Право на спасение

      Повисшее молчание никто не решался нарушить, словно боясь усугубить ситуацию. Мегуми хотелось высказать так много, что слова путались на языке и никак не складывались в связную речь, а Юджи старался не попасть под горячую руку. Он видел, как у парня от нервов задергался глаз, и вместе с этим чуть потряхивало плечи. Фушигуро был подобен взрывчатке с запутанной сетью разноцветных проводов — перережешь неправильный, и все взлетит к чертям. А как известно, Итадори удачей не отличался, чтобы полагаться на интуицию.       Друг присел на диван, устремляя взгляд на конверт в ладони. Бумага местами была испачкана в грязи и засохших разводах. По всей видимости, ее хранили не в самом подходящем месте. Заметки элементарного сложения и вычитания на размеченных линиях навевали давно забытые школьные деньки. Развернув листок, Мегуми будто оцепенел. Его взгляд упал на первые строчки, которых в записке было целое множество с двух сторон. Кривых, с неправильным наклоном и частично неразличимым почерком, где приходилось особенно напрягать зрение. Пробежавшись бегло по листку, парень до боли прикусил нижнюю губу и прищурился, крепче впиваясь вспотевшими пальцами в бумагу. Он мысленно благодарил Юджи за то, что тот, сидя рядом, не произносил ни звука, терпеливо ожидая хоть слова в свой адрес.       «Ну-с, не думал, что тебе придется прочитать это письмо. Забегу вперед, но скажу, что оттягивал этот момент настолько, насколько позволяла ситуация и твое любопытство. Я слепо надеялся на лучшее, но понимал, рано или поздно тебе все равно пришлось бы узнать всю правду… только вот не таким способом. Ты не должен был встречаться с Наоей. Честно говоря, тебя вообще не должно было оказаться рядом ни с кем из семейки Зенинов. К сожалению, уследить за всем я не смог. Прости. Надеюсь, раны заживут в скором времени. Заходи почаще к доку. Я договорился с Нанами о твоем лечении и последующей реабилитации.       Не хочу и дальше испытывать твое терпение (им тебя явно не обделили), но даже не знаю, с чего начать… Слишком много воды утекло. За это время произошло столько всего, что расписывание подробностей затянется на целый роман. Расскажу о главном, а детали можешь поспрашивать у Годжо и компании. Я дал им добро. Не держи на них зла. Я попросил их молчать ради тебя. Так было нужно, хотя, возможно, и не совсем правильно.       Думаю, не стоит пересказывать о Судном дне. Когда он случился, ты уже вполне мог осознавать происходящее вокруг. Важное в нем будет лишь то, что все началось еще до него. Эта история берет свое начало задолго до событий десятилетней давности, когда я работал в подчинении у клана Зенинов в нашем районе Мэгуро. Они приняли меня еще совсем юнцом, взамен же я пообещал им свою жизнь. Не хочу хвастаться, но поручения старого главы я выполнял точно и беспрекословно. Сложно поверить в это, да, Мегуми? Твой отец — цепная собака на поводке у Зенина. В те времена я и познакомился с твоей матерью. В первую нашу встречу она едва не снесла мне голову. В прямом смысле, конечно.       Как оказалось, мы состояли в разных группировках, поэтому наше общение было, мягко говоря, напряженным. Она все пыталась воткнуть мне нож в спину, но по иронии судьбы попадала прямо в сердце. В какой-то момент наши «внезапные» встречи стали настолько абсурдными, что я пригласил ее в ресторан. Она согласилась. Уже потом я узнал от нее, что так твоя мать решила выкроить еще один шанс расправиться со мной с помощью припрятанного яда, однако эту затею она по какой-то причине отложила. Спустя продолжительное время моих нелепых попыток сблизиться, ей все же пришлось согласиться на отношения. Видимо, мой юношеский идиотизм сразил ее наповал. Позже она завязала с группировкой, покинув ее, и причин строить из себя заклятых врагов у нас не осталось, но совместное проживание я решил оставить в секрете.       И до определенного момента это помогало. Мы смогли создать семью без риска для наших жизней, и вскоре у нас появился ты. У твоей матери было ангельское терпение, потому что с твоими криками я без баночки темного не обходился. К счастью, чуть повзрослев, ты накричался и больше среди ночи нас не будил. Спасибо за понимание, иначе бы я выстрелил себе в висок (у тебя был вполне реальный шанс избавиться от меня еще на ранней стадии взросления). Пусть ты и не помнишь, но детство у тебя было отменное. Аж самому завидно, каким ты смышленым рос. Покажу, если найду фотографии.       Однако ты ведь понимаешь, что эта история не закончилась хорошо? Прости. Через несколько лет, незадолго до Судного дня начались разборки внутри клана. Сам знаешь, каким способом Наоя заполучил власть. И я, как преданный пес старого хозяина, должен был последовать за бывшей главой на тот свет. Если бы мне тогда предложили выбрать пожертвовать ли собой ради моей семьи, я бы без раздумий отправился туда, играй мое решение хоть какую-то роль… Новый глава начал массовую зачистку, в которой, благодаря работе его крыс, вскрылся факт нашей связи с твоей матерью. И ее, как бывшую участницу вражеской группировки, заподозрили в донесении информации. Пиздеж чистой воды. Я до сих пор уверен, что чертов Зенин лишь искал повод, чтобы открыть охоту на ее голову. Она не могла так поступить ни со мной, ни с тобой. Твоя мать не была глупа, чтобы подставить нас подобным образом. Но в итоге… сам знаешь. Я не смог ее спасти. Чудом уцелев сам, я поклялся тогда ей защищать тебя любой ценой.       Знаю, вышло у меня отвратительно. За каких-то девятнадцать лет тебе пришлось встретиться с тем, что большинство детей не могли даже представить. Прости. Но это было необходимо. Иначе бы ты не прожил так долго. Мне пришлось научить тебя выживать таким способом, чтобы история не повторилась. Понимаю, это явно не то детство, о котором ты мечтал, если тебя вообще посещали ребяческие мысли. Порой я даже задумывался над тем, не слишком ли я перестарался, видя вместо ребенка сплошное непробиваемое нечто, отдаленно напоминающее живого человека (в последнее время мои опасения поутихли. В твоем окружении появился кто-то помимо убийц и наемников).       Прости. Исправить ошибки прошлого я уже не в силах, но все еще в состоянии довести один нерешенный вопрос до конца. Во взрослые дела детям встревать не следует, поэтому предоставь это мне и не лезь на рожон. Обещаю, Зенин поплатится за ее смерть. Уж я позабочусь в этом сполна.       Отец из меня тот еще гандон. Понимаю и прощения за это не прошу. Вместо этого можешь послать меня нахуй, как раньше. Я натворил много дерьма, собственным примером показав, как делать не надо. Думаю, этот урок ты прекрасно усвоил, так что напоследок хочу сказать всего пару слов.       