Slow burn

•••

— Ну ты идёшь, нет? — я нетерпеливо топнул ногой, поторапливая дотошного Какаши.       Мы идём в океанариум, но уже вечер и дело близится к закрытию. Но мне не терпелось погулять там и поглазеть на рыбок, поэтому нужно было сегодня же сходить, это не может ждать до завтра. У нас есть полтора часа, думаю хватит за глаза.       Какаши бежит и спотыкается, попутно натягивая брюки и застегивая ремень. Я стою уже обутый и одетый, смотрю как он наклоняется в поисках своих ботинок. Я отворачиваюсь от великого соблазна, достаю с полочки шарф и, когда он зашнуровывается и выпрямляется, накидываю ему на шею и тяну за эту петлю, целую, но не сильно долго, а то не успеем акулок, скатов и прочих клевых морских жителей заценить.       Мы выходим и прыгаем в его машину, рассекаем по токийским улицам, я высунул руку из окна, а затем и вовсе присел на оконную раму, так что в салоне только мои ноги. Чувствую себя безумно, сумасшедше и просто потрясно, вот бы так каждый день! — Юху-у-у! — Наруто, а ну залезь обратно! — он вцепился в мою ногу и легонько потянул на себя. — Бака-Каши! Много ли ты понимаешь в том, как надо веселиться!!! А высунься тоже, я порулю! — Совсем что ли? Сюда иди, блин! — Ла-ла-ла, вот это отпад, мне так хорошо, что я даже не слышу всяких там зану-у-уд! — пою я, размахивая руками.       Люди вокруг сигналят, машут в ответ и смеются. Чувствую себя более живым чем обычно! Эндорфины прут через край, я просто захлебываюсь от счастья, так распирает, что хочется кричать!       Наконец, мы на месте! Всё же удачно и вовремя я сюда захотел: народу нет, лишь пара человек прилипло к аквариуму с акулами, если не считать нас. Какаши при всей своей физической подготовке не мог за мной угнаться, у меня будто шило в жопе, я оббегал все помещения, но когда осознал, что у нас есть ещё часик, успокоился и начал наматывать круги около полюбившихся мне созданий. Вот он ловит меня и держит за руку. Странно, но я от чего-то так сильно заволновался, что аж ладошка вспотела, почему-то было безумно приятно, что он не стесняется показывать свою любовь на публике. Хоть и зрителей у нас, как таковых, и нет вовсе.       Я остановился в коридоре, представляющий собой прозрачный стеклянный тоннель, со всех сторон вокруг меня кто-то плавал: рыбы-клоуны, гигантская рыба-капля, фугу, морской чёрт и милашки скаты! Они как смешные покрывалки пролетали над головой со своими фирменными улыбашечными мордашками. Ня!       Какаши снова меня невероятно смутил, обняв со спины. Почему где-то за пределами дома я ощущаю все гораздо острее и горячее? Сердце готово выскочить из меня. Он запустил одну руку под футболку, оглаживая живот. Почему же такая ерунда кажется сейчас настолько интимной? Не отдавая себе отчёта в своих действиях, я невольно застонал, затем испугался сам себя и зажал рот ладонью. Он поцеловал меня в местечко за ухом и убрал руку от лица. Сейчас я осознал, что я почувствовал именно его губы, а не ткань маски. Это практически секс, да ещё и в общественном месте! Что ты вытворяешь, чертяка такая… — Т-ты без маски, даттебайо… — Все ушли, я очень чётко слышал звуки шагов ближе к выходу. Осталось сорок минут, скоро океанариум закроется. — Йа не хоцю-ю-ю уходиц отцюда, — нарочито каверкал слова, чтобы ещё больше походить на ребенка, — хоцю зыть в етом окваревуме. — Рыбка моя, я бы рад, но низя, — неожиданно мило поддержал меня Какаши. — Ню-ю… — он перебил моё наигранное нытье, накрыв мои губы своими.       Он наклонился, а я в свою очередь потянулся к нему на носочках и обхватил шею, сцепив замок из рук. Ирландский кофе с виски, горький шоколад и терпкая корица заполнили мой рот вместе с его языком.       