Мистер Грегори Гойл

— Гарри Поттер, я приглашаю тебя на Святочный бал! После впечатляющей победы над драконом насмешки над девушкой прекратились. Теперь на нее поглядывали с нескрываемым уважением и болели за нее ничуть не меньше, чем за Седрика Диггори. Последний, кстати, искренне поблагодарил Поттер за помощь. Грегори упустил этот момент, но оказалось, что его любимая между отчаянными попытками разобраться, что делать с огромным огнедышащим монстром и как при этом остаться в живых, еще и позаботилась о том, чтобы до Седрика Диггори также дошла важная, жизненно важная информация. Гойлу оставалось лишь нежно улыбаться: он умудрился втрескаться, влипнуть по самые уши в гриффиндорку, честную, благородную, сострадательную, храбрую и отважную — такую, что сам Годрик Гриффинлор наверняка гордился бы своей воспитанницей. Грегори даже в голову не пришло бы, что нужно помощь и другому чемпиону, особенно, сопернику, но для него всегда круг своих-чужих определял все его решения и поступки. Для своих юноша оказывался способен разбиться в лепешку, чужим же оставалось как-нибудь выкарабкиваться самим по этой неласковой дороге жизни. Тем не менее, это также сыграло свою роль в прекращении травли над девушкой. До следующего испытания оставалось еще очень много времени, вопящее яйцо Гарри по любимой привычке всех студентов всех времен и народов оставила до лучших времен и теперь могла просто учиться, отдыхать и веселиться, как и прочие. Ребята успели сходить в Хогсмит и вволю повеселиться там, заглядывая в самые укромные уголки волшебной деревушки и перебирая ассортимент шуточных магазинов. А потом, с согласия и к удовольствию всех договаривающихся сторон, торжественно «потеряли» в книжной лавке Гермиону, чтобы лишь вдвоем завалиться в «Три метлы» и распивать сливочное пиво, поедать всякие вредные вкусности и смотреть друг на друга, сидя за отдельным столиком, подальше от прочего мира. Гойл с удовольствием затащил бы девушку и в кафе мадам Паддифут, но та славилась излишним преувеличением романтичности влюбленных пар, и Грегори так и не решился. В конце концов, Гарри было бы неловко, сам он нервничал, и свидание получилось бы невероятно скомканным. А так… Да что там говорить, глаза Поттер сияли как две маленькие, но очень яркие звездочки, она вся разрумянилась и хохотала над шутками Грегори так, словно бы не было никакого третьего курса между ними. Жизнь втекала в свою колею. И пусть бесконечные отработки Гойла все еще прилично отравляли ему планы, с помощью мистера Филча и фамильной мантии семьи Поттеров Грегори удавалось сглаживать собственное наказание. Старик оказался неравнодушен и к всяким шуточным сладостям, и к сливочному пиву, а больше всего его неожиданно привлекали нежнейшие кремовые пирожные, получив коробку которых, старый сквиб ворчал и размахивал руками, но все же прогонял Гойла, предоставляя ему полную свободу. Видимость наказаний сохранялась, декан, разумеется, узнал обо всем еще в день первого испытания турнира, но и в нем, оказывается, временами билось вполне себе человеческое сердце, так что… Да, так что чистить замок Грегори доводилось не так уж и часто, а в основном он проводил все свободное время вместе с Гарри, стараясь, впрочем, на глаза Драко Малфою не попадаться. В общем и целом, мистер Грегори Гойл вполне себе успешно выбирался из всех препятствий и глубокий ям, которые на его пути разместила подлюка-судьба, однако в этот самый момент и стало известно о проведении Его. Он — это Святочный бал, который должен был начаться перед самыми рождественскими каникулами, оказался доступным для студентов четвертого-седьмого курса, а также служил для того, чтобы чемпионы Турнира Трех Волшебников торжественно открыли его приветственным вальсом. Засада. Декан объявил о предстоящем мероприятии на одном из ноябрьских занятий по зельеварению, к счастью, проводимых совместно с Рейвенкло. В его устах это прозвучало так, словно бы всем слизеринцам в скором времени предстояло