***
В жизни Тартальи было счастье, простое и понятное каждому — семья. Его родная кровь. Люди, которые никогда не предадут. Люди, которых он должен защищать любой ценой. Люди, которых он любит всем сердцем. Он познал это счастье будучи еще подростком, когда лишился его в темной пучине бездны, в холоде одиночества — он отчаянно желал согреться. И он поклялся себе никогда больше не терять вновь обретенного тепла. В жизни Тартальи было счастье, странное и жуткое — битва. Инструмент, развлечение, работа. Огонь, который нуждался в контроле — не сгореть, но не замерзнуть. Его вновь обретенный путь, ведущий к вершинам этого мира. Его ремесло и стиль жизни, выгравированный кровью на когда-то шатком разуме, запечатленный в холодном отблеске божественного ока. В жизни Тартальи появилось счастье… Всего лишь один человек. Эстет и эрудит. Воин и бог. Друг и… кто же еще…? … а было ли счастьем то, что он испытывал теперь? Радоваться каждой встрече и ждать нового приглашения или приглашать самому. С упоением слушать бархатный голос, расхваливающий вкусный ужин или рассказывающий очередную историю. Рассматривать выражение красивого лица, задумчиво хмурое или расслабленно радостное. Желать прикоснуться к длинным волосам, заглянуть в неповторимые глаза, подсчитав каждую ресницу… Восхититься силе. Наблюдать за каждым движением тела, рук, изящных пальцев, обнимающих копье. Следовать взглядом за каждым сделанным шагом вокруг противника. Стать противником и испытать на себе чужую мощь. Раствориться в битве, потерять себя и забыться, но не обезуметь. Быть побежденным, но не униженным. Желать возвыситься вместе, как равный… Закрыть глаза и увидеть, даже во сне. Разглядывать издалека, засмотреться вблизи. Испугаться, смутиться, убежать так далеко, как только можно, но всегда вернуться. Неловко улыбнуться. Желать прикоснуться, обнять, сжав до хруста костей. Желать познать вкус губ, нежность кожи. Желать услышать собственное имя и сладкий крик… Принять разливающееся в душе тепло, позволить телу и разуму сгореть от чувств — непривычное, опасное счастье. Хватит ли одного Аякса, чтобы вынести его? Может ли он вообще разделить его…? Тарталья сидел на скамейке и смотрел на статую Анемо Архонта — огромное изваяние, простирающее руки к небесам то ли в мольбе, то ли предлагая им что-то в дар. Мондштадт оказался довольно приятным городом. Местная архитектура была несколько привычнее, чем в Ли Юэ, и особенно радовало наличие защитных укреплений — сразу видно, что люди здесь привыкли отражать нападения извне самостоятельно. Конечно, любую, даже самую высокую стену можно было преодолеть при желании, но стоило отдать должное Ордо Фавониус. В целом, это был все тот же город — с торговыми рядами, узкими улочками, большой площадью, необычно высокими ветряными мельницами… И с огромным собором, возвышающимся над всем этим. При взгляде на это монументальное сооружение как-то слабо верилось, что Мондштадт — «город без архонта». Вокруг статуи ходили толпы верующих и туристов, монашки, все как под копирку вежливые и благочестивые, а также барды, многие из которых были самоучками, а потому их песни звучали едва ли сносно. Тарталья вздохнул, опустив голову и закрыв глаза. Рядом послышался шорох одежды и скрип досок. — Привет, ты… — Я не хочу помолиться Барбатосу, услышать твою новую песню или купить один из твоих сувениров на память. — О… Ого. Долго же ты тут сидишь. С очередным тяжелым вздохом Тарталья поднял взгляд. Рядом сидел совсем молодой и хрупкий парень с лирой в руках — очередной начинающий стихоплет — подумалось сразу. — Я не в настроении для твоих песен, бард. — Если бы ты попробовал послушать, то точно передумал бы. Я не просто бард, я лучший поэт Мондштадта и всего Тейвата! — Очень самоуверенно, ха… Пальцы пробежались по лире и та запела. Так