Мистер Грегори Гойл

Летом Грегори не сумел отдохнуть, хотя честно пытался. Искорка летала к Гарри едва ли не каждый день, относя сладости и коротенькие записки, интересные книжки и необычные цветы, за которыми Гойл ухаживал лично. В ответ девочка писала ему благодарные письма, в которых не было ни одной жалобы, но которые были пропитаны тоской и грустью. Гарри было плохо, Грегори это понимал безо всяких слов, и он ничего не мог с этим поделать. — Тебе нужно подождать всего лишь два месяца, — посмеивался отец, читая утренние газеты, пока сам Грегори с нетерпением прогуливался возле окна, ожидая утреннего письмеца. — В сентябре вы оба снова пойдете в школу и можете слоняться по коридорам, пока не надоест. — Что бы ты понимал в настоящей любви, — добродушно улыбалась матушка, расставляя на столе чашки и тарелки с дымящимся завтраком. Кажется, к сегодняшней овсянке подавался свежесваренный апельсиновый джем, но даже любимое лакомство не могло поднять Грегори настроение. — Да куда уж мне, — отец расплылся в понимающей улыбке и вдруг поперхнулся тостом, половину которого к тому времени успел заглотить. Прокашлялся и еще раз внимательно пробежал по передовице. — Ну ничего себе! — Что произошло? — матушка поспешно вытерла руки передником и подошла поближе к отцу. Через минуту она испуганно прижала ладони ко рту. — Что же теперь будет? — Подожди, Юфимия, — отец покачал головой и отложил газету. Разумеется, любопытный Грегори сразу же засунул в нее свой нос, тем более, что искать потрясшую родителей новость долго не пришлось. — Дерзкий побег из Азкабана! — гласил главный заголовой на первой странице. — Сириус Блэк, правая рука Того-Кого-Нелья-Называть, осужденный на пожизненное заключение, этой ночью совершил побег из самой охраняемой тюрьмы волшебного мира. Подобного не происходило за все время существования Азкабана! К поискам Сириуса Блэка привлечено правительство простецов. Каждому, кто владеет хоть какой-нибудь информацией о местонахождении Блэка, министр Фадж лично обещал правительственную награду. Будем держать вас в курсе происходящего и призываем к осторожности! — Я не понимаю… — растерянно прошептал Грегори, — это ужасно, но почему вы так перепугались? Сириус Блэк на самом деле так опасен? Но ведь он однажды уже был пойман, а значит, это произойдет еще раз. — Ты сам знаешь, что твоему папе в свое время пришлось выступить на стороне Темного Лорда, — осторожно начала матушка, робко поглядывая на отца, но тот сразу же прервал ее повелительным взмахом руки. — Я входил в круг приближенных к Темному Лорду и знал о многих его делах. Я знал о том, что он открыл охоту на Поттеров, знал, что настоящей целью его была именно Гарри. Поттеры тоже знали о том, что им угрожает опасность и скрылись от Темного Лорда, но им не удалось спасти. Их предал близкий друг Джеймса Поттера, и многие полагаю, что это был именно Сириус Блэк. Предать лучшего друга, с которым знаком едва ли не с детства, у которого проводил все летние каникулы, к которому переехал жить после пятнадцатилетия, сбежав от родителей… Предать семью, собственную крестницу — можешь себе представить всю глубину его гнилья. И я думаю, что теперь твоей Гарри угрожает настоящая опасность. — Крестницу? — Грегори был потрясен, он чуть не сел мимо стула, не отрывая взгляда от печального лица отца. — Именно так, — отец покачал головой, а затем резко поднялся из-за стола, даже нге приступив к завтраку. — Мне нужно немного подумать, завтракайте без меня. Да, не забудь предупредить Гарри, чтобы она была осторожнее. — Конечно, предупрежу, — растерянно сказал Грегори. Отец ушел, матушка печально улыбнулась, но принялась за завтрак. Наверное, она думала, что привычный порядок вещей сможет немного успокоить тревогу, поселившуюся в сердце. Самому Гойлу это не слишком помогало, он не знал уже, куда деться, но как раз в этот момент на