***
Антон точно окончательно влюбился. Он это понимает, когда на классном часе, в котором все обсуждали прошедшим праздники, впечатления, залипает на Арсения. Он подмечает каждую деталь в его образе: часы, висящие на руке — их он надевал на день самоуправления, пиджак, застёгнутый лишь на одну пуговицу, закатанные до локтя рукава пиджака и рубашки, открывающие вид на его прекрасные руки, не до конца утянутый галстук, небрежно болтающийся под воротником, колеблющийся от разговоров кадык, идеальную улыбку. Как он может всегда выглядеть так идеально? Причём не всегда официально строго. Но так прекрасно. Антон не знает, как сильно он в итоге палится со взглядами. Ему все равно, ведь он никак больше не может не любоваться Арсением. Он не виделся с ним большую часть каникул. Он скучал, и сейчас наверстывает упущенное за те десять дней. Звенит звонок и ученики сгребают вещи в сумки. Антон собирается уходить вместе со своей компанией, но слышит сзади: — Шастун, останься, — он замирает. Он не может ослушаться. Арсений попросил — надо выполнять. Поэтому он разворачивается и наконец смотрит прямо в глаза Попову. Голубые глаза снова его поглощают. Он тонет в них, как снег в океане. — Да, что Вы хотели, Арсений Сергеевич? — Поговорить. Намёки на уверенность, присутствующие у Антона хоть немного, тут же куда-то пропадают. Остаётся он и готовый к словесным выяснением отношений Арсений. Страшно. Да и вновь это неожиданное обращение по имени и отчеству напрягло их обоих. — Я хотел извиниться, — начинает Арсений, и Антон неожиданно его обрывает, хотя секунду до этого не мог и двух слов связать: — Я знаю, что ты сейчас скажешь, что сделал это в порыве чувств, под действием алкоголя. Ведь я тоже в трезвом состоянии не ответил бы. Но что у трезвого на уме — то у пьяного на языке, верно? Ну или на действиях, если так можно сказать, — Антон захлебывается в своих словах, но продолжает говорить, будто бы желая выпустить все эмоции полностью. Выговорится, чтобы потом вообще не говорить на эту тему. — Поэтому я понял, что нравлюсь тебе как партнёр для романтических отношений. — Арсений, видимо, хочет перебить, но Антон не позволяет. — Если бы ты действительно считал меня только другом, ты бы даже не задумывался о поцелуе. Вообще. И самое странное, что ты мне тоже нравишься! — а вот это вообще не должно было прозвучать, поэтому он резко замолкает, в надежде, что его собеседник не услышал. Арсений, только что желающий полностью отпарировать тираду Шастуна, замирает, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Он смотрит на смущенного парня. Нет, даже мальчишки, словно тот впервые поцеловал девочку в щёчку. — Я тебе нравлюсь? — очень тихо шепчет мужчина. — Как… парень? Антон молчит. В горле застревает ком и сказать это «да» очень тяжело. Поэтому парень просто кивает один раз, очень осторожно и медленно. На лице Арсения почему-то появляется широкая улыбка. — Ты ошибся лишь в одном, — говорит Арсений после длительной паузы. — Ты мне не нравишься. — Антон, думающий, что Попов сейчас начнёт оправдываться, скептически смотрит на него. — Я тебя люблю. И Арсений не знает, зачем произносит это. Люблю. Люблю. Я тебя люблю. Эти слова отдаются в голове Антона пульсацией. Постоянно повторяются. Закрыв глаза, он видит лишь лицо Арсения, его говорящие эти слова губы. Сам он стоит рядом, но ничего не говорит. — Тош, — тихо говорит он, — я понимаю, что ты чувствуешь. Ведь мы с тобой парни, да ещё и я твой учитель. Но это не значит, что мы какие-то неправильные. — он касается своей рукой холодных пальцев Антона, но не берет его за руку. — Я теперь знаю, что нравлюсь тебе. И, как ты понял, я к тебе так же не ровно дышу. Мы можем попробовать. — Что?! — Антон будто просыпается ото сна. — Что ты имеешь в виду? — Ты просто так чувства не подавишь, — Арсений продолжает так же спокойно. — Мы можем только попробовать начать встречаться. И ты