ДакКряки

— Ха… — тихий разгоряченный стон сорвался с губ Скруджа, когда он, уставший после очередного тяжелого трудового дня, упал спиной на свою кровать и наконец-то смог расслабиться. Хотя он был, очевидно, полностью измученным, но всё же сна не было ни в одном глазу, кое-что другое весь день занимало мысли МакДака, постоянно отвлекая и абсолютно не давая сосредоточиться, его концентрация буквально трещала по швам. Сегодня он настолько задумался, пока читал контракт, что чуть было не поставил свою подпись в неправильном месте. — Ха… — он снова выдохнул, измученно, но не столько из-за работы, сколько из-за своих собственных мыслей, которые никак не получалось подавить. Правда вздох получился немного дрожащим, обрывистым: его самоконтроль обратился прахом стоило только ему зайти в свою комнату и закрыть дверь. От собственного чуть сбивчивого дыхания тело покрылось мурашками, Скрудж чуть вздрогнул и поджался. «Ну нельзя же, нельзя быть настолько возбужденным…» — пронеслось в голове МакДака, но, стоило только опустить взгляд вниз, на собственные бедра, как все споры с самим собой (точнее со своим телом) показались абсолютно бессмысленными. Даже через штаны можно было увидеть, как сильно возбудился и набух его член. И, судя по ощущениям, Скрудж и так сдерживался изо всех сил на протяжении слишком долгого времени: больше терпеть просто не получится, мысли уже размывались, и всё тело охватывало желание, противостоять которому становилось всё сложнее и сложнее, особенно с учетом того, что поплывшее сознание не воспринимало происходящее как что-то плохого… «Всего лишь разберешься с небольшой проблемой, ничего такого…» — шептало что-то внутри, и МакДак уже попросту устал этому противиться. И кто вообще придумал МакКряка, недавно устроившегося к нему водителя, таким восхитительным, с простым, наивным, но располагающим к себе людей характером и… этим… телом… Стоило только Скруджу подумать об этом, у него пересохли губы и по телу снова пронеслась дрожь. Вот ведь, тело МакКряка было настолько в его вкусе, что идеальнее просто быть не может: эти широкие плечи, высокий рост, эти мышцы, которые так и хочется погладить… МакДак задержал дыхание, прикрыв глаза, а затем судорожно выдохнул, беззвучно, но только ему известно, сколько усилий он приложил, чтобы подавить свой голос: он всё ещё опасался, что кто-нибудь в особянке в такое время не спит и может услышать его. «Нужно быть как можно тише и справиться с этим побыстрее» — пронеслось в голове Скруджа, когда он сдался и позволил себе немного поддаться искушению. Тело Зигзага… было просто слишком прекрасным и притягательным. Нежно погладить по щеке, медленно приближаясь к лицу водителя прямо в машине, когда они остановятся в каком-нибудь безлюдном месте: по дороге в особняк таких полно. Столкнуться носами и тяжело выдохнуть прямо в губы… Скрудж чуть выгнулся в спине, прикрыв глаза и закрыв тыльной стороной ладони свой рот, чтобы подавить вырывающийся тихий стон. «Не думай о нём! Просто сделай всё по-быстрому…» — скомандовал сам себе Скрудж, но мысли совсем не хотели его слушаться, бесконечно прокручивая в голове подавляемые в течение дня фантазии. Внизу всё ныло и просто умоляло дать волю желаниям; Скрудж чуть дрожащей рукой поспешил расстегнуть ширинку, но с первого раза сделать это одной рукой не получилось и он, чертыхнувшись, опустил вниз вторую руку, чтобы поскорее избавиться от своих штанов. Он старался снимать их аккуратно, но, то ли из-за спешки и дрожащих рук, то ли из-за подсознательного желания, случайно коснулся возбужденного органа — и в ту же секунду он снова откинулся спиной на кровать, прогнувшись дугой, и до боли стиснул зубы, подавляя стон, но из горла всё же вырвалось тихое «мм!» Член был чересчур напряженным и отзывался буквально на малейшее касание, похоть разливалась волной по всему телу: ещё один кусочек разума Скруджа МакДака рухнул вместе с этим первым прикосновением: ему тут же захотелось сорвать всю одежду снизу и начать ласкать себя, чтобы получить давно уже не испытываемое удовольствие, но, сжав руки в кулак и слегка впившись ногтями в ладонь, Скрудж подавил в себе этот порыв. Он был взрослым мужчиной и жил так долго, к тому же он давно осознал свою ориентацию, так что, без сомнения, ему было прекрасно известно, что такое возбуждение и как с