горизонте показалась знакомая сова. Это была не Искорка, а Хедвиг, наверное, сова Грегори решила немного отдохнуть у гостеприимной Гарри. Сердце подростка заколотилось сильнее. Он подскочил к окну и распахнул его настежь, протягивая руки навстречу белоснежной красавице. Хедвиг важно опустилась на предплечье подростка и протянула свернутую в свиток записку. «Вчера утром приехала тетушка Мардж. Обычно мы с Дурслями стараемся не замечать друг друга, но тетушке Мардж кажется, что день прожит зря, если она не наговорила мне кучу гадостей. Я стараюсь держаться из последних сил, но еще немного, и просто уйду из дома. Буду скитаться, ничего страшного». Грегори крепко стиснул зубы. Гарри обычно не жаловалась на свои проблемы, а теперь говорила, что готова уйти из дома, лишь бы больше не оставаться под одной крышей со своей теткой. Как все это было невовремя. Тревога затопила подростка с головой, и он ловко подхватил Хедвиг и бросился прочь из дома. В сарайчике для метел его как раз поджидал верный «Нимбус», так что Грегори долго не думал. — Лети к своей хозяйке, Хедвиг. Ей нужна наша помощь, так что покажи мне дорогу к ней, пожалуйста. Хедвиг ласково ущипнула его за мочку уха, тяжело взмахнула крыльями и взлетела. Грегори перекинул ногу через древко и оттолкнулся от земли, но как раз в этот момент его за воротник мантии ухватил отец. — И куда ты собрался? Да еще и днем? Гойл потупился. Он совсем забыл о простецах, которые могли его увидеть. Хедвиг вопросительно ухнула, немного покружилась в небе и вернулась обратно. Грегори посмотрел на отца, затем наверх, а потом еще раз на отца. Выражение лица подростка стало умоляющим, но это совсем не помогло. — Лучше дождаться вечера. Грегори сам не поверил своим ушам, но отец тепло улыбнулся и кивнул. Он протянул руку к Хедвиг, и та деловито устроилась на его предплечье. Отец покачал головой и посмотрел на сына. Это было проклятьем и благословением их рода, что уж поделать, но женщины могли вить из Гойлов веревки. Точнее, любимая женщина. — Мама там расстаралась, готовя для нас завтрак, — лукаво подмигнул отец сыну. На лице ребенка медленно проявлялись облегчение, надежда и предвкушение. — Не нужно ее расстраивать. Грегори улыбнулся, но нужно ли говорить, что весь оставшийся день он был как на иголках. Между делом он выяснил, что никто, абсолютно никто в волшебном мире не знал, где именно проводит летние каникулы Гарри Поттер. Прежде он полагал, что эта информация скрывалась лишь от семей, связанных с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но отец пояснил ему, что в курсе оставался только директор Хогвартса. Конечно, Гарри немало рассказала своему другу о жизни, но все же, да, все же найти ее жилище было невозможно. Отец одобрил размышления Гойла о том, что сова может привести его к дому Гарри и хотя бы подать знак, чтобы девочка вышла навстречу. Именно поэтому он все же не мог дождаться вечера, а не просто носился по дому с мыслями, что он не знает, что делать. И пусть время тянулось невыносимо медленно, но наличие какого-никакого плана помогало подростку смириться с неспешным движением часовых и минутных стрелок. В сумерках Гойл собрался и вышел из дома. Он гулял по саду, уже не в силах вернуться обратно и дождаться условленного времени внутри. Хедвиг словно бы переняла его настроение и кружилась неподалеку, не желая дремать на насесте, как это обычно делают почтовые совы. И все же время пришло. Отец вышел из дома, прихватив с собой две метлы, а мама подошла к окну, чтобы пожелать им удачи. Грегори опрометью бросился навстречу родителю и крепко вцепился в заветное древко. Гойл-старший прошептал несколько заклятий для того, чтобы их не смогли заметить простецы, а затем подал Хедвиг сигнал к отлету. Маленькая кавалькада выдвинулась в потемках, не замечая, как Юфимия Гойл подошла к окну и мягко хихикнула, прикрывая рот