Никакой ты не отпрыск Тоджи и никогда им не был, кто бы что ни говорил. Твоя мать родила тебя, назвала выбранным ею именем и дала свою фамилию. Ты перенял ее черты и характер, даже если последний я местами и подпортил. Несмотря ни на что, ты навсегда остался Фушигуро, поэтому носи свое имя с гордостью в память о матери. И еще кое-что.       Не дай этой жизни тебя нагнуть, Мегуми.       Твой хуевый папаша.»       На обороте была едва читабельная приписка с просьбой заглянуть под кровать. И еще одна небольшая строчка, на которой виднелся чей-то адрес. Увидев пояснение, кому он принадлежал, парень стал выглядеть мрачнее тучи. Повисшую в гостиной тишину прервало злобное шипение.       — Вот же, блять.       Юноша прикрыл лицо ладонью, скрываясь от чужих глаз. Он наклонил голову и громко выпустил сквозь сжатые челюсти поток воздуха. Почувствовав тяжесть на плече, Фушигуро дернулся, сбрасывая с себя руку.       — Дай мне побыть одному.       — Я пойду на кухню, — понимающе отозвался Итадори, оставляя друга наедине с самим собой.       Покидать его не хотелось, чересчур тихая обстановка настораживала, но перечить парень не стал. Успев мельком подглядеть несколько строчек из письма, Юджи прекрасно осознавал, в каком отвратительном состоянии пребывал Мегуми. Параллель со взрывчаткой врезалась в его мозг еще сильнее. Чтобы отогнать тревожные мысли, Итадори решил слегка похозяйничать на кухне и заварить чай. Все-таки по опыту с Чосо он должен был немного помочь успокоиться.       Тем временем Фушигуро на негнущихся ногах поплелся в спальню отца. Вываленный в одночасье поток информации походил на смертоносное цунами, которое сбивало наповал, лишая слуха и возможности дышать. Словно с легких напрочь заклинило клапаны, а мышцы груди окаменели, не давая сделать и вдоха. Присев на корточки у постели, юноша и правда наткнулся на что-то, припрятанное в темном уголке. Это оказалась коробка, укрытая слоем пыли. Мегуми стряхнул грязь, вытерев ладонь о брюки, и снял крышку, заглядывая внутрь.       Парень нахмурился. Коробка была доверху забита какими-то бумажками, файлами и прочим канцелярским хламом. Взяв один из листков, Фушигуро внимательно прошелся по написанному на нем. Название документа гласило, что это был счет в банке. К нему прилагалось все необходимое в виде паролей, кодовых слов и личных данных владельца счета, которым числился Мегуми. Юноша прочитал документ снова. Это наверняка была ошибка, ведь он с роду не заглядывал ни в какой банк, да и деньги предпочитал хранить наличными в укромных закутках. Однако опечатки не было. Фушигуро понял это, прочитав остальную документацию, хранившуюся в коробке: свидетельство о рождении, паспорт, удостоверение на владение домом, еще несколько счетов в банке и множество других бумаг, числившихся за Мегуми. Среди этой груды взор наткнулся на криво вырванный клочок из тетради, на котором было написано всего три слова:       «Береги себя, сын.»       На самом дне Фушигуро отыскал последний сверток, в котором бережно хранились старые детские фотографии. На одной из них он был совсем маленьким, гордо восседавшим на плечах отца. На другой уже сидел в обнимку с мамой. Кажется, отмечали день рождения младшего. На остальных же можно было увидеть семью в полном составе, занимавшуюся обычными делами: они ходили в парк, посещали аттракционы, путешествовали к морю. Перебирая дрожавшими пальцами снимки, Мегуми все хуже различал черты счастливых лиц. Они расплывались и искажались из-за непрошенной влаги. Однако это ничуть не останавливало юношу и дальше с жадностью всматриваться в фото из детства, которого он совсем не помнил. Оно казалось чужим, лживым, неправильным. Фушигуро никогда не выглядел таким радостным. Сколько юноша себя помнил, он просто-напросто не мог. Потому все увиденное походило на жестокую, злобную шутку. Это ведь все неправда. Смотря на радостного маленького ребенка, Мегуми задавался вопросом: будь фотографии реальными, он бы помнил о потерянном? Ребенок в ответ лишь широко улыбался, застыв в поднятой вверх рукой, сжатой в кулак.       — Видимо, тебе действительно было весело, — хмыкнул Фушигуро, сглатывая растущий в горле ком. Последним, что запомнил парень перед тем, как взор полностью размыло, была наивная детская улыбка, казавшаяся чуть знакомой.       Юджи аккуратно переливал кипяток в найденный на полках заварник в тот момент, когда из-за стены послышался глухой звук. Он слегка дернулся от неожиданного шума, проливая горячую воду на столешницу.       — Черт, — шикнул юноша, хватая первое попавшееся под руку полотенце и быстро вытирая разводы, попутно прислушиваясь к шуму. Стук повторился. Затем еще. И еще. Он становился громче, пока вмиг не перешел на звонкий треск, а затем и грохот.       Кинув намокшую ткань, Итадори вбежал в гостиную и от увиденного застыл в проходе. Он отлучился всего на пару минут, не больше. Ничего же не должно было произойти, тешил себя мысленно паренек, отказываясь верить собственным глазам.       — Мегуми!       И вновь прозвучал грохочущий звук. Совсем рядом. В нескольких сантиметрах от головы, отчего сердце Юджи пропустило удар. В стене образовалась дыра, из которой исходил едкий запах гари. След от всаженной пули черным пятном выделялся на светлых обоях. Неосознанно Итадори выставил дрожащие ладони перед собой на уровне перепуганного лица. Его глаза не моргая прожигали Фушигуро. Такого же напуганного и трясущегося, со сбитым дыханием и ходящими ходуном руками, в одной из которых покоился заряженный пистолет.       — П-Прости, я-я… — через силу мямлил Мегуми, не отводя взгляд. Они застыли, смотря друг на друга и боясь пошевелиться, словно могло произойти нечто ужасное. Нечто, куда пострашнее полного хаоса в комнате.       Юноша стоял посреди разгромленной гостиной и тяжело дышал. Вокруг валялись переломанные ножки стульев и кресел, паркет был усыпан мелкими раздробленными осколками бывшего столика и стеклянных шкафов, кое-где в мебели виднелись свежие следы от пуль. Как поступить в данной ситуации, Юджи совершенно не знал. Подходить было страшно, состояние друга доверия не внушало. Но и оставаться в проеме было небезопасно, ведь только что пуля пролетела мимо него в сущих сантиметрах. Второго такого шанса не попасть под прицел на него одного было многовато.       — Д-Давай успокоимся, хорошо? — размеренно, пытаясь сдерживать дрожь в голосе, проговаривал Итадори. Ладони он продолжал демонстративно держать у головы, чуть покачивая ими. — Можешь убрать п-пистолет?       