Пророчество

После моего возвращения в Эквестрию жизнь вновь пошла своим чередом и я был предоставлен самому себе. Но перед этим с Луной был разговор и письменный доклад о произошедшем в Олении. В ходе разговора принцесса ночи отчитала меня за то, что я рисковал своей жизнью, в очередной раз. Принцесса далеко не в первый раз проявляла такое беспокойство, но впервые отчитала меня действительно серьезно. Также она посетовала на то, что не смогла договориться о передаче отравителя Вильвет в Эквестрию для «справедливого» суда. Луну совершенно не смутило наличие смертной казни в Олении. Более того, будь на то воля темного аликорна, она бы вновь вернула её в Эквестрии, как я понял. Но, к сожалению для принцессы ночи, она не могла изменить законы без последствий. Это бы очень сильно ударило по имиджу Эквестрии как маяка Гармонии, дружбы народов, рас и гавани свободы для всех и каждого. Разойдясь в гневе на почве мстительности за моё состояние, а также негодования, Луна в один момент начала высказывать нелицеприятные вещи. Даже мой изощрённый множеством матерных ругательств разум восхитился словесными оборотами ночной принцессы, но уши сворачивались в трубочку. Большая часть из ругательств была на неизвестных мне языках. Никогда бы не подумал, что Луна такой полиглот, но увиденное говорило само за себя. Но в итоге аликорна удалось успокоить с большим трудом, ценой нескольких разбитых тарелок. Хорошо, что рядом не было никого, кроме нас двоих, иначе пошли бы слухи. Впервые за долгое время я видел мою покровительницу такой. Её поведение натолкнуло меня размышления относительно нашей связи. Это был далеко не первый раз, когда Луна узнавала о том, что мне грозит опасность, просто почувствовав. Кобыла искренне волновалась за меня, тем более, что она уже давно называла меня своим единственным близким другом за более, чем тысячу лет. Ещё бы, учитывая, что она знала обо мне буквально всё, пережив мою жизнь за доли секунды, от раннего детства и до момента, когда я встретил её в сознании Найтмер. Тем не менее, даже Луне не давали покоя провалы в моей памяти. Например, относительно того, как я попал в этот мир. Тоже самое было и относительно моих знаний об этом мире, точнее частичная осведомленность. Но после того, как я изложил принцессе свою теорию о «пересекающихся мирах», вопросов стало меньше. И всё же относительно знаний каноничного мультсериала, я предпочёл умолчать, на всякий случай. К добру или худу только время покажет. Луна высказала своё желание помочь мне восстановить утерянные участки памяти, в чём я был безмерно благодарен. Хотя что-то внутри меня подсказывало, что это идея не просто плохая, а катастрофическая и в это дело лучше не лезть. К тому же в ближайший месяц на это точно не будет времени, поэтому пришлось отложить решение проблемы моей памяти в долгий ящик. Далее, мой письменный доклад был принят более сдержано. Ночной аликорн лишь сказала, что теперь всё станет сложнее, не уточнив, что именно имела ввиду. Закончив с докладом, я решил поинтересоваться, почему именно меня Луна предложила в качестве дипломата в Олении. В ответ та сказала тоже самое, что несколько недель назад, что мне нужен опыт. Замечание относительно моей не самой лучшей репутации Луна восприняла сдержано и сказала, что этот риск оправдан. Только я не понял, чем именно. Единственное, что я понял однозначно, так это то, что одиночные миссии, пусть и с прикрытием, мне в ближайшие месяцы точно не поручат. Агенты S.M.I.L.E., которые наблюдали за мной и курировали миссию, тем не менее отзывались обо мне неплохо. Отмечали неплохую импровизацию, а также по достоинству оценили компромат на чиновника, хотя он и не потребовался. Но недостаток опыта о котором говорила Луна заметили и они, дав мне в итоге неоднозначную характеристику. По мнению большинства меня стоило назначить не дипломатом под прикрытием, а послать настоящего дипломата. Меня же стоило приставить в качестве телохранителя. Иначе говоря меня охарактеризовали как хорошего кандидата для работы в силовых структурах. Принцессу ночи это даже позабавило. Я же на такое лишь посетовал, что меня заранее списали в головорезы. Выслушав моё ворчание, Луна успокоила, сказав, что это не приговор и мой потенциал куда больше, чем они