ладошкой. — Мальчишки любят приключения, — женщина покачала головой и вернулась к домашним делам. На сердце у нее, несмотря на угрозу Сириуса Блэка, было спокойно, а значит, вылазка закончится успешно. Требовалось только приготовить побольше угощения и прибраться в одной из пустующих комнат. Грегори опустился на землю возле детской площадки и отбросил метлу. Его отец подобрал брошенное транспортное средство и наложил еще несколько отводящих взгляд проклятий. Взгляд опытного колдуна заприметил странного черного пса, пробирающегося к улице из одинаково ухоженных аккуратных домиков. На улице творилось нечто странное. Высоко в небе кружилась огромная шарообразная женщина и пронзительно визжала. Грегори бежал вслед за низко летящей белой совой и едва не сбил с ног невысокую девочку, нагруженную тяжелым сундуком и клеткой. — Гарри! — удивленно выдохнул подросток, подхватывая девушку и удерживая ее от падения на землю. Впрочем, сундук все же рухнул, и клетка с оглушительным звоном покатилась куда-то вперед. — Грегори! Что ты тут делаешь? — удивилась Гарри, узнав своего друга. Тот же лишь крепко сжал девушку в объятиях и осторожно коснулся ее щеки легким поцелуем. После произошедшего в Тайной Комнате он не рисковал больше прикасаться к девочке так, но теперь не сдержался. Она, впрочем, всхлипнула, прижалась к нему крепче и замерла так. — Гарри! — Грегори осмотрелся по сторонам, но странная женщина уже улетела дальше, а сундук и клетку подобрал отец. Он скромно отошел в сторону и не мешал своему сыну успокаивать девочку и даже отослал прочь каких-то людей в длинных неброского цвета мантиях. — Что с тобой произошло? Почему ты оказалась на улице с вещами? «Они выгнали тебя?» — гневный вопрос не был задан вслух, но сердце юного Гойла уже заходилось от ярости. Гарри почувствовала перемену настроения друга и подняла голову. На ее лице не было слез, только бесконечная усталость отразилась бледностью на щеках. — Да я сама ушла от них, — пожала плечами девочка, наконец-то огляделась по сторонам, увидела Гойла-старшего и смутилась. — А еще раздула тетушку Мардж с помощью магии, так что из школы меня, скорее всего, исключат. И возвращаться к Дурслям я больше не хочу. — Тогда пойдем ко мне! — не задумываясь, предложил Гойл, затем покосился на отца, но тот лишь одобрительно улыбнулся. — Тебе сейчас опасно находиться без присмотра, но я все расскажу, когда мы окажемся дома. Пошли, Гарри? Она замялась и нерешительно посмотрела на Гойла-старшего. Затем отпрянула от Грегори и попыталась забрать свой сундук обратно. — Простите, сэр, этого не должно было случиться… Я сама не знаю, что на меня нашло, я не хочу доставлять вам неудобства и вообще… — Ничего страшного пока не произошло, мисс Поттер, — добродушно усмехнулся Гойл-старший, надежно обороняя сундук. — Я смогу сделать так, чтобы никто не возражал против вашего пребывания в нашем доме, вы все объясните, и мы разберемся со спонтанным колдовством. Думаю, мистер Фадж будет более чем лоялен к вам. Не правда ли, господин министр? Гарри вздрогнула и отшатнулась, но тут же попала в неожиданно цепкие руки невысокого кругленького мужчины в полосатом старомодном костюме и котелке на голове. Тот внимательно осмотрел Гарри, оглянулся по сторонам и расплылся в счастливой улыбке. За его спиной молчаливыми тенями маячили два амбала, взгляд которых не сулил Гарри ничего хорошего, вздумай она убежать. — Я так рад, мисс Поттер, что с вами все в порядке! — расплылся в самой теплой и отеческой улыбке министр. — Мои люди уже отлавливают вашу тетушку. Переживать не о чем: ей сделают прокол, а затем подправят память. Ваше семейство продолжит свой торжественный ужин, и никто не будет помнить о произошедшем, так что на следующее лето вы сможете вновь отправиться к своим опекунам. Раньше, к сожалению, не получится, ведь стертые воспоминания лучше не дразнить, по крайней