Сны

      Начиналось все именно так, как представляла себе Гермиона.       Скорпи был в восторге от всего. Черная блестящая машина, ожидавшая их у дверей “Дырявого котла”, сперва напугала его, и он категорически отказался залезать внутрь. Однако, опасливо осмотрев мягкие кожаные сиденья, и выслушав объяснения Гермионы о самодвижущейся карете, мальчик все-таки переборол предубеждения и залез внутрь, после чего все его страхи утонули в детском восторге: всю дорогу, которая длилась всего несколько кварталов и заняла в общей сложности около пятнадцати минут, он не отрывал взгляда от окна, обмирая от восторга и изумления. Толпы снующих по улицам людей, потоки разноцветных автомобилей, вывески и витрины поглотили его внимание целиком и полностью.       Скорпиус никогда раньше не покидал поместье дальше Косого переулка и нескольких особняков родственных и дружественных семей, так что для него в новинку было все: и широкие улицы, и люди на них, и шум большого города, который с непривычки оглушал его и сбивал с ног.       Доехали они быстро, и Гермиона ни разу не пожалела о том, что выбрала дорогую службу такси вместо обычной: водитель был безукоризненно вежлив, и никак не прокомментировал странные реплики и восклицания мальчика, которые непосвященного человека могли ввести в ступор.       Машина остановилась ровно напротив входа в зоопарк – прогулка по маггловским улицам была бы для Скорпи, пожалуй, чересчур для первого раза. Взглядом Гермиона почти сразу же нашла скучающего на тротуаре Дина Томаса в компании незнакомой ей ведьмы, которую она знала только по колдографии, которую показал ей Гарри. Авроры были на месте и ждали их, как друг и обещал. Девушку переполнило сладкое предвкушение и радостный трепет: все шло по плану и складывалось безупречно.       Пройдя внутрь по заранее купленным билетам, они на минуту остановились у развилки дорожек. Основной поток людей шел направо, в ту сторону, где располагались легендарные аквариумы и павильон рептилий, но Гермиона после рассказов Гарри была твердо убеждена, что им туда не надо. Во всяком случае, не сегодня. Поэтому она покрепче сжала в своей руке ладошку Скорпи и повернула налево. Они шли по узкой дорожке, огороженной живой изгородью – и вполовину не такую роскошной и ухоженной, как в Малфой-мэноре, но мальчик не обращал на это никакого внимания. Он вовсю крутил головой по сторонам, с удивлением провожая взглядом группки детей в ярко-салатовых жилетах, женщин в непривычной для него одежде и мужчин со странными черными штуковинами в руках, которые они то и дело подносили к глазам. По разные стороны от дорожки то там, то тут появлялись прозрачные ограждения, за которыми в кронах деревьев то и дело мелькали диковинные птицы. Вольер с обезьянами вызвал у него самый искренний восторг, и они проторчали у него около получаса, наблюдая за тем, как быстро и ловко перемещаются зверьки по веткам и специально установленным деревянным конструкциям. - Миа, а где здесь Часовая башня? Я читал о ней в одной книжке, - выпалил вдруг Скорпи, заслышав где-то неподалеку бой часов. - О, она совсем рядом, - улыбнулась Гермиона. - Нам нужно только немного пройти вперед. Но, боюсь, тебе не стоит ожидать слишком многого, Часовая башня Хогвартса выглядит намного более впечатляюще.       Они прошли вперед, и немного в стороне в самом деле увидели невысокую белую башенку, возвышавшуюся над строением из темного кирпича, с зеленой крышей, флюгером сверху и часами, циферблаты которых были обращены на все четыре стороны света.       Она была любопытна в качестве памятника маггловской архитектуры девятнадцатого века, но ничего особо примечательного в ней не было, и Скорпи, разочарованно скривившись, потянул Гермиону за руку дальше. Бассейн с пингвинами привел его в абсолютный восторг, а когда они спустились вниз, чтобы посмотреть, как они плавают в толще воды, мальчик замер, восхищенно распахнув серые глаза, как будто увидел настоящее чудо.       