Никакое состояние не вечно — с этим тоже однажды пришлось смириться, — но хочется как можно дольше знать и любить это легкое, еще не доводящее до дрожи волнение, эти неясные видения-очертания новой безумной жизни, эти маленькие, бессознательно выверенные шаги куда-то вдаль. Эта нежная привязанность, переросшая в крепкую взаимную любовь, я хочу испить сию чашу до дна. Потому что, кажется, только так я ощущаю себя на своем истинном месте, будто заново открываю мир, идя маленькими шагами к очень большим и важным вещам.       Я чувствую себя самым счастливым ребенком на Земле, потому что никак не могу распроститься со своими пятнышками-ощущениями, со своей неизменной впечатлительностью и с прелестью предвкушения.       Я предвосхищаю его движения, языки утягивают друг друга в неистовое танго, я чувствую, что внизу разливается тепло и твердь. Но я слишком вовлечен, мы не можем оторваться друг от друга. Чтобы убедиться, что я не один такой лошпед, качнулся вперёд, потираясь об него, мне хватило легкого соприкосновения, чтобы понять, что он тоже. Захватываю его язык, посасываю его, он стонет в поцелуй и резким движением прижимает меня к себе, мы оба мычим, оба перевозбуждены, оба хотим этого. И мы не дотерпим до дома.       Это не то состояние, в котором можно водить машину, пусть и путь недолгий, но он будет полон страдашек. Если сделать это в машине, в маленьком тесном кей-каре, мы отобьём себе синяки по всему телу. До закрытия где-то полчаса. Я надеюсь, они работают по принципу ресторанов «до последнего посетителя». — Наруто, что ты творишь со мной, маленькое мракобесное ты создание… — прорычал Хатаке куда-то в мою шею.       Он шептал что-то ещё, но я не слышал, уж слишком сильно его хотел, настолько, что ничего не видел и не слышал уже. Когда я вернулся в это измерение, Какаши начал ставить на шее засос, хмыкнул, осознав, что у меня от его реплики и последующих действий дикий табун мурашек по телу. Он лизнул мочку уха, захватил её губами и у меня подкосились ноги. Он успел поймать меня за талию и прижаться теснее.       Девушка, которая, судя по форме, тут работает, застала нас целующимися, мне стало немного стыдно и я зарылся в его распахнутое пальто. По словам Какаши, который не стеснялся и смотрел работнице в глаза, она откланялась и быстренько убежала прочь. Через пару минут частично погасили свет. Океанариум мигом стал волшебным загадочным местом, не иначе как подводное зазеркалье. Эта девушка решила нам помочь? Как мило! Грех не воспользоваться такой возможностью!       Он, не стесняясь, начал меня раздевать, я опешил от ужаса: да, нам дали карт-бланш на животный секс среди, прости господи, других животных, но везде понавешаны камеры, не исключено, что они предназначены и для съемки в темноте. А что если охрана сидит и дрочит на это? Та девушка, неужели она… Да фу, я так не могу!       Я отпихнул от себя парня и прошипел: — Мне кажется, что меня пожирает глазами чертов стадион, как на концерте Live Aid! — Разве это не возбуждает? — Ч-что? — вот даттебайо, а вот с этой стороны я на ситуацию не посмотрел.       Меня завело это, точнее его решительность, одно только его лицо со спущенной маской, такое взбудораженное и румяное от вожделения. Его ответное желание настолько сильное, что у кого угодно встанет от его взгляда. Даже у женщин. Он раздевает глазами, плотоядно облизывается и потирает ладонями свои бёдра, предвкушая прыжок в пучину блаженства. Хорошо, я тогда тоже прыгну.       Я расслабился и начал раздевать и его тоже, в конце концов, мы остались в чем мать родила, куртки валяются на полу, на них все остальное, у нас, судя по всему, всё время мира, полутьма, огромное помещение и вокруг одни стёкла с толщами воды. Какаши заприметил какой-то столик с рекламной продукцией, он аккуратно убрал стопки буклетов и листовок куда-то около стола на пол, усадил меня, как хирург навис надо мной, я лёг полностью и он впился губами в шею, руки бесстыдным образом гуляли по мне.       