Сны

      Эта суббота начиналась ровно так же, как и предыдущая.       Снова – из-за этой чертовой гувернантки.       И эта тенденция Малфою определенно не нравилась.       Он стоял перед зеркалом в собственной спальне, завязывая галстук, и пытался решить, что ему делать. Пока, впрочем, без особых успехов.       С одной стороны, ему совершенно необходимо на работу, иначе отличный план подготовить все необходимые документы по сделке за выходные отправится низзлу под хвост вместе с надеждой на счастливое избавление от навязчивого внимания француженки.       С другой стороны, для этого необходимо разбудить мисс Спэрроу и, наверное, дать ей какое-то время, чтобы она могла вернуться домой и привести себя в порядок. А значит – дождаться её возвращения и, более чем вероятно, отвечать что-то на дурацкие вопросы типа “А как я оказалась в гостевой спальне?” или “Почему вы меня не разбудили?”.       Да блядь.       Если б он знал.       А потому в голову не пришло ничего лучше, чем трусливо – уж самому себе-то он мог в этом признаться – сбежать в офис, предоставив домочадцам разбираться со всем самостоятельно. В конце концов, походит барышня второй день в одной и той же одежде. От этого не умирают, он слышал.       Как только решение было принято, настроение мгновенно поднялось, и к завтраку он спустился, едва не присвистывая. Они только что заключили крупную сделку, у Скорпи наконец есть гувернантка, на которую можно положиться, в понедельник он скажет мадам Ленорманн долгожданное Adieu! – жизнь определенно была к нему благосклонна.       Минут десять, не больше.       Потому что первое, что он увидел на столе возле своей обычной чашки кофе – это свежий номер “Ежедневнего пророка” с огромной колдографией на всю первую страницу.       Колдографией, на которой он, Драко Малфой, жарко целовался с француженкой, будь она неладна, в холле отеля, и ситуация не оставляла вариантов для двусмысленности.       Ну конечно, никому ведь неинтересно фотографировать, как его чудом не стошнило в следующую секунду после того, как был сделан снимок!       Пролистав газету, Малфой обнаружил продолжение статьи с кричащим заголовком “Идеальный брак принца магической Британии под угрозой” на первом же развороте. Куча грязных сплетен и домыслов, щедро сдобренных фотографиями – из ресторана, где они с Жаклин вдвоем распивают шампанское, он вежливо подает руку даме на выходе, и вишенкой на этом блядском торте – из холла чертового отеля.       Блядь, милый Боженька, ну за что?!       Ладно, с этим пусть разбирается Блейз, ему не впервой. Если выгодно подать новость о сотрудничестве “Малфой Инвестмент” с “Л’этуаль де ботэ”, все забудут об этом скандале, а зная ловкость Забини и любовь некоторых журналистов к золоту, то это обернется еще и дополнительной рекламой.       А вот со второй частью проблемы никакой Забини ему не поможет. И эта самая “вторая часть” не замедлила возникнуть на пороге столовой прямо сейчас, в эту самую минуту, похоронив последние проблески надежды на спокойный завтрак. - Здравствуй, Астория, - невозмутимо поприветствовал супругу Малфой, медленно и обреченно намазывая маслом тост, который – он был в этом совершенно уверен – ему не суждено съесть. - Я полагал, что твое путешествие продлится несколько дольше. - А я полагала, что мой муж не будет облизывать какую-то шлюху, выставляя меня идиоткой перед всем магическим миром, стоит только на минуточку отвернуться, - зло бросила ему в лицо Астория. - Это недоразумение, - не повел бровью Малфой. - Ты прекрасно знаешь, что мне никто не нужен, Тори. - Видимо, время все-таки лечит, - ядовито заметила его супруга. - С чем тебя и поздравляю. - Не с чем поздравлять, Тори, - равнодушно ответил блондин, отпив глоток горького, без сливок и сахара, кофе. - Я повторяю тебе, это