Сны

      Первым, что ощутила Гермиона, была невыносимая сухость во рту, как будто она долго-долго жевала песок. Глотка горела, и, казалось, она не смогла бы произнести ни звука, даже если бы захотела.       В следующую секунду огонь подобрался и к глазам, в которых, по ощущениям, было полно того же самого песка. Она осторожно попробовала разлепить склеившиеся веки, но моргание отозвалось такой резью, что девушка предпочла с этим повременить.       А еще ужасно болела голова. И шея. И спина. Точнее, абсолютно все, начиная от макушки и до… до поясницы. А ног, казалось, не чувствовалось вовсе, и это напугало настолько, что глаза все-таки открылись, несмотря на боль.       Не заботясь ни о чем, Гермиона на ощупь вытянула линзы, которые как будто приросли к её роговице, из глаз. Однако стоило от них избавиться, как почти сразу же стало легче, а выступившие от боли слезы немного уняли жжение. - Мисс Грейнджер, - донесся откуда-то издалека голос, и Гермиона, прищурившись, попыталась сфокусировать взгляд и рассмотреть того, кто к ней обратился.       Плотный пожилой мужчина с седыми усами показался ей смутно знакомым, но она никак не могла понять, где видела его раньше. - Меня зовут мистер Томпсон, - между тем представился мужчина, и голос его звучал тихо и успокаивающе. – Я уже осматривал вас, когда вы потеряли сознание в своей квартире, по приглашению мистера Забини. Сейчас вы находитесь в Малфой-мэноре. Вы упали на лестнице, дорогая.       Гермиона с трудом огляделась вокруг. Каждое движение зрачков отдавалось резью под веками и ввинчивающейся, сверлящей болью в затылке, поэтому она оставила эти попытки. - Воды… - прохрипела она не своим голосом, обессиленно закрывая глаза и сдаваясь на милость этого… как его там… Томпсона.       Стакан с прохладной водой оказался у её губ моментально, и девушка жадно осушила его в несколько глотков. - Вы лежите, говорить пока буду я, - продолжал журчать низкий голос целителя. - Вы сильно ударились головой, у вас была большая кровопотеря и переломы нескольких позвонков, поэтому несколько дней вы провели в искусственном сне. Сейчас вы восстанавливаетесь, поэтому вас из него вывели. - Сколько?.. - едва слышно спросила Гермиона. - Шесть дней, - поджав губы, сообщил мистер Томпсон. - Беременность удалось сохранить.       Девушка зажмурилась крепче. Беременность. Как она могла забыть. И её, разумеется, осматривали врачи… черт… - Кто знает? - прошептала она. - Я был вынужден сообщить вашему другу, - извиняющимся тоном ответил целитель, в ответ на что Гермиона широко распахнула глаза. - Мистеру Гарри Поттеру. - Он был здесь?! - если бы у неё было больше сил, это прозвучало бы как восклицание. - Конечно, - кивнул мистер Томпсон. - Мистер Малфой сразу же вызвал меня и представителей аврората, как только обнаружил вас. - Это он нашел меня?.. - на кончике языка сразу же завертелся десяток вопросов, и Гермиона не знала, какой из них задать первым. - Да, и на нем лица не было, знаете ли, - задумчиво проговорил колдомедик, потирая переносицу. - Я знаком с мистером Малфоем с детства, и только раз видел, чтобы он так переживал… Впрочем, это меркнет по сравнению с тем, какой переполох устроил ваш друг, как только прибыл. Он уже через пять минут согнал сюда целую оперативную бригаду из Мунго со всем оборудованием, и, если говорить откровенно, только благодаря этому вас удалось вытащить. - Вы знаете, кто я? - спросила Гермиона. - Вы обратились ко мне по фамилии… - Я узнал вас еще тогда, мисс Грейнджер, - вздохнул пожилой колдомедик. - Но мистер Забини весьма прозрачно дал мне понять, что это не мое дело, и мистер Поттер подтвердил это. Так что вы можете не переживать, в этих стенах вы по-прежнему носите имя мисс Спэрроу, и, насколько я знаю, целители из Мунго оформили все документы именно так по настоянию мистера Поттера.       Гермиона с облегчением перевела дыхание, но быстро спохватилась: - А насчет беременности?.. - Что ж, как я уже сказал, я был вынужден сообщить мистеру Поттеру, - вздохнул целитель. - Он утверждал, что у вас нет родственников и других близких людей… - И он совершенно прав, - подвердила Гермиона. - И больше никому?..