***
В школу Антон не идёт, остаётся в тёплой кровати. Майя и Сережа уходят, а вот Андрей остаётся дома до десяти утра. Шастун-старший заботливо готовит омлет, который немножко подгорает, делает чай с мёдом для только что проснувшегося сына. Мужчина приносит завтрак и градусник в комнату сына. — Мама сказала, что за препаратами сходит по пути на обед, но температуру измерь, — Андрей стряхивает термометр, чтобы сбить температуру и передаёт парню. — Ты сам омлет готовил? — спрашивает Антон, принимая у папы это ароматно пахнущее блюдо. — Пытался, — улыбается Андрей. — Очень вкусно, — Антон не врет, ведь завтрак получился действительно вкусным, хоть и с привкусом подгоревшей корочки. Антон благодарен, что с болезнью у него не пропал аппетит, ведь худеть сейчас совершенно не нужно. Он и так весит для себя немного, хоть сильно худым не выглядит. Однако близкие знают, что сам Шастун хочет набрать немного массы, но не знает, как это сделать. Все таки, чуть больше семидесяти килограмм при таком росте достаточно мало. Даже участковый врач педиатр в поликлинике так сказал парню на последнем медосмотре. Антон пообещал набрать массу и к следующему году прийти в нормальном весе. — Давай градусник, — парень отдаёт термометр отцу. Шастун-старший смотрит на показатели и недовольно цокает: — Тридцать семь и девять, сынок, как так? — ещё раз, чтобы убедится, прикладывает руку ко лбу и понимает, что прибор прав. — Я через полчаса уйду, меня не теряй, — говорит Андрей перед выходом из комнаты. — Хорошо. Спустя указанное отцом время входная дверь действительно захлопывается — Андрей уходит. Антон в это время пьет очередную чашку зелёного чая и читает книгу. Не историю и хорошо. Раздаётся звук пришедшего уведомления. мамочка: 10.04 Антош, на обед не приду, передам через кого-нибудь лекарства с применением, надеюсь, ты сможешь открыть дверь и закрыть на замок за «курьером» Антон без раздумий отвечает Майе, которая сейчас, наверное, как на иголках сидит в ожидании ответа от «бедного сыночка».10.04 смогу, мам
Ещё перекинувшись парой сообщений с женщиной, Антон возвращается к книге, где как раз происходило важное сражение.***
Кто-то стучит в дверь, Антон кидает взгляд на часы — уже час дня. Наверное, мамин доставщик пришёл. Парень встаёт с кровати, откладывая незакрытую книгу обложкой вверх, кое-как поправляет свой внешний вид, чтобы не напугать любезно согласившегося помочь маме человека. Даже не заглядывая в глазок, Антон открывает дверь, у буквально отскакивает от неё, когда видит Арсений на пороге с пакетом из аптеки и пятёрочки. — Привет всем болеющим, — щеки Арса покраснели от легкого мороза на улице, отчего улыбка мужчины выглядела ещё ярче и счастливее. Будто в детстве, когда мальчики возвращались с катаний на санках к кому-то из них домой. — Твоя мама попросила меня привезти тебе лекарства, апельсины, молоко и еще я кое-что купил тебе. Впустишь? — Конечно, проходи, — помимо слов, Антон также отходит от двери, пропуская друга внутрь квартиры. — Кошмар, я так давно у вас не был! — проходя по коридору на кухню, что находилась в самом его конце, оглядывается Арсений. — Ничего не изменилось, вроде, — шепчет Шастун в ответ, медленно проходя следом за учителем. — Ну не скажи, смотри, например картины переставили, — яркие абстрактные произведения действительно немного сменили свою постановку. — Ты помнишь их первоначальную позицию? Даже я забыл, — искренне удивляется парень, впуская друга на кухню. — Конечно, помню, это была одна из моих любимейших деталей в вашей квартире. Арсений начинает выкладывать продукты, и когда Антон замечает любимую шоколадку «Аленку», то со вздохом радости и улыбкой переводит взгляд с шоколадки