думают. Несмотря на то, что операция в Олении прошла не лучшим образом, главная цель была достигнута — Вельвет эвакуировалась в Эквестрию. Она хорошо себя чувствовала и прекрасно обустроилась в Кантерлоте. Помимо прочего меня она тоже нахваливала и благодарила за помощь, приглашая как-нибудь посетить её новый дом. Возможно, если было бы время, я бы и смог посетить её новое жилище, но не в это время. Не до этого было. Под окончание обсуждения темы моей поездки, я решил спросить, почему заранее нельзя было договориться с Вильвет о встрече. Из ответа я понял, что о встрече действительно договорились заранее. Однако принцесса Олении не могла покинуть дворец ввиду обстоятельств. Из-за этого пришлось менять планы. Далее от принцессы Луны я узнал, что агрессивные переговоры с драконами прошли успешно. Услышав ультиматум и увидев окруживший самый большой остров флот Эквестрии, драконы в течение получаса выдали убийц. Теперь же эти трое сидели в тюрьме и ожидали суда. В качестве судьи вызвалась сама принцесса Луна. Это обуславливалось её личным желанием и немного местью за убитых пони. Услышав о мести, я в очередной раз заметил, что эта тема слишком часто мелькает в окружении принцессы ночи. Более того, я уже давно понял, что темная аликорн личность обидчивая и легко приходит к мыслям о мести. Впрочем и саму месть она без особых колебаний совершает, как это было с пегасом, что пытался убить меня на дуэли. Всё это вызывало двоякие чувства, но обсуждение я решил оставить на потом. Говоря о флоте, хорошей новостью было то, что никто из простых граждан Эквестрии так и не узнал, что флот покидал порты не для плановых учений. Всё благодаря умелой работе спецслужб и слаженной работе военных, которые быстро завершили операцию. Также не менее приятной новостью было то, что Луна смогла протолкнуть в совет законопроект о модернизации армии. И пока я находился в деловой поездке, этот законопроект успели обсудить, с неохотой принять, а также выделить бюджет. Последнего было достаточно на строительство двух военных заводов. Первый по производству огнестрельного оружия, гранат и снарядов. Второй же завод был отдан под исключительно автомобили и бронеавтомобили. Совет принимал это решение с неохотой потому, что его члены не сразу поняли, какие прибыли им это сулит. Но когда осознали, между дворянами-феодалами развернулась настоящая борьба за право строительства фабрик на своей территории. В ходе этого противостояния, что продлилось всего несколько дней, фабрику по производству лёгкой техники забрал себе Нейсей. Разместить её он решил около Мэйнхеттена и нанял в качестве подрядчиков относительно недавно открытую строительную фирму. Помимо этого канцлер принял решение помочь расширить недавно образованный автоконцерн, названный «Филлидельфия Моторс», открыв филиал на базе этого самого завода. Завод по производству оружия решено было построить во владениях Грюмов, в Хуффингтоне, прямо в черте города. Такое решение было принято в обход желания жителей самого города и вызвало некоторое негодование у последних. Впрочем на митинги горожане не выходили, хотя по конституции Эквестрии имели на это право. И что-то подсказывало, что это был лишь вопрос времени. Ранее я не спрашивал относительно разделения земель Эквестрии между феодальными дворянами, но услышав о Нейсее и заводе, решил поинтересоваться у бывшей принцессы при встрече. Она лучше Луны знала эту информацию — в этом была причина. Когда же случай поговорить с Селестией выдался, то из её рассказа я узнал, что Нейсей получил влияние и власть ещё в молодости. Это произошло в том числе благодаря наследству, а не только знаниям и таланту, коим сам единорог кичился. Впрочем, это было ожидаемо. Дом Лайтов, из которого родом Нейсей владел землями вокруг Мэйнхеттена и территорией самого города. Благодаря этому Лайты и возвысились над остальными, особенно в пору начавшейся активной индустриализации около восьмидесяти лет назад. И уступать насиженное место никто не собирался, особенно, когда главой дома стал Нейсей. Конкуренция среди дворян и тогда была не слабой. Канцлер, будучи главой своего дворянского дома только сильнее утвердил Лайтов на своем месте, выше прочих дворянских домов. Для этого он не чурался сомнительными с точки зрения морали