Только Гарри?.. - Только ему, - пожевав губу, ответил мистер Томпсон. - Мистер Малфой был настроен довольно решительно, пытаясь добиться ответов от целителей из Мунго, но вы можете не беспокоиться – у них на этот счет строгие правила.       Узел, завязавшийся в животе, немного ослаб, позволив ей дышать чуть глубже. - Скажите, а с мальчиком… Скорпи… с ним все в порядке? - Определенно да, - ответил колдомедик, удивленно вскинув брови. - Лестница безопасна, больше никто не пострадал. У вас, видимо, закружилась голова… - Да, я не очень хорошо чувствовала себя тем утром, - поспешила согласиться с ним Гермиона. - И… и что теперь?.. - Теперь вы будете выздоравливать, но уже в сознании, - пожал плечами колдомедик. - Все необходимые зелья вам дают домовики, они продолжат делать это и дальше. Я навещаю вас каждое утро. Пока вам не стоит подниматься, позвоночник еще не восстановился полностью, да и травма головы будет давать о себе знать. Но, если будете соблюдать режим и принимать зелья, то уже через неделю будете в порядке. - А ребенок?.. - Все хорошо, - улыбнулся мистер Томпсон. - Ваш малыш неординарно сильный, что, впрочем, неудивительно, зная, кто его мать. Поспите, мисс Грейнджер – впрочем, полагаю, мне стоит называть вас мисс Спэрроу, верно? Сейчас вам лучше отдохнуть, но имейте в виду, я сообщу мистеру Поттеру о том, что вы пришли в себя и, скорее всего, он примчится вас навестить. - Он приходил ко мне сюда? - удивилась Гермиона. - Только в день происшествия, - ответил целитель. - Но я ежедневно отчитываюсь перед ним о вашем состоянии. - А… кто-нибудь еще?.. - выпалила она, не успев прикусить язык. - Юного мистера Скорпиуса к вам пока не пускали, хотя он проявлял горячее желание, насколько я знаю, - снова улыбнулся пожилой мужчина. - И я также предоставлял отчеты мистеру Малфою – разумеется, только в общем, не касаясь… некоторых подробностей. Мистер Забини также беспокоился и спрашивал о вас. - Спасибо, мистер Томпсон, - нашла в себе силы улыбнуться Гермиона, скрывая разочарование.       Улыбка еще таяла на её губах, когда дверь за целителем закрылась, а глаза уже защипало.       Не пришел. Он не пришел к ней ни разу. Позаботился в рамках необходимого, вызвал колдомедика и Гарри – но сам даже не зашел. Что ж… глупо было надеяться на то, что все будет, как в романтических историях, когда на краю гибели герой осознает глубину собственных чувств и бросается любимой, которую чуть не потерял, в ноги. Малфой не романтический герой, а она – не его любимая. Все верно. Все так, как и должно быть. Слезы струились по лицу, противными холодными струйками затекая в уши, и Гермиона досадливо повернулась на бок, пряча лицо в подушку.       Она не заметила, как снова уснула. Когда девушка вновь открыла глаза, в комнате уже сгустились плотные синие сумерки, разгоняемые веселым огнем в камине. Чувствовала она себя заметно лучше, чем утром, и даже попробовала приподняться в постели, несмотря на ноющую боль во всем теле. - Тебе лучше пока не делать резких движений, - раздался совсем рядом знакомый голос, и Гермиона замерла, пока её глаза лихорадочно метались по комнате до тех пор, пока не нашли наконец темный силуэт в кресле. - А тебе лучше бы не подкрадываться вот так, - огрызнулась Гермиона, а затем её губы расплылись в улыбке. - Как я рада, что ты пришел! Давно ты здесь? - С полчаса, - улыбнулся в ответ Гарри. - Не хотел тебя будить. - Ну, я уже не сплю, - осторожно заметила Гермиона, опуская глаза. Стоило ей увидеть друга, как она немедленно вспомнила, что он теперь благодаря болтливому мистеру Томпсону в курсе её положения. И наверняка у него к ней есть куча вопросов. Но все они могли пока подождать. - Расскажи, что было, пока я тут валялась. - Домовик оставил для тебя еду и зелья, - кивнул Гарри на тумбочку у кровати. - Пожалуйста, выпей их и поешь, а я буду рассказывать.       