчас, мне кажется, моё тело существовало отдельно от меня, оно продолжало движение на автомате, а мозг находился в собственном мире, пока не произошел какой-то громкий хлопок, сопровождающийся яркой вспышкой. Сквозь лёгкую пелину удавалось разглядеть несколько человек, стоявших надо мной полукругом, а потом я вдруг увидела себя со стороны. Лицо было повёрнуто слегка в бок, глаза открыты и, не мигая, смотрели вверх, а в некоторых местах вывернутые конечности стелились по дороге, придавая телу странную позу. Кровь покидала плоть и образовывала под ней огромную кляксу, размываемую дождём. Люди вокруг продолжали неотрывно смотреть на лицо, точнее на глаза, в которых отражалось мрачное небо. А я вместе с ними, как ни странно, на саму же себя. После всё померкло совсем. Снова сплошная темнота, только чувствовалась ломота в руке и слышалось «я люблю тебя».

***

–я люблю тебя,–снова повторилось, только теперь я могла видеть человека перед собой, но что-либо ответить я не могла, потому что подсознательно воспринимала это всё очередной иллюзией или промежутком между жизнью и смертью,–ты плакала во сне...так и будешь молчать? –я? –здесь ещё кто-то есть?–парень вопросительно уставился на меня и окинул комнату взглядом –можно я хотя бы умру спокойно без очередной иллюзии –умрешь когда-нибудь, как и все мы –я уже –в каком смысле? –меня сбила машина, моё тело всё ещё валяется на дороге, а может уже и в могиле, не знаю, это не так важно, но я рада увидеть тебя хотя бы ненадолго после всего. Кстати, спасибо за прекрасный сон –Сонь, ты чё несёшь?–блондин придвинулся ко мне, заглядывая в глаза –что? Давай растворяйся, я уже смирилась, вынесла все нужные уроки для следующей жизни, так что не надо продолжать всю эту сказку –тебя ударить? –ты ненастоящий, как и всё здесь, просто отпусти меня –ну, ебануться..мы вроде вчера ничего не принимали. На, хочешь потрогай меня,–Глеб протянул мне руку,которую я с осторожностью стала сжимать,–если только на тебя так херово влияет секс –Глеб!–закричала неожиданно я и прыгнула на парня с объятиями, опрокидывая нас на кровать,–давай уедем, пожалуйста, отсюда –я так и планировал, пока не узнал, что сплю с трупом, а теперь уже не уверен Я думаю, мы пропустим дорогу и все остальное, чтобы не засорять мой удивительный и отвратительный рассказ о жизни. Так вот. Знаете, если бы из этих почти двух месяцев нашей последующей совместной жизни сняли бы фильм, то интро состояло бы из постельных сцен с перерывами поторчать. Но даже такой «конфетно-букетный» период проходит. Да, были временами милые, романтичные моменты, на которые Глеб был способен, но они также, как и всё остальное, заканчивались постелью. Переодически я чувствовала себя съёмной девкой из самого задрипаного клубешника. Кстати, нормально разговаривать мы перестали где-то через месяц. Единственный ответ, который я потом получала в трудный момент: «Тебе просто надо покурить» или «Когда следующий сеанс с психологом?». Дальше Глеб набивал пергамент травой и всем своим видом настаивал вогнать в свои легкие и мозг это дерьмо. Причем реально дерьмо, которое делало лишь хуже. Да, согласна, Голубин хотя бы контролировал меня и отгородил от особо тяжёлых наркотиков, на которые подсел сам, но легче от этого не становилось. На самом деле, очень часто меня посещают мысли, что он только думает, что любит, но это всего лишь жажда получить недосягаемое. Когда все достается по щелчку пальцев, ты проявляешь интерес только к тому, что никогда не будет твоим. Для него ты не больше, чем гонка. И стоит награде оказаться в руках участника соревнований, она для всех потеряет ценность. Но потом я вспоминаю свой сон и понимаю, что готова на всё, лишь бы его не потерять. Так и наступила моя зависимость от него и от этих отношений С парнями Глеб не контактировал всё это время. Я же наоборот. Мы объяснились и сохранили отношения, но встречи с ними особо не освещала, как и Голубин, который ночью частенько куда-то сваливал, не сказав ни слова. Сегодняшний день не был исключением –ты куда-то собралась? –да, пойду прогуляюсь –мм..прогуляешься, ну, удачи –что-то не так?