Фушигуро, будто находящийся в трансе, слышал юношу через слово. Его тихая, спокойная речь на фоне недавнего шума от разгрома казалось едва уловимой. Она с трудом прорывалась сквозь плотный купол к сознанию. Мысль была смазана, однако более-менее ясна. Мегуми виновато поджал губы. Он не хотел пугать Юджи. Тот просто слишком внезапно появился в ненужный момент в ненужном месте. И парень был искренне рад, что так непрофессионально промахнулся. Кто бы мог подумать, что когда-то Фушигуро станет благодарить судьбу за промазавшую пулю.       Резко выдохнув, Мегуми крепче перехватил рукоять оружия. Дрожь не отступала, но он старался ее игнорировать. Быстрым шагом парень направился в прихожую.       — Эй, стой, — сообразив быстрее, Итадори перегородил ему путь, не давая пройти. — Ты куда собрался?       — Отойди, — Фушигуро порывался выйти в коридор, однако сделать этого ему не позволили. — Сейчас не время для шуток, хватит. Мне нужно успеть, Юджи.       — Я повторяю вопрос, — более грубо произнес Итадори, стараясь показать серьезность своих намерений. Пусть от вида пистолета колени немного и подкашивало. Он смотрел строго в черную радужку, ожидая получить ответ, и мысленно молился на хороший исход. Ему уже доводилось видеть Мегуми на грани. Зрелище не для слабонервных. И наблюдать его ничуть не хотелось.       — Я должен, — цедил сквозь зубы парень, — должен лично прикончить его. Уйди с дороги.       Рывок тут же пресекли, отчего Фушигуро возмущенно посмотрел на друга, не веря в сказанное им. Очередная попытка также обернулась неудачей, и терпение постепенно исчерпывало себя.       — Отстань же! — на повышенном тоне рявкнул Мегуми, толкая юношу в плечо, но тот и не подумал отойти в сторону. Не придумав ничего лучше, Юджи прижал его к себе за плечи и не отпускал, терпя тычки в бока и сыпавшиеся на него нескончаемые потоки ругательств. — Да что тебе, сука, от меня надо?!       Крики стремительно наполняли комнату. Громкие, порой истошные и надрывные, они слетали с губ Фушигуро, смешанные с угрозами и отборным матом. Он старался вырваться из хватки, клялся, что заживо закопает Итадори вместе с гребаным Наоей, если тот сейчас же не отпустит его. К сожалению, никакие слова на него не действовали, словно у парня резко отказал слух. Попытки высвободиться становились все отчаяннее. Доходило до того, что Юджи едва не терял равновесие и не падал на пол, усеянный осколками. Хоть мелкими шажками он все же наступал на острую крошку, которая больно врезалась в ступни. Однако Итадори сильнее сжимал челюсть, пытаясь абстрагироваться от боли, и обрубал на корню старания Мегуми. Тот грозился вышибить ему мозги, а юноша лишь крепче прижимал его к себе и просил одуматься. Пока Фушигуро рвался на волю, друг не терял надежды достучаться до него через пелену гнева.       По чужим щекам, что еще не успели высохнуть, вновь полились слезы. Они тонули в яростных воплях, хрипели в голосе и отзывались безумной болью в душе.       — Пусти! Пусти меня! — вопил Мегуми, заходясь в истерике. Его сильно трясло от макушки до самых кончиков пальцев, что лежали на курке. Его жалобный плач резал ножом по сердцу, а каждое слово впивалось в него раскаленными докрасна спицами. Но Юджи терпеливо выжидал момента, когда силы друга сопротивляться иссякнут. Это противостояние не могло быть вечным, с каким бы остервенением Фушигуро ни рвался впиться в глотку Зенину. Тому, кто так несправедливо и жестоко забрал у него слишком много.       — Да приди уже в себя! — не выдержал Итадори, с силой тряхнув за плечи паренька. Пистолет выпал из ослабшей руки. Он смотрел на него то ли со злобой, то ли с мольбой. Неозвученной. Потерянной в клубке из угроз и попыток освободиться. Мегуми смолк моментально, и комната погрузилась в давящую на мозг тишину. Его искусанные до крови губы подрагивали, а слезы так и не переставали стекать по подбородку. Вместо разъяренного зверя перед Юджи стоял напуганный и потерянный ребенок, отчаянно искавший безопасное место, чтобы укрыться от самого себя. И Итадори, ослабив хватку, бережно притянул его к себе, пряча от реального мира. Ладонь зарывалась в черные прядки и прижимала ближе. Тихий-тихий голос звучал монотонно и успокаивающе, пока в шее тонули ослабшие всхлипы и остатки горьких слез.       На лице Юджи мелькнула грустная улыбка. Тоджи наверняка знал, что так произойдет, потому и позвал его. Он определенно не хотел, чтобы Мегуми лез в разборки группировок, которые, по словам самого же друга, обещали быть кровавыми. Тоджи ведь это прекрасно понимал. В его кратком «побудь рядом» по телефону было намного больше смысла, чем казалось на первый взгляд во время внезапного телефонного звонка.       — Не оставляй меня, прошу, — хрипел Фушигуро, цепляясь трясущимися пальцами за ткань футболки в районе лопаток. — Пожалуйста…       Мегуми ждал одобрения сказанного, ответа, который бы успокоил его, но никто не отзывался. После всего пережитого Итадори просто не мог соврать ему, как бы того ни требовалось ради душевного спокойствия. Он не мог больше дать ложное обещание, что никогда не сдержит. Юджи знал это четко, ровным счетом как и Фушигуро, однако последний мысленно в полном отчаянии просил сказать обратное. Будь это красивой ложью. Будь это неприкрытым и наглым враньем, только бы услышать заветные слова. Но Итадори, слишком поздно поклявшись когда-то одному человеку не совершать более подобных ошибок, лишь немым голосом повторял из раза в раз ядовитое «прости».

***

      Финальные распоряжения командующего объединенными войсками Охаяши были переданы во все штаб-квартиры, находившиеся в районах Мэгуро, Синдзюку и Минато. Последнюю из которых занимали отряды «Бермуд» и «Штиль». Главную ставку делали на них, собрав основные силы недалеко от границ с Шибуей. Два других района должны были осуществлять поддержку по периметру и помочь в прорыве через вражеские посты. Их примерное местоположение было отмечено на карте города, за что следовало отдать должное теневым подопечным господина Вэя. Он умел «договариваться» за полезную информацию.       — Первыми выступают отряды Мэгуро и Синдзюку. Одновременная атака с юга и севера должна застать их врасплох, разбивая шибуйских псин по сторонам. Тем самым образуется коридор, по которому войска с Минато смогут пробраться в центр. Если будете действовать слаженно, то мы сможем сократить количество жертв.       