Гермиона послушно кивнула, осушила друг за другом три пузырька, едва сдержав подкатившую тошноту – в последнем оказался Костерост, а потом, с помощью друга устроившись на подушках повыше, пристроила на коленях поднос с едой. - Тебя нашел Малфой, - отстраненным тоном начал Гарри. - Вызвал колдомедика и меня. Ты пролежала там довольно долго, и мы… в общем, я устроил знатную истерику, - он улыбнулся краешком губ. - Потом еще два дня оправдывался перед Сметвиком и Бруствером за то, что своими экстренными вызовами в мэнор авроров и бригады целителей навел такого шороха, как будто началась Третья магическая война. Но один Томпсон тебя бы не вытащил, так что мне плевать.       Гермиона смогла только кивнуть. Суп встал поперек горла, которое судорожно сжалось при мысли о том, что, если бы не Гарри, она могла умереть. Здесь, в Малфой-мэноре, так по-идиотски поскользнувшись на лестнице… - Дин с Мелиссой облазили здесь все, - продолжал между тем Гарри. - Та же история, что и с метлой. Относительно безобидное заклинание на лестнице, если бы первыми по ней прошли Малфой или Скорпиус, они бы просто скатились с лестницы, сломав ногу или руку. Но ты… - он тяжело вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха. - Ты держалась за перила, и вцепилась в них, видимо, рефлекторно. И, вместо того, чтобы съехать, рухнула прямо там, врезавшись затылком в ступеньку. Честно, когда я увидел Малфоя, с ног до головы в твоей крови, и еще эту лужу… я решил, он кого-то убил. - Почему он был в крови?.. - не поняла Гермиона. - Переносил тебя с лестницы в спальню, - нервно повел плечом Гарри. Вспоминать о том, что он увидел, прибыв в мэнор, было до сих пор жутко. - Господи, Гермиона, там было столько крови, столько… как будто в тебе самой её совсем не осталось… - Вы нашли какие-то следы?.. Доказательства?.. - она постаралась отвлечь друга вопросом. - Ни черта, - лаконично ответил Гарри. - Никаких следов проникновения или взлома. Мне очевидно, что это Астория продолжает разыгрывать карту про плохого отца, от которого надо спасать ребенка, но Малфой уперся, как баран, и слышать ничего об этом не хочет. - А что думает он?.. - не поднимая глаз от тарелки, спросила Гермиона. - Что я просто неуклюжая курица?.. - Он думает, что это все твоих рук дело, - помолчав, наконец сказал Гарри. - В смысле, мисс Спэрроу. И метла, и зелье, и лестница. - Что?.. - неверяще прошептала Гермиона, забывая, как дышать. - Он сопоставил факты, - неохотно пояснил Гарри. - Все началось с твоим приходом. Ты была рядом, когда они летали. Узнала о зелье и достала антидот, о котором никто не слышал… - И заколдовала лестницу, чтобы… что?.. - спросила девушка, смаргивая набежавшие слезы. - Очевидно, чтобы отвести от себя возможные подозрения. Или спровоцировать его на проявление чувств или активные действия, - выдохнул парень, запрокинув голову назад и глубоко дыша, уставившись в темный потолок. - Послушай… он мне все рассказал. И целитель Томпсон тоже… тебе не нужно ничего мне объяснять… или врать, если ты собиралась. Просто… не нужно, Гермиона. Я не знаю, почему ты не рассказала мне раньше, наверное, думала, что я не пойму или буду осуждать… И я не буду врать, что я не осуждаю – вот только не тебя. Но я чуть не потерял тебя, и мне все равно, главное – что ты в порядке. Будешь в порядке. - Что он сказал?.. - треснувшим голосом спросила Гермиона. - Что?.. - не понял её вопроса Гарри. - Я спрашиваю, что он тебе сказал, - повторила она чуть настойчивее. - Дословно, пожалуйста. - Что у него была интрижка с гувернанткой его сына, - упавшим голосом ответил Гарри. - Что он бросил её и выставил прочь, но, когда она опять спасла его ребенка, упросил вернуться к работе. И только потом, сложив все факты, понял, что она сама это все и устроила. - Не надо говорить об этом так, как будто речь не обо мне, Гарри, - попросила его Гермиона. - Я в курсе, как это все выглядит для него. И, стоит признать, что со своей точки зрения он прав. Моя осведомленность и то, что я все время оказываюсь рядом в нужный момент на самом деле подозрительна. На его месте я бы посчитала так же. - Малфой - слепой идиот, который ни хрена не видит у себя под носом! - прорычал Гарри, и Гермиона невольно отшатнулась – столько гнева и злости было в голосе друга. - Гарри, ты не должен быть к нему предвзят из-за меня, - тихо сказала она. - Это я врала ему с самого начала, обманом попала в мэнор, притворялась той, кем не являюсь… Я не могу его