методами, но всегда действовал в рамках закона. Именно своей около фанатичной приверженностью законам, а также порядку и прославился сам Нейсей. В последствие и его дворянский дом стали ассоциировать с этими «добродетелями». Также из услышанного мной можно было сделать вывод, что из всех дворян, Нейсей являлся главным сторонником Селестии. Он часто выступал в качестве гаранта равновесия между дворянскими домами и властью принцессы, не давая первым слишком сильно давить своими хотелками на корону. Однако, благодаря своим личностным качествам, компетенции и статусу, канцлер мог фактически на равных общаться с дневным аликорном. Этим он пользовался часто, но никогда не смел принижать или перечить. С Грюмами же я был относительно знаком. Впрочем, не только Блэк был уродливым утёнком в семье. Из того, что я слышал, фактически все члены семьи Грюмов были подобны Блэку. Состоявший из фактически одних только пегасов, имеющих богатую воинскую родословную, они были самыми наглыми и агрессивными из феодальных дворян. С пони, проживавшими на своих землях они не считались и как управленцы были просто ужасны. Единственное, что удерживало их на плаву — стратегическая важность региона, которым они владели, многочисленная личная гвардия и влияние на другие дворянские дома. Ко всему прочему именно они века назад спасли Эквестрию от чейнджлингов, что добавляло им веса в обществе. Третьим дворянским домом про который мне поведала Селестия был образованный сотню лет назад дом Блейдов. Образовала его сама главная советница, будучи ещё принцессой для увеличения числа лояльных короне дворян. Владели они землями Понивилля, так называемыми Незабудковыми лугами, формально Вечнодиким лесом и окрестностями Клаудсдейла, но не самим городом. И, как ни странно, главой этого дворянского рода на данный момент был сам принц Блюблад. Тем не менее, эти дворяне были не самыми богатым и влиятельными, несмотря на близкие связи с принцессой. Впрочем, основа богатства Блейдов держалась на сельском хозяйстве и партнёрской связью с Эпплами. Когда я услышал о них, то вспомнил про подарок семье яблочных фермеров, про снегоуборочную машину. Вполне возможно, что её от имени Селестии подарил сам Блюблад, но это лишь догадка. Впрочем, меня бы не удивило, если бы это оказалось правдой, ведь дворяне считают выше своего достоинства растрачивать богатства на простых пони. Если бы кто-то сделал это в открытую, то репутация сразу упадёт ниже плинтуса и смыть такой «позор» будет тяжело. Но, в отличие от своих коллег по власти, Блюблад не был похож на того, кому абсолютно плевать на простых пони. Он однозначно не был приятной личностью, но и полным придурком не являлся. По крайней мере, мне так казалось потому, что успел увидеть сам и услышать от окружающих. Возможно он и вправду подарил Эпплам необходимую в хозяйстве технику, но наверняка этого так просто не узнать. Последним же дворянским родом о котором успела поведать бывшая принцесса перед тем, как отвлечься на государственные дела были Спарклы. Среди всех дворян они были наименее богатыми и влияние их было также низкое. И хотя они владели землями от Винниаполиса и до самого Шира, богатства им это не принесло. Более того, не было денег на содержание личной гвардии, что ещё больше принижило Спарклов в глазах других дворян. Это выглядело довольно странно, учитывая то, что Винниаполис был городом с развитым туризмом. Возможно, ситуация была сложнее, чем казалось на первый взгляд, но узнать об этом мне пока не было суждено. Сами Спарклы почти не участвовали в государственных делах и мало вмешивались в жизни простых пони, проживавших на их земле. Так было до появления Твайлайт и Шайнинга. Став ученицей Селестии Твайлайт сильно повысила авторитет своей семьи, а Шайнинг укрепил его, став капитаном гвардии. Но этого всё равно не было достаточно для того, чтобы набрать веса в обществе, к сожалению или к счастью. С другой стороны в последние несколько лет Спарклов стали активнее проявлять участие в делах страны. Как пример их деятельности можно привести то, что именно благодаря их решающему голосу в совете, Эквестрия, наконец начала переходить на бумажные деньги. Подведя итог услышанному, Я поблагодарил Селестию за ценные сведения и на этом мы распрощались.