недоразумение. У нас был деловой ужин в честь подписания контракта, и мадам Ленорманн слегка перебрала. Но ты и так это знаешь, правда, дорогая? - он слегка наклонил голову вбок и вперил изучающий взгляд в Асторию. - Не понимаю, о чем ты, - высокомерно сказала она. - О том, что это очень удачное совпадение, милая – вчера какому-то везунчику выпала удача оказаться в том самом ресторане, куда вход для прессы заведомо закрыт, а сегодня утром я имею счастье лицезреть тебя, несмотря на все твои клятвы, что ты больше не переступишь порога этого дома и не желаешь видеть моего мерзкого, отвратительного лица. Чего ты хочешь, дорогая? - Ты знаешь, Малфой. - Этого не будет, Астория, - холодно отрезал он. - Какие бы сплетни ты ни распускала, ты добьешься только того, что испортишь себе репутацию, выставив себя дурой. - Может, мне пора начать портить репутацию тебе? - вкрадчиво спросила Астория. - Попробуй, - усмехнулся Малфой. - Но вряд ли результат тебе понравится.       Девушка злобно поджала губы, понимая, что крыть ей нечем. - Драко... - Разговор окончен, дорогая. Я не позволю тебе устроить такой же скандал, как в прошлый раз, каждый раз менять прислугу из-за твоих истерик, знаешь ли, весьма утомительно, - он в один глоток допил свой кофе и поднялся из-за стола. - Чтобы выйти из той ситуации, в которую ты вовлекла нас обоих, в понедельник к десяти утра жду тебя в главном офисе, поучаствуешь в фотосессии с Жаклин в честь успешного закрытия сделки. Будешь лицом рекламной кампании, - он криво усмехнулся. - А сейчас позволь проводить тебя, дорогая. - Ты не смеешь мне приказывать, я тебе не кукла, - яростно прошипела Астория. - Что ты, милая, - сладко пропел Драко, - и в мыслях не было. Но ты же не откажешь своему преданному супругу в небольшой услуге, которая, к тому же, самым лучшим образом скажется на благосостоянии нашей семьи?.. - Не откажу, - сквозь зубы выдохнула Астория, позволяя Малфою взять её за локоть и потащить к камину в холле.       Больше супруги не взглянули друг на друга и не обменялись ни единым словом. И, конечно, никому из них в голову не пришло оглядываться по сторонам, так что маленькая фигурка, вжавшаяся в стену около дверей в столовую, так и осталась незамеченной.       Гермиона проснулась по обыкновению рано. Взглянув на часы, она прикинула, что до начала рабочего дня у неё по-хорошему еще почти три часа, так что ничто не мешает ей вернуться домой и привести себя в порядок, а заодно уж заняться кое-какими личными делами.       При мысли о Малфое к горлу подкатывал неприятный комок из смеси неловкости и стыда, но шансы встретить его в шесть утра были относительно невелики, так что Гермиона решила рискнуть.       Как и ожидалось, Малфой-мэнор еще спал. Огоньки подсветки погасли, и только серовато-розовое мутное утреннее марево освещало длинные пустынные коридоры. Без приключений добравшись до камина, она с облегчением ступила на ковер в своем временном убежище.       Написав две записки – одну для Гарри, вторую – Мелоди, своей помощнице, Гермиона с чувством выполненного долга и чистой совестью отправилась в душ.       Горячая вода упругими струями врезалась в кожу, массируя, согревая и расслабляя. Девушка с наслаждением подставила макушку под поток, всем телом ощущая, как стекает с нее вода, унося с собой усталость и напряжение, и в этот момент её накрыло.       Внезапно всплыло в памяти и смешалось в тугой узел все – её сны и явь, видения и воспоминания, стирая ту призрачную грань, которая еще как-то разделяла их, оставляя только одно, стремительно затапливающее её с головой, словно гигантская волна цунами. Бархатный голос, терпкий мужской аромат, сильные руки, прижимавшие ее тело к своему – сильному, горячему, его узкие губы и их недопоцелуй, серые прозрачные глаза, глядящие на неё то насмешливо, то пронзительно и затягивающе.       