Глаз бога

Они выбрали неплохое место для тренировки. Небольшая поляна недалеко от винокурни, где им явно никто не помешает. Кэйа прибыл к брату сразу после рабочего дня, который был сокращен для него по «уважительной причине». Джинн с радостью пошла на такие уступки несмотря на большую занятость и нехватку лишних рук. Она надеялась, что Олберич может скоро полностью вернуться в строй. Сам же капитан кавалерии в этом сильно сомневался. И он предполагал, что его собственное сомнение будет довольно сильно мешать процессу восстановления. Он хотел вернуть свой глаз бога. Хотел снова полностью владеть ситуацией и знать, что он может полагаться не только на меч, но и на стихию. И все же что-то его смущало. Мешало, отвлекало и беспокоило. Он смотрел на пустую стекляшку в руках и вспоминал свой собственный разбитый глаз бога, что остался лежать в его кабинете. Принес ли он его тогда в жертву? Что именно им двигало в тот момент? Что заставило поступить довольно импульсивно. Из-за чего после открытия пещеры он спешил спуститься вниз, позвать кого-то на помощь. Из-за чего практически не замечал холода вокруг, хотя после потери глаза бога он стал куда сильнее жалить. Из-за чего встречая преграду в виде хиличурлов он не задумываясь кинулся в бой, но не для того, чтобы победить, а для того, чтобы отвлечь и продолжить путь. О да. он знал из-за чего. Признавался ли он себе в этом? Вряд ли. Рагнавиндр уже стоял на месте. Он смотрел куда-то перед собой, собранный, задумчивый. Олберич невольно улыбнулся, разглядывая статную статую винодела и испытывал сильное желание как-нибудь пошалить. Он замедлил шаг, стал идти крадучи, желая напугать или как минимум удивить. Услышать его бурчание и в очередной раз понять, что не зря тогда разбил глаз бога. Так хотел ли он его возвращения? Сложный вопрос. — Я увидел тебя издалека, так что даже если ты будешь красться, я знаю, что ты рядом, — Олберич усмехнулся, перейдя на нормальный шаг и приближаясь к Рагнавиндру. — Какой скучный… мог бы притвориться, — Дилюк провел по нему взгляду, подавляя вдох. Он хорошо знал Кэйю, чтобы понимать, что тот не упустит шанса немного пошалить. Даже если со стороны это будет похоже на детскую выходку. Он вообще довольно сильно любил подурачиться, и иногда Рагнавиндр был не против ему подыграть. Сейчас же ему нужен был предельно собранный Олберич. Тогда. на тренировке, он был именно таким. Возможно, этого будет достаточно, чтобы глаз бога загорелся. — Ты готов? — клеймор появился в руке, повинуясь призыву хозяина. Кэйа снова улыбнулся, отступая на шаг назад, призывая собственное оружие. Когда-то в детстве они точно так же устраивали тренировочные бои, но сейчас Рагнавиндр казался куда серьезнее. Видимо, он хотел возвращения способностей Кэйи сильнее его самого. Это было забавно. — Почему для тебя это так важно? — спросил Олберич, делая первый, пробный выпад. Рагнавиндр легко его отбил, сам переходя в атаку. Кэйе пришлось уворачиваться, чтобы не принимать вес удара на меч. Рука еще не полностью восстановился и не хотелось ее без сильной нужды тревожить. Он перехватил клинок в другую ладонь, вновь отступая от атаки со стороны брата. — Соберись, — попросил его Рагнавиндр, наступая. Он наносил точные, короткие удары, заставляя Олберича перейти в глухую оборону. Единственную поблажку, которую он делал, так это контролировал силу удара, стараясь не навредить. Но он понимал, что полумерами тут не обойтись. Раздраженно прикусив губу, Дилюк принялся бить сильнее. Кэйа успевал защищаться, но никак не мог улучить момент для ответной атаки. Он явно не ожидал такого напора со стороны брата, поэтому приходилось юлить, используя природную ловкость. Но даже ее казалось не достаточно. Удар, отступ, оказаться за спиной, чтобы нанести ответный удар. Ощущение отдачи, когда два клинка встретились друг с другом. Поймать взгляд брата, попытка перехватить оружие на ведущую руку. Полумерами здесь не обойтись, Рагнавиндр не тот противник, с которым можно считать ворон. Внутри что-то неприятно кольнуло, старые воспоминания их сражения так не вовремя мелькнули перед глазами. Ощутить жар чужого клинка, хотя он не горел. Ощутить холод собственного… Он пропустил удар, Дилюк едва успел сместить оружие, чтобы не нанести рану. Нахмурился. — Соберись, — снова просит он. Кэйа уже не в состоянии. Он ощущает какую-то давящую пустоту изнутри. Не сдается, нет, но поддается ей, не понимая. Не принимая. Хочет остановиться, но не может. Рагнавиндр снова наступает, занеся меч для удара. От клеймора буквально ощущается жар, который распространяется по всему телу. Как когда-то… — Хватит, — вместе со словами происходит выплеск стихии. Дилюк успевает блокировать ее огнем, и все же замирает, смотря на задыхающегося брата. Отзывает клеймор и подходит к нему, опуская руку на плечо. Олберич реагирует далеко не сразу. Вздыхает, прикрывая глаза и выпрямляясь. — Как ты? — коротко спрашивает Дилюк, осматривая брата. — Устал, — честно признается Олберич, также отзывая меч. Вокруг все так же ощущалась власть стихии, но глаз бога так и оказался пуст. Рагнавиндр ожидал такого результата, но все же был рад хоть какой-то продвижки. Кэйа же не знал, что сказать. — Передохнем и продолжим, — мягко проговорил Дилюк, поймав удивленной взгляд капитана кавалерии. — Серьезно?.. кажется, мне понадобиться чуть больше времени… давно я так не скакал, — он тихо рассмеялся, Рагнавиндр же нахмурился. Он видел, что дело не столько в физической усталости, сколько в эмоциональной. Он был довольно догадливым, чтобы сложить несколько кусочком пазла и понять, что именно стало катализатором выброса стихии и усталости Кэйи.  — Я не подумал о том, что воспоминания могут сыграть свою роль. Прости, — Олберич слабо улыбнулся, отмахиваясь. — Извиняться тут явно не из-за чего. Я тоже думал, что это давно пройденный… этап, — он снова усмехнулся, решив наплевать на все и растянулся прямо на земле. Дилюк неспешно присел подле него, посматривая. — Я не сахарный, не растаю, — все еще с улыбкой добавил Олберич, прикрыв глаза и позволяя себе расслабиться во время небольшого перерыва. — Знаю, — согласился с ним Рагнавиндр, вновь внимательно посмотрев. Несахарный. Скорее ледяной, а у льда, к сожалению, также есть свой предел твердости.