мере, так говорят наши специалисты. До Хогвартса же… — О, уверяю вас, господин министр, что в моем доме мисс Поттер преспокойно может провести остаток летних каникул, так что ее жизни, здоровью и репутации ничего не будет угрожать. Мой сын входит в число близких друзей мисс Поттер, так что мы будем беречь ее как зеницу ока. К тому же Юфимия давно хотела познакомиться с едва ли не главной истребительницей ее кулинарных шедевров. Разумеется, я дам все необходимые обеты. — Да, я вижу, что некоторые слухи действительно оказались правдивыми… — нерешительно протянул Фадж. — Я, конечно, уже получил сообщение от директора Дамблдора, который уверяет, что мисс Поттер может провести остаток каникул в доме своего друга Рональда Уизли, так что… — О, это тоже хорошее предложение! — услышав эту фразу из уст собственного отца Грегори чуть не взорвался от возмущения, однако Грегори-старший лишь лукаво подмигнул сыну и продолжил. — Я думаю, в таком случае можно предоставить мисс Поттер выбор. — Я не против поехать к Грегори, если это никого не затруднит, — нерешительно произнесла Гарри, переминаясь с ноги на ногу. Похоже, она уже сотню раз пожалела, что сорвалась, и теперь не могла решить, какой выбор принесет ей меньше проблем. — О, вот и прекрасно, — Грегори-старший расплылся в улыбке. — Господин министр, сейчас я отправлю детей домой на попечение жены, а затем, с вашего позволения, мы можем продолжить тот разговор о поставках продовольствия и ингредиентов уже в вашем кабинете. — Разумеется, мистер Гойл, — Фадж расцвел счастливой улыбкой и даже как-то засуетился. — Я очень рад, что все закончилось благополучно, мисс Поттер, надеюсь, в следующий раз вы будете более осторожны, время сейчас неспокойное. Гарри и пискнуть не успела, как уже оказалась посреди небольшого чуть запущенного парка, позади которого возвышался невысокий, приземистый, но просторный дом. Грегори застенчиво покосился на нее, а затем предложил свой руку, свернутую так, чтобы она могла опереться о локоть. Девушка почувствовала себя как-то странно и даже попятилась, но в этот самый момент из дома выбежала невысокая, достаточно пухленькая, но красивая леди с приветливой улыбкой на лице. Одновременно за спиной Гарри послышался негромкий хлопок: мистер Гойл отправился на встречу с министром Фаджем. Девушка невольно поморщилась: перемещение в пространстве оказалось довольно болезненным. Грегори тяжело вздохнул: Гарри сделала вид, будто не заметила его руки и вообще выглядела какой-то пришибленной. Но подросток помнил, что нашел ее на улице с вещами в охапке. Кроме того, он должен был рассказать своей любимой о Сириусе Блэке, чтобы она была осторожной, ну и… Да, а еще Гарри будет до конца лета жить вместе с ним, и это осознание заставляло его сердце трепетать от радости и предвкушения. — Пойдем, — он сам подхватил девушку за руку и осторожно потянул за собой. — Познакомишься с моей мамой, расскажешь, что с тобой произошло. Ну, и я должен рассказать тебе кое-что важное. Не бойся, у меня отличная мама, и вообще, она так давно хотела с тобой познакомиться, я же еще на первом курсе писал ей о тебе… Вот… Он тараторил и одновременно терял уверенность в себе. Гарри молчала, лишь время от времени смотрела на него так пристально, что ему становилось не по себе. Наверное, он так бы и сник, если бы матушка не подхватила обоих детей в объятия и не повлекла за собой: ужинать и говорить, говорить, говорить. Гарри рассказала о том, что в гости к Дурслям неожиданно приехала тетушка Мардж, которая едва ли не с порога принялась поливать воспитанницу своего брата помоями. Дескать, и страшна, и характер отвратительный, и неблагодарна, и отрабатывать доброту приютивших ее людей не собирается. Это еще Гарри более или менее могла терпеть, не в первый раз ей подобные вещи приходилось выслушивать, и да не от таких людей. Все же тетя Петунья была ей