Чертов Малфой.       Тот, кто унижал и травил её всю юность. Кто презирал её только лишь за происхождение. Успешный и богатый человек, собственными силами сумевший вернуть себе положенное по праву рождения место в волшебном мире. Муж красивой женщины и отец прекрасного ребенка. Тот, кто едва не поцеловал её через неделю знакомства. Кто отнес её на руках в постель, бережно храня её сон.       Зачем?..       Почему?..       Его поведение не укладывалось ни в какие рамки логического мышления. Ему не находилось ни единого нормального объяснения. Гермиона терялась – терялась в нем, словно в карнавале мелькающих масок и костюмов, не понимая, кто есть кто, что происходит и зачем здесь она сама, оглушенная хохотом и громкой музыкой, увлекаемая пестрой безумствующей толпой в неизвестность.       Вода давно перестала согревать, наоборот, тело все больше трясло, голова шла кругом, а ощущение реальности стремительно покидало её. Что из всего этого было? Чего не было? Может, ей стоит записывать факты, чтобы не потеряться окончательно? Но не станет ли такой дневник первым доказательством её безумия?..       Привычный кофе встал поперек горла, а сигарета отдавала неприятной горечью. Проводя все свои дни в мэноре, Гермиона позволяла себе старые привычки только по вечерам – и постепенно они связывались в её сознании с темнотой, страхом и одиночеством. Свет, легкость и радость – теперь это все было рядом со Скорпи, там, в Малфой-мэноре, как бы странно это ни звучало. Затушив недокуренную сигарету, она быстро оделась, заплела косу и шагнула в камин.       Голоса со стороны столовой она услышала сразу же. Но вместо того, чтобы подняться к Скорпи или выйти в сад, уважая приватность хозяев, Гермиона тихо, как мышка, осторожно направилась на звук. Бархатистый холодный баритон Малфоя она узнала безошибочно, а вот второй голос, женский, лишь показался ей смутно знакомым. - Этого не будет, Астория.       Астория? Она жива? Вернулась в Англию? И, судя по тону Малфоя, он не очень-то этому рад. Интересно, что он имел в виду, говоря о прислуге? Неужели гувернантку уволили из-за скандала, устроенного Асторией? Что ж там за скандал такой был, что бедняжке пришлось стирать память? Он в неё Круциатусом швырялся, что ли? Мерлин, чем же могла гувернантка сына так не угодить Астории?.. И о какой ситуации говорит Малфой?..       Услышав звук отодвигаемого стула, Гермиона вжалась в стену. Если её сейчас поймают за подслушиванием, то как пить дать уволят. Крепко сжав в руке палочку, она затаила дыхание, когда Малфои прошли мимо – и даже по спинам читалось явное напряжение между ними. Годрик, что же здесь происходит?..       Вопреки ожиданиям, ни Драко, ни Астория в столовую не вернулись. Досчитав до пятидесяти – на всякий случай, Гермиона проскользнула внутрь, надеясь выяснить еще хоть что-нибудь.       Почти сразу обнаружив смятый номер “Пророка”, она неопределенно хмыкнула, не замечая, как сами собой задрожали руки, безжалостно сжимающие газетные страницы. Ну что ж, это вполне подпадает под определение “что-нибудь”: она выяснила, по какой важной причине Малфой вчера пренебрег вечером в компании сына, вынудив её провести ночь в мэноре. Боже, ну какой мудак! Мало того, что променял Скорпи на свидание с любовницей, так еще посмел протянуть свои мерзкие бледные ручонки к ней, после того, как... О том, чем Малфой занимался и где побывали его проклятые руки до того, как он вернулся в мэнор, думать было тошно. Ему что, мало было?! Захотелось добавки? Или разнообразить впечатления? Господи, а она-то дура, все никак не могла выбросить из головы его эти дурацкие взгляды. Просто еще одна дура, едва не попавшая под обаяние этого мерзавца. Сколько их таких было?.. Бедная Астория, как давно ей приходится мириться с изменами мужа?..       