Через мгновение он притягивает к себе, сгибает меня пополам, берёт член в руки и начинает трахать меня… языком. Я вспыхнул со стыда и снова побледнел, побагровел, позеленел и всё на свете, но неловкость мигом ушла, когда он начал добавлять пальцы и нащупал то, от чего меня бросило в жар. Его член немного постукивает по моей спине, по мере того, как он пытается получше склониться надо мной, ведь я извиваюсь как морской уж. — Я сейчас тебе вставлю, — произнес он предупреждение дрожащим тихим голосом с хрипотцой. Я его понимаю, хочу этого не меньше, но слишком стесняюсь просить. — Да, — только и смог выдавить из себя.       Моя поясница снова соприкоснулась со столом, я почувствовал, как он меня заполняет и начинаются головокружительные, тягучие толчки, каждый из которых сопровождался поцелуем в ноги, что закинуты на его плечи. Он нежно их придерживает и поочередно выцеловывает щиколотки, иногда склоняясь к внутренней стороне бедра, проводя по ним рукой или кончиком носа. В какой-то момент он начал меня так исступлённо растрахивать, что я вывалился из реальной жизни и стонал не хуже чем какая-нибудь порнозвезда. Он положил большой палец на подбородок, а указательный со средним на ряд нижних зубов, так он держался за челюсть, не позволяя мне закрыть рот. Я скользнул по ним языком, он раскрыл рот сначала от шока, потом лицо мигом стало ещё более похотливым, чем когда-либо. — Вставай, — скомандовал он несколько фрикций спустя.       Я нахмурился затем брови взлетели вверх в немом вопросе: какова хуя, мы же ещё не всё. Но прежде чем я спросил вслух, он подхватил меня, перевернул, я повис так, что его член оказался перед моим лицом, а мой перед его. Искренне завидую персоналу океанариума, которые лицезреют это.       Он крепко держал меня за талию и смачно отсасывал, не стесняясь издавать чавкающие звуки, по его груди и моему животу текли его слюни. Я поспешил последовать его примеру, для меня это не проблема, ведь я научился делать это без зубов, так что мы оба тихонько мычали, пока насасывали друг другу. Ещё немного и я кончил, он опустил меня на пол, я плюхнулся на колени, которые тут же разъехались в стороны, он стоял надо мной и с тихими стонами бешено дрочил, вскоре забрызгал моё лицо, даже в глаза попал, хотя я открыл рот и высунул язык! Что с тобой не так, бля!       Тихонько посмеиваясь, он как поводырь, повел меня в туалет, там я умылся и смерил его недовольным взглядом, за то, что в глаза попал. Он развёл руками, мол, это не я, оно само. Да-да, знаем такое, ага. Он прижался ко мне и проехался членом по ложбинке, обожаю, когда он так делает, на него невозможно долго злиться. И не буду, так что я послушно изогнулся в пояснице, прижимаясь к нему плотнее, черт, кажется у него снова встал. Я готов ко второму раунду.       Он вцепился в мои волосы и рукой надавил на спину, заставляя прогнуться сильнее, щекой прилип к зеркалу, беспомощно упираясь ладонями. Он внутри и я чуть ли не плачу от удовольствия, которое настигает меня как цунами, качаюсь ему навстречу, ещё немного и он начинает двигать мою крайнюю плоть в такт своим движениям, о боже…       Быстро ополоснулись, вытерли друг друга бумажными полотенцами, затем пошли к аквариумам искать свои шмотки. Прежде чем уйти, мы сложили печатные продукты на стол, оставляя всё как было, затем нашли книгу жалоб и предложений, накатали самый лестный и длинный отзыв в истории. Какаши умудрился разглядеть имя той девушки, Каэтана Юдзи, так что мы не забыли упомянуть то, что она достойна зарплаты повыше, ну, либо дополнительного премирования. Мы писали по очереди, но в конце оба оставили свои подписи, как бы в подтверждение своих слов. Последний поцелуй и мы, довольные и раскрасневшиеся, выметаемся из океанариума