На следующее утро Антон совершенно не хочет вставать с кровати. Минут пятнадцать парень неподвижно лежит в постели, глядя в белый потолок. Он встаёт только тогда, когда мама с кухни кричит, что завтрак готов. А когда парень видит время и понимает, что до начала уроков остаётся всего сорок минут, то резко подскакивает и, надев первую попавшуюся под руку кофту, которой оказалась чёрная толстовка со странной фразой, и джинсы, бежит умываться.
Первым история. Опаздывать нельзя. Антон залетает в школу за минуту до звонка. Быстро переодев сменную обувь и бросив первую в гардероб, он бежит к кабинету истории. Антон забегает в класс со звонком и резко приземляется к себе за последнюю парту, где сидит один. Арсений Сергеевич удивлённо на него смотрит, но ничего не говорит — Шастун все же успевает к уроку.
— Мы думали, ты не придёшь. Обычно никогда не опаздываешь, — еле оборачиваясь к другу, шепчет сидящий спереди, рядом с Сережей, Дима.
— Стоп, — так же тихо шепчет Сережа, принюхиваясь, — Тох, ты опять курил? Неужели из-за этого и опоздал?
— Да, но вчера. Просто в этой же толстовке пошёл сегодня. Не было времени выбирать, — опуская взгляд, признается Шастун.
— Завязывал бы ты с этим, — вздыхает Матвиенко, вновь оборачиваясь на учителя.
— Я постараюсь.
— Последние парты, прекратите разговоры, — просит учитель, — сейчас напишем небольшой тест, чтобы я примерно знал уровень ваших знаний.
Арсений Сергеевич начинает раздавать листочки с заданиями. Антон быстро справляется с вопросами наподобие «Годы правления Екатерины II», «Первым русским правителем из династии Романовых был...» и так далее. Всё это Шастун повторял летом. Парень сдаёт тест первым из класса. Арсений Сергеевич смотрит лист с ответами.
— Молодец, Шастун. Без ошибок. Останься после уроков, проговорим насчёт дополнительных занятий, — говорит он и кладёт листочек на уголок учительского стола.
— Каких занятий? — удивленно уточняет Шастун, уже успевая проклясть весь мир в том, что любит историю с обществознанием.
— Ты сдаёшь мои предметы, значит, будут дополнительные занятия по ним. Это не моя идея, просил Павел Алексеевич.
Антон, внешне сохраняя спокойствие, кивает и проходит снова назад. Нет, не хватает с ним ещё и на дополнительных видеться. Парень садится за стол и облегчённое выдыхает. Фух, никто не спалил его тревожное состояние. Шастун замечает лишь слегка обеспокоенные переглядывания друзей. Дима и Сережа всегда могут просечь любую эмоцию Антона по простому взгляду. Поэтому, парни сразу понимают, что с их общим другом что-то не так, и это что-то напрямую зависит от нового классного руководителя.
Арсений Сергеевич отпускает учеников, не задерживая, со звонком. Антон, надеющийся проскользнуть незаметно, хватает портфель, сгребая в охапку школьные принадлежности, и пытается выйти из класса.
— Стой, Шастун. Нужно обсудить дополнительные, — останавливает его историк.
— Хорошо, Арсений Сергеевич, — отвечает парень, — идите, — шепчет он друзьям.
Дима и Сережа, кинув обеспокоенный взгляд, покидают кабинет, закрывая за собой дверь. Антон так и остаётся стоять на середине класса. Арсений Сергеевич, записывающий что-то в журнал, говорит:
— Садись, чего стоишь-то, — указывая взглядом на переднюю парту, просит мужчина.
Антон бесшумно проходит к парте и присаживается, не снимая портфель. Арсений Сергеевич снимает очки и наконец прямо, без препятствий, смотрит на Шастуна. Прямо в глаза. Как давно Антон не видел этот ледяной цвет, но тёплый взгляд. Всё такой же тёплый и мягкий Арсений. Парень понимает — историк не забыл его. И поговорить хочет вовсе не о дополнительных.
