С наилучшими пожеланиями, Торд

-Так, а вот это вы должны зажать зубами, - поправив на себе накрахмаленный белый халат, мужчина-медик средних лет потянулся куда-то за голову Тамары и поднёс к её лицу небольшой тканевый кляп. – Так вы легче перенесёте операцию. Девушка протестующе замотала головой и зажмурилась. Медик вздохнул и посмотрел куда-то в сторону выхода из палаты, где около двери стояла вооружённая охрана. Один из солдат понял врача без слов и связался с кем-то по рации. -Послушайте, мисс Риджуэлл, - мужчина склонился над привязанной к кровати Тамарой и заговорил уже гораздо тише, - вы не сможете сейчас сбежать. Приказ поступил с самого верха, вас охраняют его лучшие люди. Будьте благоразумны, не умножайте свои страдания. Посмотрев на уставшее усатое лицо медика, Тамара предположила, что ему не более сорока трёх лет, наверняка есть жена и дети. Он находится здесь, чтобы кормить их всех в это непростое время, ведь хорошие деньги получают в стране лишь те, кто работает непосредственно на Красного Лидера и его верную Армию. Тамара была бы рада помочь этому мужчине, если бы речь не шла о попытке бесцеремонно вторгнуться в её мозг самым варварским способом из ныне существующих. -Я не могу, - одними губами произнесла в ответ девушка, сглатывая подступивший к горлу ком. – Не хочу... В коридоре раздались шаги и звуки переговаривающихся мужских голосов. Здесь, в одной из многочисленных палат главного госпиталя Армии, не плакать было гораздо сложнее, чем в пыточном подвале. Тамару приволокли сюда поздно вечером, когда она пыталась поспать после совершенно унизительного принятия душа на глазах у бесстрастной охраны. Девушку разбудили и притащили в госпиталь, не говоря ни слова, приковали к кровати и велели ждать. Когда появились врачи, Риджуэлл всё поняла и дала себе слово, что будет бороться до конца. Медик выбежал в коридор, и до Тамары донеслись обрывки разговоров приближающихся к палате людей: -Нет, сэр, договориться нам не удалось, - девушка сразу поняла, что это говорит врач. – Введение седативных абсолютно исключено: мы должны видеть всё, что происходит в мозгу в его естественном состоянии. -А как же подарочек? – это был хрипловатый голос Красного Лидера, чей норвежский акцент было трудно не узнать. -Пол уже поднимается сюда, - а эти слова произносил Патрик. – Он сообщил о прибытии минуту назад. -Прекрасно, пусть поторопится, - с этими словами Красный Лидер показался в дверном проёме. -Сэр, вот ваши средства индивидуальной защиты. Человек из медперсонала, к этому моменту уже стоявший у входа, подал своему начальнику перчатки и медицинскую маску, чтобы хоть как-то сохранить и без того неидеальную стерильность помещения. Проделав необходимые процедуры дезинфекции – обработку рук, перчаток, лица и одежды, пусть и поверхностную – Красный Лидер прошёл через палату к Тамаре, связанной ремнями по рукам и ногам, и склонился над ней. Девушка видела лишь верхнюю половину его лица, но могла поклясться, что он улыбается. -Здравствуй, Тэмми, - улыбнулся Торд. – Как тебе условия здесь? Мой персонал был с тобой аккуратен? -Издеваешься, урод? – огрызнулась девушка, глядя на своего мучителя с тем бесстрашием, какое стоит в глазах кролика, кидающегося на голодную волчицу. – Когда-нибудь я выберусь и убью тебя... Я заставлю тебя заплатить за всё, что ты делаешь со мной, Матильдой и всей нашей страной! Врач бросил на Красного Лидера испуганный взгляд. Открыто критиковать власть было строго запрещено и каралось смертью либо же годами трудовых лагерей. Поскольку Торд был у власти недавно, люди, оказавшиеся там, ещё не успели отсидеть срок, однако все весточки, приходившие из лагерей в столицу, были столь ужасны, что никто уже не решался переходить дорогу Армии и её кровожадному предводителю. Медик с ужасом ожидал, что же ответит Красный