Сны

      Малфою она так ничего и не сказала.       Гермиона размышляла об этом весь остаток дня, пользуясь тем, что жалобно-щенячий взгляд Скорпиуса перестал преследовать её в течение нескольких часов, пока он обедал и спал.       С одной стороны, Драко как родитель безусловно имел право знать о том, что его сына попытались похитить. Была ли это на самом деле Астория или кто-нибудь другой – не так уж и важно, потому что в любом случае эта попытка была сделана у него за спиной. Учитывая, что заколдованную записку Скорпи нашел в своей спальне, это был кто-то близкий к семье Малфоев и вхожий в дом. Поэтому было очевидно, что Драко должен обо всем узнать.       С другой стороны, было все еще неясно, что же происходит в этом доме. Пусть Астория и нашлась, а подозрения Гермионы касательно Малфоя оказались лишь бредом сонного воображения, у них с Гарри по-прежнему не было никаких зацепок в деле о потерявшей память гувернантке. Даже если позабыть о странных снах Гермионы – этого было достаточно, чтобы не доверять никому из Малфоев полностью.       Кроме того, Астории даже не было в стране, откуда было ей знать о зоопарке? Знал только Малфой и, возможно, кто-то, кому он рассказал, что не исключало варианта, что он сам же все это и подстроил. Непонятно, правда, зачем ему могло быть нужно организовывать похищение собственного сына, который и так живет с ним. Но то, что она не знает мотива – не значит, что его нет, верно? Если это и правда его рук дело, он непременно захочет выяснить, почему план не удался и Скорпи не пришел на место встречи. Начнет задавать вопросы, интересоваться подробностями – и на этом-то и попадется. А если ничего такого не будет – что ж, можно будет наконец-то вычеркнуть хоть кого-то из короткого, но все же списка подозреваемых. А вот раскрывать раньше времени карты, демонстрируя знание заклинаний из арсенала мракоборцев, да еще и свою связь с авроратом, явно не стоило.       К тому же, если рассказывать все Малфою, то он непременно расспросит и Скорпи. И, как пить дать, всплывет имя Гарри – уже второй раз, и каждый раз, стоит им выбраться за пределы поместья. Такие неслучайные случайности обязательно натолкнут его на ненужные размышления, а там и до верных выводов рукой подать – в конце концов, дураком Малфой никогда не был.       И это если не думать о том, что после такого признания злополучная поездка однозначно станет последней для них со Скорпи, а, что ни говори, если бы не эта его идиотская выходка с побегом - все было просто прекрасно. Гермиона была бы рада повторить это еще не раз, тем более, что посмотреть они успели совсем чуть-чуть: они не дошли ни до львов, ни до тигров, не говоря уже о птичнике, аквариуме и огромной территории с экзотическими сумчатыми животными.       Да и не только в зоопарке было дело – ей было, что показать мальчику как в магическом мире, так и за его пределами, и возможно, это помогло бы ему не стать таким косным и предубежденным, как его отец. А если Драко узнает о попытке похищения, не видать Скорпиусу даже Косого переулка, как своих ушей. Сомнений в том, что Малфой, если он ни при чем, приставит к мальчику охрану и запретит покидать поместье, у неё не было.       И даже это было бы не так важно, если бы не глаза Скорпи, которые всё утро до того эпизода сверкали искренней радостью и небывалым восторгом. И ради этих сияющих серых глаз она была готова на многое. Даже на ложь.       Все это, а еще вполне понятное, хоть и малодушное нежелание Гермионы в очередной раз объясняться перед Малфоем, привело к тому, что девушка предпочла ни о чем ему не сообщать. Они обговорили это со Скорпиусом, и, все еще нервничая по поводу того, насколько удачно сложится их вечерний разговор с отцом, Гермиона наконец отправилась домой, где её должен был ждать Гарри. Или она его – в зависимости от того, кому сегодня больше повезло на работе. Переживала она вполне оправданно – одному Мерлину известно, в каком бешенстве будет Малфой, если Скорпи случайно проговорится, и их обман раскроется. Пожалуй, при таком варианте развития событий простое увольнение станет для нее подарком, на который определенно не стоило рассчитывать. Интересно, а подземелья мэнора в случае чего могут быть расколдованы обратно?..       