четко и ясно, что Тарталья примолк, вслушиваясь в мелодию. Мягкий юношеский голос напевал вслед за музыкой, увлекая за собой в короткое путешествие по равнинам Мондштадта — к зеленым лугам, чистым глубинам озер, глухим лесам и высоким обрывам у края моря… Вместе с резким порывом ветра куда-то вдаль унеслась тоска и тревога, которая чуть было не пустила корни в сердце Тартальи. Все, что осталось — чистый, незамутненный разум и легкость. Лучший бард Тейвата закончил перебирать струны и поймал на себе удивленный взгляд. — Видишь. Лучше стало? — Как ты это… — Ты в городе свободы и песен, не стоит грустить о любви прямо перед статуей Анемо Архонта, хе. — Л-любви?! Прежде чем Тарталья успел возмутиться, юноша подскочил с места, выполнил короткий поклон и убежал, бросив ужасно смущающую фразу напоследок. — Для тебя бесплатно, но ты должен будешь признаться! Тарталья устало осел всем телом на скамейку и потер переносицу, но все же усмехнулся. Насколько же он жалко выглядел, что даже прохожий узнал, что у него на душе? Но, пожалуй… Бард был прав. Он влюбился. Сразу по прибытии в город компания разделилась. Итэр хотел посетить старых друзей из Ордо Фавониус, Сян Лин приглянулся местный рынок, а Чжун Ли просто извинился и ушел куда-то по своим делам, оставляя Тарталью в одиночестве. Но очень предусмотрительно все четверо условились о месте встречи — таверне «Доля Ангелов». Перед тем, как отправиться туда, Тарталья решил немного пройтись по улицам Монда — все же хотелось посмотреть на этот город чуть внимательней. По улицам бегали дети, сбивая нерасторопных взрослых с ног, гуляли молодые люди, громко болтая между собой, и где-то за углом пожилая дама подкармливала бродячих кошек. Торговцы у въезда почти не зазывали купить свежих овощей и фруктов — некоторые из них просто напевали незамысловатые мотивы, пытаясь привлечь больше внимания именно к своей лавке. Над головой, в воздухе между домами, висели разноцветные праздничные гирлянды и флажки, на балконах зданий обязательно стояли пышные букеты цветов, а в тавернах было до неприличия шумно — атмосфера праздника никогда не покидала горожан. Люди здесь были очень спокойными и даже ленивыми, по-настоящему праздными, особенно в сравнении с Ли Юэ, где постоянно кипела работа — толпы клерков бегали от одного департамента до другого — и на рынке всегда царил шум из-за постоянных торгов. В целом, впечатление об этом городе складывалось положительное, но Тарталья никогда бы не согласился тут жить и не хотел задерживаться здесь надолго, даже проездом. Мондштадт показался ему слишком спокойным местом. Здесь не было возможности разгуляться, влипнуть в сомнительное дело или разжечь какой-нибудь конфликт под бдительным взором Ордо Фавониус. Даже в окрестностях города редко, но все же бродили патрули, зачищая дороги от хиличурлов и бандитов. Слишком скучно… — Господин Предвестник. Тихий, едва слышимый голос позвал из-за угла. В темноте между домов стоял человек в поклоне и с отличительным знаком фатуи на одежде. Не сбавляя шага, Тарталья завернул за здание. — Что такое? Фатуи, не поднимая взгляда, дрожащими руками потянулся к своему карману и вытянул из него аккуратный сверток изысканной голубой ткани. Развернул и протянул перед собой. Письмо. Идеально ровное, скрепленное элементальной крио-печатью и предназначенное исключительно для рук Предвестника. Без сомнений… — П-пришел срочный приказ. После прочтения… В-вас ждут в отеле «Гёте». Н-незамедлительно. Прямо посреди выполнения долгосрочного задания — слежки — он получал новое. И это значило только одно — случилось нечто, действительно серьезное, требующее непосредственного участия Предвестника. И не его одного, скорее всего. Впервые за все время службы Тарталья… насторожился. Солнце клонилось к горизонту. Только сейчас