***

В начале месяца поздней зимы я вновь оказался востребован принцессой. На сей раз мне предстояло отправиться в Хуффингтон в составе группы, чтобы встретиться с Августиной. Вместе со мной будет Вульпа и мой друг Стар. От жрицы поступили сведения о странной деятельности, происходящей вокруг строительства военного завода и относительно недавно возведённой дамбы имени принцессы Луны. Оба объекта имели стратегическое значение, поэтому к ним необходимо было проявлять особое внимание. И, если с заводом всё было ясно, то ситуация с дамбой была интереснее. Ранее в том же регионе уже была возведена одна дамба для создания водохранилища. Это грандиозное сооружение назвали в честь Селестии. В свою очередь дамбу, названную в честь принцессы Луны планировали закончить не раньше тысяча четвертого года. Располагаться она должна была ниже по течению реки. Тем не менее наплыв рабочих, начавшийся около семи месяцев назад позволил значительно ускорить строительство. Связано это было не только со строительством завода, но и углублением расположенных рядом шахт. Для этого рабочих сильно не хватало и было решено нанять дополнительных. Желающих нашлось очень много, даже несмотря на сложность предстоящей работы. Тех рабочих, которым не досталось работы на шахтах вместо отправки домой решили распределить на другие проекты, чем и ускорили возведение дамбы. Прибыв в Хуффингтон мы первым делом направились на встречу с Августиной. Она должна была встретить нас в знакомой мне церкви, но пришли мы не вовремя: шла служба. — Похоже, мы не вовремя пришли, — констатировал очевидное Дарк Стар, навострив уши, видимо услышав голоса внутри храма. — Ты прав, — согласилась Вульпа, хмыкнув, — Как считаете, долго всё это продлится? Я подошёл к входной двери ближе и прислушался. Спустя приблизительно полминуты, смог разобрать слова хора внутри помещения и понял, что служба началась лишь недавно. — Служба только началась, — сказал я, повернувшись к товарищам и стал объяснять, — Я запомнил одну из церковных песен, когда был в Балтимейре. С неё обычно начинают службу соларисты. — Ясно, — коротко сказала лейтенант, — Значит у нас несколько часов в запасе. Дабы не сидеть, сложа копыта, предлагаю провести разведку местности. — Отличная идея лейтенант, — согласился Стар, — Предлагаете разделиться? — Читаешь мои мысли, Стар, — кивнула фестралка и, поразмыслив пару мгновений, продолжила, обратившись к нам поочередно, — Так и поступим. Фолкет, на тебе западная часть города, где военный завод возводят. Стар, отправляйся на дамбу и проверь всё там. — Вы возьмёте на себя вторую половину города, лейтенант? — спросил её мой друг. — Именно, — вновь кивнула кобыла, — Приступайте! — Есть! — хором ответили я и Стар, приступив к выполнению задачи. Стройку на краю города я нашел быстро. Невозможно было не увидеть большой строительный участок, окружённый деревянными стенами и где трудились десятки пони, которые размечали место под фундамент уже второй половины здания. Также невозможно было не заметить две толпы различных пони снаружи строительного участка. Одна группа ничем не примечательная, а вторая пестрила красками. Если первая толпа скопилась около центрального хода, то вторая разбила палаточный городок в стороне от стройки. Отличительной особенностью пони из палаточного городка были разрисованные красками морды. Среди цветов преобладал небесно-голубой, хотя встречались жёлтый, зелёный и белый. Ещё одной странной деталью, которую я подметил, что все пони из обеих групп не в церкви. Если со строителями всё было понятно, то местные жители обычно посещают каждое церковное мероприятие. То, что это были местные я почему-то не сомневался. О такой особенности местных я помнил ещё с прошлого раза, когда был здесь. Тогда несколько пони поделились со мной некоторыми слухами, а также рассказали об этом. Немного поразмыслив, я решил поговорить сначала с группой у входа. Там я быстро выяснил, что эта группа пони выступают против строительства завода в черте города. Последние слова ключевые, так как сам по себе будущий завод не вызывал у местных жителей вопросов. Для отстаивания своей позиции неравнодушные жители решили пропускать церковные службы до тех пор, а также донести свою волю до руководства города. Это будет ровно до тех пор, пока завод не будет перенесён в другое место, вне черты города. Это объясняло, почему жители не в церкви, но как они хотели донести свою волю, стоя здесь я понял не сразу. На самом деле даже в это время, пока я стоял и разговаривал с местными, в городской ратуше решался вопрос с заводом. Выбранный неравнодушными жителями пони выступал в качестве переговорщика. Правда, за несколько дней никакого прогресса не было достигнуто. Вторая же группа, со слов пони из первой