Право на спасение

      Вид, открывавшийся с высоты школьного здания, вызывал сонливость. Размеренно плывущие облака, медленно снующие по территории ученики, тихие отголоски криков с футбольного поля. Итадори зевнул и смахнул большим пальцем выступившую влагу в уголке глаза. Скучно. Уроки тянулись неимоверно долго, а одноклассники и учителя раздражали уже по привычке. Джунпей безмолвно согласился с этим, кивнув пару раз. Он сидел рядом на бетонном полу и обнимал колени. По всей видимости, парень слегка подмерз на свежем воздухе. Юджи стянул с себя школьный пиджак и накинул на плечи другу, оставаясь в красной толстовке. Она была теплая и с большим капюшоном, в котором можно было укрыться от назойливых порывов ветра.       Чосо из-за нее целое утро выслушивал слова благодарности, мыча в ответ что-то неразборчивое сонным голосом. Старший с огромным усилием смог разлепить глаза и наблюдал, как брат на скорую руку собирался в школу. Глянув на экран телефона, тут же понял, к чему была такая спешка. Итадори жутко опаздывал. Ничего нового, думал про себя Чосо, мысленно успокаивая себя тем, что Юджи хотя бы пойдет на занятия. Как только входная дверь с грохотом захлопнулась, он в мгновение ока вновь провалился в сон.       — Спасибо, — пробубнил Ёшино, сильнее укутываясь в чужой пиджак. — Сам-то не замерзнешь?       — Да в ней можно хоть на Северный полюс отправляться, — бодро отозвался юноша, не упустив возможности похвастаться обновкой.       Съеденный напополам обед лежал у скрещенных ног. Пустые упаковки и жестяные банки были аккуратно собраны в пакет. Сегодня Джунпей принес две порции до жути вкусной домашней еды, предлагая попробовать матушкины эксперименты с плитой. Их она приготовила в качестве извинения за долгое отсутствие и попросила поделиться с Юджи. Сын только хмыкнул на жалкий способ искупления вины, однако отказываться от ароматной пищи не стал. В конечном счете, ради друга, что был готов удавиться, но не потратить пару сотен йен на перекус. Вот же придурок.       — Как все прошло? — поинтересовался Итадори, намекая на вчерашний вечер и разглядывая синяк на чужом лице.       — Мы сошлись на компромиссе. Она опять не сказала, где пропадала несколько дней, а я не стал говорить, откуда появился фингал. Впрочем, это довольно глупо спрашивать. Ей ведь и так давно известно, почему я прихожу побитый. Только и делает, что строит из себя любящую мамочку, а сама… — парень не договорил. Его легонько толкнули в плечо.       — Хватит уже. Не просто так же пропадает, — Юджи старался найти вескую причину своим словам. — Деньги сами себя не заработают.       — Да к черту их, — фыркнул Джунпей, уткнувшись лбом в колени и крепко стиснув зубы. — Уж лучше бы мы съехали из этого проклятого дома и ютились в однушке, зато ей бы не пришлось постоянно исчезать. Ходила бы на обычную работу с восьми до пяти, закупалась на скидках и не спускала заработок на сигареты. Но у нее только деньги в голове, а про родного сына даже не вспоминает. Считает, что откупиться бумажками, и я все сразу забуду, — в голосе Ёшино звучала лишь злоба. Хотя, нет. Это скорее была обида, которая глубоко-глубоко проросла в сердце парнишки и не давала ему покоя. Пожирала и травила изнутри, пуская яд по венам. Осуждать за такое Итадори был не в праве. Если бы ему предстал выбор между Чосо и деньгами, то он бы без раздумий выбрал брата. Только вот в реальности все гораздо сложнее. Поэтому большинству людей приходится выбирать деньги ради своих близких. Отдаляться от них, позволяя им прожить с крышей над головой и не пустым холодильником, а самим погрязнуть в зловонной денежной яме. Грустно и одновременно неопровержимо правдиво. А соглашаться с этим или нет, дело каждого.       — Ты предлагал ей переехать?       — Кучу раз, — прошипел сквозь зубы Джунпей. — Но все без толку. Упертая, со своей никому не нужной гордостью. Хоть бы раз послушала меня, идиотка, — сжатый кулак с силой приземлился на холодный пол. За вспыхнувшей злостью боль от удара совсем не ощущалась. — Все доказывает, как нам ничуть не хуже живется без нерадивого папашки, а сама наотрез не замечает, как все трещит по швам. Была бы моя воля, я бы…       — Ты бы что?       — Неважно, — чуть погодя процедил юноша. Со стороны показалось, что в его голове крутилась очень навязчивая мысль, однако он решил не оговаривать ее вслух. Хорошо это или плохо, Итадори пока не знал.       — Как пожелаешь. Главное, не делай глупостей, — предостерег Юджи, вставая с места и трепля друга за плечо.       Неторопливым шагом парень подошел к металлической ограде и оперся на нее локтями, укладывая подбородок на сложенные ладони. Здесь, у края, сильнее продувал ветер и заставлял ежиться от каждого порыва. Но Итадори не спешил укрыться внутри. Голова требовала разгрузки, и прохладный ветер, как никто иной, лучше всех справлялся со своей задачей. Прикрытые веки чуть подрагивали, а на лице распласталась едва заметная улыбка. Следом к нему присоединился и Ёшино, став в точно такую же позу. Только глаза его не прятались от солнечного света, а глядели куда-то вдаль, за горизонт. И губы его ничуть не изгибались, оставаясь ровной сжатой линией.       — Не знаю, что ты там удумал, но мой тебе совет. Принимай не принимай, но переставай давить на собственную мать. Не думаю, что ей самой в кайф днями пропадать непонятно где и зарабатывать на нормальную жизнь. Я вот тоже над этим задумываюсь в последнее время.       — Серьезно? — удивленно спросили Юджи. Видимо, друг не поверил своим ушам.       — Да, думаю бросить школу и пойти работать. Помогать брату.       — Ну ты и идиот, — услышанное заставило парня невольно округлить глаза. Его немой вопрос не остался проигнорированным. — Чосо столько пашет, чтобы оплатить твою учебу, а ты все его старания коту под хвост. Тоже мне помощничек.       — И все же, — возмутился Итадори, яро не согласный с чужим мнением. — Чем идея плоха то?       — Да всем, — небрежно махнул рукой друг. — Не думал, что брат из тебя человека хочет сделать? Дать хоть какое образование, чтобы ты не повторял его судьбу и не жил, хватаясь за малейшую возможность подзаработать. Бросишь школу — точно так же станешь за мелочь горбатиться с утра до ночи. Не сбивай Чосо весь план на твою счастливую жизнь. Побудь еще немного обычным школьником и не забивай свою бестолковую голову сложными вещами.       — И сколько же мне еще быть обычным школьником?       — Не знаю, — Джунпей снял пиджак и вернул его на законное место. — Но пока можешь, будь им. Все-таки детство, как-никак. Беззаботное время, говорят. Так что давай, пока нам выпадает такой шанс, побудем идиотами.       Предложение из уст Ёшино прозвучало весьма заманчиво, чем вызвало чуть заметную улыбку у обоих. Юджи всерьез задумался над словами друга. Как бы то ни было, а ему и правда не хотелось взрослеть так рано. Школьная пора была намного легче, чем тот ворох проблем, с которым сталкивались старшие. Он это видел. Чосо был тому явным примером. Обстоятельства вынудили его нести тяжелую ношу, хотел он того или нет. И ему не оставалось ничего, как покорно взвалить ее на свои плечи, с потом и кровью неся с собой. Вряд ли бы Итадори также смог. Что-то подсказывало это парнишке. Противиться внутреннему голосу Юджи не стал, так как видел огромную разницу между ним и старшим братом. Он бы так точно не сумел.

***

      Парень, уперевшись ладонями в бока, прогнулся в спине и зашипел. К концу смены его позвоночник точно вывалится наружу от таких нагрузок.       — Не тормози, дел по горло, — прокричал с другого конца помещения мужчина, держа в руках кипу документации. Его ладонь лениво вырисовывала неизвестно какую по счету роспись и подкладывала листок под стопку в руках, продолжая писать каракули.       — Да, господин Кавата, — как можно бодрее отозвался продавец.       Чосо вернулся к фургону у черного входа и выгрузил еще пару коробок с товарами. Он терпеть не мог, когда смены попадали на привоз, потому что после рабочего дня ни ноги, ни руки не подавали никаких признаков жизни, ровным счетом как и перегревшийся мозг. Разгрузка продукции это еще полбеды. Второй частью адского испытания становилась сортировка, разгребание всего ассортимента, бумажная волокита, расставление товаров на полки, нахождение просрочки и еще бесконечный список того, что сегодня выпало на плечи трудяги. Как назло, один из хозяев, а именно муж госпожи Каваты, определенно встал не с той ноги и то и дело гонял продавца почем зря. Не проходило и пяти минут, как его раздраженный голос пронизывал магазин и подзывал к себе парнишку, чтобы тыкнуть в косяк. В большинстве случаев они были притянуты за уши и являлись лишь поводом выпустить пар на бесправного, так что Чосо терпеливо выслушивал очередную гневную тираду и возвращался к работе.       — Ты закончил?       — Да, — последняя коробка со снеками опустилась рядом с прилавком. За такое не стыдно и отдохнуть пару минуток.       — Отлично, — Кавата всучил работнику кипу накладных. — Проверь весь товар, сверь номера и сроки годности.       Не успел Чосо выдохнуть, как новая порция дел уже лежала на плечах. И грех было жаловаться, ведь за это ему платили, однако безразличие и лень хозяина порядком подбешивала. Он постоянно спихивал свои обязанности на каждого, кто попадался в поле его зрения. Его мало волновала ответственность за ведение отчетов и важной документации, которой должен был заниматься непосредственно сам Кавата. Легче было показать продавцу, что и куда записывать, а самому пораньше свалить отсюда, перед этим не забыв упомянуть о важности заполненных бумажек.       И снова, как только разгруженный грузовик тронулся с места, а последняя корявая подпись была поставлена, мужчина махнул рукой пареньку и скрылся из виду, оставляя за собой звон дверного колокольчика и гору работы. Оставалось большой загадкой, как его бизнес все еще не обанкротился и не прикрылся с таким отношением к собственному делу. Подсказкой была супруга, которая относилась к магазину намного серьезнее. С ней работать было одно удовольствие, и Чосо искренне любил, когда его смены выпадали на нее. Женщина хоть и была в годах, но не растеряла здравый ум и чувство ответственности. Она приходила еще до открытия магазина, приводила в порядок помещение, поправляла неровно лежащий товар и сметала пыль с полок. При встрече всегда здоровалась и желала хорошего дня, а в конце частенько угощала собственной выпечкой. Она объясняла это тем, что муж наотрез отказывался пробовать ее стряпню из теста. Заядлый приверженец здорового питания. Чосо бы с этим поспорил, вспомнив, как мужчина неоднократно забегал после работы в пивной бар напротив. Рассказывать об этом маленьком недоразумении он, конечно же, не стал. Лезть в чужие отношения его не прельщало. Тем более в не один десяток совместной супружеской жизни.       К сожалению, госпожа Кавата сегодня не пришла, отправив мужа позаботиться о поставке, свято веря в то, что он честно исполнит поручение. Кто бы ей сказал, что основную работу давно уже выполнял Чосо, а мужчина оставлял за собой лишь роспись. Казалось, скоро он и вовсе переложит эту заботу на продавца, желая избавиться от надоедливой ежедневной рутины. Выбора не оставалось только у Чосо, который, дождавшись ухода хозяина, перевернул табличку на двери и вышел через черный вход на улицу. Пары минут вполне достаточно для передышки, так необходимой после таскания тяжелых коробок. Пальцы подцепили из опустевшей пачки сигарету и отправили прямиком в рот. Щелчок, и конец бумаги начал медленно тлеть.       