Их день напоминал путешествие в миниатюре. Только что они оказались будто на берегу океана, а уже через полчаса входили в настоящие джунгли, где в густой листве повсюду порхали яркие тропические бабочки. Гермиона давно отпустила руку своего подопечного, дав ему полную свободу, которой он не замедлил воспользоваться сполна, преследуя то одну бабочку, то другую, и то и дело замирая у аквариумов с другими насекомыми. Связывающие чары работали прекрасно, рядом с ними то и дело мелькали макушки знакомых авроров, и девушка позволила себе расслабиться, исподтишка наблюдая за сияющим личиком Скорпиуса. Наверняка коллеги Гарри будут не в восторге от того, что вместо реальной работы они сопровождают маленького Малфоя, точно наследного принца, но, по большому счету, ей было наплевать на чужое мнение: главное, чтобы Скорпи был в порядке. И это тоже было новым, непривычным ощущением для Гермионы Грейнджер – раньше её куда больше волновало то, как бы не причинить другим людям лишнего беспокойства. Неужели принципы могут так поменяться только оттого, что появляются дети?.. Или на неё так дурно влияет короткое, но все же регулярное общение с Малфоем?..       Додумать эту мысль до конца Гермиона не успела, потому что почувствовала, как натянулась связующая нить между ней и Скорпиусом. Она обвела взглядом павильон, но среди густой зелени нигде не было видно светлой макушки. Тонкая игла беспокойства кольнула сердце, но она отмахнулась от этого ощущения: наверняка Скорпи просто увлекся преследованием очередной бабочки и отошел слишком далеко. Ничего страшного, сейчас она его догонит.       Гермиона двинулась вслед за тянущей её нитью, но с каждым шагом тревога только росла. Сила натяжения все увеличивалась, несмотря на её быстрый шаг, а значит, Скорпи бежал. И бежал он, судя по направлению, в сторону выхода.       Не останавливаясь, Гермиона нащупала в кармане монету и сжала её в кулаке, отправляя сигнал тревоги аврорам. Как быстро выяснилось, это оказалось излишним: с Дином она столкнулась в дверях, из глубины павильона к ним спешила его коллега. - Ты его видел? - выпалила Гермиона, резко останавливаясь и переводя дыхание. Нить натягивалась все сильнее, и ей хотелось броситься вслед со всех ног, но в толпе людей, которые все прибывали, это было не так просто, как хотелось бы. - Нет, мы опередили вас, думали, что вы пройдете в следующий зал павильона, - пристыженно сказал Дин. - На нем есть следящие чары? - Нет времени сейчас на заклинание поиска, он ко мне привязан. Давай за мной, и, если увидишь раньше, хватай и держи!       Они побежали, расталкивая поток людей, идущих им навстречу. Нить настойчиво тянула её в ту сторону, откуда они пришли, и наконец до неё дошло: Часовая башня! Единственное место, о котором Скорпиус знал до того, как они сюда пришли. По каким бы причинам он ни спрашивал о ней, это было то, что нужно – Гермиона чувствовала это всем своим существом. Интуиция кричала ей, что это именно то место, куда он так спешил, а еще – что еще немного, и они опоздают. Неизвестно, на что именно, но опоздают совершенно точно. Если, не приведи Господь, кто-то решит трансгрессировать с мальчиком или уйти порталом, связывающее их с Гермионой заклинание просто расщепит его на части, без шансов на выживание. Они должны успеть, во что бы то ни стало.       Она нашла взглядом Дина в толпе и крикнула ему, не заботясь о конспирации: - Часовая башня! Скорее!       Сердце набатом стучало в груди, отмеряя драгоценные секунды. От быстрого бега в боку кололо, от нервов и скручивающей тревоги подкашивались ноги и стучало в висках. На счастье, авроры имели куда лучшую физическую подготовку, чем Гермиона, и, когда их спины скрылись из вида, Гермионе только и оставалось бежать вслед и молиться всем известным ей богам, чтобы они успели.       