Тарталья зашел в таверну, и его взгляду предстала крайне интересная и даже шокирующая сцена. Таверна, полная посетителей, каждый из которых затаив дыхание смотрит в одно и тоже место — за одним из круглых столов виднелись знакомые лица. Сян Лин усердно сметала с тарелок еду, отдаленно похожую на традиционную кухню Ли Юэ, и пыталась накормить ею странную угрюмую монашку, пьющую вино, и явно не первую бутылку — вокруг нее, под столом, уже скопилось несколько пустых. Итэр, ухватившийся одной рукой за поддатого синеволосого мужчину, а другой за крайне возмущенного красноволосого, встал между ними и пытался растащить их по разным углам, очевидно безуспешно… А Чжун Ли, что было самым пугающим из всей картины, пил далеко не чай — вино, которое ему подливал, и это было самым странным из всей картины, тот самый бард, которого Тарталья встретил на площади перед собором. В голове крутился только один, самый уместный и логичный вопрос. — … Что происходит? — Ты кушай-кушай, особенно вот эту курочку попробуй, гарантирую, она тебе понравится! Немного острая и… — Я предпочитаю готовить курицу иначе. — … Повторяю в последний раз, выметайтесь отсюда и этого бездонного барда с собой захватите. Вы мешаете другим посетителям. — А-а, мистер Дилюк, чем тебе бард не угодил? Пускай пьет, мы же платим за него. Просто честно скажи, что ты меня видеть тут не хочешь, вот и… — … а как ты готовишь курицу? Дашь рецепт?! — … Мистер Дилюк, простите пожалуйста, мы будем тише, правда… — А почему это я бездонный?! У меня есть дно! Есть же… Было! Так ведь, Мо… ооо… Чжун Ли?! — … мистер Дилюк, чего молчишь? Сказать нечего? Говори, не стесняйся, выскажи все, что давно хотел сказать… — Этот рецепт слишком острый для тебя, девочка. — … давай, повтори еще раз, как ты меня… — Всё! «Мистер Дилюк», по-видимому, тот самый владелец винокурни «Рассвет» и этой таверны, гневно бросил в пол полотенце со своего плеча и указал в сторону выхода. — Довольно! Вон. Вы все. Шумная компания притихла, взглянув на выход. — О, Тарталья. — О, грустный паренек! — Вы еще и фатуи позвали… Голос стал тише, но при этом еще более угрожающим — вокруг закипающего от гнева Дилюка буквально подогрелся воздух, ярко алый глаз бога засверкал, готовый выпустить из себя ужасающе горячее пламя. Первой от стола отошла монашка, недовольно жмурясь от жара, и прихватила с собой бутылку вина, направляясь к выходу. Следом — бард, быстро смекнувший, что ситуация слишком накалилась, он тащил за рукав несопротивляющегося вялого Чжун Ли. Рассыпающий тысячу извинений Итэр толкал в спину разошедшегося одноглазого мужчину, который все не переставал кидать пьяные фразы, несущие какой-то очень личный смысл, в сторону Дилюка. Последней мимо пробежала Сян Лин, она едва успела собрать со стола самые вкусные на её взгляд блюда и запихнуть их в еле закрывающийся рюкзак. Устрашающе холодный взгляд владельца таверны наконец упал на Тарталью. — Тебе отдельно на выход показать? — Нет, спасибо, я сам… Извините. Как потенциально самый трезвый представитель своих спутников, он ощутил острую потребность извиниться. — Может, пойдем в «Кошкин Хвост»? Я слышала, что Диона готовит потрясающие блюда из рыбы! — Это уже без меня. Там слишком много людей. — Нет, не уходите, госпожа Розария! Как же рецепт?! — Мисс Розария, мы же только начали, куда же ты? Мы еще что-нибудь придумаем… — Капитан Кэйа, если бы Вы не устроили разборки с мистером Дилюком, то уходить бы не пришлось. — Не говори, что ты на его стороне… — А может, сходим до винокурни? Раз Дилюк здесь, то там его нет. А там вино. Много вина… — Винокурня? Там же нет еды, зачем туда идти? — Там вино! — Так… Что происходит-то…? — Точно! Раз на то пошло… Итэр подхватил свой рюкзак и немного в нем покопался, выуживая из него сияющий чайник. Компания притихла, разглядывая