Лидер. Он не удивился бы, если бы Тамару расстреляли на месте. Это едва не произошло; как только слова сорвались с уст девушки, стоящий за спиной Торда Патрик поднял автомат и направил его на пленницу. Глянув на подчинённого, Красный Лидер жестом велел ему успокоиться: -В этом нет нужды. Эта девушка не понимает, что её ждёт. С этими словами он наклонился над Тамарой, над самым её лицом, и произнёс медленно, с наслаждением, словно смакуя каждое слово: -Я столько раз представлял, как разорву тебя на части. Столько раз желал отомстить тебе. Я думал, что придётся тебя убить... – Торд провёл рукой по фарфорово-белому плечу девушки, коснулся пальцами её ключицы, и остановила его движение лишь ткань смирительной рубашки, крепко прижатая одним из ремней. – Но спустя время я понял, что я действительно не хочу этого. Я не хочу убивать тебя, и именно поэтому сегодня здесь будут мои лучшие врачи и лучшая охрана. Ты не умрёшь, дорогая Тамара, и в этом будет твоё наказание. -Что ты... – девушка хотела как следует обматерить Красного Лидера, однако ей не позволили этого сделать. Мужчина кивнул своим подчинённым, и, пока солдаты возвращались на свои места у входа, врач силой затолкал кляп в рот протестующе мычащей Тамары. Она-то думала, что участи хуже, чем у Матильды, не будет, однако сейчас прозябание последней в одиночной камере показалось Тамаре райским наслаждением... Торд хотел сломать её, и она это знала. Он не мог сделать этого словами или действием, и потому решил влезть в её мозг напрямую. Тамара не знала, зачем, но понимала: когда это произойдёт, её воля перестанет принадлежать ей. Врач был прав: чтобы не лишиться рассудка или не остаться инвалидом, нужно выполнять рекомендации, ибо бежать уже некуда. Лишь одна вещь утешала и поддерживала Тамару, давая ей силы жить дальше, а её сердцу продолжать биться – Красный Лидер не хотел её смерти, значит, шанс выбраться отсюда и вернуться к друзьям ещё был. Торд желал отмщения, однако не был глупым человеком и не стал бы попусту тратить целого захваченного лидера Сопротивления. Нет, у него были какие-то планы на девушку, пусть и непостижимые для неё самой. Заметив прекращение какого-либо движения, Тамару вновь подняли и заставили сесть в массивное белое кресло, ненадолго развязали и пристегнули к нему её ноги. -Вы поступили правильно, решив больше не сопротивляться, - похвалил девушку мужчина-медик. – Так будет лучше и безопаснее для вас. На самом деле, проводимая процедура – это новое слово в медицине и... -Вы много болтаете, - раздражённо бросил Красный Лидер, до этого молча наблюдавший за процессом, сцепив руки за спиной. – Занимайтесь своим делом. -Да, сэр. В следующее мгновение, пока голову Тамары закрепляли на подголовнике кресла, в комнату вошёл Пол Вурд собственной персоной. Повозившись у входа со средствами индивидуальной защиты, он сделал несколько шагов вперёд и оказался за спиной девушки. Судя по силуэту на стене, который могла рассмотреть пленница, солдат нёс в руках нечто продолговатое и массивное. -Красный Лидер, сэр, вот то, что вы просили доставить. Привёз так быстро, как только мог. -Наконец-то, - Торд торжествующе выдохнул и кивнул подчинённому на Тамару, с недоумением озирающуюся вокруг насколько позволяла привязанная к креслу голова. Пол обошёл девушку, остановился рядом и принялся разворачивать свой бесценный груз. Уже по очертаниям свёртка Тамара узнала милую сердцу вещь. -Моя дорогая, - Красный Лидер подошёл к пленнице со спины и устроил руки на спинке её кресла, - мы провели обыск в берлоге, которую ты называешь домом, и нашли это. Надеюсь, ты не возражаешь? Закончив разворачивать предмет, Пол ещё раз осмотрел его и вручил Тамаре. Это была её любимая гитара, Стивен. -Зачем вы привезли её? – угрюмо пробормотала девушка. – Хотите разбить у меня на глазах? При