День только начинался. Солнце еще не поднялось в зенит. Оно едва проглядывалось через узкие щели между высотками, но уже согревало прохладный воздух. Прогноз погоды, приславший оповещение, предупредил о возможных осадках и даже грозе ближе к ночи. Как на зло, Чосо оставил зонт дома, решив, что западло будет таскать туда-сюда лишние вещи. Порой он все же ошибался, результатом чего становились промокшие насквозь тряпичные кеды и першащее горло. Не хватало еще заболеть и слечь с температурой. В планах Чосо никаких подобных отпусков на ближайшие пару лет не было отмечено, как и растрат на походы к докторам и покупку лекарств. Впрочем, он редко когда заявлялся за медицинской помощью, надеясь перенести простуду на ногах и не выбиваться из привычного образа жизни. За что получал не только от Юджи, но и от Ниты. Девчонка с особым садизмом проходилась по его раскалывающейся голове лекциями о том, насколько важно заботиться о здоровье, а не верить в чудесное исцеление. Зачастую от Амико и приходили всякие недорогие лекарства в виде растворимых порошков или таблеток для горла. Взамен она ничего не брала, а на предложенные деньги с цоканьем закатывала глаза и отправляла парня куда подальше. Говоря о Ните…       — Как делишки? — звонкий голос раздался из динамика. Обладательницу его трудно было с кем-то спутать.       — Тебе под твое настроение или честно? — пробубнил парень, после чего поудобнее перехватил фильтр сигареты и сделал затяжку.       — Завал на работе?       — И это еще мягко сказано. Кавата опять спихнул все бумаги на меня. Думает, у меня помимо документов дел совершенно нет.       В трубке послышался тихий смешок. Амико всегда забавляло ворчание приятеля, ведь тот все равно выполнял любое поручение на сто двадцать процентов, пусть и любил иногда поныть в трубку на перерыве. А ей никогда не наскучивала его компания в момент приготовления завтрака. За время их недолгого разговора кофе успевало завариться, а тосты чуть подгореть. Обычно Чосо прощался, ссылаясь на работу как раз, когда девушка присаживалась за стол и намазывала на поджаренный хлеб масло или персиковый джем. В этот раз случилось точно так же.       — Не против, если я зайду к тебе? — спросила Нита, доставая из тумбочки сахарницу с позолоченной росписью. Кажется, ее подарила мама.       — Нет, приходи. Только не в разгар рабочего дня, — еще одна затяжка. — Чтобы покупателям не мешать.       — Как скажешь, — Нита присела за кухонный стол и откусила кусочек тоста, запивая ароматный кофе. — Тогда до встречи?       — Ага, давай, — бросая потушенный окурок в мусорку, сказал парень и завершил звонок.       Табличка снова сделала оборот, приглашая в магазин, а Чосо принялся за разгребание башен из коробок. Держа в одной руке накладные, он пересчитывал лапшу с говяжьим вкусом и делал пометку в документе. Следом шли коробки с бытовыми чистящими средствами: мыло, порошки, кондиционеры для белья, гели для стирки. От продолжительного нахождения носа вблизи химии парень начал чихать и чесать нос до красноты у перегородки. Чосо поставил себе пометку обязательно выйти проветриться после заполнения бумаг. А пока он пихал доверху забитую коробку ближе к стеллажу, освобождая проход.       Дверной колокольчик оповестил о возможном покупателе. В магазин зашла знакомая бабушка и приветливо улыбнулась. Она каждый день приходила сюда за одними и те ми же покупками, не изменяя своей традиции все время, что тут работал Чосо. Кто знает, возможно, обычай длился уже не один год. Пожилая женщина неспешными шажками направилась к стойке с товарами для домашних питомцев. Долго стояла и разглядывала надписи на разноцветных ярких упаковках, словно пытаясь отыскать нечто особенное, однако брала уже привычную пачку с порцией кошачьего корма и вперевалку подходила к кассе.       — Добрый день, Чосо, — негромко произнесла бабушка, отдавая пакетик подоспевшему на место продавцу.       Паренек также вежливо поприветствовал женщину и пробил товар. Трясущиеся руки с трудом достали из сумочки кошелек, сшитый из лоскутов различной пестрой ткани. Он отдавал стариной и привлекал внимание своим необычным видом. Горстка монет упала на пластмассовую подставку, откуда ловким движением отправилась в кассу. Сдачи никогда не требовалось, будто бабушка заранее отмеряла нужную сумму еще дома. Она забрала покупку и неторопливо пошла к выходу, оставляя Чосо наедине с бумажной волокитой.       На первый взгляд, дела обстояли куда проще, чем оказались на самом деле. Сменщик не успел вчера разобраться с просроченными товарами, поэтому холодильник с йогуртами и молочными напитками был вверен в надежные руки Чосо. Спасибо за такой подарок он не сказал. Ему вообще хотелось произнести что-то очень непохожее на благодарность, но сменщику явно повезло не столкнуться с ним с утра, уйдя с ночной смены чуть пораньше. К холодильнику добавилась головная боль в виде беспорядка на стеллажах с газированными напитками. Какие-то умники решили, что будет весело перемешать банки и расставить по разным полкам. Виновного найти представлялось невозможным, а жаль. Уж Чосо бы точно заставил его исправить это творческое видение порядка. И последним, но не менее радостным, оставался вопрос с несчастными коробками и макулатурой, из-за расписывания которой определенно заболят пальцы.       На мысленные ругательства в сторону неизвестных личностей парень потратил всего минуту, после смирился с участью и принялся за работу. По его подсчетам он должен был закончить как раз к концу смены, чему был безусловно рад. Находиться здесь больше, чем положено, ни капли не хотелось, как и работать в свободное время, за которое никто не доплатит. Последний пункт решал многое…       Именно возможность получить деньги являлась причиной, по которой Чосо скучающе рассматривал прохожих за окном, несмотря на сумерки за этой самой стеклянной рамой. Его смена закончилась несколько часов назад, но один звонок напарника напрочь лишил парня свободного вечера. Знакомого пришлось подменить из-за непредвиденных обстоятельств, договорившись по телефону с госпожой Каватой об оплате еще одной смены. Женщина с радостью согласилась на предложение и поблагодарила юношу за то, что помог с возникшей проблемой. Она дала слово угостить в следующий раз его шоколадными кексами с грецкими орехами. От предложенной выпечки Чосо не отказался. Сам он относился спокойно к подобным сладостям, однако Юджи очень любил вкусные угощения, так что лишний повод порадовать младшего брата упускать было довольно глупо.       