этим бороться… Просто он думал, что уже вырос из того периода, когда его могли возбудить какие-то глупости, вроде капелек воды на разгоряченном теле, и поэтому даже и представить себе не мог, что сегодня из-за того, что МакКряк, из-за жары выливший на себя бутылку воды, стоя рядом с его машиной в ожидании Скруджа, может так сильно возбудить его, буквально разрушить весь его выработанный многолетним опытом самоконтроль. Но… капли воды, стекающие с рыжих локонов, по щеке, по подбородку, а затем по шее… Упавшие на ключицу и под майку: туда, где взгляд Скруджа уже не мог их сопровождать, но зато его фантазия могла продолжить картину… Но лучше бы она этого не делала. Фигура Зигзага была такой… вызывающей у Скруджа головокружение, что противостоять соблазну представлялось просто невозможным. Скрудж так и не продолжил свои действия, после того как откинулся назад. Он просто лежал, закрыв глаза, и положил чуть подрагивающую руку себе на рот, вспоминая, что именно довело его, известного миллиардера-одиночку, до такого состояния. Мысли становились всё более и более неуправляемые. Прикрыв глаза, Скрудж подумал о том, как же здорово было бы приложиться губами к этой загорелой шее, слизнуть капельки воды, затем прикусить кожу… Он не сразу заметил, что именно это и проделал со своей рукой: очнулся от фантазий только тогда, когда его зубы ударились о кость внутри ладони. Он судорожно выдохнул, его губы чуть дрожали… Он слегка прикусил, а потом облизнул пересохшую нижнюю губу, нервно сглотнул. Подрагивающий член уже начал покрываться бесцветной жидкостью, а трусы медленно намокали, так что парню не оставалось ничего другого, как поджать губы и выпустить его наружу. Как показали дальнейшие события, он не зря сжал рот: стоило только члену почувствовать свободу и чуть холодный воздух снаружи, как он тут же в благодарность отозвался очередным приливом удовольствия, заставившим Скруджа в третий раз упасть спиной на кровать. В этот момент он понял одну вещь: сидя он просто не сможет это сделать — сил не хватит. Скрудж крепко сжал руки и решил немного подождать, чтобы хоть чуть-чуть взять себя под контроль и не наделать слишком много глупостей, но его собственные руки словно предали его: медленно потянулись к возбужденному органу, а затем, словно в шутку, слегка ткнули в головку. Беззвучно выругавшись, МакДак крепко сжал зубы в попытках подавить стоны, пока его ресницы дрожали от удовольствия: как бы он не возражал разумом против происходящего, он просто не мог лгать своим собственным желаниям: ему определенно нравилось всё это. Он хотел ещё. Он так сильно хотел ещё, что уже не мог и даже не желал себя контролировать. Рука потянулась вниз и в раздражении окончательно стянула штаны с трусами, наконец освободив ноги Скруджа, чтобы он мог принять любую удобную позу: он тут же лёг спиной на кровать и слегка расставил ноги в разные стороны, чтобы ничего не мешало его рукам. Скрудж сначала сжал член между пальцами и подергал им из стороны в сторону, дразня самого себя и доводя до еще большего возбуждения: тело тут же довольно отозвалось волной удовольствия, покрываясь мурашками и вызывая тихий-тихий стон, сорвавшийся в губ Скруджа, потому что тот не успел вовремя подавить его. — Ммн… хорошо… — тихо пробормотал себе под нос МакДак, а затем с беспомощностью осознал, что больше не хочет сдерживать себя, потому что это так приятно и сладко… Одну руку Скрудж положил себе на рот, но тот был совершенно непослушен: сначала погладил ладонь губами, затем прикусил дрожащими зубами, а затем лизнул укус… Конечно, мысли Скруджа были совершенно не на руке, ему хотелось сделать тоже самое с… Тут мысль оборвалась, а МакДак поспешил отвлечь себя: слегка грубо обхватил другой рукой возбужденный член и быстро провел по нему сжатой рукой от головки до основания и снова вверх. Это было так приятно, что Скрудж, откинувшийся назад, прогнулся в спине и тихо горячо простонал, пока его взгляд стремительно терял фокусировку. В этот момент он понял, что уже попросту не хочет останавливаться. Его рука бесконтрольно начала ласкать возбужденный член, то быстро, то мягко надрачивая, доводя хозяина до судорог от удовольствия и тихих сладких стонов, которые словно просили о большем, просили не останавливаться и довести до самого пика. И Скрудж послушно поддавался