Квартира, к огромному сожалению, встретила её темнотой и тишиной. Очевидно, друг задерживался на работе, и по всем законам дружбы и гостеприимства, ей бы стоило ждать его если не с горячим ужином, то хотя бы с каким-то подобием еды после тяжелого рабочего дня, в котором она была отчасти виновата. С тоской оглядев содержимое шкафов, в которых нашлись только пара пачек макарон, банка томатного соуса, подсохший кусок сыра и три яйца, Гермиона тяжело вздохнула и включила кофеварку. Все, что она могла предложить, за исключением кофе, не шло ни в какое сравнение с семейными кулинарными талантами Уизли. Кофе хотя бы был гарантированно вкусным. В крайнем случае, можно по-быстрому пожарить яичницу.       Поттер не заставил себя долго ждать, ввалившись в её камин с горячим пастушьим пирогом прямиком из “Дырявого котла” в руках. Несмотря на паршивый и очень-очень трудный день, Гермиона ощутила прилив сил, столь же восхитительный, как и аромат пирога. Это было несравнимо лучше, чем гипотетическая яичница, и не шло ни в какое сравнение с ужином чашкой кофе.       Пока она вынимала тарелки и накрывала на стол, Гарри обстоятельно ознакомил её с ситуацией.       Впрочем, потратил зря время, потому что по сути ему сказать было ровным счетом нечего. Найти следы кого бы то ни было в зоопарке не удалось, а Астория, как выяснил специальный “доверенный человек” во Франции, не покидала Парижа, именно этим утром устроив грандиозный променад вместе с Жаклин Ленорманн. Их видели вместе и в волшебном квартале, и в маггловских дизайнерских бутиках, и в одном из лучших ресторанов за совместным обедом. Если Оборотное зелье было ни при чем, то Скорпиуса у Часовой башни ждал кто угодно, но только не Астория. Нелепые вопросы вроде того, с чего это жена Малфоя вдруг прониклась столь горячими дружескими чувствами к его несостоявшейся любовнице, Гермиона решила оставить при себе. - Иными словами, у нас опять ничего нет? - подытожила его рассказ Гермиона. - Выходит, что так, - вздохнул Гарри. - Записка уничтожена, а слабый след трансгрессии и слова пятилетнего ребенка – сама понимаешь, не доказательство. Мы с тобой можем сколько угодно знать, что мальчика собирались похитить, но ни доказать, ни предъявить что-либо по этому поводу никому не сможем.       На некоторое время за столом воцарилось молчание, прерываемое только позвякиванием вилок о тарелки. Наконец, Гарри решился нарушить тишину. - Ты сказала Малфою?       Гермиона только вздохнула в ответ. Она знала, что он спросит. И не только затем, чтобы узнать, каких масштабов скандал закатил отец её подопечного. Это первый вопрос любого хорошего аврора: кто вообще мог знать о том, что Скорпи будет в нужном месте в нужное время? А Гарри определенно был хорошим аврором, по службе его повышали отнюдь не за красивые глаза и знаменитый шрам: они ему помогли только лишь с получением аттестата без возвращения в школу. Знать про зоопарк мог только Малфой и те, кому он об этом рассказал. А чтобы узнать, насколько широк круг посвященных, нужно было поставить его в известность об инциденте и задать необходимые вопросы. И Гарри, очевидно, ожидал от неё именно этого. - Нет, - наконец обронила она. - Мы со Скорпиусом договорились ничего ему не рассказывать.       Гарри не нужно было спрашивать, подруга верно интерпретировала его взгляд и продолжила сама: - Кто-то знал, что мы в этот день там будем. Я никому не говорила, Скорпи ни с кем не общается, значит, остается только сам Малфой. Так что либо он к этому причастен, либо сболтнул кому-то лишнего. - И если с ним не поговорить, мы никогда не узнаем, кому именно, - произнес Гарри, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули нотки осуждения. - Я понимаю, честное слово, - попыталась оправдаться Гермиона. - Но, если он и говорил об этом кому-то, мы ничего не добьемся, потому что их могли просто подслушать. А так мы сможем либо проверить причастность Малфоя, если он станет задавать лишние вопросы, либо полностью его исключить. - Подслушать? - уцепился Гарри за её предположение. - Ты думаешь, это мог быть кто-то посторонний?       