подхватить смертельную болезнь и скончаться во цвете лет в собственных постелях, но девчонки немедленно оживились, несмотря на кислую физиономию любимого преподавателя. Уроки зельеварения славились абсолютной тишиной и дисциплиной, но в этот раз шепотки, смешки и улыбки заполнили и украсили мрачное подземелье ничуть не хуже, чем загадочный туман, парящий над котлами успешных и не очень студентов. — Бедные штрафники, — немедленно хихикнул Драко Малфой и вперил на Гойла откровенно издевательский взгляд. — Им придется сначала драить залы к для бала, потом убирать оставленную парочками грязь, и кто знает, не уведет ли кто-нибудь их даму сердца, пока они подрабатывают домовым эльфом… — Мистер Малфой, я прошу вас высказывать свои остроумные замечания вне пределов моих занятий, — бархатным тоном произнес Снейп, заставляя слизеринца испуганно втянуть голову в плечи. — Иначе вы запросто сможете опробовать на себе все прелести описанного вами положения. — Прошу прощения, профессор, — тоном пай-мальчика протянул Малфой, но было видно, что замечание декана и в самом деле напугало его. Вот и славно: Грегори держался только на том, что один раз он лицо Драко уже расквасил, повторение проделанного удовольствия никому не принесет, да и вообще впереди были куда более глобальные проблемы. Мда, как только занятие закончилось, Гойл предпринял все меры для того, чтобы остаться в классе самому последнему. В ответ на его попытки профессор лишь слегка приподнял левую бровь и покачал головой, не дожидаясь никаких расспросов. — Да, мистер Гойл, Святочный бал — исключительно развлекательное мероприятие, танец чемпионов будет проходить перед всеми студентами, так что ваши маленькие хитрости и подкуп мистера Филча здесь нисколько не поможет. Вас не допустят даже на торжественный пир, а поужинать вы сможете в общей гостиной или непосредственно на кухне, вместе с домовыми эльфами. Должен признаться, мистер Малфой был не так уж и далек в своих сравнениях. Раздавленное сердце Грегори трепетало от боли, унижения и несправедливости, а потому он мгновенно опустился на одно колено, стоило ему только увидеть смущенную Гарри, которая увлеченно беседовала о чем-то с Гермионой. — Гарри Поттер, я приглашаю тебя на Святочный бал! — так и сказал он, и какая там разница, сколько студентов увидело это приглашение! И какая разница, как ему придется выкручиваться из ситуации с наказанием, вальсом, Драко Малфоем и деканом. Без разницы, вот именно. — Я… — растерялась девушка, посмотрела на Гермиону, но та — вот умница! — уже тактично отходила в сторону. — А как же твои отработки? Я не думаю, что тебя просто так отпустят на бал, это же… — С этим я как-нибудь справлюсь! — беспечно отозвался Грегори. Колено уже начинало ныть от соприкосновения с твердым холодным полом, но упрямства юноши вполне хватало, чтобы простоять так столько, сколько потребуется. — Так ты согласна? — Конечно, я согласна, — зарделась Гарри и протянула руку Гойлу, помогая ему подняться с пола. — Пойдем отсюда, а то все смотрят, хихикают, мерзость какая! Еще и Гермиона убежала, как мы теперь ее догонять будем? — Догоним! — счастливый Грегори с огромным трудом удержался от того, чтобы крепко обнять Гарри и поцеловать ее прямо там, на виду у всех. Ему казалось, что вот теперь-то он вполне способен захватить целый мир и принести его Гарри, ежели она вдруг того пожелает. — А на них не обращай внимания: им просто завидно. К тому же, рано или поздно каждый из них все равно отправится вот так же приглашать кого-нибудь на бал. — На бал… — протянула Гарри. — Звучит-то как! Представить не могу, что мне придется танцевать на виду у всех… Я же никогда раньше этого не делала… И как теперь быть с платьем? Миссис Уизли, конечно, помогла мне выбрать красивую парадную мантию, но это же совсем не то… Прости, пожалуйста, но я, если честно, лучше бы сразилась еще с десятком драконов. — Все будет хорошо! — Грегори не удержался и все-таки коснулся тонкой ладошки, взял