на Арсения, и с Арсения на шоколадку. — Это мне? — уточняет радостный, словно ребёнок, Шастун. — Ну, я надеюсь, ты поделишься, — Арсений тоже улыбается, наблюдая за тем, как его друг счастлив. Ну разве не кот? — Конечно поделюсь! Только чайник поставлю, — и вскакивает со стула, зажигая огонь на конфорке, где стоит заполненный водой чайник. — И как ты так заболел-то? — уже за кружкой горячего напитка спрашивает Арсений. Конечно, он уже лет пять, как больше предпочитает кофе, но утруждать Антона в таком положении мужчине не хочется. — Да не знаю, пришёл домой больной с высоченной температурой, — делая между словами маленькие глотки зелёного чая. — Я что-то не заметил в тебе нездоровья, когда отвозил, — хмурится Попов, пытаясь вспомнить ту поездку. — Да и я тоже, — пожалуй, классному руководителю не стоит знать, что все последние силы Шастун потратил как раз таки на то, чтобы Арс ничего не заметил. — Выздоравливай, Антон, без тебя вообще делать нечего, Паша вечно сидит со своими бумагами! Антон смеётся, представляя картину, как Арс стоит над столом Павла Алексеевича и просить того поговорить с ним, на что тот кидает ему документ и говорит «болтай с ним! я занят», даже на мгновение не отрывая взгляда от бумаг с маленьким чёрным текстом. — Мне кажется он скоро с Лясей разведётся и поженится на бумагах! — между тем продолжает возмущаться Арсений. От картины, как Добровольский и документы стоят перед алтарем у Антона даже слёзы из глаз потекли. — Ты чего? — спрашивает Попов, замечая столь бурную реакцию Антона. — Я просто представил, — хихикает Шастун. Брюнет тоже улыбается, мечтательно устремляя свой взгляд куда-то за Антона. — Чай вкусный, кстати, — отламывая дольку шоколадки от плитки, говорит Арсений. — Шоколад тоже вкусный, — в такой же интонации отвечает парень.***
Арсений уходит чуть позже двух. Через пятнадцать минут со школы возвращается Сережа. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Хвостик растрепался, из него даже выпала прядка с одной стороны, и Матвиенко пару раз сдул ее чуть дальше от своего лица. — Ты чего такой странный? — спрашивает Антон, встречая друга. — Это локон страсти, — закручивая прядку на палец, поясняет Сережа. — Мы с Окси поспорили, смогу ли я так до конца дня проходить. В общем, она должна мне шоколадку. — И как вы к этому спору пришли? — Она сказала, что нам, ну то есть парням, с короткими волосами легче, в общем мы договорились, что если я весь день не прохожу в такой прически, что обычно делают девочки, то я покупаю ей шоколадку. А я прошёл, значит она мне. Антон кивает, все ещё не до конца догоняя, при чем тут локон страсти. — Как там без меня? — Арсений грустный сегодня был. Какой-то расстроенный. — Да, он приходил и жаловался, что с ним никто не общается, — вспоминает Антон. — Вы уж подбодрите его завтра, хорошо, — просит он. — Без проблем. — Спасибо. А то он только с бумагами и сидит, которые на него Воля списал, — добавляет Антон ещё. — Ты пиздецки о нем заботишься, Тох, — замечает Матвиенко, вмещая в предложение какое-то неуместное подозрение. — Мне он дорог, ведь он мой первый друг, — объясняет Шастун, считая это достаточной причиной для такой опеки за двадцатишестилетним мужчиной. Сережа подозрительно прищуривается, но в итоге сдаётся и переключается на совершенно другую тему.***
— Горы по колено, горы по колено… Антон вспоминал свой репертуар, так как давно не упражнялся в игре на гитаре. Сережа сидел рядом, иногда подпевая и даже фотографируя. Шастун даже улыбался, запев эту атмосферную песню, ведь она напрямую ассоциируется с прошедшим летом. Антон вспоминает, как тогда он был счастлив, и даже кажется, что становится таким же счастливым.