вещицу. — А! И вправду! — Тот самый чайник, о котором ты говорил? — В него вообще можно залезть? — Да, конечно! Мы там и ночевали, пока добирались в Мондштадт. Там и кухня есть, я такой пир устрою…! — Обитель, да? Там есть вино? — Венти… — Что? Это же самый важный элемент праздника! Кроме веселья. — … Ладно, давайте, по очереди. Просто коснитесь его и попадете внутрь. — Хм… Целый мир только для нас, неплохо… — Интересно было бы взглянуть. Один за другим, каждый коснулся мистического чайника, исчезая в ярком свете. Последними на улице остались стоять Тарталья и Итэр, протягивающий к нему посудину. — Идешь? Мне еще нужно спрятать его снаружи. — Итэр. — Прости, что без тебя начали. Мы празднуем. — Что именно? — Просто встречу. Я бы хотел, чтобы пришло больше людей, чтобы познакомить тебя, Чжун Ли и Сян Лин с остальными, но все были очень заняты… Наверное, ты поймешь меня. Никогда не знаешь, когда снова сможешь увидеть своих друзей, если ты путешествуешь. Путешественник слегка улыбнулся, погруженный в свои мысли, и не заметил, как Тарталья слабо вздрогнул от его слов. — Да, ты прав… Совсем тихо, неуверенно прошептал одними губами. Вспышка света, и он исчез в ней, отправляясь следом. — Значит, фатуи? — Одиннадцатый Предвестник, если быть точнее. Еще известен как Чайльд. — Капитан кавалерии Мондштадта, Кэйа. Тарталья пожал протянутую руку. Мужчина, внешне такой же легкомысленный, как и он сам, едва заметно изменил выражение лица — захмелевший взгляд стал острее и внимательнее. — Путешественник ручался за тебя, но я буду наблюдать. Помни об этом, фатуи. — Ха-ха, уверен, фатуи тоже наблюдают за тобой… Кстати, я не видел в городе ни одной лошади, капитан. — … А ты мне даже нравишься. Пьешь вино? — У меня на родине мы пьем кое-что поинтереснее. Но вино тоже сойдет. Как по сигналу, Венти, тот самый странный бард с площади, подлетел к Тарталье, протягивая бокал полный вина. — Ты говоришь про «огненную воду»? Она же безвкусная, как её вообще можно сравнивать с пивом или вином? — Тут дело не во вкусе… Кстати, а что ты тут делаешь? — А, я? Как что, пью. Одного крайне вопросительного взгляда хватило, чтобы бард принялся пояснять. — Я тоже друг Итэра, между прочим! А вот тебя тут действительно странно видеть, разве я не сказал, что ты должен… — Кха-кха! Тарталья подавился на половине глотка и закашлялся, немного покраснев. — … — Вы уже знакомы? — Хе-хе, немного. — Второй раз в жизни вижу его, понятия не имею, о чем он. — Это довольно грубо, грустный паренек, я ведь могу и проболтаться, что ты… — А вот и еда! Сян Лин с кучей подносов в руках влетела в большой зал, а следом за ней шла загадочно неправильная мондштадтская монашка. На большом круглом столе появилась куча блюд и помещение наполнилось аппетитным ароматом мяса и жаренных овощей. — Ого! Выглядит очень вкусно! Только что это за курица… — А, это по фирменному рецепту госпожи Розарии! — Почему она выглядит так, будто… — Давайте кушать! — И пить! Из мондштадтской таверны компания захватила с собой атмосферу веселья и праздника. Зал, обставленный для приема гостей, ощущался как никогда живым и полным — среди слияния стилей двух регионов в мебели и украшениях, происходило слияние двух культур уже среди людей. Повар Сян Лин знакомила со вкусом острых блюд из Ли Юэ, капитан Кэйа рассказывал о последних событиях из Ордо Фавониус и интересовался устройством Цисин, монашка Розария иногда упоминала о своих необычных приключениях и жаловалась на излишнюю строгость жизни в соборе, а бард-бродяжка Венти подливал вино в пустеющие бокалы и наигрывал ненавязчивые мелодии на лире. Вскоре к ним присоединился и сам Путешественник, наконец-то уладивший дела снаружи — он с восторгом знакомил своих друзей друг с другом, расспрашивая о каждом из них вслух и дополняя их истории