Долгие и подробные разъяснения резали слух. Тоджи и сам любил действовать по плану, однако от пересказа тактики боя в сотый раз уже закипала голова. Не нужно быть толковым военным, чтобы понимать — вся это пошаговая стратегия будет работать от силы первые десять минут. Затем начнется хаос, в котором обычным бойцам, пущенным на амбразуру, не будет никакого дела до планов, нарисованных на карте. Они начнут убивать не за идеи верхушки, а за собственные жизни. Требовалось лишь одно — вести эту обезумевшую толпу в необходимом направлении. И Фушигуро была поручена такая роль. За ним числился «Бермуд». Сотни бравых подчиненных, что были лично на побегушках у главы Мэгуро. Благо, не ему одному выпала подобная участь. Охаяши поступил разумно, разбив отряды на более мелкие подразделения, которые координировались между собой с помощью вверенных Тоджи людей. Он уже раздал им команды, введя в курс дела, и в настоящий момент находился в штаб-квартире наряду со старыми знакомыми по службе. С некоторыми судьба их развела довольно давно, другие же маячили своими рожами перед ним чаще, чем хотелось бы.       — Чего с кислой миной сидишь? Ночка обещает быть веселая, — с ноткой ребяческого озорства проговорил Годжо, нарочно нагибаясь над сидящим в кресле мужчиной и поправляя средним пальцем затемненные очки.       — А я смотрю, солнце тебе только так светит, — проворчал Фушигуро, не располагая сейчас к бессмысленным разговорам, которые зачастую возникали между ними. Он выбрал не лучшее время, чтобы попусту трепаться языками.       — Конечно, — невозмутимо ответил парень, выпрямляясь в полный рост. — Зажигать будем по-взрослому, так что решил поберечь глаза от ярких огней.       — Где второй? — желая сменить тему, поинтересовался Тоджи. Мельком оглядевшись, найти нужного человека в кабинете не удалось.       — Уточняет координаты вражеских постов для прицельной работы.       — Значит, сегодня Гето сверху? — съязвил Фушигуро, оттягивая уголок губ вверх в ехидной усмешке.       — Ты знал, что шутки у тебя откровенно дерьмовые? — выставив по обе стороны руки на подлокотниках кресла, процедил с такой же ухмылкой Сатору.       — А как же. И на уме сейчас появилась еще одна. Хочешь услышать? — с вызовом вскинув подбородок, парировал мужчина.       — Обойдусь, пожалуй, — отпрянув от кресла, Годжо раздраженно цокнул и поплелся восвояси. Новой жертвой его внимания стал вошедший в комнату напарник, с которым они принялись что-то обсуждать, встав в неприметный угол.       У Фушигуро была два предположения на тему их разговора: будущая кровавая бойня или же его убийство под шумок. Причем он не стал исключать одновременно оба варианта. Какими бы они бывалыми коллегами по работе ни являлись, давние разногласия порой давали о себе знать в виде завуалированных словесных перепалок. И для каждого из них было лучше не переходить черту, иначе людей вокруг могло ждать нечто похуже, чем повторение Судного дня. Удивительно, как за столько лет они еще не перегрызли друг другу глотки в борьбе за превосходство, ведь доказать его — святое дело для каждого из идиотов. На фоне этого их сотрудничество, или даже дружба, в неком роде, звучала поистине парадоксально, однако правила жизни никогда не были простыми для понимания. Будь это десять лет назад, будь это наши дни. Как подмечал Мегуми, у них были схожие черты, так что неудивительно, почему они нашли общий язык и оба его раздражали, пусть и в разных случаях. Но благодаря подобным сходствам между ними выстроился прочный доверительный мост, что шло на пользу и тому, и другому. Готовые прирезать, они также оберегали друг друга от посторонних опасностей, будучи уверены: никто не посмеет ударить ножом со спины.       — Слышала, Мегуми сильно потрепало, — слух уловил приближавшийся женский голос. — Как он?       — Жить будет, — отмахнулся Тоджи, заприметив знакомую. Ее внешний вид невольно напрашивался на вопрос. Туго перевязанное предплечье и выглядывающие бинты из-под топа, что пережимали чуть выше талии, не тянули на обычную потасовку в гонке. Как и на пьяную разборку в местном клубе. — С тобой же что стряслось, Маки? Давно я тебя в таком херовом состоянии не видел.       — Ослабила бдительность, — хмыкнула девушка, намекнув, что вдаваться в подробности не собирается.       — Оружие-то хоть в руках держать сможешь?       — Черт тебя побери, Тоджи, мы выбрались из одной задницы. Тебе не кажутся такие вопросы идиотскими?       Маки Зенин. Фушигуро без зазрения совести мог сказать, что эта резвая девчонка не уступала опытным воякам. В схватке она брала скоростью, потому катана ее перерезала шею жертвы раньше, чем та успевала прицелиться и нажать на курок. Тем самым уважение среди сослуживцев по делу Маки и заработала. Хоть пришло оно совсем не сразу. Девушка на ряду с Тоджи являлась выходцем из клана Зенин, только вот не вступив в него по желанию, но по факту рождения. Стоило ли говорить, что детство и юношество ее проходили весьма непохожими на взросление ее одногодок. Фушигуро ясно помнил, в какие игры забавлялись зенинские отпрыски. И если в обществе слыла установка, что дети бывают жестокими, то они наверняка еще не были знакомы с этим кланом. Подобных можно было назвать разве что чудовищами, не иначе. Тоджи был готов поклясться, что также растерял всю свою гуманность за время работы на Зенинов. Удивительно, как в Маки после стольких лет жизни по зверским правилам семьи еще оставалось что-то человеческое.       — Кажется, пора навестить нашу дорогую семью. Хочешь что-нибудь передать дорогому Наое? — ухмыльнулся мужчина, вставая на ноги.       — Только чтоб он поскорее сдох…       Первый взрыв произошел в 02:17.       Яркая вспышка на границе Шибуи и Синдзюку озарила ночное небо на долю секунды, оглушительным взрывом объявляя о начале войны. Завыли сигнализации машин во дворах, а на дорогах образовались пробки, сопровождавшиеся массовым гудением. Прохожие, что бездумно шлялись по улочкам города, пугливо озирались в попытках найти источник шума. Жителей начала охватывать паника. Не прошло и пяти минут, как в полицейские участки стали поступать звонки о произошедшем. Очевидцы, находившиеся у эпицентра взрыва, сообщали о пожаре в здании «Стритхолс» по улице Ямата. Следом вспышки были замечены на юге, также сопровождавшиеся многочисленными взрывами. Поднятые на уши полицейские требовали от гражданских оставаться дома, не выходить на улицы ради собственной безопасности и не создавать массовые волнения. Пока они были связаны по рукам и ногам приказом сверху. Вмешиваться в беспорядки было категорически запрещено.       Границы Шибуи были атакованы с трех сторон одновременно. Сразу же за показательным подрывом нескольких постов и ценных зданий у границ, принадлежавших Зенинам, началось полноценное вторжение на вражескую территорию. Отряды с Синдзюку и Мэгуро двинулись навстречу друг другу, согласно плану Охаяши. Их целью являлось создание приманки, для ловца которой Наое бы пришлось дать команду рассредоточить силы. И, кажется, им это удалось.       