Мной, например.
Как полицейский я могу сделать им целое ничего. Если департаменты против них ничто, то я один — просто легкий морской бриз против разрушительного торнадо. Пока я пытался родить план, телефон издал вибрацию, потом ещё и ещё одну. Он написал мне три сообщения. Ненавижу привычку людей писать одно предложение в трех смс, учитесь писать сплошным текстом, как же вы бесите, боже. Хм, он написал три больших сообщения, ну ладно, прощаю. — Наруто, прости, что напугал столь внезапным и преждевременным признанием. Ты не обижаешься? Где ты? Ответь, пожаалуйста! Я с ума тут схожу вообще-то! «Бля, не поверишь, я тоже»… — Эй, ты здесь? Извинии, не хотел напугать, правда… блин, что я наделал… простипростипрости (+ еще 20 или 30 таких же столбцов из прилепленных «простипростипрости») «Пошелнахуйпошелнахуйпошелнахуй»×100 — Почему ты мне нравишься? Сам не знаю. Я не ощущаю эту разницу в возрасте, и вообще эти года всего лишь цифры, я готов ждать тебя столько, сколько потребуется. Тебе ведь тоже комфортно со мной? Ещё немного и я сниму маску. Иначе как тебя целовать через ткань? Это супер-странно :) «Ага, возраст всего лишь цифры, а тюремная камера просто комната». Я смахнул уведомления, не читая и не открывая, затем нервозным движением пальца потушил экран. Судя по количеству символов, сердечек и настойчивости, он, видимо, искренен. Но я чувствую себя каким-то липким и грязным после его слов, особенно последних. Меня больше не умиляла и не прельщала перспектива увидеть его без маски вживую, провести рукой по щеке, свести указательный и большой пальцы на подбородке… Прочь-прочь, похабщина, он же… Блять, я и правда сохну по нему, зная такие отвратительные вещи об этом Хатаке. Смартфон продолжал требовательно жужжать, я усилием воли заставил себя не прикасаться к девайсу, чтобы не видеть эти сообщения. Ещё пара ласковых слов от него и моё сердце просто завянет, как упавшие оземь яблоки. Я уже чувствую, что подобно им, валяюсь и гнию изнутри. Никогда прежде я не желал никому смерти. Это ненормально хотеть причинить кому-то боль, пытаться подавить, убивая изнутри. Из глаз брызнули горячие слёзы. Я дал волю эмоциям, внутри меня бушевал и плескался неспокойный океан ненависти. Прежде всего я ненавидел его, за то, что он сделал; за то, что он может сделать со мной в будущем и за эти ебаные чувства. Ненавижу! Двуликий, мерзотный, нахальный извращенец. И ведь смеет такие чудные концерты исполнять, такие серенады поёт. Как из этого грязного рта льётся столь прекрасная мелодия… ненавижу, чёрт тебя раздери, даттебайо… Просто уму непостижимо, я отказываюсь в таком случае от самого себя, хочу отречься от той части моего Я, что тянется к нему всем своим существом. Эти духи — дурманящий яд, эти сладкие речи — горькая ложь, эта божественная внешность таит в себе демона. Чудовищам не место среди людей, я изгоню его, избавив мир от нечисти, справедливость и спокойствие восторжествуют! Да, я сделаю это. Спустя минуту я успокоился. Не чувствую ничего, абсолютная пустота и тишина. Новая океаническая волна ненависти не заставила себя ждать и теперь я бился словно в агонии из-за отвращения к самому себе. Ненавижу себя за то, что не могу совладать со своими эмоциями, за то, что неспособен спасти этих детей, за то что вместо головы пустая коробка. Кинул взгляд на полароид. Так хочется его жахнуть со всей дури об стену… Нет, не могу поднять на него руку. Эта дивная вещица ни в чём не виновата. Это всё он. Замаливает, задабривает меня. Безуспешно, всё равно никуда не денешься от моей злости. Так же как и я попадаю под собственный удар ярости. Что ты натворил, проклятое создание? Блять, хватит мне написывать! Взяв телефон в руки, хотел откинуть его в другой конец комнаты, все равно он в непробиваемом чехле с защитным стеклом. Я мог психовать и срываться на телефоне как хотел, ведь именно это шайтанское изобретение нас свело с самим Шайтаном. Однако, что-то пошло не так и отпечаток большого пальца лёг на распознавающий сенсор. Экран загорелся, явив все всплывшие сообщения от Какаши. — Нару, я переживаю… пожалуйста, ответь! Прости, если хочешь, я всё сделаю ради тебя, только прошу, останься моим другом, я очень дорожу тобой. Кажется, моё кокоро, упало в пятки и как мелкий мячик-попрыгунчик отскочило на место, отозвавшись глухой болью. — Как мне выпросить твоё прощение? Только скажи, я сделаю так как ты скажешь. Только не молчи… Я постараюсь подавить свои чувства, если понадобится… Так стоп, а вот чувства убирать ему нельзя. Человеком ведь сложнее манипулировать, если он не