мысли об уничтожении любимого инструмента сердце сжималось, однако Тамара не удивилась бы уже ничему зверскому со стороны Красного Лидера. Любой хоть сколько-нибудь умный человек понимал бы, что с Армией нужно сотрудничать, находясь в их плену, однако храбрость не позволяла Тамаре Риджуэлл молча сносить всё, что происходило вокруг. -Нет, ни в коем случае, - усмехнулся Торд. – Я хочу, чтобы ты сыграла на ней для меня. Тамара отпустила нервный смешок. Заметив это, врач поспешил пояснить: -Это необходимо, чтобы мы понимали, что с вашим мозгом всё в порядке. Во время операции вы будете в сознании. Мы могли бы вести с вами беседу, однако, - он покосился на Торда, - мы полагаем, что вы не расположены к разговору, так что игра на музыкальном инструменте нас вполне устроит. Несколько мгновений девушка молчала, глядя куда-то перед собой. Ни сил, ни эмоций у неё уже не осталось. Несколько часов (а, может быть, дней), проведённых в одиночной камере без окон под постоянным наблюдением дурно сказались на её психике. Решив воспользоваться возможностью хотя бы коснуться того, что было ей дорого и связывало её с той, прошлой, нормальной жизнью, Тамара взяла Стивена в руки. -Что я должна играть? -Если ты сыграешь ту песню про леденцы, я убью тебя на месте, - Красный Лидер захохотал, и Тамара не понимала до конца, блефует он или нет. Вздохнув, девушка немного настроила инструмент и, когда вместо Торда за её спиной возник врач, начала перебирать струны. Несколько уколов – и Тамара совсем перестала чувствовать голову. Она ощущала лишь прикосновение металла к пальцам и мысли, которые теперь носились будто бы в пустоте, возникая из ниоткуда и уносясь в никуда. Руки играли то, что помнили лучше всего – песню «Mr. Brightside» группы «The Killers». Тамара очнулась в палате спустя несколько часов. Она не помнила ни как перестала играть, ни как погрузилась в сон. Первым, что сделала девушка, было лихорадочное ощупывание затылка – наверняка волосы там сбрили перед операцией, когда подействовала анестезия (иначе почему они не сделали этого заранее?), однако густая каштановая копна всё ещё была на месте. Не ощущались также швы или что-то подобное. «Если он научился проводить операции на мозге без лоботомии, наверное, мы, Сопротивление, действительно неправы в попытках ему помешать...» - подумала Тамара. Она покосилась на дверь – там всё ещё стояла вооружённая охрана. На окнах снаружи красовались чугунные решётки. Девушка уже собиралась было позвать кого-нибудь, чтобы попросить воды, однако внезапно она осознала, что плохо видит. Перед её глазами застыла мутная пелена, тут и там мелькали чёрно-фиолетовые пятна, которые, точно дыры в пространстве, поглощали окружающие объекты и смотрелись так инородно и чуждо, что невольно наводили ужас. Тамаре стало не по себе. Заметив её пробуждение, охрана немедленно связалась с медиками. К девушке тут же поспешили несколько врачей и санитаров со шприцами, капельницей и чем-то ещё, какой-то коробкой, которую Тамара никак не могла рассмотреть из-за застывшей перед глазами молочно-белой пятнистой мути. -Что это?.. – пробормотала девушка, чувствуя, как её, не успевшую насладиться свободой, вновь тащат куда-то и пристёгивают к креслу толстыми ремнями. – Что... -Давайте сюда... – слух тоже заметно испортился, голоса казались глухими, будто звучали из-под подушки. – Три кубика. Да. Прямо сейчас, внутривенно. Больше Тамара ничего разобрать не могла. Язык не слушался, тело тем более не подчинялось, однако что-то внутри подсказывало, что страданиям девушки ещё не пришёл конец. -Что со мной... – пробормотала она, однако никто из врачей не отреагировал. -Доложите Красному Лидеру сейчас же! -Есть! Тамара хотела закрыть глаза, однако ей не позволили этого сделать, похлопав девушку по щекам. Она не видела, но слышала того врача, у