Шибуйские псины не заставили себя долго ждать, скопом встречая непрошенных гостей. Они просачивались по улицам и переулкам, наполняя район свежей кровью. Количество жертв среди гражданских, попавших под удар, стремилось к сотням. Потери же Ассоциации пока насчитывались гораздо меньше. Их старания свести счетчик смертей к минимуму, видимо, не приходились по вкусу хозяевам территории, потому в число случайно убитых входили не только наемники врага, но и собственные жители, выбравшие опасное время для вылазки на улицы города.       Отряды «Бермуд» и «Штиль» в то время прорывались напролом к центру Шибуи. С Тоджи во главе подчиненные смогли без особых потерь нагнуть под себя еще несколько административных зданий и фирм под контролем Зенина. Шедший рядом с ними на подстраховке «Штиль» также привносил огромный вклад в успех прорыва, контролируя ситуацию на дистанции. И входящий туда Сатору уже сбился со счета, сколько полегло от его рук. Заходя в очередной подпольный филиал преступной компании он держал наготове оружие, кратко давал команды небольшому отряду подчиненных и вел прямую связь с поддержкой.       — Как только услышишь сигнал, стреляй.       «Так точно», — отозвались по рации.       — Ну что, ребята, устроим шоу, — усмехнулся мужчина, влетая в холл здания.       Град пуль обрушился на находящихся внутри. Наступление происходило стремительно, так как потеря времени могла обернуться роковой ошибкой. Расстреливали каждого, кто попадался на глаза, будь то рослый боров или же еще глупый мальчишка, по дурости ввязавшийся в перепалку между группировками. Нацепившие зеленую нашивку клана Зенин, они приравнивались к врагам, которых следовало истребить. И прошибая насквозь голову одного из таких напуганных парней, Годжо даже не повел бровью. Человечность на войне приравнивалась к смерти, а добровольно идти на нее он пока не собирался. Потому реагировал быстрее, целился точнее и убивал наверняка. Без шансов и права на жизнь. Шедшие за ним следовали его примеру, без сожалений расстреливая врагов.       Зачищая этаж за этажом, отряд пробирался к контрольной точке. По словам доносчиков, здесь находился один из влиятельных прихвостней Наои. Задание — убить. Окруженный со всех сторон уже не мог сбежать. Загоняемый в угол он лишь грозился перебить всякого, кто попадется ему на глаза, и в то же время требовал переговоров, желая сдаться в руки Ассоциации. К сожалению для него, этой ночью они такой акции не предлагали.       — Давай, — скомандовал Сатору, укрывшись за самодельной баррикадой.       В ту же секунду бездумно вертевшуюся, лысую башку насквозь пробила молниеносная пуля. Мужчина рухнул на ковер, заливая ворс густой темной кровью и насаживаясь на осколки от выбитого выстрелом панорамного окна.       — Как всегда в десятку, — хохотнул Годжо, приблизившись к упавшему телу, чтобы полюбоваться точным выстрелом. Он никогда не переставал удивляться мастерству своего напарника.       «Если бы было иначе, меня бы здесь не было», — донеслось из рации.       — Как ты?       Сатору подошел к краю здания, всматриваясь наверх, в соседнее высотное здание, на крыше которого едва ли можно было что-то увидеть, не знай правды. Он прищурил глаза, пытаясь разглядеть знакомый силуэт. Безуспешно. Что и требовалось ожидать от аса своего дела. Губы наемника тронула улыбка.       «Сейчас не время», — тихо прозвучало спустя недолгое молчание.       — И все же.       «Я в порядке… Береги себя».       — Когда за мной сверху приглядывает такой ангел-хранитель, то будет весьма глупо помереть, не считаешь, Сугуру? — голос Годжо звучал мягко и задорно, словно не он сейчас находился в самом настоящем адском пекле. Уверенный, что его прикроют, он некоторое время любовался открывшимся пейзажем, после чего показал пальцами их фирменный жест, зная, что Гето отчетливо видел его в прицеле снайперской винтовки. Напарник по привычке показал такой же, невзирая на тупую боль в раненном плече. Оно еще не до конца восстановилось после подкинутой работки от Фушигуро.       «Дальше на северо-восток. Не отставай от Тоджи. Одно из подразделений «Бермуда» находится неподалеку».       — Принял.       Дальнейший путь лежал по оговоренному ранее маршруту. На пересечении движения двух групп они должны были встретиться с подотрядом, куда определили Маки. И пока «Штиль» выдвигался к следующей опорной точке, Зенин вместе с парой дюжин бойцов неслась по дорогам Токио к месту встречи. Подкручивая ручку газа, она выжимала всю мощь из мотоцикла, несясь на сумасшедшей скорости вперед. Взгляд внимательно следил за обстановкой вокруг. Ее отряд проносился мимо машин сослуживцев, занятых налетом на очередные подконтрольные врагу здания. Стремительно банды Ассоциации захватывали Шибую, вырезая всех на своем пути.       Слева от спидометра мигнул дисплей. На устройстве, прикрученном к рулю, высветились длинные строки из букв и цифр. Маки ругнулась. Ловким движением она нажала на датчик около уха.       — Завязывай присылать мне ребусы, Инумаки, — кричала девушка, стараясь донести возражения через порывы гудящего ветра. — Пиши адреса нормально.       Не прошло и пары секунд, как на экране вновь высветилось сообщение, содержавшее много восклицательных знаков.       — Хватит на меня орать! — продолжила Зенин. — Толку мне от запоминания твоих шифров? Мы сейчас не в шпионом играем, так что оставь свою гребаную конспирацию для следующего раза.       Спустя небольшой промежуток времени устройство вновь подало признаки жизни. На нем появился список отмеченных пунктов, куда следовало завернуть как можно скорее. Ребятам требовалась подмога.       — Так бы сразу, — ворчала Маки, поворотом ручки заставляя мотор под собой рычать.       Командующий ее подразделением приказал по рации рассредоточиться на ближайшие точки, где ожесточенные бои были в самом разгаре. Плавно перестроившись на крайнюю полосу, Зенин лавировала между машинами, пролетая перекрестки на красный и напрочь забывая про пешеходные переходы. Требовалось прийти на помощь напарникам в кратчайшие сроки. Ее маршрут был выстроен на северо-восток, в эпицентр главного столкновения между двумя сторонами конфликта. Решающая битва должна была произойти совсем скоро.       Сопровождаемый чередой взрывов, «Бермуд» уже подбирался к центральному штабу клана. Выстроенные против них ограды брали на себя отряды поддержки, прокладывая коридор к цели собственной кровью и телами. Число жертв бойни к тому времени уже перевалило за пару тысяч. Несмотря на слаженную работу наемников Ассоциации, убитых становилось все больше. Шибуя хоть и повелась на уловку, но оставалась все такой же сплоченной, действуя по указке сверху и не уступая врагам. Добротно оснащенные и лучше знавшие местность, они устраивали засады и разбирались с небольшими группками противника, если к тем не успевали вовремя прийти на помощь. Сталкиваясь напрямую лбами, победу в битве определял лишь закон природы. Кто ожесточеннее цеплялся за жизнь, тот и получал ее в награду. Благо, Фушигуро никогда человечностью и сочувствием к ближнему похвастаться не мог. Впрочем, как и его особый отряд.       