были представителями малочисленного движения радикальных пацифистов. Они слишком радикально воспринимали учение Гармонии и считали, что любое насилие, даже для самозащиты является недопустимым. Более того, эти личности были настырными и упрямыми в своих убеждениях. Их не пугали даже частые побои от сотрудников правопорядка. Спустя некоторое время радикальные пацифисты вновь возвращались к своей деятельности даже после того, как выходили из тюрьм или больниц. Целью же местной толпы радикалов было полное прекращение строительства военного завода. Как я понял из услышанного, по мнению пони-пацифистов строительство завода нарушает сами принципы Гармонии и конституцию Эквестрии. Слова о том, что строительство было одобрено советом и самой принцессой, радикалов не убеждали. Они не меняли своего мнения и продолжали саботировать стройку. Далее я попытался поговорить со строителями. Когда я попытался к ним обратиться, то двое охранников матом послали меня пешее эротическое. Я же решил не вестись на провокацию и спокойно объяснил, что я в составе лунной гвардии прибыл для инспекции. Немного посовещавшись, один из охранников ответил на мои вопросы о строительстве, пока его коллега направился в другое место. Из рассказа охранника-земнопони выходило, что стройку и вправду несколько раз пытались саботировать. То местные жители попытаются войти на территорию, то радикалы под покровом ночи сломают строительные леса, то они же своруют краску или продырявят шины у автомобилей. Последние даже пришлось переставить внутрь территории, чтобы до них не добрались. Местные органы правопорядка пытались несколько раз убрать пацифистов от стройки, но те всегда возвращались обратно. В общем, ситуация была не из лучших, но строительство продолжалось. Выслушав две стороны конфликта, я решил спросить радикалов, несмотря на предупреждение того пони, с которым разговаривал ранее. Вскоре я пожалел о своём решении, выслушав не только оскорбления в свой адрес. Были даже упоминания успевшего меня достать убийств пони в Балтимейре. Но и этого было мало — в один момент они стали нести отборный бред сумасшедших фанатиков от которого у меня разболелась голова. Такое невозможно передать словами или в письменном виде, а также долго выдерживать. Поэтому я постарался быстро уйти. Таким образом я в очередной раз пожалел, что вообще прибыл тогда в Балтимейр и помог фестралам. Казалось бы правильный с моральный точки зрения поступок обрёк меня на ужасное к себе отношение со стороны окружающих. Несправедливо, что хотелось наорать в ответ, избить обидчиков, но и на сей раз я сдержался. Немного успокоившись, сделал пометку в голове, попросить кого-нибудь из лунных гвардейцев о ночной тренировке. Это помогло бы мне выпустить пар и, возможно поговорить о наболевшем. Когда я вернулся к первой группе пони, неожиданностью стали слова утешения от нескольких горожан. Они слышали весь разговор, так как пацифисты слишком громко кричали. Местные пони не осуждали меня за то, что я сделал в Балтимейре, даже наоборот. Среди фестралов у них были хорошие знакомые и друзья. Местные благодарили меня за их спасение. Приятно удивленный таким поворотом событий, я поблагодарил поддержавших меня пони и направился обратно к церкви. Там я доложил лейтенанту о происходящем. Ей понравилась моя инициативность, хотя сказанное мной заставило фестралку надолго задуматься. Но, как бы мне не хотелось обсудить дальнейший план действий, Вульпа настояла, чтобы дождаться Стара. Поскольку времени до окончания церковной службы было ещё много, мы решили обсудить происходящее в мире. Разговор вышел долгий и весьма интересный по итогу. Со слов Вульпы сейчас в мире творилось много неприятных вещей. В частности король Шторм набирал армию по всей Зебрике, а также рабов и никто не мог ему помешать, пока что. В Грифонии идут очередные войны за власть, Империя Грифонов на ладан дышит, как и император Гровер Пятый. В Сталионграде партийная неразбериха, которая пока не ясно чем закончится и многое другое. Услышав о короле Шторме я вспомнил о Посаде. Сначала мне стало грустно от того, что она, вероятней всего попала в рабство. Затем я разозлился и топнул ногой от досады за то, что ничего не могу сделать. Вульпа не разозлилась на моё поведение, даже поддержала. Лейтенант и сама ненавидела рабство, тем более, когда в плен попадают по сути дети. К тому времени, как мы дошли до обсуждения империи короля Шторма, Стар уже вернулся. Судя по его докладу, на дамбе всё было спокойно, в то же время предчувствие моего друга говорило, что что-то не так. Этим он также поделился в докладе и Вульпа приняла это к сведению. В момент, когда Стар закончил доклад, служба в церкви завершилась и прихожане стали покидать её. Мы же направились