Мистер Грегори Гойл

Грегори опустился на корточки, затем и вовсе уселся возле тела профессора. Он только теперь подумал о декане, подумал о том, как тот провел весь этот год, на чью сторону в итоге встал и как оказался в этом месте. Если подумать о том, что сам Гойл шел сюда по следам Гарри, которые внезапно оборвались прямо тут, возле тела, и больше нигде не проявились, становилось совсем уж нехорошо. Здесь был бой? Пытался ли декан защитить Гарри или же намеревался убить ее и погиб сам? Куда делись гриффиндорцы? Куда идти теперь, когда единственный известный след Поттер привел… нельзя сказать, что в никуда, но и с разгадкой он все равно не помог. — Снова развешиваете сопли, мистер Гойл? — сварливый голос декана заставил юношу подпрыгнуть на месте и обернуться. Вообще Грегори сидел возле ног тела Снейпа и едва ли не держал профессора за медленно остывающую ладонь, но сам голос слышался откуда-то со стороны и морозом пробегал по загривку, заставлял стискивать волшебную палочку все крепче и крепче. Впрочем, необходимости в этом не было: различив полупрозрачный, чуть светящийся силуэт, Гойл опустил оружие: сражаться с призраками он все равно не умел, да и причинить ему вреда они не смогли бы при всем своем желании. — Никогда бы не подумал, что вы станете приведением, профессор Снейп, — медленно протянул Гойл. — Что с вами случилось? Где Гарри? — Гарри… — профессор невесело рассмеялся и покачал головой. Гойл попытался вскочить на ноги, но обжигающе-ледяная волна пригнула его голову обратно к земле. Ощущение было таким неожиданным, что юноша не стал сопротивляться и послушно присел на более или менее сухое место. — Вам уже некуда спешить, мистер Гойл, так что вы вполне можете остаться тут и выслушать мою историю. Призрак задрожал, пошел какой-то странной рябью, а затем подплыл поближе и бесцеремонно устроился прямо на своем теле. — Обычно привидения проявляются через какое-то время после захоронения, — поучительно начал Снейп, словно бы читал лекцию об очередном зелье в глубинах своего подземелья. — И ведь я понимал, что меня ждет, был готов к смерти, можно сказать, с нетерпением ждал ее, а закончил все равно тут, в этом позорном обличье. Кроме тупости, внезапности смерти или невероятной боязни неизвестного последующего призраки появляются и потому, что их держит какое-то неоконченное дело. Я все свои дела завершил, я выполнил последнюю миссию и убедился в том, что мой порыв не остался незамеченным, в том, что все пойдет по плану. А теперь я увидел вас, мистер Гойл, и мне вдруг подумалось, что самое последнее дело, самое главное обещание мной все-таки не выполнено. Декан кружил вокруг темы с упорством стервятника над добычей. Приближался к ней, затем, сбившийся с мысли, вновь отстранялся. Грегори никогда прежде не слышал, чтобы профессор Снейп излагал свои мысли так суетливо и многословно, а потому замер. Если не понимал, то чувствовал: речь шла о Гарри и о том, какое из многих своих обещаний в ее отношении Снейп решил переиграть. — Что произошло после моего исчезновения? — спросил он, желая нащупать конец нити хоть где-нибудь. — Меня искали? Что сказали ученикам? Что сказали Гарри? — Сразу после того, как вас переместили в магловский мир — да, я знал о том, что вы стали слишком неудобны для планов Альбуса, и он решил отстранить вас от дел — Гарри и директор Дамблдор отправились на поиски одного артефакта. Их предприятие завершилось успешно, и, пока они отсутствовали, на Хогвартс напали Пожиратели Смерти. Кстати, сами того не подозревая, вы предотвратили появление в школе Грейбека, Кэрроу и прочих отморозков: мистер Малфой не решился устраивать ловушку в Выручай-комнате, так что на Хогвартс пришлось нападать крайне скудным составом. Впрочем, некоторым вполне хватило и Беллатрисы Лейстрендж. Декан умолк, а Грегори пристально рассматривал прозрачные льдистые глаза и сожалел, что больше не может заглянуть в непроглядно-темную радужку и получить ответ на один-единственный вопрос, который имел значение. — Почему вы не вернули меня обратно? — Гойл спросил, но почему-то был уверен в том, что правды ни за что не услышит. — Вы ведь точно знали, куда именно меня отправили? Знали о том, что мне стерли память?! Как вы могли допустить, чтобы мы с Гарри оказались разлучены, если вы сами… — Я допустил это только потому, что был уверен: для вас это наилучший исход, — глухо протянул Снейп, и Грегори вытаращился на него во все глаза. Мистер Гойл никогда не считал себя особенным умником, но для некоторых вещей вовсе не требовалось соображать — достаточно оказывалось просто чувствовать. — Это вы предложили Дамблдору лишить меня памяти и отправить к маглам? — потрясенно протянул он и невольно пополз подальше в сырой земляной угол. — Но зачем? Что я вам