Люди, поставленные в прямое подчинение Тоджи, были отобраны специально. Здесь не было ни обычных рядовых, ни нанятых с улицы первых встречных. Только элита. Лучшие среди своих, выполнявшие заказы верхушки за баснословные деньги. Те, с кем никто в здравом рассудке не желал столкнуться по разные стороны баррикад. И Фушигуро искренне льстило подобное сопровождение, ведь их присутствие весьма жирно намекало на особый уровень жестокости грядущей схватки. Верхушка Шибуи не обойдется лишь прострелянными головами. Их ждало нечто гораздо хуже, чем мгновенная смерть. Уж парни об этом позаботятся.       — Эй, командир, мы почти на месте, — оповестил сидевший за рулем мужчина. Рукава его рубашки уже были испачканы в засохшей крови, а кое-где ткань протерлась до дыр.       — Передай парням впереди начинать атаку, — скомандовал Тоджи, пополняя на заднем сиденье обойму пистолета. Хорошо, что Ассоциация поручилась взять все убытки на себя, и ему не требовалось вести подсчет выпущенных пуль для последующей выписки об оплате. Верхушка дала добро на расточительство, только бы в живых не осталось ни одной даже самой мелкой крысы.       Наемник вытер с подбородка чужую кровь. Их недавняя стычка с шибуйскими вышла особо грязной, из-за чего многие были недовольны испорченными дорогими костюмами. Фушигуро в их число не входил, предпочитая престижу комфорт и простоту, однако также отмывал багряные разводы с лица и рук, иначе со временем они начинали жутко чесаться и раздражать. Вдалеке послышался грохочущий шум.       — Командир! — неожиданно громко позвал водитель. — По рации передают о подрыве штаба неизвестными. Наши только-только добрались до места, и некоторых бойцов задело ударной волной. Что прикажете делать? Говорят, там какой-то сумасшедший устроил бойню у самых дверей.       — Вот же сука, — рыкнул Тоджи, хватаясь за спинку переднего сиденья. — Я лично откручу башку тому идиоту, который дал этой обезьяне в руки гранату. Гони быстрее! Видимо, люди из «Штиля» добрались раньше нас.       Мужчина кратко кивнул, до отказа вдавливая педаль газа в пол. Внедорожник помчался по широкой улице с нарастающим гулом. Оставалось каких-то пару километров. Грохот слышался отчетливее, а на горизонте на фоне ночного неба уже зияли языки пламени прилежащих территорий.       — Всем быть наготове, — четко произнес Фушигуро по рации. — Как только будем на месте, рассосредоточтесь по всему периметру. Оккупируйте все возможные выходы. Не дайте сбежать ни одной швали. Отряд «Бермуд-А» отправляется со мной внутрь. Как поняли?       «Есть», — в одночастье донеслось несколько десятков голосов.       — Тогда начинаем! — скомандовал Тоджи, вылетая из машины, стоило ей только снизить скорость у остальных брошенных среди дороги внедорожников. За некоторыми из них прятались ребята одного из подразделений «Штиля». Мужчина узнал их по нашивкам. Не надо было родиться всевидцем, чтобы понять, чьи подчиненные отсиживались в кустах, пока их командующий во всю игрался с пиротехникой. Поразительным чудом этот идиот еще был живой и не получил в голову шальную пулю. По всей видимости, на его страже стоял явно кто-то повлиятельнее Бога.       Когда Фушигуро, приказав салагам продвигаться дальше, направился к виновнику огненного шоу, тот как раз умудрился выбить снарядом окно на втором этаже и устроить там месиво из чужих внутренностей, дыма и гари. Подойдя к нему вплотную, наемник дернул бойца за плечо.       — Ты что, блять, тут устроил, пиротехник хуев? — орал Тоджи, пытаясь перекричать шквал посыпавшихся из здания пуль. Схватив напарника за шиворот, он оттащил его за ближайший бронированный джип. Пока лицо Фушигуро краснело от злости и температуры нагретого воздуха, с физиономии напротив не сходила довольная улыбка. В Годжо точно отрикошетил кусок гранаты и он тронулся головой. Других причин для веселья мужчина не видел. — Эй, я с тобой разговариваю!       — Да ладно тебе, — отмахнулся Сатору, выглядывая из-за угла капота и оценивая обстановку. — Если бы мы ждали тебя, то все крысы уже давно бы разбежались. А так они чуть подкоптятся в собственном гнезде. Чем плохо-то?       — Тем, что из-за таких вольностей одна твоя осечка могла засунуть весь план в глубокую задницу, — заприметив на ухе бойца портативную рацию, Тоджи сорвал ее и громко проговорил в динамик: — Гето, следи за этим идиотом и не дай сунуться внутрь. Как командующий отрядом «Бермуд» разрешаю стрелять ему по ногам. Можешь даже в голову, если он все равно будет шевелиться. Нам его импровизация уже по горло, — после этих слов он криво нацепил приемник обратно на ухо и еще раз четко огласил приказ лично для Годжо.       — Слушай, а не много ли ты не себя берешь, а? — в голосе напарника были слышны нотки раздражения и нараставшей агрессии. Его улыбка приобретала озлобленный оскал.       — Завались, — сухо отчеканил Фушигуро. — Настало время для семейных разборок, так что будь добр, прикрывай остальных и не суйся не в свое дело. Где отряд Маки?       — На подлете. Мы, оказывается, немного разминулись, — фыркнул Сатору, затем вынырнул из-за машины и выпустил пару-тройку пуль в показавшихся в оконным рамах врагов.       — Да кто бы сомневался, — недовольно цокнул языком мужчина.       Глаза искали знакомую среди подоспевшей подмоги, что также отсиживалась за автомобилями. Вот же зараза. Несмотря на то, что штаб клана местами полыхал как утреннее зарево, Шибуя не сдавалась. Они сооружали у окон баррикады и вели огонь по внедорожникам и головам наемников, не успевших вовремя среагировать. Так вблизи от Тоджи полегло двое ребят и дырами промеж бровей. Где-то на высоте засели снайперы. Высматривать их местоположение у Фушигуро не было возможности, поэтому вся надежда оставалась на старого знакомого стрелка, который наверняка уже занял одну из ближайших высоток. Пока от отряда требовалось отбивать атаку и пытаться прорваться без огромных потерь внутрь здания, при этом не быть нашпигованным свинцом. Задача была не из легких, а врученный перед наступлением клинок висел на поясе мертвым грузом, выжидая подходящего момента.       — Как там дела у Гето?       — Одного снял, — ответил Годжо, сильнее пригибаясь за капотом. — Ищет второго.       — Скажи, чтобы поторапливался. У нас программа не расписана на всю но…       — Нашел! — перебил его громким возгласом напарник, вскакивая на ноги.       — Всем начать захват! — тут же приказал по рации Тоджи. — Отряд «Бермуд-А», за мной!       