которого, согласно её предположениям, есть семья и дети, которых необходимо в столь непростое время кормить: -Я могу только предполагать, что вы испытываете, мисс Риджуэлл. Вы видите что-нибудь? Тамара беспомощно замотала головой и сразу же почувствовала, как та начинает гудеть. -Красный Лидер приказал обеспечить вам хорошее зрение, однако, как оказалось, его наличие не совместимо с тем, с чем вам теперь предстоит жить. Девушка хотела было спросить, какого дьявола здесь происходит, но не смогла вымолвить ни слова: язык ослаб, совсем перестав слушаться. -Именно поэтому сейчас мы вживим вам протез, - в голосе медика слышалось торжество, и Тамара невольно подумала, что он такой же сумасшедший, как и его начальник. – Ваши новые глаза... То, что происходило далее, трудно описать словами, не утратив часть рассудка. Тамара кричала бы, но у неё не было сил даже дёргаться. Судя по звукам где-то за спиной, люди Торда принесли какой-то старый магнитофон, и в какой-то момент по комнате разлилась музыка, а именно – Пресли. Боги, как же Тамара начала ненавидеть его с тех пор! Её организм не так сильно протестовал против протезов, как организм самого Красного Лидера – об этом Тамару практически сразу оповестили медики. Она ещё долго не желала открывать глаза, боясь испытать постоянно стоящую в них острую боль, словно откуда-то из черепа наружу через глазницы рвались тысячи тонких иголок. Ощущение это было столь сильным, что Тамара потеряла сознание практически сразу после просьбы врача позвать Торда «увидеть результат». Она даже не хотела знать, всё ли с ней в порядке, будет ли дальше что-то похуже. Ей просто хотелось спать... Тем временем Эдд Гулд прогуливался по окраине столицы, прикрывая лицо высоким воротом тёплого чёрного пальто. Ходить без маски было не самым безопасным занятием в это время дня (а часы показывали половину четвёртого), но это не волновало Эдда. Он двигался по улице лишь потому, что Центральный и Южный штабы Сопротивления не были связаны прямой дорогой через подземку, и расстояния между ними приходилось преодолевать по поверхности. Людей на улицах практически не было. Со всех сторон на Эдда смотрели тёмные двери закрытых магазинов одежды, техники и товаров для дома. Большая часть вывесок отсутствовала, а на тех, что дожили до текущего дня, не работало рекламное освещение. У хлебного магазина собралась длинная очередь, охраняемая с двух сторон солдатами Армии Красного Лидера. Это зрелище уже давно стало привычным глазу Эдда, однако он никогда не воспринимал его как норму. Ещё недавно столица была обычным мегаполисом с вечерним ажиотажем у клубов и кинотеатров, забегаловками и парками, магазинчиками и толпами в метро, а сейчас, когда во всей стране было объявлено военное положение, город превратился в охраняемую военную базу, где повсюду ездили броневики и стояла вооружённая охрана. Всё это было прихотью человека, которого Эдд когда-то мог, но не решился остановить. На это решилась девушка, пожертвовавшая собой ради Сопротивления и находящаяся сейчас в плену врага. Гулд даже не знал, жива ли она, но на каждом собрании повстанцев старался отмечать значимость её подвига для их организации и будущего всей страны. Из головы никак не шёл страх и за Матильду, ближайшую соратницу Эдда в их нелёгком деле. Её схватили прямо перед тем, как была арестована Тамара, и обеих девушек увезли в неизвестном направлении. Эдд остался незамеченным. Это был непростой день. На третье июня планировался захват вышки связи Армии Красного Лидера, располагавшейся на самом краю города и обеспечивавшей Южную – главную – базу связью. Эдд и Тамара предполагали, что захват вышки отвлечёт внимание Красного Лидера от самого города, и Сопротивлению удастся получить контроль над центром, где располагалось основное количество оружейных складов. Захват