Гермиона задумалась. - На самом деле нет, - неохотно признала она. - Кто-то же оставил эту чертову записку Скорпи. Значит, это должен быть кто-то, у кого есть доступ в Малфой-мэнор, или же власть над домовиками. - То есть все Малфои, - подытожил парень. - Еще Забини, он крестный Скорпиуса. - Блейз Забини? - уточнил Гарри, приподняв брови в знак удивления. - Ты знаешь другого? - повторила его движение в ответ Гермиона. - И еще один раз я видела в мэноре Теодора Нотта, но не знаю, насколько свободно и часто он там бывает. - Значит, Забини и Нотт, - задумчиво проговорил Гарри. - И, как вариант, старшие Малфои. Они во Франции, и за Люциусом до сих пор приглядывает Министерство, так что этих проверить будет проще всего. - Ну, и будем наблюдать за Малфоем, - напомнила Гермиона. - Нам не впервой, - усмехнулся Гарри. - А что со стороны матери? Есть же еще Гринграссы-старшие, и сестра Астории, кажется, Дафна. - Я думаю, Малфой не дал бы родне жены бесконтрольный доступ в мэнор, - подумав, сказала Гермиона. - Тем более, что сама Астория там сейчас не живет. - Исключаешь их? - Скорее сужаю круг, - неопределенно повела плечом девушка. - В конце концов, за все это время я не то что никого из них не видела, я даже ни разу не слышала, чтобы Скорпи упоминал их. Так что давай оставим их на потом, если другие версии не подтвердятся.       На том они и разошлись. Гарри – домой, к жене и детям, а Гермиона направилась в ванную. Несмотря на то, что она устала за этот день, как никогда прежде, её до сих пор колотила мелкая внутренняя дрожь от нервного потрясения, когда она подумала, что потеряла Скорпи. Тогда паника накрыла её с головой, и не отпустила даже тогда, когда мальчик нашелся. Весь день потом она смотрела на него, то и дело ненароком прикасалась, чтобы убедиться в его реальности, в том, что все в порядке и все обошлось, но это липкое чувство не отпускало до сих пор. Внутри было тревожно, сердце продолжало гулко стучать в груди, в горле так и стоял противный комок, а руки едва заметно дрожали. Учитывая все это, Гермиона предвкушала длинную и беспокойную ночь, возлагая не очень-то большие надежды на расслабляющую ванну с травяными экстрактами, ароматный сигаретный дым и освежающую ночную прохладу. Откровенно говоря, больше всего сейчас хотелось от души напиться, чтобы наконец расслабиться и отпустить все, но останавливала даже не совесть, а образ Малфоя, возникавший в голове помимо её воли. В эти мгновения он неодобрительно смотрел на неё, осуждающим и презрительным взглядом ледяных серых глаз выражая все то, что думает о гувернантке, явившейся на работу с похмельем, и желание выпить поджимало хвост и трусливо уползало в глубины сознания.       Ночь, как ожидалось, прошла ужасно. Несмотря на то, что через несколько томительных часов Гермионе все же удалось уснуть, страх, пережитый днем, не давал ей покоя и ночью: всю ночь ей снилась она сама среди толпы, плотной стеной окружившей её со всех сторон. Она пыталась расталкивать их, протискиваться между, билась, словно пойманная птица в клетке, но все было без толку, и только отблеск белоснежных волос то тут, то там, манил, словно огонек болотного фонарника в тумане.       Гермиона очнулась от очередного кошмара задолго до звонка будильника и уныло поплелась в ванную.       Возможно, она зря отказалась вчера от огневиски: по ощущениям, похмелье перенеслось бы легче. Взглянув на себя в зеркало, девушка вздрогнула: темные круги под глазами и неестественная бледность лица делала её похожей на какую-то экзотическую и, несомненно, жуткую маску смерти. Видимо, сегодня без гламурных чар не обойтись, иначе она перепугает своим видом не только Скорпи, но, пожалуй, даже самого Малфоя. Вспомнив, как он перетрусил тогда, на третьем курсе возле Визжащей хижины, когда на их компанию напал Гарри в мантии-невидимке, Гермиона слабо улыбнулась и принялась все же приводить себя в порядок.       С трудом она подавила в себе желание отправиться в мэнор сразу же, как только была готова. На часах еще не было и семи утра, и навряд ли кто-нибудь оценил её трудовой энтузиазм. Однако нервозность от незнания, как прошел вчерашний вечер у Малфоев, и не решил ли Скорпи в конце концов чистосердечно признаться отцу, нарастала с каждой минутой, поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как прибегнуть к старым испытанным средствам: кофе, сигаретам и работе, тем более, что последней накопилось более чем достаточно, пока она прохлаждалась в библиотеке мэнора и развлекалась со Скорпиусом. А между тем стремительно приближался конец третьего квартала, а значит, со дня на день её отдел просто утонет в промежуточной отчетности.       Привычная и не требующая невероятных умственных усилий деятельность затянула её в болото рутины, несколько притушив неприятный тремор внутри. Со стороны могло показаться, что Гермиона полностью погрузилась в работу и обо всем забыла, однако её выдавали частые короткие взгляды, то и дело бросаемые ею на циферблат часов. Слишком частые для человека, который совсем, ну ни капельки не нервничает.       