Нужно всего лишь посидеть в магазинчике до полуночи и с чистой душой отправиться домой. Сложностей не должно было возникнуть; дополнительные смены не были в новинку. Единственным минусом были слипавшиеся глаза и непрекращавшиеся зевки от усталости. А так страдальческие коробки были полностью распакованы, стеллажи убраны, товар разложен по местам. Красота и идеальный порядок, больше нечего сказать. Оставалось лишь любоваться им и в который раз разглядывать знакомые уголки магазина в надежде скоротать время. Оно тянулось крайне нехотя. Минуты сменяли друг друга с ужасно медленной скоростью, словно издеваясь над пареньком. Он мерил шагами расстояние между стеллажами, прохаживался по помещению и пытался прочитать состав закусок на иностранном языке. С наступлением сумерек посетителей становилось намного меньше, отчего так и тянуло заняться бесполезными вещами.       Подруга все еще не приходила. После прочитанного сообщения о том, что друг останется еще на одну смену, она с облегчением черканула в ответ, что придет ближе к ночи, ссылаясь на срочные и очень важные дела. Что они из себя представляли, Чосо было трудно предугадать. Важность была весьма размытым понятием касательно Амико. Порой она неслась сломя голову в магазин около дома, когда в процессе готовки не доставало одного куриного яйца, а временами откладывала оплату квартиры, потому что лень не давала сдвинуться с мягкого дивана в гостиной. Все же Нита была необычной девушкой, чем безусловно привлекала к себе внимание. Никогда не узнаешь, о чем она задумалась и о чем вдруг решит заговорить. Очередная противная история о приставучем клиенте, поездка к родственникам на выходные, быстрый способ высушить носки или же пять правил выбора вкусной лапши. Любая их беседа могла превратиться в колесо фортуны с рандомным выбором темы для разговора, когда банальные заканчивались. С Амико точно не заскучаешь. Оттого ее сообщение слегка расстроило Чосо.       Стирать подошву старых кед о напольную плитку в процессе бессмысленного хождения от одного угла до другого уже было неинтересно. Чтение непонятных слов на иностранном наскучило после третьей упаковки с чипсами. А в глазах уже рябило от длительного разглядывания ярких пачек. Присев за кассу, парень посчитал выручку за день. Негусто. Сегодня вообще мало кто покупал хоть что-то. В большинстве случаев люди только шатались от полки до полки, с умным взглядом рассматривая товар, а потом выходили с пустыми руками. Интересно, что они пытались найти в небольшом круглосуточном магазинчике. Среди дня забегали и дети, только-только закончившие свой учебный день. Им было в радость купить одну пачку снеков на всю компанию, скинувшись мелочью прямо на монетницу у кассы. Помнится, в младшей школе Чосо и сам любил захаживать после уроков в магазин у школы и, хорошенько обыскав карманы, находил несколько монет на небольшую сладость. Счастья были полные штаны, однако оно быстро заканчивалось вместе с растаявшей во рту карамелью. Как же давно это было.       Звон колокольчика прервал витания в старых воспоминаниях. Глаза устремились в сторону дверного проема, надеясь увидеть светлую макушку. Амико наверняка забыла зонт и промокла, пока притопала сюда. На удивление, человеком, вошедшим внутрь, была не забывчивая подруга. Это был высокий парень, укрытый капюшоном от пронизывающего ветра и ливня за окном. За ним прошел еще один, сразу же отправляясь к дальним стеллажам, пока первый остался разглядывать прилавок. Их внешний вид показался странноватым. И дело было вовсе не в промокших насквозь темных куртках. Единственное, что не пряталось за слоями одежды, было глазами, которые искоса поглядывали на продавца за кассой. Всего мгновение, буквально доля секунды, однако Чосо подметил это внимание к себе. Что-то здесь было нечисто.       Покупатели приходили разные: были и миловидные девушки с озорным смехом и разговорами про школьные будни, и шумные парни, заскакивающие подкрепиться после тренировок; были и семейные пары с маленькими детьми, которые так и норовили развернуть стенд с дешевыми безделушками, и пожилые старики, не упускавшие возможности пожаловаться на молодежь. Люди были разными, однако их объединяла одна очень заметная вещь — шум. Их присутствие можно было определить даже из подсобки, ведь в большинстве случаев человек неосознанно бубнил себе под нос что-то про покупки. Они давали знать о себе, ожидая внимания и заинтересованности работников в их важной персоне. Сейчас же происходило точно наоборот. Пришедшие люди не издавали ни единого звука, словно старались раствориться в напрягающей тишине и пропасть из виду, постоянно озираясь на продавца. Один из парней расхаживал по магазину, частенько засматриваясь наверх, пока второй изучал снеки на прилавке. Или только делал вид, потому что его взгляд то и дело встречался с глазами Чосо и сразу же опускался вниз, вызывая крайне нехорошие подозрения.       Сердце постепенно набирало обороты и сокращалась все быстрее и быстрее то ли от тревожного чувства в груди, то ли от страха неизвестности. Впрочем, голова была забита лишь одной навязчивой мыслью, подстрекаемая предчувствием. Оно подводило редко и зачастую только насчет погоды. К сожалению, вопрос стоял не об осадках, и ошибкой могло стать нечто большее, чем сырые поношенные кеды. Ладонь пыталась нащупать под столешницей кнопку для вывоза полиции. Пальцы отчаянно мельтешили под столом, однако проклятый круг так и не находился.       — Руки, — сухо произнесли напротив, отчего сердце пропустило удар. Глаза машинально округлились, а дыхание предательски перехватило. Ладонь застыла под прилавком, боясь пошевелиться. Догадки оказались правдивы. Вот же свезло. — Вверх.       