хотя бы одного из них сулил приличное пополнение запасов оружия повстанцев и повышение их шансов на победу. Безрассудные планы уже стали особой чертой Сопротивления и в качестве символа такой стратегии на гербе организации была изображена чёрная рука, крепко держащая за кисть красную металлическую с растопыренными пальцами – символ планируемого перехвата власти в стране. Красный Лидер не раз пытался, но никак не мог обнаружить главные штабы Сопротивления. Повстанцы выживали за счёт поддержки местных жителей, которые не раз снабжали их едой, солдатами и – если удавалось сохранить его после массовых обысков – оружием. Эдд всегда ценил это и на правах лидера Сопротивления не забывал отмечать вклад простых горожан в их общую победу, которая, несомненно, когда-нибудь будет. Он никогда по-настоящему не верил в собственные слова. Гулд ощущал ответственность за всех тех, кого когда-то вдохновила Тамара, разгуливая по закрывающимся и работающим подпольно барам, клубам и кабакам, он не мог подвести их и сказать, что все попытки одолеть силами обычных людей вооружённую до зубов передовыми пушками и техникой Армию профессиональных бойцов. Торд нанимал их за границей, подчинял себе в процессе захвата городов и был одним из немногих солидарных с Эддой людей. Красный Лидер считал Сопротивление слабой организацией, не способной стать причиной гибели его идеального государства будущего. Его одноглазое наполовину покрытое шрамами лицо (пусть и слегка отретушированное) смотрело на Эдда с каждого экрана в городе. Там, где раньше была реклама какого-то банка, теперь было изображение сидящего за столом на фоне панорамного окна с видом на город Красного Лидера, который громко обращался к горожанам, сияя белоснежной, исполненной надежды улыбкой: -Дорогие друзья! Будущее уже на пороге, и я приглашаю вас вместе шагнуть к нему, оставив позади всё, что может помешать развитию нашей великой страны. Я прошу всех, кто поддерживает бандитские силы, пытающиеся бороться со мной и моими людьми, защищающими страну от разрухи, коррупции и аннексии иностранными агентами, оставить попытки борьбы и сдаться добровольно. Я обещаю: в этом случае вам ничего не угрожает. -Ага, конечно, - буркнул Эдд, доставая из внутреннего кармана пальто затёртую банку колы – дефицит в это время. – Охотно верю. Людям не угрожает ничего кроме трудовых лагерей. С этими словами мужчина свернул в узкий тёмный проулок между заброшенным зданием почты и бывшей поликлиникой и приблизился к неприметной серой двери с небольшой щелью для писем, располагающейся на уровне колен. Опустив в неё одну из многочисленных спрятанных в кармане маленьких белых квадратных бумажек, Эдд услышал голос с той стороны: -Закрыто. -Ну и вонища, хуже, чем у моей покойной бабули, - отозвался Эдд. В ответ на его слова дверь приоткрылась, и Гулд шагнул вперёд, в узкое тёмное помещение подсобки, служившей когда-то почте запасным выходом. По обе стороны от двери лежали бездомные, от которых сильно пахло дешёвым палёным алкоголем, однако опытный глаз Эдда выхватил из полумрака гранаты, которые изображающие бомжей мужчины держали в руках. Это помещение было замаскировано под ночлежку нищих, чтобы солдаты, если и проникнут сюда, решили, что они прячутся тут от облав и арестов (отсутствие крыши над головой было строго запрещено, и для бездомных были организованы бараки на краю города с привлечением постояльцев к физическому труду). Именно через эту дверь можно было попасть в один из немногочисленных штабов Сопротивления, в самый главный, тот, где повстанцы хранили большую часть оружия. Здесь же Эдд Гулд скрывался от всевидящих глаз Красного Лидера. Узнав своего непосредственного начальника, один из «нищих» закрыл входную дверь и произнёс хриплым, натужным голосом: -Здравствуй, Эдд. Как там, снаружи? -Везде камеры, - буркнул