гораздо ближе, но и она выражалась временами почти так же грубо. А вот когда Мардж окончательно понесло, и она начала поливать грязью маму Гарри, девочка уже не выдержала. Мысли о маме всегда были для нее самыми светлыми и счастливыми, пусть и очень, очень болезненными. — Твоя тетя — очень обиженная женщина, — печально сказала Юфимия, выслушав историю Гарри. Она все время неодобрительно качала головой и подливала гостье фирменный компот из волшебных фруктов и цветов, а в конце рассказа девочки едва удержалась от того, чтобы обнять ее. — Как бы она ни относилась к твоей маме, позволять постороннему человеку оскорблять ее… Нет, это выше моего понимания. — Она всегда говорила всякие гадости о маме, — Гарри пожала плечами, но Гойл чувствовал: ей приятно, что едва знакомая женщина встала на ее сторону. — Я уже привыкла. — Кровь забывать нельзя, — Юфимия покачала головой, — это может плохо закончиться. Время рассудит, а сейчас тебе нужно узнать, что в твоей жизни произошла еще одна беда. Грегори, милый, расскажи обо всем, а я пока займусь комнатой для Гарри. После такого тяжелого дня нам всем нужно хорошо отдохнуть. Юфимия вышла за двери, оставив ребят наедине. Грегори же несмело улыбнулся и начал короткую, но непростую историю о побеге Сириуса Блэка и его роли в судьбе Гарри. — То есть ты хочешь сказать, что лучший друг моего отца сначала проводил с ним все время, затем стал крестным отцом его единственной дочери, а затем просто так передал всю его семью в лапы Волдеморта? — Гарри говорила тихо и отстраненно, но Грегори понимал, что она на грани взрыва. — Да, его пытался остановить еще один друг твоего папы. Питер Петтигрю, но Сириус Блэк жестоко прикончил его, а еще дюжину простецов заодно. Авроры сказали, что он был безумен, когда его удалось схватить: стоял посреди улицы над трупами и хохотал. В общем, его засадили в Азкабан пожизненно, но теперь он сбежал. Гарри, я уверен, что он начнет охотиться за тобой, чтобы завершить начатое. Тебе нужно быть осторожной, очень осторожной, прошу тебя. Гойл говорил умоляюще, но не рисковал взять ладошки Гарри в свои руки, хотя и очень хотел. Его останавливал потухший взгляд девушки, которая уставилась куда-то в пространство. — У моих родителей страшная судьба, — наконец, тихо произнесла она. — Маме не повезло с семьей, отцу не повезло с друзьями. Может, именно поэтому они и встретились. Я поняла тебя, Грегори, я буду осторожной. Хотя, ты сам знаешь: не я ищу неприятности — они ищут меня. Хорошо так ищут. Ее интонации пугали, но Грегори не отступил, не сдался, он прижал к себе девушку покрепче, обнял ее обеими руками, с наслаждением уткнулся ей в макушку. — Я буду защищать тебя, — серьезно сказал он. — Ты ни за что не останешься одна. — Спасибо, — Гарри нервно хихикнула. — Я очень ценю это. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а затем Гарри оглушительно, совсем не по-девчоночьи, расхохоталась. Это смахивало на истерику, но Гойл и сам чувствовал, что должен хоть немного отпустить себя, расслабиться. Так что он тоже запрокинул голову и громко засмеялся, продолжая прижимать к себе Гарри. Подростки смеялись, выпуская из себя страхи и обиды, усталость и отчаяние, а Юфимия Гойл стояла, притаившись за дверью, и грустно улыбалась. Эта девочка могла утащить ее единственного ребенка в самые глубины ада. Юфимия могла, пока она все еще могла прекратить все это, навсегда отвернуть Грегори от Поттер, но она сознавала, что в таком случае ее сын на всю жизнь останется несчастным, пусть и не будет осознавать, почему. Значит… Значит, она сделает все, чтобы сам ад отвернулся от них обоих навсегда. Женщина на цыпочках пересекла холл и вышла на улицу. Так же тихо она подошла к окраине своего участка, на миг высунулась за границы охранного барьера, а затем ловко схватила за загривок здоровенного лохматого пса и с легкостью потащила его за собой.