определишься. Тебе самому будет легче. Как только почувствуешь, что наши отношения — не твое, сразу прекратим их. Ну и что здесь отвечать? И этим же вопросом задается Шастун. Он хочет согласиться, но что-то мешает. — Я боюсь, — парень не понимает, как слёзы наворачиваются на его глазах. Он всхлипывает, закрывает лицо руками и опускает голову. — Я так запутался. Мне страшно перед будущим. Арсений подходит ближе. Их лица очень близки. Он берет его руки в свои, заставляя тем самым посмотреть на себя. — Это страшно сначала. Я тоже боялся, когда впервые почувствовал что-то к мужчине. Спроси у Паши, он хорошо осведомлён об этой ситуации, если мне не веришь. Но это такой же первый опыт, как если бы встречался с девушкой. Это так же. Почувствуешь что-то не то — расстанемся. Я восприму это нормально. Антон смотрит в такие честные глаза Арсения и не может противостоять ему. Он ведь сам этого хочет. Поэтому он просто кивает и выдавливает: — Хорошо, я согласен попробовать. Арсений улыбается. Снова. Искренне. Он оставляет на щеке парня мимолетный поцелуй, чувствуя соленый привкус от слез, и опускает его руки. — Я рад, что мы разобрались. Звенит звонок. Антон дёргается и, извинившись, выбегает из класса, попутно вытирая слёзы с лица. Это странно, но на ум не приходит ни одной песни…***
— Стоп что?! — крик Сережи, кажется, раздаётся на весь подъезд. — Ты хочешь сказать, что почти две недели назад поцеловался с нашим классным и ни слова нам не сказал?! — Пиздец охуевший, Шаст! — подхватывает возмущение Димка. — Подожди… Вас только это беспокоит? — уточняет Антон, невольно радуясь этому. — Ну да. Обидно, что ты ничего не сказал. — А то что я встречаюсь ну… с парнем? — тихо произносит Антон. — Не ебет, если честно. Арсений человек хороший, тебя не обидит, а если обидит, ему пизда, — отвечает Сережа, сразу успокаивая Антона. — Да, Шаст, нам похуй на твою ориентацию. Нравится ебаться в жопу? Ебись, главное, чтобы тебе было хорошо, — Позов дружески ударяет друга по плечу. — Фух, — действительно с облегчением выдыхает Шастун. Теперь вся тревожность спадает. Антон уверен, что больше мысли о том, что эти отношения — ошибка, больше посещать его не будут. — А как вы вообще дошли до отношений? — спрашивает Дима с неподдельным интересом. — Не знаю, если честно… — Ладно, не доебывайся до него, Поз, — защищает Антона Матвиенко. — Видишь,он сам ещё не отошёл. — Все, молчу, — не стерпев сурового тона Сережи, Дима поднял руки вверх в сдающемся жесте. — Пацаны, только пока это строго между нами. Ни Ире, ни Кате, ни Окси не говорите. Леше и Ване и подавно, окей? — сразу же предупреждает Антон. — Это само собой, Тох, — соглашается Сережа. Дима просто солидарно кивает.***
На следующий день они с Арсением наконец встречаются на подготовке к экзаменам и обмениваются подарками. — Ну же, открывай, Тош, — Арсений чуть ли не прыгает в ожидании реакции от Антона. Подарок упакован в красивую коробку, перевязанную желтой лентой. По размерам кажется, что это что-то очень маленькое, например часы. Антон развязывает ленту и аккуратно снимает крышку. Из мягкой подушечки выглядывает кольцо, похоже на перстень, с каким-то непонятным иероглифом. Если приглядеться, можно заметить две переплетенные между собой буквы «А». — Носи его, пока я тебе дорог, — говорит Арсений, переводя взгляд с Антона на коробку с кольцом. — Арс…ты серьезно? — парень сразу узнаёт в металле серебро. Арсений кивает с улыбкой. — Я себе тоже такое сделал, — он достаёт из кармана абсолютно такое же кольцо, только немного другого размера, и надевает на безымянный палец. — Это предложение? — усмехается Антон. — Считай, как хочешь, — отвечает Арсений с улыбкой. — Блять, Арс, боюсь, мой подарок не такой прекрасный, — Шастуну немного неловко, ведь он-то дарит всего лишь сертификат в фото-студию. — Это неважно. Антон смотрит на кольцо и думает, что навряд ли снимет его в этой жизни.