— Антон, — слишком мягкое обращение, как же давно Антон не слышал его, — я скучал.
Антон замирает, вздрагивает, трясёт головой, откидывая все эмоции. Он не знает, что на это ответить. Нет, он не может ответить взаимностью. Он сам не понимает, почему, но он просто не может. Слишком много он плакал из-за Арсения, чтобы так просто всё вернуть. Нет, тут нельзя просто помириться. Антон в раздумьях забывает про ждущего хоть какой-то реакции Попова.
— Эй, все хорошо? — напоминает о себе Арсений Сергеевич.
Нет, всё совсем не хорошо. Но не говорить же об этом самому учителю. Антон пару секунд думает, что конкретно можно ответить, и, в конце концов, подняв смелый взгляд, говорит:
— Извините, Арсений Сергеевич, но я спешу, скажите, пожалуйста, когда мне лучше приходить на дополнительные. У меня все дни свободны.
Арсений Сергеевич. Это обращение слишком режет по сердцу. Никогда Антон не обращался к другу таким тоном. Уже Арсений Сергеевич, а не Арсений. Попову больно это слышать. Антону больно это говорить.
— Извини, — несколько раз подряд моргает Арсений Сергеевич, — так, тогда давай во вторник, пятницу и воскресенье. В другие дни я не могу, историю и общество будем чередовать неделями.
— А остальные, кто сдаёт обществознание? — нет, Антон не хочет видеться с историком наедине так часто.
— У Софии свой репетитор, Савельев отказался.
— Хорошо, — плохо, — я тогда пойду?
— Да, не опаздывай на алгебру.
Антон кивает и чуть ли не стрелой выбегает из кабинета, даже не прощаясь. Расталкивая учеников и игнорируя учителей, здоровающихся с ним, парень залетает в мужской туалет, который служит курилкой для всей школы, включая девушек и учителей.
Зажечь сигарету удаётся только с третьей попытки. Рука дрожит, поэтому Антон несколько раз промахивается. Только с первой затяжки к Шастуну возвращается хоть какая-то часть рассудка, возвращается способность думать, и он более или менее успокаивается.
Арсений его помнит. И это взаимно. Арсений скучал. И это взаимно. Арсений хочет всё вернуть. И это тоже взаимно. Антон с трудом понимает, что сейчас всё испортил. Нужно было сказать, что он тоже соскучился. Тогда они смогли бы вернуть их прежнее общение. Хотя, теперь у Антона есть другие друзья. А Арсений его предал. Он уехал. Антон сможет обойтись без него, теперь он уже не страдает, как три года назад. У него есть те, кто его поддержат. С этой мыслью Антон покидает туалет, попутно доставая мятную жвачку. Через минуту звонок. Арсений Сергеевич просил не опаздывать.
Елена Васильевна — отвратительная математичка. Её ненавидит вся школа. Антон вывел на пятерку только потому, что сильно старался в прошлом году. Он боролся за пятерку. Опаздавший Антон стучится в деревянную дверь и спрашивает разрешения войти. Учительница решает поинтересоваться, по какой причине он опоздал. Антон врёт, что его задержал классный руководитель. Тогда Елена Васильевна отвечает, что пойдёт и спросит у Попова, почему он задерживает учеников, и они опаздывают на её уроки. Шастун понимает, что попал. Арсений Сергеевич его сдаст, и тогда математичка всё поймёт, да ещё и разборки, почему парень солгал. Просекут о курении — поставят на учёт. Антону ещё нет восемнадцати. Будет только в апреле. Родители знают, что их сын курит. Отец сам иногда балуется, поэтому не его дело ругать сына. А мама, как психолог, знает, что руганью они ничего не добьются, Антон должен сам понять, что курение вредит его организму. Только тогда он перестанет курить.