Им сыграло на руку то, что Скорпиус впервые оказался один в таком людном месте. Ему казалось, что он хорошо запомнил дорогу, но все равно чувствовал себя потерянным и то и дело замедлялся, чтобы поискать глазами зеленую крышу и тонкие металлические изгибы флюгера, который давно потемнел от времени и не блестел на солнце. Мальчик быстро выбрался из павильона, миновал несколько вольеров и зоомагазин, и уже видел вдалеке башенку с белыми циферблатами, как какой-то незнакомый мужчина практически сбил его с ног, вцепляясь в него обеими руками мертвой хваткой. - Пустите! - что есть силы завопил Скорпиус, испугавшись и начисто забыв о манерах. Он брыкался, пытался отбиваться ногами и руками, даже попробовал укусить незнакомца за руку, но все было тщетно. Ему нужно было, так нужно было успеть, до полудня оставались считанные минуты, а ведь если он не успеет... - Ты – Скорпиус Малфой? - спросил запыхавшийся незнакомый темнокожий мужчина, не обращая никакого внимания на все его попытки вывернуться. - Д-да... - запинаясь, ошарашенно протянул Скорпи. Он был уверен, что видит этого человека впервые, но тот его откуда-то знал. - Вот и отлично, - облегченно выдохнул мужчина, выпуская его из железных тисков своих рук, однако продолжая цепко удерживать за локоть. - Пустите! Пустите меня немедленно! Кто вы?! - Скорпи хотел закричать, что есть сил, но голос почему-то отказал ему, и он с ужасом понял, что из его рта не вырывается ни звука.       Часы пробили двенадцать раз. Мальчик замер, считая каждый удар. Двенадцать. Ровно двенадцать. Он опоздал.       Вот теперь ему стало по-настоящему страшно. Он убежал от мисс Спэрроу, и она наверняка понятия не имеет, где он и что с ним, до башни так и не добрался, и если этот мужчина сейчас уведет его, никто никогда не сможет найти его, никто не узнает, что случилось.       Он так подвел мисс Спэрроу! А папа? Как же папа?! Серые глаза мальчика наполнились слезами и он горько, отчаянно, но по-прежнему беззвучно заревел.       Сквозь пелену слез, застившую глаза, он не различал ничего происходящего вокруг – лишь мельтешение каких-то цветных пятен и расплывающихся силуэтов. Скорпи попытался было вырваться, но чужие пальцы продолжали с такой силой сжимать его руку, что наверняка останутся синяки.       Гермиона почувствовала, как монета в кулаке нагрелась, но еще до того, как она прочла короткую надпись, появившуюся на ребре, она поняла, что Скорпи остановился: нить между ними перестала так отчаянно натягиваться.       Она не позволила себе перевести дыхание до того момента, пока не увидит ребенка собственными глазами и не убедится, что он в безопасности. Долго ждать не пришлось: фигура Дина, держащего за локоть заплаканного мальчишку, сильно выделялась в беззаботной пестрой толпе.       Девушка подбежала к ним, не чуя под собой ног, и едва не рухнула на колени перед ревущим и ничего вокруг не замечающим мальчишкой. - Он?.. - онемевшими губами спросила она у Дина. - Все в порядке, я наложил Силенцио, чтобы он не привлекал лишнего внимания, - поторопился объяснить Томас, и незаметным для окружающих взмахом палочки снял заклинание.       Гермиона опустилась на корточки, притягивая в свои объятия дрожащего от испуга и слез мальчика. - Миа, я... - всхипывал Скорпи, глубже зарываясь лицом в её плечо. - Все хорошо, милый, все хорошо, - шептала ему на ухо Гермиона, все крепче прижимая к себе и поглаживая по белокурому затылку. - Скажи мне, зачем ты ушел? Куда так торопился? - Мама, - всхлипнул Скорпи. Он не собирался никому говорить, он не должен был, но уже было все равно – он знал, что безнадежно опоздал. - Твоя мама ждала тебя? - нахмурилась Гермиона, не успевая обдумать ситуацию, но понимая, что все происходящее по меньшей мере неправильно. - Где вы должны были встретиться? Когда? - У Часовой башни, - все еще сквозь рыдания выдавил Скорпиус. - В полдень.       Дин Томас не зря был одним из лучших авроров. Ему не потребовались долгие объяснения, достаточно было расслышать всхлипывания мальчонки и перехватить взгляд Гермионы, и уже через мгновение он растворился в толпе.       Не выпуская Скорпиуса из рук, она тем временем продолжала осторожно расспрашивать его. Через несколько минут и несчетное количество слез удалось выяснить, что накануне Скорпи нашел в своей комнате записку, в которой было сказано, что мама будет ждать его в полдень у Часовой башни в зоопарке, и что никому говорить об этом нельзя, иначе они не смогут увидеться. Внятно ответить, кто написал записку, мальчик не смог – подписи не было, а почерка матери он не знал и узнать не мог. Сама же записка вспыхнула и сгорела дотла, едва он успел разобрать написанное.       