Душу неотвратимо захлестнула огромная, всепоглощающая волна обиды и гнева. Здесь смешалось все: и собственная боль, причиненная ей когда-то Роном, но все еще не забытая, лишь задвинутая в дальний уголок сознания, и женская солидарность по отношению к Астории, и горькое, глупое разочарование в Малфое... Он ведь нравился ей. Сейчас Гермиона осознала это необыкновенно ясно: нравился. И пусть она не собиралась переводить это чувство в романтическое или какое бы то ни было другое русло, но все же была очарована тем, каким он открылся ей в отношениях с сыном, восхищена его неожиданной способностью глубоко и искренне любить, и даже его взрослая, зрелая мужская красота не оставила её равнодушной... Что ж, очевидно, не её одну. А Малфой оказался тем еще скотиной, чтобы этим воспользоваться. Иного было глупо ожидать, учитывая то, каким он был в прошлом. С чего она взяла, что он мог измениться? В какой момент допустила, что не знала его вовсе, и он мог быть лучше, чем она считала?.. Когда все её суждения полетели к чертям?! Видимо, она слишком глупа и наивна, настолько, что забыла обо всем, позволив себе поверить в то, что сама себе придумала, в то, чего никогда не существовало. Иначе бы эта колдография, на которой он бесконечно целует роскошную красотку в белом костюме, не будила бы в ней сейчас столько горечи и обиды.       Кап.       Кап.       Осознав, что это её слезы капали с глухим стуком на желтоватую бумагу “Пророка”, некрасиво размывая чернила и оставляя круглые следы на той самой фотографии, Гермиона поспешно утерла щеки тыльной стороной ладони.       Она не будет плакать из-за Малфоя. По крайней мере, из-за Драко Малфоя. Ни за что.       Раздались быстрые шаги, и в столовую вбежал её личный антидепрессант – четыре фута чистого счастья, с белоснежными волосами и серыми умными глазками. - Миа, ты здесь! Я боялся, что ты ушла... совсем. Проснулся, а тебя не было! - Доброе утро, Скорпи, - улыбнулась Гермиона, присаживаясь на корточки, чтобы обнять воспитанника, и этим ненавязчиво пряча свое наверняка покрасневшее от слез лицо у него на плече. - Ты же не думал, что я буду спать в кресле возле тебя всю ночь? Согласись, это было бы ужасно неудобно! Но я вернулась, как видишь. - Это хорошо, - расплылся в ответной улыбке Скорпиус. - Ты позавракаешь со мной? Только сегодня! Папа уже ушел, я ему не расскажу! - Ну хорошо, но только сегодня! - рассмеялась Гермиона лукавым искоркам в его глазах. Маленький хитрец, обаянием добивающийся своего и плюющий на правила. "Совсем как его отец", - промелькнуло в голове гриффиндорки, но отчего-то эта мысль не вызвала негодования и отвращения, как это могло бы быть раньше - ведь именно это так бесило в нем еще в школьные годы. Те же черты в Скорпи почему-то отозвались грустной улыбкой с горьким привкусом на губах и тянущей, глухой болью в груди.       Пока Скорпи огибал стол, занимая свое привычное место, Гермиона ловко уменьшила газету и спрятала её в карман. Ни к чему ребенку знать, из-за чего его обожаемый папа не смог вчера почитать ему сказку на ночь. Кстати, здесь же была Астория - из-за дурацкой колдографии она совсем позабыла про это. Была, и не пожелала увидеть Скорпи?.. Или она еще вернется?       Завтрак Гермиона провела как на иголках в ожидании того, что в любую минуту в столовую может войти миссис Малфой и устроить ей разнос за вопиющее нарушение правил. Однако Астория так и не появилась, и день покатился своим чередом.       Вечером Гермиона уже направлялась к камину, когда, привычно сунув руки в карманы, нащупала хрустящую бумагу. Газета, как она могла забыть! А Малфой тоже хорош – бросил её на столе в столовой, совершенно не заботясь о том, каково будет смотреть Скорпиусу на то, как он изменяет его матери!       