винить. И ты не должен. - Ты должна ему рассказать, - ровным голосом произнес Гарри. - Все, понимаешь? И про то, кто ты, и про… все остальное. Каким бы кретином он ни был, он имеет право знать. - Право знать о чем? - истерически хохотнула Гермиона. - О том, что грязнокровка обвела его вокруг пальца, да еще ухитрилась залететь от самого лорда Малфоя? Ты шутишь? - Он уже давно не тот мальчик, - покачал головой парень. - Дай ему шанс. - Я знаю, что не тот, - горько усмехнулась Гермиона. - Иначе ничего бы не было. Но, Мерлина ради, о чем ты просишь? Малфой повернут на детях, он женится на мне только ради того, чтобы его ребенок, даже полукровка, не был хотя бы бастардом. И ты предлагаешь мне прожить всю жизнь с человеком, которому я не нужна, только ради ребенка? Тебе самому это ничего не напоминает? Да я слечу с катушек быстрее, чем Астория! Это не выход, Гарри. - А что выход? - воскликнул брюнет, не выдержав и вскочив на ноги. - Просто вот так все бросить и уехать черт знает куда?! Думаешь, я не понял, почему весь твой стол завален путеводителями и журналами? Место жительства себе новое выбираешь? Подальше отсюда, да? Вот так просто?! - Не просто, Гарри, - выдавила девушка, глотая слезы. - Какого черта ты говоришь мне, что это просто? В другой стране, одна, без работы, друзей, тебя! С ребенком на руках… Ты правда считаешь, что это легкое решение? - Так почему ты его приняла? - выкрикнул Гарри, теряя всякое самообладание. - Ты хотя бы собиралась сказать? Сказать правду мне, Джинни, своему крестнику, что бросаешь нас из-за какого-то мудака?! - Малфой здесь ни при чем, - возразила Гермиона, сдерживаясь изо всех сил. - Это только мое решение, и если тебе так хочется найти виноватых – вот я, перед тобой. Это я с ним переспала, это я не приняла зелье, которое он для меня приготовил, самонадеянно решив, что оно мне не нужно, это я начала все это. И я не собираюсь превращать в ад свою жизнь и их со Скорпи. Малыш уж точно ничем не заслужил мачеху, которую его отец будет ненавидеть, и сводного брата или сестру-полукровку. В конце концов, это все еще моя жизнь, и я смею надеяться, что имею право принимать в ней хоть какие-то решения. И если тебя они не устраивают, Гарри Поттер – что ж, тебе придется с этим смириться так или иначе. Я хочу остаться здесь до Рождества, чтобы убедиться, что Скорпи в порядке. Если тебе все еще не наплевать на этого ребенка, я прошу тебя поговорить с Малфоем. Пусть делает что хочет – проверяет мою палочку, напоит меня веритасерумом – готова доказать, что не виновата перед ним. А потом я уеду.       Гарри метался, как тигр в клетке. Его разрывал гнев на всю эту абсурдную ситуацию, упрямство и слепоту этих двоих, которые ломали друг другу жизни, не подозревая об этом, собственное бессилие и беспомощность. - Он любит тебя, - наконец вытащил он последний козырь. - Этот придурок любит тебя еще со школы. Просто расскажи ему обо всем, и вы найдете выход. Вместе. Дай ему шанс. Всего один шанс. - Господи, и ты туда же, - невесело рассмеялась сквозь слезы Гермиона. - Кого он любит, Гарри? Кого-то, кого он придумал себе много лет назад? Он жил со мной в одном доме, ел за одним столом, боже мой, спал со мной! И даже не узнал, - она покачала головой. - О какой любви идет речь? У меня таких обожателей полстраны было, до сих пор цветы к статуе носят. Они наслышаны о том, что мы сделали, какая я якобы отважная и умная, - голос её сломался. - Вот только ни черта они обо мне не знают. Как и он. Так что давай закончим этот разговор. Поговори с Малфоем, я хотела бы все же остаться до Рождества, если, конечно, я не слишком многого прошу, и ты сделаешь для меня это. Мне нужно убедиться, что Скорпи будет в порядке. Что мой кошмар не вернется. Ради нашей дружбы – помоги мне в последний раз.       Гарри не нашел, что сказать, и просто вылетел прочь, громко хлопнув дверью.       А Гермиона съежилась в комочек и наконец дала волю слезам, которые текли и текли, не останавливаясь, от одной мысли о том, что сегодня она потеряла последнего, единственного друга. Разорвалась еще одна, предпоследняя ниточка, удерживавшая её здесь. Не осталось никого и ничего. Кроме Скорпи.