хрупкую лапку в свои руки и потерся об нее щекой. — Ты непременно будешь самой красивой, я в этом уверен! Гарри благодарно улыбнулась ему, и Гойл выдохнул с облегчением. Он и в самом деле опасался, что кто-нибудь из гриффиндорцев уже успел опередить его, все-таки Гарри была невероятно красивой девушкой, да еще и чемпионкой. Однако его страхи оказались глупыми и смешными, можно было выдыхать и готовиться к празднику. Впрочем, теперь у Гойла была еще одна крохотная проблема: он на всю школу торжественно возвестил, что собирается непременно появиться на Святочном балу, и теперь за ним следили втрое пристальнее, делали ставки, а еще неприкрыто усмехались. Драко Малфой даже довел до слез Панси Паркинсон, когда пообещал подобрать бедняжку-Поттер, когда та окажется в полном одиночестве из-за того, что ее партнер не сумел прийти. Это уже начинало напрягать Грегори и не только в плане самого похода на бал: принцесса-Драко явно зафиксировался на Гарри, как на красивой, но пока недоступной игрушке, которую нужно заполучить любой ценой. Наказание удерживало Гойла, но Малфой даже представить себе не мог, по какому тонкому краю он на самом деле ходил. В итоге к дате бала все подошли на взводе. Студенты жадно ловили слухи о бочке медовухи, которую обещали поставить для всех участников, о группе «Ведьмы», что должна была играть всю ночь до рассвета, о Селестине Уорлок, которая собиралась танцевать с самим Дамблдором и о профессоре Вектор, что страдала уже вторую неделю, получив приглашение на бал от профессора Хмури. Гарри невольно морщилась, но с предвкушением выбирала себе красивое платье, всякие девчачьи побрякушки. Они с Гермионой в кои-то веки почти не отличались от прочих девчонок: хихикали и взахлеб обсуждали всякую магическую косметику. Грегори не слишком-то и возражал, но его немного беспокоил тот факт, что Гермиона никому не хотела открывать имя своего партнера на балу (Гарри-то она сказала, разумеется, только та всегда умела тщательно хранить тайны своих друзей), а Рон Уизли по-прежнему искал для себя партнершу, подходящую под его высокие запросы. Ну, и, разумеется, не следовало забывать о том, что самому Гойлу до сих пор было строжайше запрещено появляться на Святочном балу. Он думал и передумал уже очень много всего, пытался договориться с Филчем, который сам пригласил мадам Пинс и явно не собирался тратить такой вечер на студента и его отработки. Несколько раз подходил к декану с просьбой перенести наказание на другое время, даже добрался до самого Дамблдора и сообщил благожелательно сцепившему перед собой пальцы старику о том, что такие отработки в принципе не могли быть назначены. — Вы ведь сами не пытались обжаловать свое наказание, как только оно было назначено, мистер Гойл, не так ли? — с пониманием и сочувствием, но одновременно с хорошим таким намеком сказал Дамблдор. — Ведь в глубине души вы были уверены в том, что нападение на однокурсника, сколь бы неприятным он для вас ни был, — недостойное поведение для студента Хогвартса. Увы, теперь я никак не могу повлиять на решение профессора Снейпа. Хотел бы — да не могу. Уверен, что теперь вы сотню раз подумаете перед тем, как снова поддаваться гневу. Ненависть, желание причинить боль — слишком соблазнительны и привлекательны для любого из нас, увы, но за ними никогда не следует ничего хорошего, теперь вы в этом уверились. «Да вы что?!» — с гневом и ненавистью подумал Гойл, но вслух ничего не произнес, просто вышел из кабинета и наткнулся на Гарри, увешанную всякими пакетами и свертками. Он немедленно освободил девушку от ее ноши и получил в спину издевательский смешок: — Примеряешь на себя ношу домового эльфа, Гойл? — хихикнул Драко. Вот уж кто обладал просто фантастическими способностями в области оказываться в ненужное время в неподходящем месте. — Давай-давай, совсем скоро тебе это очень пригодится. — Если ты не сможешь пойти со мной на бал, я нисколько не обижусь, — сказала вдруг Гарри и посмотрела на парня так