своими впечатлениями. Во всей этой суматохе только Тарталья вел себя довольно тихо и крайне скромно. Он поддерживал разговор, когда речь заходила о нем или когда его напрямую расспрашивали о фатуи и Снежной, но в основном лишь слушал и потягивал вино, беспокойно поглядывая в сторону дивана рядом. И это не осталось незамеченным. — Эй, Мо… Чжун Ли, я тут из-за тебя в том числе, чего молчишь? Так давно не виделись, а ты даже ничего не спрашиваешь, совсем не интересно? А мне вот интересно! Знаешь, как я испугался, когда услышал те новости?! Что ты делал вообще, где пропадал? Как тебе Мондштадт, сильно изменился? И как ты познакомился с Путешественником? У меня столько вопросов, ну же, поговори со мной, пожалуйста! Или ты все еще обижен за тот случай…? А за какой из…? Венти присел к Чжун Ли на диван и чуть ли не пальцем тыкал в щеку, пытаясь растормошить. За окном уже давно поднялась луна, и только сейчас бард, как и все остальные, обратили свое внимание на молчаливого человека, незаметно лежавшего на диване и пялящегося в пустоту. — Вы с ним тоже знакомы? Давно? — Еще бы! Он тоже мой дорогой друг. — Как-то он на тебя совсем не реагирует. — Да нет же… — Может, он просто перепил? — Перепил? Он-то? Ха-ха-ха… … А. Бард широко раскрыл глаза, будто запаниковал, и бросил взгляд на подошедшего Итэра, ища помощи и тихо перешептываясь. — Чжун Ли, мне принести чай…? — Вряд ли это поможет. Эх, как-то это не так должно было быть… Я ожидал большего. — Венти, ты говорил, что все будет нормально. — Говорю же, я не думал, что… — Ох… Нужно отвести его. — Давайте я отведу. Оба посмотрели на Тарталью, внезапно оказавшегося рядом. Он аккуратно поднял пошатывающегося и явно отрешенного от реальности Чжун Ли на ноги, и повел к выходу. — Будь осторожнее… — Я уже имел дело с пьяными, я его не уроню, ха-ха. — … Хорошо. Дверь за ними захлопнулась, скрывая от любопытных глаз. Все снова уселись за стол и разговоры возобновились, как будто и не прекращались. Венти задумчиво покрутил в руках бокал и невзначай, едва слышно спросил у рядом сидящего Итэра. — А этот Тарталья… Он тоже друг Моракса? — Мм? Вроде того. Они были знакомы еще до того, как я встретил их. Иногда находиться рядом с ними неуютно, но они точно не враждуют, да и общаются спокойно… — Странно. — Что именно? — У Моракса никогда не было друзей среди смертных. — Знаешь, мне кажется, что у Тартальи тоже друзей не много. Но это же хорошо, нет? Что они подружились. — Хорошо, если так, но… Венти застыл, чуть не выронив бокал из рук. Кончик его губ дрогнул, а брови выгнулись в удивлении. — Что такое? — Да так… Ничего. Бард загадочно улыбнулся и щедро отпил вина. Весь оставшийся вечер он редко и тихо посмеивался, из-за чего выглядел то ли как безумец, то ли как преступник, задумавший неладное, отчего у Итэра разыгралось дурное предчувствие…***
— Итэр. — Что такое? Венти протянул Путешественнику бутылку в бумажной обертке, перевязанную тонкой бечевкой с восковой печатью на ней. — Предложи это вино Мораксу. — Зачем? Почему ты сам не можешь…? — От меня он его не примет, а вот от тебя — да. Просто предложи как подарок, мол, дорогое и очень вкусное, а там уже я подтянусь, чтобы подливать. — Как-то это подозрительно звучит. Что ты задумал? — Небольшая шалость, хе-хе. Это вино свалит даже дракона — пришлось сильно попотеть, чтобы сделать такое… — Хм… И зачем это? Хочешь споить его…? — Да не смотри ты так! Сам подумай, он же вечно такой… серьезный! Будет сидеть и рассказывать про этот свой Ли Юэ весь день — уши завянут. Ну хоть разок, раз в пару тысяч лет, на празднике и в компании старого друга, он может позволить себе выпить и устроить небольшой бардак? Пожалей бедного Архонта и дай ему возможность расслабиться по-человечески. Приобщиться к простым людям, вот! — Ну… Если так и немного…