внутрь. Пони, идущие в направлении выхода уступали нам место. Некоторые выглядело обеспокоено, некоторые удивлённо, но никто не мешал дойти до алтаря, где находилась Августина. По сравнению с прошлым разом, когда я её видел, сейчас земнопони выглядела лучше. По крайней мере от неё шла, если можно так выразиться аура хорошего настроения. Когда мы подошли ближе, жрица стояла спиной к нам на задних ногах в молитвенной позе, раскинув передние ноги в стороны. Она повернулась к нам и я понял, что мои ощущения были правдивы. Её шерсть словно стала ещё белее, а глаза светились золотым светом, как при нашей первой встрече. — Приветствую вас, дорогие пони! — вывел меня из раздумий голос Августину, — Приветствую вас, Дарк Стар! Приветствую Фолкет! И, конечно же приветствую вас, капитан Вульпа! — Я ещё не капитан, — покачала головой фестралка, — но всё равно спасибо. — Как вы нас узнали? — спросил Стар, опередив меня на доли секунды. — Госпожа Луна вернула мне зрение, — сказав это, земнопони встала на все четыре копыта, — Своей службой на благо её я искупила своё прегрешение. Далее мы расспросили Августину о том, что она писала в своём докладе принцессе. Из сказанного следовало, что жрица некоторое время наблюдала за местными жителями, проводила службы. Помимо местных пони на службу приходили также и строители завода почти в полном составе. Всех Августина запомнила и через некоторое время стала наблюдать странное поведение. Если точнее, пять дней назад половина из строителей стали всеми силами избегать жрицу, хотя до этого активно участвовали в религиозных церемониях. Объективных причин для этого не было и именно это показалось странным. Три дня назад рабочие вообще перестали покидать стройку, не посещали службы и даже не ходили в городские магазины за едой. Это только добавляло странности. Поговорить с прорабом не получилось по той же причине. Для выяснения причин Августина и написала принцессе. Выслушав жрицу, мы поблагодарили её и решили сразу же выдвинуться на место. Вульпа рассудила, что лучше разобраться с проблемой как можно скорее. Казалось бы, ситуация странная, но в этом мире многое возможно. Тем не менее такое поведение рабочих наталкивало на мысли о чём-то незаконном. О чём-то более серьезном думать не хотелось, хотя моя паранойя сигнализировала о чужом вмешательстве, возможно, подмене. При беглом взгляде на стройке ничего не изменилось, когда я вместе с товарищами оказался на стройке. Но, понаблюдав за обстановкой примерно минуту, я понял, что рабочих стало больше. Больше, чем места в импровизированных жилых комнатах из контейнеров на другом конце стройки. В один момент даже показалось, что морды отдельных пони повторяются, но я списал это на переутомление, ведь накануне я почти не спал. Хотя инспекцией строительства должны заниматься совершенно другие службы, но ситуация была иная. Вульпа к этому делу подошла серьёзно и, найдя главного пони, принялась закидывать его вопросами, обращая внимания буквально на любую мелочь. В это же время я и Стар ходили по участку и выискивали странности, а также присматривались к рабочим. Через некоторое время я, проходя рядом со стеной, случайно задел ногой металлическую палку и та упала, проделав в стене небольшую дыру. Поругав себя за неосторожность, я заметил, что оттуда выпали несколько бумажек. Решив подобрать, предварительно убедившись, что рядом никого нет, я зачитал их. Потратив на вдумчивое чтение несколько минут, но так ничего и не поняв, я поспешил найти Вульпу и передать найденное. Нашел я её не сразу, ибо она успела уйти в сторону контейнеров для рабочих. Лейтенант решила досмотреть личные вещи строителей и это было логично. Там фестралка находилась вместе с жеребцом-земнопони в рабочей одежде. Судя по всему, этот пони был прорабом, ибо выглядел чище своих коллег-строителей. И он был очень недоволен происходящим. — Я всё могу понять, — фыркнув, сказал он, — но кто давал вам право рыться в чужих вещах, госпожа лейтенант? — Сама принцесса, — не поворачиваясь к нему ответила Вульпа, перекладывая вещи из шкафа на кровать, — Если ваши рабочие хотят подать жалобу, пусть обратятся напрямую к ней. — Всё равно это возмутительно! — ответил ей жеребец. Лунный гвардеец ничего не ответила, просто продолжая выкладывать вещи на кровать. Всё выглядело так, словно фестралка пыталась найти что-то конкретное. — Разрешите обратится, лейтенант? — решил обратиться я к ней, чтобы не терять времени. — Разрешаю, — кивнула Вульпа, обратив на меня внимание, а затем снова продолжила своё дело, — Что-то обнаружил, кадет? — Да, лейтенант, — сказал я и достал обнаруженные мною документы, — Вот эти документы. Посмотрев на меня, земнопони немного удивился, но, заметив в моей телекинетической хватке бумаги, его