желаниям внутри себя, продолжая ласкать себя рукой и выгибаться, его тело просто не слушалось его, начав чуть ли не кататься по кровати… Как же ему в этот момент не хватало человека, который прижал бы его к кровати, чтобы ему не пришлось отвлекаться на контроль своего тела и он мог бы полностью, без остатка, отдаться удовольствию, не боясь случайно скатиться с кровати. Человек… Губы Скруджа слегка задрожали, а член отозвался сладкой волной, подрагивая и подначивая хозяина сделать это. Но его рука остановилась в страхе замерла: остатками сознания он понимал, что делает что-то очень и очень плохое, что он совершенно никак не должен себе позволять сделать. Но искушение и любопытство, тот самый авантюризм, подталкивающий Скруджа МакДака снова и снова начинать новые приключения, били в крови, вызывая внезапное желание узнать, что же будет, если он позволит себе выйти за границы дозволенного и немного… только немного… пошалить… Скрудж мог чувствовать, как в чуть уставшей руке пульсирует разгоряченный член, мог чувствовать, как быстро бьётся его сердце, вероятно из-за сбивчивого дыхания и проделанных только что действий, хотя может это и не единственная причина. Скрудж чувствовал, как похоть и любопытство уговаривают его переступить эту грань. И он снова поддался. — Зигзаг… — тихо позвал Скрудж… Это имя отдавалось чем-то очень мягким и сладким, и медленно тепло разлилось по всему телу. Но одного раза ему показалось мало, так что, переступив эту грань, МакДак тут же словно слетел с катушек: он принялся с новой силой и даже в еще более быстром темпе водить рукой по члену, лаская его, одновременно уткнувшись лицом в простынь и сжав её другой рукой, словно хватаясь хоть за что-то, чтобы не утонуть в этом океане похоти. Его губы непрестанно повторяли имя его водителя, пока рука всё быстрее и быстрее ласкала возбужденный орган, а затем из его горла начали раздаваться прерывистые стоны, которые сдерживать становилось всё труднее. — Зигзаг! — сладко, но всё ещё вполголоса, простонал Скрудж, уже практически утонувший в удовольствии, но тут он осознал, что одной только ласки члена ему стало недостаточно. Он уже находился практически на пике, вот-вот достигнет конца, и тут вдруг стало мало… В раздражении Скрудж зашипел и резко перевернулся, встав на кровати раком. Пошире расставив ноги, он одной рукой продолжил медленно, растягивая удовольствие, ласкать слегка уставший член, а второй рукой слегка неуверенно потянулся назад… Он слишком давно не делал что-то подобное, так что приходилось полагаться только на память: медленно найти дырочку, слегка поласкать вход, несколько раз по кругу обведя пальцем… В этот момент он раздраженно прокричал у себя в мыслях: «Да вставь ты его уже!», и не оставалось ничего другого, как попытаться осуществить свои собственные требования. Медленно, он протолкнул палец внутрь, про себя подумав о том, как же хорошо, что он недавно подстриг ногти, а затем… Он втолкнул его чуть ближе, медленно лаская стенку и продвигаясь до своего сокровенного местечка. Он не хотел спешить, так как понимал, что если без подготовки сделать слишком грубые действия, завтра сам же будет страдать и жалеть об этом… Но похоть, пылавшая внутри и уже почти полностью захватившая его тело, была не согласна с этим промедлением: палец, не останавливаясь, вошел максимально глубоко, а затем мягко погладил сокровенное местечко — Скрудж мгновенно выгнулся в спине, сладко простонав, и сжавшись всем телом, а его член с удовольствием подпрыгнул, с головки стекли первые капельки спермы. «Ах, хорошо! Как же хорошо!» — в мыслях закричал Скрудж, полностью утопая в желании. Из-за того, что он перестал себя контролировать, мысли, которые он подавлял даже в процессе, снова выползли наружу: «А с ним, наверное, было бы ещё лучше…» Он представил, что вместо его тонкого пальца внутри него был бы большой, разгоряченный член Зигзага… И его тело снова всё задрожало, а жидкость начала медленно стекать с головки, но Скрудж не собирался довольствоваться только этим. Он снова начал ласкать себя руками, надрачивая член и мягко массируя внутри, доводя себя до предела, а затем, с довольным стоном закончил себе в руку, устало падая на кровать. «Как же я его хочу…» — в последний момент подумал Скрудж, прежде чем устало закрыл глаза и провалился в недолгий сон.