Когда стрелки наконец пересекли отметку “половина девятого”, девушка решительно поднялась, сложила бумаги и убрала их в ящик стола. Успеет закончить с ними позже, а сейчас ей было нужно в Малфой-мэнор. Она больше не могла ждать.       Переместившись в поместье, Гермиона, против обыкновения, не пошла ни в сад, ни к домовикам за чашкой утреннего кофе, который они с радостью варили для нее в любое время дня. Мысль о том, что, если бы Малфой был в курсе, он уже бы вызвал её к себе для разговора, или спустился сам, несколько утешала, но, чтобы окончательно убедиться, ей необходимо было его увидеть. Поэтому она осталась в холле, нарезая нетерпеливые круги по периметру помещения, даже не догадываясь о том, как сильно напоминала в эти минуты Скорпиуса, который точно так же ждал её здесь в первый день.       Услышав размеренные шаги со стороны столовой, Гермиона замерла на месте, повернув голову в сторону источника звуков. Из дверей гостиной вальяжно выплыл Малфой, на ходу поправляющий серебряную запонку на рукаве белоснежной рубашки. Заметив гувернантку, он сдержанно ей улыбнулся, в ответ на что сердце девушки зашлось пулеметной очередью от облегчения. Он улыбался, а вовсе не хватался за палочку в попытке запытать её Круциатусом до полусмерти, а значит, ни о чем не знает. И Гермиона радостно улыбнулась ему в ответ.       Эта улыбка была такой сияющей и теплой, что на мгновение Драко позабыл обо всем, безотчетно любуясь ею. Ему понадобилось значительное усилие воли, чтобы взять себя в руки и отвести глаза от пухлых розовых губ, на которых были заметны следы укусов. Бурная личная жизнь?.. Эта мысль неприятно кольнула, отчего его собственная улыбка тут же погасла, однако, напомнив самому себе, что его совершенно не касается, кто кусает губы его гувернантки, он обратился к ней вполне нейтральным тоном: - Доброе утро, мисс Спэрроу. Вы сегодня рано, - заметил он.       Гермиона смутилась, осознав, что не заготовила заранее никакого приличного предлога, отчего ее щеки слегка порозовели. - Доброе утро. Если честно, мистер Малфой, я хотела застать вас с утра, чтобы поговорить о Скорпиусе, - выдала она первое, что пришло в голову. - А что со Скорпиусом? - нахмурился он. - Ну, мне было интересно, поделился ли он с вами впечатлениями от вчерашней прогулки, - поспешила объясниться Гермиона, ощущая трепет и волнение в груди, несмотря на явное спокойствие слизеринца, которое красноречиво говорило о том, что он ни о чем не знает. - О да, - сверкнул ослепительной улыбкой Малфой, и морщинка между его бровей моментально разгладилась. - Он весь вечер только об этом и говорил. Больше всего его впечатлил бассейн с пингвинами и маггловская машина, на которой вы его катали. И я считаю, что последнее было вовсе не обязательно, - возвращаясь к обычному холодному тону, добавил он. - От “Дырявого котла” до парка несколько кварталов по оживленным улицам, - пояснила Гермиона, вовсе не чувствуя за собой вины. Уж во всяком случае, не за это. - Я не хотела, чтобы он устал еще до того, как мы попадем в зоопарк. Все-таки слишком много новых впечатлений для ребенка. - Где вы взяли автомобиль? - спросил Малфой. - Заказала в службе такси заранее, - ответила девушка таким тоном, как будто в этом не было ничего необычного. Ну, уж в мире магглов точно не было, а некоторым консервативным волшебникам давно пора было расширять горизонты. - Что ж, - усмехнулся Малфой, - насколько я понимаю, все прошло хорошо. - Да, мне показалось, что Скорпиусу понравилось, но все же хотелось еще раз в этом убедиться, - осторожно кивнула Гермиона. - В таком случае, я думаю, вы могли бы повторить это через какое-то время, - предложил он, улыбнувшись одним краешком губ, как бы слегка поддразнивая ее. От этой игривой улыбки Гермиона оторопела больше, чем от самого предложения. - Д-да, если вы не против, - согласилась она, чуть запнувшись.       Очевидно, сочтя разговор оконченным, Малфой коротко кивнул и направился к камину, оставив Гермиону пребывать в состоянии легкого шока от знакомства с новой стороной своего нанимателя. Почти дойдя до решетки, он обернулся и окликнул девушку. - Мисс Спэрроу, - Гермиона повернулась, вперив в него озадаченный взгляд, - запланируйте это на один из следующих выходных. Я хотел бы присоединиться, - и, не дожидаясь её ответа, вошел в камин и исчез в зеленом пламени, оставив Гермиону в состоянии полного недоумения.