морда приобрела сначала испуганное, а затем злое выражение. — Откуда это у тебя?! — изрёк из себя жеребец, — В смысле, что это за документы такие? — А вы сами не в курсе, мистер Снипплс? — ответила вопросом на вопрос за меня Вульпа. Жеребец замолчал, смотря то на меня, то на документы, то на лейтенанта. В его глазах читалась тревога. — Я нашел их внутри одной из стен, — сказал я, направляя бумаги командиру, — Я не понимаю, что там написано. Может вы поймёте, лейтенант? Вульпа приняла документы и несколько минут внимательно их рассматривала, периодически переворачивая и многозначно хмыкая. Снипплс же в это время сильно нервничал и смотрел в сторону выхода из помещения, который перегородил я своим телом. — Я тоже не могу понять, что здесь написано, — наконец произнесла фестралка, — но, мне кажется, что это какая-то шифровка. — Шифровка? — переспросил глава строителей, — Как в книгах про шпионов? — Нет, — покачала головой Вульпа, — Это серьезное дело. Боюсь, вам придется пройти с нами. — Ладно! — жеребец нервно сглотнул, смотря то на меня, то не фестралку, — Но, понимаете, у нас план! Завод должен быть построен точно в срок. За это заплатили большие деньги! — Это уже не от нас зависит, — ответила ему лейтенант, — Строительство придется прекратить до выяснения обстоятельств. — Какое вы имеете право?! — резко возмутился жеребец, — Вы же гвардейцы! Какое вы имеете право прекратить строительство такого важного объекта инфраструктуры? — Моего письменного доклада хватит, чтобы власти отдали соответствующие распоряжения, — спокойно ответила гвардеец, — Не возмущайтесь, иначе буду вынуждена взять вас под стражу. Не вынуждайте меня вместо обычного сопровождения до полицейского участка надевать на вас кандалы. В этот момент с улицы послышался громкий шум, словно что-то лопнуло. — Фолкет, — обратилась ко мне лейтенант, — проверь, что происходит! — Есть! — ответил я и вышел из помещения. На территорию стройки прорвались радикалы-пацифисты. Судя по тому, куда направлялась целая группа, их целью была строительная техника. Бегло осмотревшись по сторонам, я заметил, что наперерез радикалам бежит Стар. Стоять на месте было нельзя, поэтому я побежал туда же, куда и он. Спустя непродолжительное время мы двое уже стояли напротив строительной техники, преграждая путь толпе пони. Когда я хотел обратиться к радикалам с угрозами, чтобы припугнуть, кто-то из них метнул цветной шарик, наполненный какой-то жидкостью. Увернувшись один раз, я не успел убрать голову от второго или заслониться барьером, лишь закрыл глаза. В итоге краска, которая оказалась внутри, попала мне на шею и морду. — Убирайтесь прочь, убийцы! — кричал какой-то жеребец из толпы. — Наш город не будет производить орудия насилия! — послышался оттуда же голос какой-то кобылы. В это же время я пытался открыть глаза. Краска неприятно щипала кожу под шерстью. Сама же шерсть начала слипаться, так как краска была густая и липкая. Всё же открыв глаза, я увидел как Стар прижал к земле одного единорога из толпы радикалов. За ещё несколькими пони гнались охранники. — Фолкет! — спросила подбежавшая лейтенант Вульпа, — Фолкет, ты цел? — Вроде бы, — ответил я, пытаясь понять, что произошло, — Какие будут приказы? — Необходимо содействовать поимке этих радикалов. Чем… В этот момент одна из пони, ворвавшихся на стойку подняла с земли кирпич и швырнула его в сторону строительного автомобиля прежде, чем охранник прижал кобылу к земле. Я успел перехватить кирпич в воздухе телекинезом и положил его на землю. — Охраняй технику! — скомандовала фестралка, — Поговорим позже! — Есть! Пять минут спустя проблема была решена. Ещё несколько раз пацифисты пытались повредить технику, но я пресекал каждую попытку. Когда пони поняли, что не смогут ничего сделать с техникой, то попытались сбежать. Но даже численное превосходство и быстрота не помогла напавшим избежать ареста. В дальнейшем всю толпу из двадцати одного пони пришлось загонять в полицейский участок. После этого всех рассадили по тюремным камерам. Мне же пришлось несколько часов с чужой помощью отмывать свою голову и шею от краски. Тогда же я услышал, что местные органы правопорядка ранее выпускали некоторых заключённых под большие залоги. Это касалось в том числе и радикалов-пацифистов. Эти сведения я решил запомнить и доложить об этом лейтенанту, чтобы она включила это в отчёт. В это же время Вульпа и Стар решили допросить Снипплса. И большую часть допроса я, разумеется, пропустил. Однако, когда жеребца уже отпустили и он проходил мимо меня по коридору, я почувствовал знакомый запах. — Разрешите обратиться лейтенант? — спросил я у Вульпы, которая тоже находилась здесь, за углом. — В чем дело, Фолкет? — Не знаю как и сказать, — поджав губы, пытался подобрать