Исправить ошибки, существуя совсем не "прекрасной".

"Дорогой дневник - оглянуться назад и подумать о том, насколько могла бы поменяться вся моя жизнь (все жизни, если быть точной), если бы с нами было нормально все, является глупостью." *** - Передай Богу привет. - Вероника смаргивает непрошеные слезы и смотрит так устало, может, обреченно, на Джей-Ди с бомбой у пояса, стоящего чуть вдалеке от девушки. У него на лице застыло непонятное ей выражение, странная смесь из чувств и эмоций, и Сойер в них даже не пытается разобраться. Но в глазах Джейсона совершенно нет того обжигающего и страшного огня, что полыхал в его глазах раньше. Вероника замечает это и неосознанно делает шаг вперед. Но в то же мгновение раздается взрыв. Громкий, оглушительный, и Сойер закрывается руками, чтобы в глаза не попали осколки или пепел - все, что осталось от парня, мгновение назад стоявшего перед ней с непривычной улыбкой. Чувствуя, что на щеках застыли слезы, Вероника открывает глаза, убирая руки от своего лица и в ту же секунду замирает на месте, понимая, что что-то не так. Сойер оглядывает себя и непроизвольно охает. На ней сейчас ее старая джинсовка, "лузерский" сарафан (по мнению прекрасной Хезер Чендлер) и шарф, сделанный ей самой из лоскутов в свое время от скуки. Вероника стоит посреди школьной столовой, и смотрит на потрепанный дневник, который лежит на полу вместе с подносом, который только что был выбит из ее рук. Девушка поднимает дневник, открывает его и ищет последнюю запись. Вот и она. Запись от первого сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Осознание того, что Сойер попала, неизвестным ей образом, в недалёкое прошлое пугает ее, но ее озаряет мысль о том, что она сможет исправить собственные ошибки, сделанные сгоряча и по глупости. Она сможет - хочется надеяться на это. Девушка успевает поднять поднос, думая над тем, что ей делать завтра, как вдруг двери открываются, и вошедших Хезер, Хезер и Хезер приветствуют восторженные взгляды и возгласы учеников. Вероника, в свою очередь, шагает назад, затерявшись в толпе, а потом бежит, а в голове теряются и смешиваются тысячи мыслей. Она, оступившись, мельком оглядывает учеников, и ее взгляд случайно падает на парня в плаще, что сидит на полу отдельно от всех, уткнувшись в книгу. Сойер не отдает себе отчёта в действиях, направляясь прямо к нему. Дойдя до Джейсона, она молча садится рядом и смотрит в уставшие глаза школьника напротив. После чего ловит на себе вопросительный взгляд и улыбается, спрашивая имя парня, которого она всего пару минут назад видела умирающим. В душе девушки сейчас плещется смесь из симпатии и одновременной неприязни к собеседнику, ведь Сойер знает и думает, что хоть сейчас Джей-Ди ещё не убийца и, кажется, ещё не совсем слетел с катушек, он остаётся тем парнем, что в будущем, если она ничего не изменит, будет манипулировать Вероникой, ища во всем выгоду для себя и возможность исправления общества, что по его мнению, уже давно прогнило. Но в голове у девушки проносится мысль о том, что она может постараться всё исправить и изменить его в лучшую сторону. Но все же, начать стоило с самой себя. И потому Вероника решила, что она даже не будет подходить к святой троице Хезер, даже если и хотела снова поймать свой шанс и перестать выживать в школе, при этом прогибаясь под чужими каблуками богатеньких девочек. Марта всегда была куда лучшей компанией чем светофорные стервы. Нет, не лучшей. Скорее, близкой и искренне чудесной. Тем более, если Сойер останется независимой от популярности, вернее, внизу пищевой цепочки старшей школы, то Хезерс смогут написать роковую записку от лица Рэма и все будет в порядке. Поэтому, сейчас пришло время исправить все ошибки, сделанные тобой в настоящем прошлом, Вероника Сойер.