мужчина. – Пришлось делать вид, что я зашёл сюда помочиться. -И не вышел? – хохотнул нищий. – Как ты с такой логикой дожил-то до своих лет? -Раньше рядом были Матильда и Тамара, - ответил Эдд, ныряя куда-то в темноту в конце коридора. – Теперь всё это уже не имеет... Он осёкся. -Теперь придётся справляться самостоятельно, - исправился Гулд. С этими словами он открыл неприметный деревянный люк в полу и спустился по крутой лестнице вниз, в подвалы под отделением почты, где его уже ждали соратники с докладами за прошедшую неделю. Красный Лидер сидел у постели Тамары, наблюдая за безмятежным лицом спящей девушки. Она не приходила в сознание уже больше суток, и её состояние понемногу начинало вызывать беспокойство. Врачи говорили, что это нормально для измотанного стрессом и голодом организма, однако Торд, вспоминая собственные мучения после вживления в плечо протеза, понимал, что Тамара скорее всего просто не желает пробуждаться, дабы не испытывать больше постоянную режущую боль. Каково же было его удивление, когда внезапно в девятом часу вечера девушка открыла глаза (точнее, на больших очках-протезе появились изображения, их имитирующие). Про себя порадовавшись, что его новая разработка не подвела и отлично прижилась в теле Тамары, Красный Лидер откинулся на спинку стула и принялся наблюдать за пробуждением пока ещё ничего не понимающей девушки. Ему безумно нравилось смотреть, как в глазах людей, которых он подвергал здесь пыткам и испытаниям нового оборудования, появляется страх перед неизвестным после осознания произошедшего. Они всегда спрашивали: «Что мне вживили?», «Что вы сделали со мной?» и «Почему я так странно себя чувствую?». Красный Лидер обожал их испуганные голоса и дрожащие конечности. Он со странным садистским наслаждением следил за тем, как люди учатся пользоваться протезами (которые, к слову, иногда плохо приживались и причиняли невыносимую боль) и старательно фиксировал всё, что описывалось подопытными, дабы позже использовать эти знания для новых разработок, внедряемых в Армию. Тамара была особенной. Её фарфоровое личико, всегда такое раздражённое и бескомпромиссное, её крепкие плечи и точёная поджарая фигура завораживали. Её рычащий голос, не раз осыпавший Красного Лидера оскорблениями, заставлял его глупо улыбаться и слушать, какой он монстр, как его все ненавидят и какой страшной будет его смерть. Торд был готов причинить ей боль только для того, чтобы Тамара назвала его имя, пусть даже проклиная. Никому больше на этой бренной Земле нельзя было говорить с ним таким тоном, произносить в его адрес столь ядовитые слова. Но и со своей стороны Торд обладал, как он считал, исключительным правом вмешиваться в жизнь Тамары Риджуэлл, менять её, превращать её в ад и вновь возвращать к норме в том виде, какой её видел сам мужчина. Она больше не была связана. Тамару переодели, причём в синее, которое, как казалось Торду, безумно ей шло. Рубашечка и брюки, чёрные жилет и галстук – идеальная униформа для идеального убийцы, нового секретного оружия Армии Красного Лидера. Его личный ангел-хранитель, который отдаст всё за смерть своего подопечного, но никогда не сможет её достичь. Бросив взгляд на металлическую руку, в которой теперь скрывался механизм воздействия на Тамару, Красный Лидер слегка подался вперёд, наблюдая за тем, как девушка пытается пошевелить затёкшими, ослабшими конечностями. -Где я? – пробормотала она, приподнимаясь на локтях и пытаясь рассмотреть мужчину, находящегося рядом. – Что со мной? Теперь Тамара была такой беззащитной и хрупкой, что Торду невольно захотелось пожалеть её. Ещё пару дней назад она отчаянно кидалась на охрану, материла всё вокруг и клялась содрать со своего похитителя кожу живьём, как только освободиться, однако сейчас она не пыталась даже ударить его. Но это пока. -Ты в