Выскочив из укрытия, мужчина рванул вперед. Прикрываемый соратниками, он успешно добежал до главного входа, залетая внутрь через выбитое взрывом стекло. Следом за ним шла группа подопечных, держа наготове автоматы.       — Обыщите каждый этаж, — продолжал отдавать распоряжения командующий. — Убивать каждого встречного. Если обнаружите главу, то немедленно доложите мне.       — Есть!       Отряд кинулся в рассыпную по парам зачищать штаб. Фушигуро же вместе с двумя бойцами на подхвате бросился на верхний этаж, где по наводке информатора предположительно располагался главный кабинет. Шанс найти там Наою был велик, однако не являлся стопроцентным. И все-таки Тоджи отчаянно верил в то, что найдет его именно в этом месте. Он желал как можно скорее посмотреть ублюдку в глаза, которые с удовольствием бы вырвал с корнем.       Холл здания был иссечен следами от пуль и разбросанным по плитке стеклом. Повсюду лежали трупы застреленных, под которыми кровь растекалась густыми темными лужами. Самодельные баррикады мало чем помогли им против гранат и пулеметных очередей. Кое-где валялись оторванные взрывами конечности. Переступая через чью-то развороченную ногу, Фушигуро жестом указал в сторону пожарной лестницы. Благодаря ей можно было беспрепятственно добраться до нужного этажа. Прикрывая тыл друг друга, группа метнулась к эвакуационной двери, попутно отстреливая оставшихся в живых. Шедшее за ними подразделение «Штиля» должно было тщательно зачистить весь штаб.       Не успев забраться наверх, Тоджи получил срочное донесение о том, что кто-то с его крыла здания стремительно менял позицию и погоня за ним успехов не возымела. Трое были убиты. Фушигуро сразу же смекнул, кто бы это мог быть, требуя сказать точные координаты, где его видели в последний раз. Получив информацию, мужчина ринулся вверх по лестнице, приказав подчиненным заняться поиском остальной крысиной своры. Он перепрыгивал через ступеньки, рвясь наконец-то встретиться лицом к лицу с тем, кто когда-то сравнял его жизнь с землей. Едва ли не вырывал перила, отталкиваясь на поворотах и грезил, как живьем вгрызется в чужую глотку, заливая все вокруг гнилой кровью. Ярость разрасталась в его душе, придавая сил бежать. Сломя голову. Только бы нагнать подонка.       Врываясь на отмеченный этаж, Тоджи уловил краем глаза, как за углом мелькнул силуэт. Быстрее. За ним. Расстояние сокращалось с молниеносной скоростью. Вот-вот и нагонит. Однако знакомая фигура вновь ускальзывала, скрываясь за дверью, ведущей на лестничный пролет. Прятался и убегал подобно самому настоящему трусу. С каким же рвением он кидал своих людей на верную смерть, желая спасти собственную шкуру. На ходу выстрелив пару раз, получилось лишь задеть чуть отстававшую тень. К черту. Когда Фушигуро нагонит эту тварь, то та спасительной пулей в лоб не отделается. Взбегая дальше наверх, мужчина пытался вспомнить нудные объяснения информатора о внутренней планировке здания. Если память не изменяла, следующий этаж был последним. И правда. Когда ступенек дальше уже не обнаружилось, беглец выбежал в коридор, а вслед за ним и Тоджи. Их раздел несчастный десяток метров. Радовало одно — пути для отступления уже не было. Выхода оставалось только два: в окно и через труп Фушигуро. И ни один из них не гарантировал дальнейшее выживание.       Едва не снося с петель дверь, в которую заскочила добыча, мужчина замер на входе в кабинет.       — Добегался, сучонок.       — Не думал, что из чистилища возвращаются, Тоджи, — усмехнулся Зенин. — Как там обстановка в аду?       — Скоро узнаешь.       Дуло пистолета смотрело ровно между глаз. Требовалось только нажать на курок, и вся эта многолетняя гонка завершится. Существовало лишь одно маленькое «но»: не только Наоя пересекался взглядом с заряженным стволом. Положение обоих было не из выгодных. Что один, что другой вышли из одной школы жизни. Суровой и жестокой. Семейству Зенинов следовало отдать должное. Потому победителя нельзя было определить по быстроте оттачиваемой годами реакции. Нажмешь на курок, и ответ прилетит мгновенно. Не пройдет и доля миллисекунды. Это прекрасно понимал как Тоджи, так и сам Зенин, надменно ухмыляясь.       — Давай решим наш вопрос другим путем. Без пуль, — предложение заклятого врага воспринялось мужчиной неприкрытой усмешкой.       — Ты думаешь, я настолько идиот, чтобы спускать с тебя прицел? Не принимай меня за равного тем идиотам, которые у тебя в подчинении. Лаять по команде не в моем приоритете, Зенин.       — Хах, кажется, еще недавно ты говорил моему отцу совершенно иные вещи. Как думаешь, что бы он с тобой сделал, услышав подобное от собственной псины?       — Благодаря твоим стараниям, я могу об этом не заморачиваться, — проговорил Фушигуро, перехватив рукоять покрепче. — Заканчивай. Тебе все равно некуда бежать. Здание окружено, а твоих шестерок уже повесили над парадным входом. Ты только тянешь мое время.       — А разве ты против? — состроив гримасу удивления, ответил Наоя, карикатурно играя бровями. — Мы же давно не виделись. У тебя наверняка много новостей накопилось. Как поживают твои жена, сынишка? Передашь им от меня привет?       Спусковой крючок выдержки сорвался с предохранителя тотчас. Рывок. Два выстрела произошли в один миг. В районе чуть ниже ключицы Тоджи почувствовал, как грудь внутри загорелась адским пламенем. Задело. Сам же Зенин успел увернуться и скрыться за письменным столом, пока мужчина замер на пару секунд. Вместе с болью по телу прошелся разряд тока и выброс адреналина. Трезвый разум уступал главенство буре эмоций, готовой сравнять ублюдка с землей. Ударом ноги Фушигуро повалил стол, за которым прятался Зенин. Тот сразу же выскочил на него, занося сжатый кулак над головой. Слишком широкий замах. Тоджи успел перехватить лезвие, что нападающий держал в руке, и откинул вместе с ним с размаху в стену, попутно выпуская пару пуль в конечности. Быстрой смерти этот подонок не заслуживал. В отместку Наоя вслепую высадил оставшуюся обойму, однако выстрелы едва ли задели наемника. От удара головой сознание плыло и точно прицелиться было невозможно. Когда пустой пистолет в ладони Зенина произвел характерный щелчок, мужчина в силой выбил его из хватки. Он был теперь бесполезен, собственно, как и его оружие, в котором также не осталось патрон.       — Считай это форой, — процедил Тоджи, хватая противника за воротник и отпихивая в противоположную сторону.       Поединок продолжился на кулаках. От пули в груди вбирать сквозь сжатые челюсти кислород становилось труднее. Дыхание сбивалось, перед глазами мутнел силуэт врага. Левая рука почти не отзывалась на нервные импульсы. И будь Фушигуро более неудачлив, то распрощался бы с жизнь прямо сейчас. К счастью для него, Зенина потрепало не меньше. Его руки и ноги были залиты кровью, а боевая стойка выглядела также ненадежно. Вопрос победы должен был заключаться в выносливости. Победителю требовалось продержаться дольше на своих двоих и отправить соперника на тот свет, если он быстрее не отъедет туда самостоятельно. Кровопотерю никто не отменял, а устраивать перерыв и перевязывать раны в их планы не входило.       