Незнакомец жестом приказал поднять руки на уровне головы и не делать лишних движений. Чосо не сопротивлялся, однако панически искал что-то, что послужило бы орудием для защиты. Взгляд судорожно бегал под ногами и по сторонам, не оставшись незамеченным.       — Будешь дурить — сделаешь себе только хуже.       Парень нервно сглотнул. Предугадать их дальнейшие действия было несложно. За покупки ребята платить явно не собирались. Вопрос заключался в том, ограничатся ли они полными карманами краденной еды. Уж не были они похожи на обычных дворовых воришек. И это пугало. Неизвестно, насколько далеко они были готовы зайти, чтобы получить желаемое, живой преградой которому был Чосо.       В руках, покрытых перчатками, он ничего не заметил. Видимо, пришли без оружия. Это отчасти успокаивало. В конце концов, ему не смогут прострелить голову или же сломать позвоночник тяжелой арматурой, если только бандиты не припасли в карманах пару козырей, скрытых от ненужных глаз. Однако и отсутствие какого-либо угрожающего предмета еще не означало полную безопасность. Было очевидно, что им по плечу добиться успеха и голыми кулаками. В таком случае у Чосо появлялись крохотные шансы одержать победу. Он бы не сказал, что являлся грозным бойцом, но в школьные годы иногда встревал в стычки, из которых приходилось вырываться с боем. Вот уж не думал парень, что из всего детства придется снова проживать именно этот случай. Надежда была лишь на внезапную атаку и замешательство пришедших. Первый удар, оставленный за собой, мог нехило помочь. Главное, выждать нужный момент.       — Доставай из кассы все, — очередной приказ Чосо проигнорировал. Он молча наблюдал за каждым движением парня, скрывающего лицо за плотной маской. В его зрачках вспыхнул злобный огонек. — Живо!       Несдержанность грабителя пошла на руку. Тот импульсивно подорвался с места, обходя прилавок и протягивая руку к шее, как ее перехватили и одернули в сторону. В тот же миг в чужое лицо прилетел крепкий удар, вызывая болезненное кряхтение. Адреналин, подскочивший в крови, стремительно разносился по организму, вызывая легкое покалывание и дрожь. Дышать стало труднее. На внезапный выкрик подоспел соучастник, на ходу оценивая обстановку. Чосо не успел среагировать, получая точный удар в челюсть, сопровождаемый характерным хрустом. Острая боль пронзила всю голову. Это и близко не стояло с тем, что противопоставляли обычные школьники. Здесь несомненно знали, куда бить. Ноги подкосились, и парень упал на пол. Взгляд разглядел перед собой дуло пистолета. Возможно, воображение разыгралось в самый ненужный момент, однако обоняние уловило нотки жженого. Появилось впечатление, будто из оружия совсем недавно отправили на тот свет такого же самонадеянного паренька. Глупого мальчишку, решившего, что сможет справиться голыми руками с опасным уличным зверьем. Изголодавшимися хищниками, устроившими собственную охоту.       — Вот же сукин сын! — заорал преступник, которого все же удалось ударить. Огнестрел ходил ходуном из-за его эмоционального крика, сопровождаемого отборной руганью, однако дуло все равно возвращалось в исходное положение. Прямо промеж изогнутых в испуге черных бровей. За грязными словами последовал размашистый пинок тяжелым ботинком, что попал по ногам, заставляя те поджать ближе к себе и стиснуть зубы, сдерживая шипение.       — Не трать на него время, — сдержанно проговорил второй, обходя лежащего продавца и заходя за прилавок. Он осмотрел кассу, попытался открыть денежный ящик. Безрезультатно. — Нужен пароль.       — Слышал? — снова пинок. — Говори, пока я не засадил пулю в твою тупую башку.       Сказать Чосо ничего не смог. Его словно парализовало от нахлынувшего страха. С большим усердием удавалось лишь шевелить губами, не издавая ни звука, подобно рыбе, выброшенной на берег умирать в мучениях под палящим солнцем. Подобный ответ не понравился бандиту. Он промычал что-то неразборчивое, сродни рычанию опасного зверя, и сократил расстояние между ними. Его пальцы крепко вцепились в черные пряди и рывком подняли продавца с холодной плитки, швыряя за прилавок. Не успел Чосо и рта открыть, как вновь цепкая хватка сжала макушку и с силой впечатала в столешницу. Потом еще, еще и еще. Грабитель молча вбивал голову несчастного в гладкую поверхность, пока на ней не стали оставаться чвакающие кровавые следы. На дикие вопли ему было откровенно плевать. Казалось, его даже раззадоривали болезненные крики и стоны, смешанные с гулким звуком ударов об испачканный стол.       — Хватит, — очередной замах остановил сообщник. — Пароль. Набирай, если не хочешь оставить мозги на прилавке.       Дрожащую ладонь насильно положили на клавиатуру. Приказ отдавался эхом в раскалывающейся голове. В прямом или переносном смысле, сказать было довольно сложно. Пальцы по памяти слабо надавливали на заветные цифры, открывая ящик с выручкой. Отпираться было бесполезно. Чосо не настолько дорожил деньгами, которые хозяева при большом желании вполне могли бы вычесть из его следующей зарплаты. Конечно, если парень до нее доживет, в чем он лично сильно сомневался. Голоса звучали неразборчиво, а перед глазами все плыло. Голова была похожа на один сплошной болезненный импульс, от которого невозможно найти спасения. Боль разрывала изнутри и становилась только сильнее. Сознание помутилось, отчего трезво оценивать происходящее не получалось. Словно вокруг образовался вакуум, а звуки извне были приглушены.       Ладонями Чосо пытался дотронуться до месива на онемевшем лице. Боли при касании с кожей уже не чувствовалось из-за шока, а все пальцы измазались в густой крови. Она текла отовсюду: со лба и щек, изо рта и носа, вперемешку со слюной и солеными слезами, отчего раны начинало жечь и адски щипать. Парень намертво прирос коленями к полу, отказываясь продолжать бороться. Пусть забирают все, чего пожелают их прогнившие жалкие душонки. Чосо не стал больше препятствовать. Чосо слишком боялся умирать.       — И ради такой мелочи ты устроил весь этот цирк? — укоризненно спросил бандит. Он засунул в задний карман тонкую пачку купюр и вышел из-за прилавка, переступая через осевшего паренька. — Только потратил наше время. Идем, — последняя фраза предназначалась напарнику, который потирал ушибленную скулу. Факт того, что какой-то гаденыш сумел ударить его, больно бил по самооценке. И с этим недоразумением он собирался расправиться незамедлительно.       — Я догоню, — оповестил грабитель приятеля, на что словил лишь раздраженный взор.       — Играйся, сколько влезет. Камер тут все равно нет, — сказали в ответ, после чего дверной колокольчик разнесся пронзительным звоном.       — Зря ты сделал это, — большой палец указал на побитую скулу. Это было последним, что услышал Чосо от кровожадного подонка. Настала его очередь открывать рот.       Душераздирающие крики заполнили небольшое помещение. Они отражались от стен и возвращались обратно, разрывая барабанные перепонки. Парень был готов оглохнуть от собственных воплей. Хотелось отключиться, чтобы больше не чувствовать подошву ботинок всем телом, чтобы не захлебываться в собственной крови и слезах, смешавшихся воедино и застилавших пеленой глаза. Сил прикрываться уже не оставалось: точные удары отбили руки и продолжали сыпаться нескончаемым градом. Пару раз пришлось на лицо, вызывая булькающие всхлипы. Пытка. Жестокая пытка, продолжавшаяся целую вечность. Палач остановился лишь тогда, когда жертва перестала дергаться. Широкая улыбка расплылась под черной маской. От вида обессилевшего паренька в груди приятно трепетало. Он вернул должок за побитую скулу в многократном размере, чем несказанно был доволен и горд. Финальный удар с размаху впечатался в челюсть, награждая победителя болезненным завыванием. Жалобный скулеж ласкал уши, а вид проделанной работы вызывал животный аппетит. Захотелось съесть что-то мясное. Перед уходом бандит сплюнул под ноги и усмехнулся с жалкого зрелища. Очередной идиот, возомнивший, что у него был шанс урвать первенство в схватке. Таких обычно находят в сточных ямах или на мусорных свалках. Чосо сегодня несказанно повезло. У хищника было хорошее настроение и маловато времени, чтобы вдоволь наиграться с ним. Его дожидались у входа, подгоняя крепким словом. Снова звон колокольчика и тишина, разбавляемая шумом дождя за окнами.       Лежа на холодном полу, Чосо сквозь заплывший взор заметил под столом ту самую красную кнопку. Ему не хватило всего каких-то пару ебаных сантиметров.

***

      Амико задерживалась. Нет, она чертовски опаздывала. И виной всему был забытый зонтик, про который девушка вспомнила лишь спустя квартал от дома. Решив вернуться, она ускорила шаг и едва успела добежать до подъезда, чудом не попав под начавшийся дождь. Чосо наверняка уже успел подумать о том, что подруга в который раз что-то забыла. И ведь не прогадал. Поправив растрепавшиеся от бега волосы, Нита вновь вышла из квартиры и направилась в магазинчик. В голове девчушка прикинула, что если не станет никуда заходить по пути, то дойдет ровно к концу смены, как и обещала. Погода испортилась в мгновение ока. Моросящий дождик сменился ливнем. Он в одночасье затопил улицы, отчего приходилось перепрыгивать через громадные лужи и стараться не столкнуться с прохожими. Если поначалу Амико еще пыталась обегать мокрый тротуар, желая не намочить новую обувь, то позже без зазрения совести шлепала по воде, свыкнувшись с мыслью о том, как отвратительно ощущать сырые носки. В них подмерзали ноги, однако это не останавливало девушку от хождения по лужам, чтобы срезать извилистые обходы.       Настроение слегка подпортилось из-за потраченного впустую времени на наведение прически, которая разрушилась от сильных порывов ветра. Аккуратно собранные шпильками волосы теперь опадали беспорядочными локонами вокруг овального лица, делая его визуально уже и цепляя влажными прядками кончики старательно выведенных стрелок. Первым, что сделает Нита, когда доберется до магазинчика, так это смоет с себя испортившийся макияж и выпросит у Чосо чашку горячего кофе. А пока приходилось прыгать по залитому водой тротуару и глядеть в оба, чтобы не столкнуться плечом с торопящимися в укрытие прохожими.       Несмотря на поздний час, улица кишела людьми, количество которых стремительно падало только при сворачивании в переулки, чем Амико и воспользовалась. Вообще, идея сходить с широкой многолюдной улицы в темные улочки довольно сомнительна, но девушку это заботило в последнюю очередь. Тем более, что до пункта назначения оставалось пройти каких-то пару сотен метров. Она не верила в стечение обстоятельств и внезапные появления головорезов из-за угла. Подобным историям было место лишь в выдуманных рассказах, где в значимый момент появлялся спаситель и начиналась история трагической подростковой любви. С Нитой такие сказки не прокатывали. Она начиталась их еще в школьные годы и была сыта по горло. Так что, не забивая голову лишними мыслями, девушка продолжала путь.       Вдалеке уже виднелась знакомая вывеска. Она изредка помигивала. Видимо, некоторые из лампочек успели вновь перегореть. Однако не это привлекло внимание. У магазина были припаркованы несколько автомобилей с вспыхивающими огоньками на крыше. Душа сразу же почувствовала что-то неладное. С какой стати полиции ошиваться в позднее время здесь? Всплывавшие в сознании ответы ничего хорошего не предвещали.       В сумке зазвонил телефон. Амико, стараясь придерживать зонт, чтобы его не унесло ветром, копошилась в карманах, пока не психанула и не скинула на землю мешавшийся зонтик. Она незамедлительно достала смартфон. На экране высветился номер Чосо. Девушка отчаянно надеялась, что друг звонил поторопить вечно опаздывающую особу, а полицейские припарковались у магазина ради стаканчика согревающего кофе. Не с первой попытки ответив на звонок из-за падающих капель дождя, Нита с опаской приложила телефон к уху. Ну же, скажи что-нибудь, Чосо. Прошу тебя.       — Госпожа Амико? Вас беспокоит офицер полиции Накамура.