слова, — Я думаю, что здесь чейнджлинги. — Почему ты так думаешь? — переспросила фестралка. — Просто поверьте, — сказал я и посмотрел на коридор позади себя, — Я их запах ощущаю. — Любопытно, — удивлённо хмыкнула Вульпа, — Прямо здесь? — Снипплс. Это от него идёт запах. Мы поспешили догнать жеребца и сделали это у самой двери. Он, вероятно не слышал нашего разговора, но был встревожен, когда мы подошли. Лейтенант под предлогом извинения за причиненные неудобства подошла к нему поближе. Затем под предлогом стереть с носа грязь, она дотронулась копытом до носа жеребца. Одновременно с этим сделала шаг вперёд и ударила прораба по затылку. Тот от боли выругался и зелёное свечение на доли секунды замерцало вокруг него. Ещё через пару мгновений перед нами стоял чейнджлинг с темно-зеленым хитином и зелёными глазами. — Scheiße! — выругался раскрытый шпион, начав колдовать, отчего его рог засветился зелёным светом, — Живым вы меня не… Коротко взглянув на меня, Вульпа кивнула. Я понял намёк и не дал жуку закончить, быстро подойдя к нему вплотную, а затем с силой впечатал его голову в стену. Не успев ничего понять, жукопони упал на пол и обмяк. — Превосходно, Фолкет, — спустя пару секунд молчания сказала Вульпа, — Теперь он не скоро в себя придет. С повторным допросом придется подождать. — Виноват, не рассчитал силы удара, — извинился я, посмотрев на горе-шпиона своим особым зрением, — Да, он живой. — Ты снова оказался прав, Фолкет, — подвела итоги лейтенант, — Если Снипплс оказался чейнджлингом, то и остальные могут ими оказаться. Давай вновь наведаемся на стройку и на этот раз с полицией. — Хорошая идея, лейтенант, — кивнул я, — Полагаю чейнджлинга надо перенести в камеру? Вульпа кивнула и мы вдвоем донесли жука до камеры, где заперли и оставили под охраной. На стройку же мы выдвинулись чуть позже, договорившись с полицией, чтобы в помощь нам выделили ещё шесть пони. Попав же на строительную площадку мы никого не обнаружили. Всего за четыре часа место успело опустеть, словно никого и не было. Были личные вещи строителей, строительные принадлежности, оборудование, всё, кроме самих пони. Это означало лишь одно: вся бригада строителей была заменена на чейнджлингов. Иначе нельзя было объяснить такое резкое исчезновение несколько десятков пони. Осмотр территории не дал никаких результатов, ибо следы копыт строителей никуда не вели и обрывались. Учитывая, что мы имели дело с разумными летающими насекомыми, разумно было предположить, что они улетели. После продолжительного поисков, Стар обнаружил замаскированный люк в полу здания будущего завода. Открыв его и заглянув внутрь, я увидел лежащие на полу тела пони. Я хотел было крикнуть, что нашел кучу трупов, но быстрого взгляда хватило, чтобы понять — все пони живы. Они не среагировали на яркий свет и, вероятно были без сознания. Вытащив всех, мои подозрения подтвердились. Но пони были не просто без сознания, а под воздействием каких-то веществ, что вводили их в искусственную кому. Сколько дней строители находились в таком состоянии, неизвестно, но у многих были следы лёгкого истощения. Это свидетельствовало о том, что их даже не кормили, когда держали взаперти. Пришлось отправить всех пострадавших в местный госпиталь, чтобы им помогли.

***

Спустя два дня, я, Вульпа и Стар планировали отправку обратно в Кантерлот. Перед этим мы удостоверились, что никакие деньги не заставят местную полицию выпустить радикальных пацифистов на свободу. На этот раз вместо статей за хулиганство и нарушение общественного порядка им вписали статью за саботаж и нападение на представителей закона. От этого возмутители спокойствия вряд ли смогут легко отделаться. К этому времени лейтенант уже написала подробный письменный отчет о миссии. Там она упомянула в том числе и взятничество среди полиции Хуффингтона, помимо всего прочего. Двое строителей успели прийти в себя и дали показания. С их слов выходило, что чейнджлинги появились не сразу и заменяли собой рабочих постепенно. Однако выяснить, зачем всё это было нужно так и не удалось. На месте прочесть шифровку тоже не получилось. Поэтому было решено отвезти в Кантерлот, где агенты S.M.I.L.E. смогут расшифровать текст. Когда мы уже отправились в путь, нас догнал один из местных пони и сообщил, что на дамбе имени принцессы Луны нашли взрывчатку. Пришлось задержаться, чтобы помочь местным органам правопорядка в разминировании и поиске улик. Поскольку профессиональных саперов не было, Стар вновь вызвался быть тем, кто обезвредит бомбу. Я сильно волновался, но всё обошлось. Со слов самого же Стара это было даже легче, чем в Мэйнхеттене некоторое время назад. Когда же мы убедились, что никакие проблемы более не встанут у нас на пути, мы выдвинулись обратно в Кантерлот…