Первый шаг совершил Наоя, с размахом пройдясь кулаком по подбородку. Тоджи отшатнулся на метр, но он смог устоять на ногах, не медля с ответным ударом в грудь. Схватившись за копну чужих волос, мужчина впечатал колено в лицо до хруста костей, после чего откинул в угол. Зенину не требовалось много времени, чтобы прийти в себя и ударить наотмашь в шею, отчего Фушигуро зашелся кашлем, пока глава клана плевался собственной кровью. Сломанный нос не давал ему дышать.       — Так… и будем… хуйней страдать? — прерываясь на вдох, съязвил Наоя, вытирая рукавом с лица темные разводы.       — Согласен, — прохрипел Тоджи.       В следующий миг его рывком прибил Зенин к шкафу, всаживая танто в свежую рану около груди. Его схватка казалась сверхмощной из-за выброса адреналина, а тело двигалось скорее инстинктивно, нежели по здравому смыслу. Проворачивая в теле клинок, он заставлял Фушигуро до скрежета стискивать челюсти и биться в конвульсиях от непрекращавшихся болезненных волн.       — Спустя столько лет совесть что ли проснулась? — рычал Зенин, тяжело дыша совсем близко. — Долго же ждала твоя женушка отмщения.       — Не смей даже открывать свой поганый рот в ее сторону, — злобно шипел Тоджи, смотря ублюдку прямо в глаза. В них плясали дьявольские огоньки, а глава клана с задором и извращенным удовольствием глубже вонзил кинжал в изувеченную плоть. Оттуда брызнула горячая кровь, пачкая чужое лицо, на котором красовалась широкая, садистская ухмылка. Ее хотелось разорвать голыми руками, а прищуренные довольные глаза выдавить большими пальцами.       — К чему столько пафосных слов? Ты явно не в том положении, чтобы ими разбрасыв…       Не успел Наоя договорить, как под ребра прилетел мощный удар. Хватка на рукояти танто на мгновение ослабла, чем Фушигуро незамедлительно воспользовался, отталкивая от себя противника и отправляя его вторым ударом наземь. Мужчина, сжав покрепче зубы, резко вытащил клинок из раны, попутно покрывая всех и вся отборной руганью. И этот же самый нож он вогнал в ладонь, пытавшуюся достать другое припрятанное лезвие под костюмом. Зенин попытался вытащил острие, однако Тоджи прибил руку к полу слишком прочно, оставляя лежащего трепыхаться в жалких усилиях урвать отобранное главенство в бойне. Ошарашенный взгляд уставился наверх.       — Ну что, теперь я в том положении, чтобы разговаривать с главой клана? — сухо проговорил Фушигуро, возвышаясь над ним в полный рост. Он уже никуда не сбежит и не скроется. Загнанный в ловушку хищник выглядел по-особенному завораживающе. Его бессмысленные попытки высвободиться, испуг, мелькнувший в черных зрачках, и надменная ухмылка, что сменилась беспорядочным бормотанием и угрозами, которые звучали нелепо и даже смешно. Наступил черед Тоджи ядовито усмехнуться. Шрам на губах, оставленный давным-давно танто Наои, дернулся вместе с улыбкой.       Присев на прибитого к полу, Фушигуро взял его за подбородок, брезгливо рассматривая результат удара коленом. Нос искривился и опух.       — Тебе идет, — серьезный тоном сказал мужчина и тут же перехватил чужой кулак, целившийся ему в голову. Не говоря больше ни слова, он достал из-за пазухи свой клинок и вонзил его во вторую ладонь, придавливая ее к паркету. Слух уловил озлобленный крик под собой, и Тоджи почувствовал, как его попытались скинуть. — Последние слова?       — Твой сынишка и прям похож на ту сучку. Такой же очароват…       Пальцы мертвой хваткой сжали горло Зенина, не дав закончить речь. Они впивались в кожу до темных синяков и нехватки кислорода. Противник порывался сбросить их, в отчаянии дергая прибитыми к полу руками. И после каждой попытки острие ножа все больше распарывало плоть изнутри, однако даже зашкаливающий градус боли не был препятствием. Везение еще не оставило его насовсем, давая напоследок шанс освободить одну ладонь и вцепиться ею в горло Фушигуро.       Противостояние не прерывалось. Тоджи лишь сильнее сдавливал в тисках шею, вызывая изо рта Наои хрипение и бульканье. Слюна вперемешку с кровью стекала по его щекам, пачкая чужие пальцы. Еще немного. Хватка Зенина становилась все слабее и слабее, пока в конечном итоге проткнутая насквозь ладонь обессиленно не рухнула на пол. Сопротивляться сил больше не оставалось, как и воздуха в легких. Расширенные зрачки, что прожигавшим взглядом смотрели только на восседавшего сверху Фушигуро, закатились, а кожа в районе шеи и лица опухла и приобрела синеватый оттенок. Его хватило на минуту, может больше, мужчина не отсчитывал время, концентрируясь на хвате.       Тело не подавало ни малейших признаков жизни. Оно бездвижно покоилось на паркете, бросив всякие попытки урвать шанс на спасение вновь. И все же доверять тому, что было перед глазами, Тоджи не решился. Наоя был той еще живучей мразотой, в свое время избежавшей Судного дня. Он всегда выходил сухим из передряг, словно его в задницу поцеловала лично госпожа Удача. Так что приходилось действовать наверняка, чтобы потом не пожалеть об упущенной возможности раз и навсегда расправиться с последней тварью. Фушигуро с кряхтением достал из ножен клинок, врученный главой Мэгуро накануне. Держать оружие в шатком состоянии одной рукой было тяжеловато, однако собрав остатки сил в кулак, мужчина взмахнул лезвием высоко над головой и, вложив всю энергию в удар, перерезал Зенину шею. Из раны фонтаном брызнула темная кровь, заливая все вокруг.       — Приглашение на поминки отправишь на старый адрес, — напоследок бросил Тоджи, плюнув свысока на опухшую физиономию.       Его жутко мутило. Когда эмоции начали утихать, а организм переставал вырабатывать адреналин, сознание стало трезветь и переключать внимание на боль. Она распространялась по всему телу, пульсировала в ногах, руках, груди. Била молотом по голове, словно по наковальне в кузнице. Дыхание отказывалось возвращаться в нормальное русло. Каждый вдох давался с диким жжением и мнимым стальным ножом, что вонзали в легкие. С трудом дойдя до стены, Фушигуро рухнул вниз. Рукой он пытался зажать рану, но та не переставая сочилась кровью, уже насквозь пропитавшую его одежду. Перед глазами плыло. Откинувшись затылком на шкаф, мужчина прикрыл веки. Ноги не слушались, не давая больше сделать и шагу. Голос пропал, оставив вместо себя лишь тихий-тихий хриплый звук. Тоджи измученно улыбнулся.       Как Фушигуро ни пытался, он так и не смог никого позвать на помощь.