***

      Хлипкая деревянная рама не спасала от грома и сверкающей молнии. Чосо как-то рассказывал, что если отсчитать от вспышки в небе до оглушительного раската, то можно узнать, насколько далеко находился эпицентр плохой погоды. Итадори считал про себя по привычке.       Один.       Два.       Три.       Четыре.       Раздался грохот, заставивший окна трусливо задрожать. Совсем близко. Поистине ужасающее зрелище, за которым даже внутри бетонных стен не всегда безопасно было наблюдать. И все же Юджи мало задумывался о возможном риске. Величие стихии завораживало его, отчего паренек не отводил опьяненных красотой глаз от пейзажа за окном. Он сидел на подоконнике, на поверхности которого чувствовался сквозняк. Надо будет как-то утеплить его.       Итадори взглянул на настенные часы. Большая стрелка давно перевалила за полночь. Чосо сильно задерживался на работе. Волноваться было незачем: брат временами оставался после смены, чтобы разгрести оставшиеся дела или же помочь хозяевам, только вот на душе все равно было неспокойно. Возможно, причиной тому был хлеставший за окном ливень. От одного лишь взгляда на улицу сердце заходилось в быстром темпе, а по телу разливалась дрожь. Юджи не боялся грозы. Еще с детства ему нравилось ощущать легкое покалывание на кончиках пальцев от внезапной вспышки, что разделяла черное небо напополам. Вздрагивать и невольно улыбаться от нараставшего возбуждения. К сожалению, сегодня раскаты грома и стрелы молнии вызывали только беспокойство. Итадори нервно жевал нижнюю губу, толком не успевшую зажить. На ней еще оставалась тонкая корочка, которую парень постоянно сдирал, вспоминая о ней слишком поздно.       На столе у кровати были разложены тетради и потрепанные учебники. Кто бы мог подумать, что после их разговора с Джунпеем о двух идиотах и беззаботной жизни юноша решит сделать домашнюю работу. Хоть Юджи и не видел в нескончаемой писанине особого смысла, желание ощутить себя обычным школьником хватило на половину задач. Ответы на них были неправильные, а в решении наверняка куча ошибок, но это было неважно. Просиживание штанов помогало отвлечься от непрошенных мыслей и абстрагироваться от реального мира на некоторое время. К тому же, Ёшино любезно поделился проверенными заданиями, так что Итадори мог в любой момент подсмотреть верный ответ. Кстати, о Ёшино. Он целый день ходил подозрительно тихим. Даже на обеденном перерыве из него мало что удалось вытянуть. Обычно его было не заткнуть, стоило упомянуть что-то, хотя бы косвенно касающееся интересов друга. Тут же не помог ни анонс нового фильма ужасов, ни обсуждение предстоящих выходных и возможных планов. Итадори бы хотел сходить прогуляться в компании Джунпея, однако парень на предложение ответил расплывчато, не дав никаких точных договоренностей. Потребовать более точного ответа Юджи не успел. Он молча получил пакет с чистыми спортивными штанами и с непониманием глядел в спину уходящему за ворота школы другу. Тяжело было понять, что вертелось у него на уме. И юноша решил не вмешиваться, связывая такое странное поведение с возвращением матери. Беседа на крыше только подтверждала догадки. Загадкой оставались лишь слова, о которых Ёшино в последний момент промолчал. Итадори искренне желал, чтобы это не было никак связано с чем-то плохим. Жалко, что жизнь к пареньку прислушивалась крайне редко, если вообще слышала его внутренний голос.       Настойчивый стук в дверь заставил юношу вздрогнуть. Чосо бы не занимался таким делом за банальным наличием ключей. Спрыгнув с подоконника, Юджи приблизился к выходу. Глазка в двери не было, поэтому пришлось ориентироваться на собственное чутье. В голову не приходила ни одна идея, кто бы мог быть ночным гостем, да еще и в такую отвратительную погоду. Все нормальные люди давно сидели в теплых домах, а не шастали по чужим квартирам. Стало жутковато.       — Юджи! — донеслось из-за двери. Голос был незнаком, однако он определенно принадлежал девушке. Доверия к незнакомкам паренек испытывал побольше, потому повернул защелку.       Предположение оказалось верно. На пороге стояла молодая особа, не сильно старше него самого. Ее с первого взгляда красивое лицо застыло в гримасе испуга, словно она увидела перед собой настоящего монстра. При всей самокритике Итадори про себя такого бы не сказал. Оставив вопрос о привлекательности на потом, парень рассматривал перепуганную незнакомку и ждал, пока та не расскажет о причине столь внезапного визита.       — Я Амико… Амико Нита. Чосо, возможно, рассказывал обо мне, — ее голос сильно дрожал.       Юджи кивнул. Старший и правда упоминал в разговорах некую девушку, с которой он был довольно дружен. Кажется, они вместе работали в клубе. Ситуация потихоньку прояснялась, однако для полной картины не доставало еще кучи пазлов.       — Брат еще не пришел. Если что-то важное, то можешь подождать внутри, — Итадори отошел в сторону и освободил проход, приглашая войти и мысленно вспоминая, где хранился хоть какой пакетированный чай. Вкус у него был противный, но больше угостить было нечем. Вряд ли Нита согласиться доедать вчерашний рис. На слова юноши Амико отреагировала неоднозначно. Она не сдвинулась с места ни на миллиметр, словно перед ней стояла невидимая стена. Ее глаза прожигали дыру во лбу напротив. Только сейчас Юджи заметил, что они были влажные далеко не от проливного дождя.       