вовлечен эмоционально. Только я потянулся и лёг поудобнее, чтобы ответить, как в дверь постучали. Я не мог и пошевелиться. Обычно, друзья предупреждают о своих визитах, ведь это форма вежливости и я уважаю тех, кто так поступает. К тому же, если не написать мне, то можно просто-напросто не застать меня на месте. Если это не кто-то из друзей, то нет смысла пытаться шевелиться. Я хочу побыть один. Сгиньте, кто бы вы ни были, уходите… За дверью раздался знакомый голос. Значит, скотина, всё же следил за мной, неудивительно, что я ощущал дыру в спине, он натурально следил за мной. Маньяк, да и замашки соответствующие. Хочу притвориться мёртвым, а лучше и взаправду сдохнуть, как мне это всё осточертело уже. Какаши продолжал размеренно отбивать странный ритм костяшками рук по деревянной двери. При желании, он может снести её одним ударом. Как мило и вежливо, что он соизволил этого не делать! — Наруто, пожалуйста, открой. Я задрожал, меня окутал липкий страх, я вообразил, что он монстр и вот, сижу и бьюсь в мелкой дрожи от страха перед ним. Я оцепенел, слёзы продолжают литься рекой. Ненависть к нему и себе с удвоенной силой принялась пульсировать в моём нутре. Я схватился за волосы и зажмурился. Он продолжал долбиться в дверь, я расцепенел и встал, медленно подходя к двери. Я потянулся и посмотрел в глазок, но не увидел ничего, так стоп, это что? Оу, он прикрыл глазок цветочками. Разве чудовище способно так себя вести? Если так подумать, Ганнибал Лектер обладал безупречными манерами и изысканными привычками. Никому нельзя доверять. — Нару, давай я хотя бы оставлю этот пакет с раменом под дверью и уйду. Сердце забилось чаще. Знает же, на что надавить. Ну, за лапшу, я душу продам, так что я потянулся к замку и прокрутил ключ. Передо мной он, в одной руке букет роз с гипсофилами и, действительно, в другой с пакетом, наполненным дошиками, моими любимыми. — Ну и чего встал, даттебайо… Он радостно оскалился и зашёл. Ему явно хотелось накинуться на меня с объятиями, но он не стал этого делать, чтобы не напугать, поэтому я сам робко приобнял его и почувствовал, как он выдыхает. Он не знает, что я знаю, пусть так и будет. Мне нужно быть ближе к нему, чтобы я мог им управлять в будущем. Я поставил цветы в вазу на кухне и начал доставать лапшу, раскладывая драгоценные запасы в кухонный шкафчик. Пока Какаши умостился на табуретке и напряжённо молчал, я поставил чайник. В его корявом отражении я увидел, насколько ужасно я выгляжу — покрасневшее, заплаканное лицо, опухшее и хмурое. — Ты из-за меня плакал? Извини, я не хо… — Нет, просто временные трудности. — Я могу чем-то помочь? — Нет, нужно самому справиться с этим. — Ты молодец, у тебя все получится! Я взглянул на него: он сиял добродушной улыбкой человека, искренне пытающегося помочь. Удивительно, как явственно я представляю его улыбку, хотя вижу, только глаза. Может ли быть такое, что на него повесили чужие злодеяния? Вдруг, это ошибка, которая вбила колышек между нами? Я очень хочу в это верить. Но пока что просто делаю вид. Чтобы играть лучше, мне надо прочувствовать, так что я обошёл его сзади и обнял за шею, прижавшись лицом к мягким пепельным волосам. Опять этот терпкий запах. Я с шумом вдохнул его, будто впервые, закружилась голова. Он медленно повернул голову, я смотрел на его профиль. Его пальцы медленно потянулись к маске…*paralyzed
27 июля 2021 г. в 04:43
Я *парализован, не могу сбить мысли в кучу, они мечутся в моей черепной коробке, больно ударяясь об мозг. Признаться, никогда так не паниковал как сейчас. Даже когда бешеные бомжи, словившие белочку, гнались за мной, не было так страшно. Тогда я боялся и боролся за свою жизнь, а сейчас на кону жизни десятков других детей. Я ощутил груз ответственности, ведь теперь от моих дальнейших действий зависит, надломятся ли их судьбы, искривятся линии их жизни или же всё пойдёт своим чередом.
Думай-думай… Что мы имеем? Сексуальный (во всех смыслах, тьфу блин, не о том думаю!) маньяк, обладающий власть имущими покровителями, что способны связать руки правосудию и заткнуть рты пачками купюр. И они уже сделали это по всей видимости.
Да как эти псы полицейские вообще посмели внести подобные записи в досье? Попытки домогательства, оставшиеся без должного наказания. Записать такое и бездействовать! Недостаточно денег что ли получили? Не писали бы вообще ничего. Видимо, родители пока что не могут себе позволить обеспечить своему выблядку чистенькую репутацию и безупречную биографию, а также безукоризненное отсутствие сомнений в том, что будущее сына не будет разрушено.