Присев на своё обычное место, Шастун слышит, как Сережа тихо констатирует факт, даже не зная кому, себе, Антону или Диме:
— Опять курил.
Как Матвиенко это понимает, только взглянув на Антона, знает только сам Господ, в которого из их компании верит только Дима, да и то слабенько. Просто семья христианская. Серёжа определяет даже не по запаху, а просто так. Просто посмотрев на Шастуна. И, как говорит сам Серёжа, он сам не понимает, как это получается. И работает такое только с Антоном.
Елена Васильевна начинает урок. Антон принимается слушать.
***
— А теперь рассказывай, что произошло с тобой и Арсением, — просит Дима, ставя третью, последнюю, кружку зелёного чая на стол. Антон любит зелёный чай, поэтому его друзья всегда заваривали ему только его.
Уроки закончились, и друзья решили пойти к Диме домой. К тому же, второе число выпало на пятницу — завтра и послезавтра нет уроков. Можно отдохнуть. А Дима живет с мамой, которая вернётся еще не скоро с работы.
— С чего вы взяли? — стараясь сохранять свой обычный вид, спрашивает Антон.
— Тох, мы тебя не первый год знаем. Во-первых, после каждого разговора с ним ты сам не свой. Во-вторых, ты бы не пошёл курить, если бы вы действительно просто обсудили дополнительные, — объясняет Серёжа.
— Да и банально обрати внимание на то, как ты сейчас чай хлещешь, — указывая взглядом на кружку, добавляет Дима. Сережа кивает, принимая это за ещё один аргумент.
Антон вздыхает. Друзья опять все поняли. Видимо, приходит время рассказать и это. Выдержав небольшую паузу секунд в десять, Шастун на выдохе произносит:
— Я знаю Арсения с самого рождения.
Сережа, откусывающий в этот момент печеньку, роняет ее же на стол, а Дима давится кофе. Оба вопросительно пялятся на Шастуна. Тот начинает рассказывать всю историю с самого начала. Рассказывает про детство, отъезд Арсения, про то, как он торчал в Санкт-Петербурге восемь лет, не подавая признаков существования. Даже упоминает похороны его родителей, на которые Арсений не приезжает.
— И вот сейчас он снова приезжает, да ещё и говорит, сука, что скучал! — заканчивает Антон на громкой ноте, возмущаясь.
— А что ты ему ответил? — аккуратно интересуется Серёжа.
— Проигнорил его вопрос. Попросил побыстрее сказать про допы и ушёл.
— Ну ты и дебил, Шаст, — комментирует Дима, который называет его сокращённо, по фамилии. — Ты же сам скучал по нему. И, как я понимаю, шрамы оттуда же. То есть ты, резавшийся из-за него, не хочешь всё исправить, когда есть возможность?
— Ты не поймёшь, — сомнительно качает головой Шастун, не замечая, как на глаза наворачиваются слёзы, — я не могу его просто так простить. Просто так всё вернуть. Нет, не могу.
Дима и Серёжа тоскливо переглядываются, замечая смену настроения друга. Позов встаёт, забирает у Антона кружку с допитым чаем, подходит к чайнику на плите и наливает очередную чашку горячего индийского чая.
— Ладно, только не переживай. Налью ещё, тебе нужно успокоиться.
Пока Дима возится с чаем, Матвиенко подсаживается к Антону, приобнимая его за плечи.
— Тох, ты не расстраивайся так. Арсений Сергеевич классный мужик, уверен, он понял тебя. Ещё наладите контакт, помяни моё слово.
— Спасибо. — благодарит он. — Ну вот, — смеется сквозь слёзы он, — опять расклеился.
— Иногда полезно выпустить эмоции. Да и тем более, не стесняйся нас. Думаешь, мы не плачем? Ох-ох, вспомни хотя бы как я ревел из-за Катьки, или Сережа из-за двойки по физике, — поддержал Дима.