–докрашивая ресницы, я спокойно продолжала диалог –нет, ничего. Кроме того, что ты тусуешься с моими бывшими друзьями, которые предали нас обоих –ты тоже уезжаешь постоянно куда-то и сегодня собирался, почему я не могу с кем-то встретиться? –можешь, но не с ними блять. А я напомню, что я уезжаю работать, а не заниматься хуйнёй –то есть я занимаюсь хуйнёй? –да, целыми днями –ну, спасибо –что? Снова пойдешь резаться? Или плюс новая травма? После этих вопросов наступила тишина. Глеб пронзительно смотрел на меня, а я на него. Только во взглядах была большая разница. Его глаза были полны уверенности и злости, потому что он прекрасно знал, куда нужно давить, а мои отражали только растерянность и обиду –да, пойду, ты же не будешь останавливать,–я схватила сумку со столешницы в ванной и, стуча каблуками, пошла к выходу Глеб догнал меня в коридоре, точнее его рука, со всей силой впечатавшая меня в стену и перекрывшая воздух, которого совсем не осталось через некоторое время после поцелуя, если его можно назвать таковым. Мне кажется, Глеб сам особо не осознавал, что он переодически делает и почему. Его поступки зависели от каких-то условных щелчков в голове, после которых он либо приходил в себя и становился нормальным человеком, либо неконтролируемым существом, сорвавшимся с цепи, как, например, сейчас. Когда моё тело уже совсем ослабло, Голубин резко убрал руку, позволив конечностям расплостаться перед ним по полу –ты мог задушить меня, идиот,–прохрипела я, потирая ладонью покрасневшую кожу, и подняла глаза на блондина,–снова торчишь? –какая разница,–Глеб сел напротив, запрокидывая голову назад –почему мы не можем поговорить? –потому что мне так комфортнее –как? Молча трахать меня под веществами? И вести себя, как через чур импульсивный ребенок? –да, что не устраивает? Тебя никто никогда не любил и не полюбит, кроме меня, так что считай почти в сказку попала. Я не обязан каждый раз тебя спасать из твоих иллюзий. Так что, кто бы ещё говорил про ребенка –что ты несёшь? –правду, которую ты так и не можешь признать. На твоём месте я бы молчал в тряпочку и лыбился от счастья, имея такой шанс –какой шанс, Глеб? Наблюдать, как меня юзают каждый день, а близкий человек сходит с ума с бешеной скоростью–такое себе счастье,–безразлично проговорила я и подожгла сигарету –ты спала ещё с кем-то?–спустя время Глеб нарушил тишину, уставив на меня свои красные глаза –нет, с чего такой вопрос? –не важно...блять, ебу малолетку, ещё и ревную её, пиздец,–он слегка усмехнулся и пересел ко мне –хороший комплимент, и слезай с наркоты –говорит человек, который жрет со мной колёса и нюхает –у тебя концерт скоро, ты помнишь об этом?–я резко перевела тему и вновь выпустила дым, внимательно наблюдая за каждым его движением в воздухе –да похуй –с парнями помириться не хочешь? –а смысл? Сами придут, им бабки нужны –в отношении меня также мыслишь? –я не хочу разговаривать Худощавое тело убрело куда-то в глубь квартиры, оставив меня одну. Я проверила телефон, где было несколько сообщений от Коли и неотвеченные от мамы, но это никакого интереса для меня сейчас не предоставляло. Я думала про слова Глеба, в которых, действительно, была правда. Да, я ответила совсем противоположно мыслям, но слова зачастую и не являются истиной. В моей жизни не было любви и никогда бы не было, если бы не он. Я отвратительный, замкнутый, не заслуживающий любви, проблемный человек, с которым нельзя построить отношения, а он, считай, шанс, вроде как отвечающий взаимностью. Дальше я снова занялась самокопанием, анализируя каждое свое действие. Хотя анализом там и не пахло, как минимум–критика, причем жёсткая самокритика, во время которой ноги повели меня в спальню. Сев на кровать, я сняла туфли и закинула их в шкаф. Голубин молча лежал на полу в противоположной стороне от меня, что максимум, что я видела–его ноги –Глеб, прости меня..это моя вина, я правда люблю тебя, и ты мне очень дорог, но ты делаешь мне больно каждый раз. Я скучаю по тебе..по старому тебе, когда мы дурачились и стеснялись друг друга, когда могли разговаривать обо всём без каких-либо преград и осуждений, а сейчас я не знаю, как подступиться к тебе, как помочь. Мы просто оба утопаем в боли, за счёт которой отношения не построить, я тяну тебя на дно,–договорив, я начала нервно перебирать кусок простыни и ждала, пока Голубин ответит, как делает это обычно, но он этого не случилось. Когда я обошла кровать, его тело валялось в отключке с пеной у рта, а вокруг хаотично лежали таблетки,–Глеб?! Твою мать..