Ничего не объяснив, Амико настоятельно потребовала собраться и поехать с ней по личной просьбе брата. Волнение не оставляло за собой мысль о том, чтобы все-таки расспросить девчонку подробнее о причине такой спешки. Вместо лишних слов Итадори схватил ключи с тумбочки в прихожей, вступил в кроссовки и, шлепнув по выключателю, закрыл квартиру на два оборота. У дома их поджидало такси. Парочка быстро запрыгнула в машину, а Нита на ходу продиктовала адрес. Если Юджи не изменяла память, то там находилась районная больница. Внутри все сжалось.       — Да что случилось, черт тебя дери?! — не сдержавшись, выкрикнул Итадори, схватив девичье запястье и дернув на себя.       Глаза Амико выглядели так обессиленно, словно вот-вот зальются новой порцией слез. Так и произошло. Спрятав мокрое лицо в ладонях, девушка зашлась в надрывном плаче, ничуть не успокаивая парнишку. Криками тут не поможешь, подумал Юджи. Его безумно волновало происходящее вокруг, потому что он не понимал абсолютно ничего. Голова кружилась от волнения, но ответов не было никаких. Лишь громкий плач, разносившийся по салону, и тихий мотив джаза, льющийся из динамика на боковых панелях автомобиля. Водитель, казалось, даже не смотрел в их сторону. Он стопроцентно не раз становился свидетелем различных драм, потому очередное представление ему быстро наскучило. Спокойствию мужчины оставалось позавидовать.       — Я не знаю, что произошло, — чуть успокоившись, прошептала Нита. Разболевшееся горло не давало сказать что-то громче. Ее потухший взгляд был прикован к намокшим трясущимся ладоням. — Когда я прибежала в магазин, полиция уже собиралась уходить. Они только сказали, что Чосо забрала скорая: ее вызвал случайный прохожий. Там все было в крови. Все в крови! — слезы вновь хлынули из глаз, а губы распахнулись в беззвучном крике. Воспоминания той ужасной картины всплывали в памяти и без остановки крутились подобно калейдоскопу. Амико зажала рот руками и склонилась вниз. Тошнота подкатывала к горлу.       — Ясно, — это единственное, что сумел выдавить из себя Итадори.       Парень отвернулся к окну, чтобы не видеть чужих слез. Не хватало, чтобы еще и он зашелся в плаче. Кто-то должен был оставаться сильным, потому Юджи крепко-крепко прикусил губу и вцепился пальцами в штанину. Глаза нещадно щипало, а сердце неприятно тянуло от острой боли. Это все неправда. Глупый, идиотский розыгрыш. С Чосо не могло ничего случиться. Пока разум отказывался верить в услышанное, воображение рисовало самые страшные картины произошедшего, отчего нижняя губа не переставала трястись. Было очень страшно.       Как только автомобиль остановился, Итадори сломя голову понесся к главному входу. Нита всучила таксисту несколько банкнот и вылетела следом, совсем забыв про сдачу. Она не поспевала за быстрым мальчишкой, что судорожно пытался узнать на стойке регистрации, где сейчас находился недавно поступивший Чосо. Старшая медсестра проверила информацию в базе данных и сказала ожидать результатов в коридоре. Парня экстренно реанимировали со множеством переломов и внутренним кровотечением. На вопрос, все ли будет хорошо с братом, женщина отмолчалась. Этого не знали даже хирурги, сражавшиеся за его жизнь на операционном столе.       Нита потянула юношу за локоть подальше от работников больницы и усадила на диван в глубине пустынного коридора. Сама же приземлилась рядом и согнулась, прижимаясь лбом к замерзшим коленям. Надевать юбку в такую погоду было сравнимо с самоубийством. Послышался сдавленный всхлип. Затем еще один. И еще. Девичьи плечи содрогались от неконтролируемых рыданий. Ее совсем не заботила испорченная прическа и темные разводы под глазами. Она чувствовала себя полной идиоткой, раз вообще когда-то волновалась об этом. Не опаздывай Амико как обычно, ничего бы не произошло. Она была бы там. Она бы смогла сделать хоть что-нибудь. Что угодно, только бы стереть из памяти те кровавые разводы. Чертов забытый дома зонт, будь он трижды проклят.       Слушать душевные терзания девушки было невозможно. От них напрочь рушился всякий самоконтроль, а отчаянный крик из глубины души так и рвался наружу. Ладонь бережно легла на спину Ниты.       — Хватит… п-пожалуйста.       Веки часто заморгали, а в уголках глаз навернулись горячие слезы. Они предательски стекали по щекам и оставались соленым привкусом на израненных губах. Юджи не собирался плакать. Оно как-то само. Остановить поток никак не получалось, сколько бы парень ни тер глаза, которые уже нестерпимо жгло. Он готов был поклясться, что выглядел откровенно жалко, а ведь еще пару минут назад едва ли не бил себя в грудь кулаком. Где вся его сила? Где же непоколебимость и стойкость? Испарились, стоило очутиться в белых стенах, пропахших специфическим запахом лекарств, людских сожалений и человеческих смертей. Именно здесь Итадори чувствовал себя совсем крохотным и беззащитным. Маленьким ребенком, которому хотелось уткнуться в родительскую грудь и спрятаться в теплых объятиях, спасаясь от холода в коридоре. По воле судьбы, рядом сидела лишь едва знакомая девушка, чьи светлые волосы беспорядочно свисали вниз, закрывая заплаканное лицо от посторонних глаз. И больше никого, кто знал бы его имя. Умереть не страшно. Страшно остаться одному среди живых. Итадори наконец-то понял смысл этой фразы, которую он когда-то услышал на уроке литературы. Она по какой-то причине отложилась в памяти и сейчас мигала ярким светом, подобно той лампе, висевшей над дверьми в операционную.       Когда лампочка вдруг потухла, Юджи захотел лишь одного. Услышать свое имя из уст Чосо.