тепло и ласково, что тот невольно поморщился: она не верила в то, что у него получится, не верила, и заранее прощала за нарушенное слово. — Мне не хочется, чтобы у тебя были проблемы, чтобы твое наказание продлили, или чтобы нам вообще не давали видеться до самого конца года. — Я приду, — Гойл упрямо выдвинул вперед нижнюю челюсть и дальнейший свой путь проделал молча, расставшись с Гарри лишь перед портретом Полной Дамы. Ну в самом деле, что за истерика-то?! Что ему могли сделать все слизеринцы и вся администрация Хогвартса вместе взятые?! Устроить скандал посреди бала? Опозорить школу перед лицом иностранных студентов? Нет, конечно! Не выдворят его, в самом деле, силой из праздничного зала! Гойл стиснул челюсти и покачал головой: на самом деле, слова Гарри о возможных последствиях всерьез его задели, но данное слово он не собирался отнимать обратно. — Да ладно, его все равно никто на этот бал не пустит, ну че ты, блин! Гарри, мы же друзья, ну выручи меня! Ты без пары и я без пары, нормально все будет, нам и надо-то только один танец сделать! Или че, тебя моя мантия смущает? Да, блин, я даже манжеты обрезал, чтобы нормально было, это просто мама такую послала, ты же ее знаешь, она вечно забывает, что я ненавижу бордовый! И потом, ну ты-то точно знаешь, что у нас в семье с деньгами туго! Такое вот выступление Грегори услышал, уже подходя к лестнице, за которой располагался вход в башню Гриффиндора. Надрывался Рональд Уизли, голоса Гарри слышно не было: она или молчала, или отвечала настолько тихо, что даже смутного перелива речи было не разобрать. Грегори прибавил шаг, поскольку ситуация показалась ему отвратительной, но в этот самый момент на его плечо опустилась сморщенная длиннопалая ладонь. — Не стоит разрушать дружеские узы, мой мальчик, — сочувственный голос Дамблдора грянул для студента куда сильнее, чем итоговая контрольная по зельям в середине семестра. — Ты прекрасно помнишь о своем наказании, а для мистера Уизли и Гарри это будет прекрасный повод возобновить дружбу, которая дала трещину во многом благодаря твоему вмешательству. — Их дружба дала трещину исключительно потому, что Рональд Уизли… — Гойл в гневе повернулся к директору, но не успел договорить фразу: сморщенная ладошка коснулась его ноги, и уже в следующее мгновение парень оказался на кухне посреди толпы взбудораженных такой встречей домовых эльфов. Они едва ли не плакали от счастья из-за возможности угостить всякими деликатесами своего гостя, однако наотрез отказались выпускать его из кухни. Вот тут и подумаешь о том, что Малфои и Дамблдор, оказывается, тесно связаны друг с другом и даже способны оказывать такие вот мелкие пакостные услуги. Драко как в воду глядел со своими эльфами и кухней! Взбешенный, юноша был готов громить кухонную утварь и выбрасывать в очаг все, чем пытались его пичкать длинноухие пакостники, но они-то как рах просто выполняли приказ и ничем перед Гойлом не провинились. Так что в итоге Грегори просто бегал из стороны в сторону, не в силах успокоиться, и изредка хватал самого себя за волосы в отчаянной и бессильной попытке придумать хоть какой-нибудь выход. А затем случилось чудо. Дверь в кухню приоткрылась, и туда вошла Гарри, в прекрасном платье, все еще украшенная изящными драгоценностями. Ее волосы, совсем недавно любовно уложенные, теперь нелепо торчали в разные стороны, а глаза оказались окруженными некрасивыми пятнами от потекшей косметики. Но честное слово, если бы в тот момент в Хогвартс спустилась богиня красоты, даже она не смогла бы затмить заплаканную, покрасневшую от гнева, невообразимо милую и родную Гарри. — Будем танцевать тут, — мрачно заявила она и протянула Гойлу руку. И кем бы он был, если бы отказался принять приглашение. В итоге они до самой ночи кружились по кухне, игнорируя восторженный писк эльфов. Смотрели друг на друга, тянулись с поцелуями и были бесконечно, безмерно счастливы — двое упрямцев, сумевших переломить любую судьбу, уготованную для них.