Негодование вспыхнуло моментально, и ноги сами развернулись в противоположную от камина сторону. Пусть личная жизнь Малфоя – не её дело, но хоть кто-то должен включать голову и заботиться о Скорпиусе!       Перед знакомой дверью кабинета она на мгновение заколебалась, но все же решительно подняла руку и постучала. Не дожидаясь приглашения, девушка толкнула дверь и вошла.       Малфой сидел за столом, погрузившись в изучение каких-то документов. Если бы не обстоятельства, Гермиона непременно сунула бы нос или хотя бы краешком глаза попыталась подсмотреть, над чем он так сосредоточенно работает, но сейчас ей было не до того. Смотреть в его сторону лишний раз не хотелось. - Мисс Спэрроу, вы что-то хотели? - привлек её внимание хозяин кабинета. - Да, мистер Малфой, - она на мгновение замялась, чувствуя, как щеки начинают предательски краснеть. Все-таки это было ужасно неловко. Неловко, да, именно. - Сегодня утром вы оставили на столе газету.       Она вытащила из кармана “Пророк” и, вернув ему нормальный размер, положила на стол прямо перед Малфоем, развернув газету так, чтобы колдография на передовице предстала во всей красе. - Я хотела попросить вас быть внимательнее и не оставлять подобные...свидетельства там, где их может увидеть Скорпиус. Это не то, что стоит видеть ребенку его возраста, да и любому ребенку, наверное. Сегодня я успела спрятать газету от него, но в следующий раз.... - Следующего раза не будет, мисс Спэрроу, - ледяным тоном прервал её Малфой. - Это было недоразумение, из которого журналисты раздули скандал. Мы заключили контракт между моей компанией и компанией мадам Ленорманн, эта новость скоро будет в газетах. И во время делового ужина по этому поводу дама чересчур увлеклась шампанским. Все случилось неожиданно и против моей воли, сразу после того, что произошло, я трансгрессировал в поместье. Ничего, кроме того, что вы могли видеть в газете, не было. - Вы не должны мне ничего объяснять, - остановила его Гермиона, подняв руку, будто стараясь отгородиться от его слов, и отводя глаза, все так же упрямо не желая смотреть на него. - Это не мое дело, мистер Малфой, просто Скорпи... он был бы расстроен, если бы узнал.       Черт, она была права. Астории все-таки удалось вывести его из себя настолько, что он забыл паршивую газетенку на столе, и очень удачно, что она не попалась Скорпиусу на глаза. Пожалуй, за это стоило бы сказать девчонке "спасибо", но язык будто приклеился к небу, не позволяя произнести простого, в сущности, слова. Что-то внутри противилось этому, как будто, если бы он поблагодарил её, то сделал бы своей соучастницей в сокрытии мнимой супружеской измены, это словно сразу бы связало их этаким маленьким грязным секретиком на двоих. И пусть и измены-то никакой не было, но почему-то перед этим зеленым взглядом, так старательно избегавшим его собственного, Малфой почувствовал себя... нет, не виноватым, но... грязным. Вероятно, это было то самое слово. А втягивать в это зловонное болото еще и её, эту девочку, которой было так неловко даже не за себя, а за своего нанимателя, он не мог. Лучшим решением вообще было промолчать, но, Салазар, он с чего-то начал вдруг оправдываться перед ней.       Зачем?..       Почему?..       Даже перед Асторией так не распинался, а тут мямлил, как провинившийся школьник... Драко не мог объяснить этого даже самому себе, но её зеленые глаза смотрели на него с таким гневом, такой обидой, что захотелось немедленно стереть с её лица это выражение. Отчего-то в этот момент стало отчаянно важно, чтобы она не думала о нем так. Чтобы поверила.       Шаги мисс Спэрроу в коридоре уже стихли, когда он опустил взгляд на злосчастное колдо.       Два маленьких, круглых пятнышка поплывших чернил и покореженной бумаги сами собой бросились в глаза.       Что за черт?..