Эта история нравилась Грейнджер все меньше и меньше. Еще непригляднее она стала, когда вернулся Дин и сообщил, что ни миссис Малфой, ни какого-либо другого волшебника возле башни обнаружено не было, зато остался явный след недавней трансгрессии. - Вызовите Поттера и постарайтесь отследить перемещение, чего бы это ни стоило, - резко велела Гермиона, поднимаясь на ноги и крепко перехватывая руку Скорпи. - Речь может идти о попытке похищения ребенка. Мистер Поттер в курсе ситуации, передайте ему, что мы будем ждать результатов здесь, - она махнула рукой в сторону ресторанчика на противоположном конце площади, и, получив утвердителый кивок, повела мальчика туда.       Постепенно детская истерика сходила на нет, а стакан апельсинового сока и дольки печеного картофеля с легким салатом и вовсе поправили положение. Постепенно Гермиона смогла разговорить Скорпиуса, делая вид, что ничего особенного не произошло, и это вовсе не она едва не сошла с ума от беспокойства каких-нибудь полчаса назад. У неё был не такой уж большой опыт общения с детьми, но интуиция подсказывала, что обвинениями и упреками многого не добьешься: мальчик просто замкнется и уйдет в оборону, а ей, чтобы разобраться в ситуации, важна была любая подробность.       Впрочем, Скорпиус немногое смог добавить к тому, что уже было известно. Он отчаянно скучал по матери, и возможность увидеться с ней затмила в его светлой головке все правила и договоренности. Он совершенно забыл о Мии и искренне не видел в своих действиях ничего такого - ведь он же был бы с мамой, разве это плохо?.. - хоть и понял потом, что поступил глупо и опрометчиво, напугав гувернантку до полусмерти. Теперь, когда Гермиона в красках описала ему, что почувствовала, когда он убежал, и к каким последствиям могло привести его исчезновение, он смог лишь виновато понурить голову: слов оправдания у него не было.       Все впечатления от посещения зоопарка были омрачены этим инцидентом, и Гермиона намеренно не облегчала Скорпи задачу, игнорируя его попытки вернуться к обсуждению бабочек или пингвинов. Пусть она и разумная взрослая женщина, но все же какая-то часть внутри неё испытывала глубокую обиду на Скорпи за то, как он поступил с ней. Дуться на пятилетнего ребенка было глупо, но она умело заглушала голос совести соображениями о том, что было бы непедагогично делать вид, что проступок Скорпиуса был незначительным и может быть так легко забыт, как ему бы хотелось.       Еще через пятнадцать минут появился Гарри, который, вежливо поздоровавшись с мальчиком, наложил на их с Гермионой часть столика заглушающие чары и коротко рассказал, что им удалось выяснить. Рассказывать долго было нечего: след трансгрессии привел их в узкий проулок неподалеку от “Дырявого котла”, а там неизвестный растворился, как утренний туман: бармен не мог в точности сказать, кто именно проходил через таверну в последние сорок минут, а кроме того, несколько волшебников воспользовались камином для перемещения, да и остаться в маггловской части Лондона он тоже мог. Одно можно было сказать точно: Астория Малфой не имела к этому никакого отношения, поскольку еще в начале недели отбыла официальным порт-ключом во Францию, где и оставалась до сих пор.       Затягивать беседу друзья не стали, и, договорившись встретиться вечером, разошлись в разные стороны: Поттер воспользовался туалетом, чтобы трансгрессировать обратно к Министерству магии, а Гермиона со Скорпи направились к выходу из зоопарка, где их ожидало такси.       Уже в машине Скорпиус поднял на неё полные мольбы глаза и попросил ничего не рассказывать о его поступке отцу.       Гермиона ничего не ответила ему, лишь сжала детскую ладошку в своей. Она и сама не знала, стоит ли сообщать Малфою о произошедшем, тем более, что в таком случае едва ли удастся скрыть факт привлечения аврората, а уж как ко всему этому отнесется слизеринец – одному Мерлину известно.       Ей нужно было хорошенько обо всем подумать.