Антон благодарно улыбается друзьям, в очередной раз благодаря за поддержку.
Дружеский смех и разговоры прерывает звук сообщения у Антона. Классная группа.
Арсений Сергеевич:
15.47
Ребят, я подумал, нам нужно поближе познакомиться. Предлагаю, пока тёплая погода, съездить в лес. На следующей неделе обещают дожди, поэтому, если у вас нет планов на эти выходные, можно поехать на ночь. Отменю домашку по моим предметам и русскому с литературой. С Павлом Алексеевичем я договорюсь
Ниже сыпятся ответы. Больше половины класса смогут. Антон, Дима и Серёжа пока не отвечают.
— Вы поедете? — спрашивает Антон.
— Катя едет, — Позов принимает это за достаточную причину поехать, — у нас есть шанс начать ближе общаться. Поеду.
— Я тоже не против провести время на природе. Да ещё и домашку отменят тем, кто едет. Тох, а ты?
Антон молчит. Он хочет ехать, но не хочет снова видеть Арсения Сергеевича. Ну тогда что ему делать без друзей на выходных?
— Да, я тоже поеду.
16.04
я тоже еду
Поз:
16.04
Я поеду
Серж:
16.05
я тоже
— Парни, я тогда домой. Нужно ещё с родителями поговорить, — говорит Антон. — Поз, спасибо за чай.
Дима кивает и вызывается проводить. За ним увязывается и Серёжа. Ребята идут по безлюдной улице, освещённой фонарями с тёплым жёлтым светом.
— Шаст, может завтра футболку наденешь? В двадцать пять градусов в чёрном худи не ходят. — спрашивает Дима, замечая, как запарится Антон с жарой.
— Нет, — качает головой Шастун. — Не хватало ещё, чтобы Арсений Сергеевич мои шрамы увидел. Надену свое бежевое.
Дима нехотя кивнул.
— Тут осталось пару минут идти, можете меня здесь оставить, я смогу дойти, — подходя к дому, говорит Антон. Друзья соглашаются, хоть и не сразу, и, обняв на прощание, тоже решают разойтись по домам.
***
Первым, что слышит парень, заходя домой — песню Любэ.
—
Сяду я верхом на коня, ты неси по полю меня, — орёт на всю квартиру.
— Привет, мам, — пытаясь перекрикнуть музыку, здоровается Шастун.
Музыка утихает.
— Привет, Антон, — голова Майи показывается из-за двери. — Ты так и не рассказал про нового классного руководителя. Вчера заперся и всё бренчал на гитаре. Ещё и курил, видимо. Ты из-за него так расстроился? Или что-то другое?
Антон смотрит в пол и понимает, что снова придётся вспоминать Арсения и молча проходит на кухню, по пути забрасывая рюкзак в свою комнату. От мамы он ничего не скрывает. Мама — самый близкий для него человек. Отца он тоже любит, но мама единственная, кто знает абсолютно обо всём, или почти обо всём.
Антон в очередной раз всё рассказывает, о вчерашней встрече, о сегодняшнем разговоре и о завтрашней поездке. Майя слушает его, не перебивая и иногда кивая на слова сына. Когда Шастун-младший говорит про завтрашнюю поездку, женщина берёт его за окольцованную руку.
— Антон, я дам тебе совет. Завтра не игнорируй и не груби ему. Веди себя так же, как и остальные твои одноклассники. И возьми гитару, вдруг придётся выговориться. А ещё, постарайся без сигарет, не дай Бог, спалишься, — мягко говорит мама, сжимая руку с длинными и красивыми пальцами в своей.
— Хорошо, мам, обещаю, что сделаю всё так, как ты сказала, — улыбается Антон и идёт к себе в комнату — готовиться к завтрашней поездке.
Завтра будет тяжелый день. Антон это прекрасно понимал.