госпитале, min kjære, - спокойно ответил Красный Лидер. – Как твоё зрение? Тамара попыталась проморгаться. Она заметила нечто странное: с одной стороны, мышцы век отзывались на команды мозга, и девушка чувствовала, что моргает, однако с другой стороны сами веки она не ощущала. Приподняв руки, Тамара нащупала на глазах нечто вроде маски, не очень большой, но закрывающей почти половину лица до носа. Изображение окружающей действительности было чистым, однако что-то в нём казалось Тамаре неестественным. Внезапно она поняла, кто сидит перед ней и, не успела девушка податься вперёд, чтобы дать ему по лицу, как всё её тело сковала болезненная судорога, поднимающаяся откуда-то из груди и рассыпающаяся по предплечьям и спине. Боль была острой, но мгновенной, точно удар электрошокера. -Чёрт! – выругалась Тамара, сгибаясь пополам на кровати. – Что со мной? -О, извини, это был я, - Торд усмехнулся и изобразил притворное сожаление. – Кажется, теперь я могу причинять тебе боль на расстоянии. Тамара злобно покосилась на него, а Красный Лидер в ответ помахал ей механической рукой. -Теперь мы с тобой связаны, min kjære. Задумаешь какую-нибудь пакость – я причиню тебе такую боль, что ты быстро лишишься оставшегося рассудка. -Что ты со мной сделал? – прорычала девушка, сжимая рукой белую простынь. -Ничего особенного, просто подарил тебе море новых возможностей, - ответил Торд, совершая пальцами какие-то странные движения. Над его раскрытой ладонью появилось какое-то изображение, и Тамара сразу же увидела его перед глазами, словно оно транслировалось ей прямо из мозга. Это была старая фотография, где они с Матильдой и Эддом копали яму на заднем дворе дома. Фотографировал сам Торд, тогда ещё полностью зрячий и гораздо более юный. -Теперь я могу отдавать тебе приказы прямо в голову, так сказать, - с губ Красного Лидера сорвался довольный смешок. – Ты будешь охранять меня от недоброжелателей, ведь кому ещё кроме тебя, моего старого и самого близкого друга я могу доверить столь ответственное дело? -Я не собираюсь... – Тамара осеклась и стиснула зубы, видя, что картинка исчезла, и Торд поднёс палец левой руки к небольшой панели на правой. – Ты... Будешь теперь дрессировать меня как собаку? -Надеюсь, это не потребуется, - Торд улыбнулся, опуская руки. – Я надеюсь на твоё благоразумие и желание сотрудничать. -Чего ты хочешь от меня? – девушка обхватила себя за плечи и исподлобья посмотрела на Красного Лидера; в его глазах мелькнул хищный огонёк. -Ты будешь оберегать меня, ведь именно ты сделала меня столь жалким и беззащитным, - Торд кивнул на протез, служивший ему рукой, и показал пальцем на чёрную повязку, закрывающую правый глаз. – Думаю, это лучшее наказание для преступления подобного рода. -Почему же ты, такой умный и замечательный, сам не сделал себе новый глаз? – огрызнулась Тамара. -Увы, мой организм не так хорошо дружит с протезами, как твой, - вздохнул мужчина. – Тебе очень повезло. С этими словами он встал и щелчком пальцев подозвал охрану. -С этого дня ты будешь служить мне, - Торд произносил это чётко и бескомпромиссно, твёрдым тоном давая понять, что не принимает возражений. – Убивать моих врагов, оберегать мою жизнь и развлекать меня, когда я заскучаю. Ты отняла у меня много лет, сил, здоровья и возможностей, так что я искренне желаю расплаты за то, что ты совершила. -Если я откажусь, ты меня убьёшь? – спросила Тамара, наблюдая за тем, как Красный Лидер медленно движется к выходу из палаты. Мужчина несколько мгновений молчал, пока в комнату заходили охранники с автоматами, после чего, повернув к Тамаре голову, спокойно произнёс: -Нет. Но то, что ожидает тебя в этом случае, мало чем лучше мучительной смерти. Выздоравливай. Как только тебе станет лучше, жду в своём кабинете. С этими словами он вышел, оставив девушку наедине с охраной.