такого сделал? — Сразу после того, как вы отправились к маглам, — монотонно затянул Снейп, — Альбус и Поттер забрали нужный артефакт и вернулись в Хогвартс, где уже были Пожиратели Смерти. Засада удалась, директора загнали в угол и убили прямо на глазах Поттер. Девчонка была укрыта мантией-невидимкой, ей ничего не угрожало — если не считать ее богатый внутренний мир и нанесенную ему непоправимую травму. Голос декана наполнился ядом, он едва ли не выплевывал из себя слова, хотя призраку уже не должно было быть никакого дела до всех жизненных историй. — Дамблдор предвидел свою смерть, более того, он тщательно планировал это событие, — говорил Снейп. — Все было построено для того, чтобы Поттер смогла завершить свою миссию, чтобы отправилась на поиски хоркруксов. Если объяснять максимально примитивно, то Темный лорд расколол свою душу на несколько кусков и спрятал их в определенные предметы. Пока эти предметы остаются целыми, Темный лорд — бессмертен. Поттер занялась поисками сразу после того, как закончился учебный год. Ей сказали, что после смерти родителей вы решили заняться семейным делом. Она не слишком-то поверила, но я был более чем красноречив, когда описал, как велика ее вина в вашей трагедии. Мозги ей достались от отца, но на кое-какие простейшие выводы она все же оказалась способна. — Вы уже умерли, профессор, — горько усмехнулся Грегори, затем медленно поднялся на ноги, подергал поочередно затекшими ступнями, сложился втрое и медленно пополз обратно. Гарри здесь не было, а выслушивать долгий рассказ о предательстве и его причинах Гойлу не хотелось — по крайней мере, не сейчас. — Неужели все, ради чего вы задержались на этом свете — это снова и снова оскорблять Гарри? — Поттер должна умереть, — выпалил, наконец, призрак и скривился почти так же, как это бывало при жизни. — Что? — Грегори замер, как был, скрючившийся, потрясенный и перепуганный. Мир вокруг него качнулся, уши забило тяжелой удушающей немотой, сердце замерло, не в силах сделать ни одного удара. — Когда Темный лорд раскалывал свою душу, один осколок он случайно поместил в младенце, которого не смог убить. Младенец вырос, превратился в невыносимое самодовольное существо, и вся задача этой девчонки на сегодняшний день — суметь умереть от руки Темного лорда. Я передал ей свои воспоминания, так что остается только ждать, когда она присоединится ко мне. — Она не присоединится, — глухо сказал Грегори, — Гарри уж точно хватит сил на то, чтобы не стать после смерти привидением. — И куда это вы направились, мистер Гойл? — почти равнодушно, почти презрительно, но все же с интересом и почти надеждой спросил призрак, когда Грегори пополз к выходу, не обращая внимания на камни, время от времени попадающиеся под локти и под колени. К счастью, тоннель очень скоро расширился достаточно для того, чтобы рослый мистер Гойл сумел подняться на ноги, а затем и вовсе выпрямиться во весь рост. Призрак все это время следовал за ним настойчивой тенью, и у самого выхода Грегори повернулся к нему и спросил: — Когда вы говорили Дамблдору о том, что от меня нужно избавиться, вы уже знали о Гарри и этом, как его там, хокрусе? — Я положил свою жизнь на то, чтобы спасти дочь любимой женщины — и все это было напрасно, — тихо сказал Снейп. — Я подумал, что без этого поттеровского проклятья, без ненормальной, больной привязанности к зеленоглазой девушке вы сможете повернуть свою жизнь к лучшему. Я подумал, что вам удастся сделать то, что не удалось мне — быть счастливым. Вам все равно не суждено было бы быть вместе, после шестого курса и до сегодняшнего дня Поттер в Хогвартсе не появлялась, а вас бы затравили насмерть при Кэрроу и власти злопамятных слизеринцев. Надеюсь, когда-нибудь вы поймете, что я спас вам жизнь. Грегори Гойл горько хмыкнул. — Возможно, вы и спасли мне жизнь, возможно, вы и в самом деле думали, что я сделаю то, на что вам не хватит сил. Только я и в самом деле сделаю то, на что вам в свое время не хватило ни сил, ни смелости: я спасу любимую девушку, и плевать мне на все пророчества, сколько бы их там ни есть. Он должен был выкрикнуть эти слова Снейпу прямо в лицо, должен был рассмеяться, но вместо этого лишь махнул рукой на декана. Грегори еще тогда, курсе на первом, а может быть, на втором, понял, почему это профессор Снейп питал к Гарри особенные чувства. И почему в своем манере заботился о нем, Грегори. Жаль только, что декан так и не нашел в себе сил признаться, что Поттер стала ему дорога, что он не завершил свои дела именно потому, что должен был защитить ее, а вместо этого отправил на смерть. Впрочем, легкий шелест за спиной, протяжный вздох подсказали юноше: профессор обрел желанное успокоение. Гойл выбрался из-под ветвей Дракучей ивы, которая все так же монотонно и тихо шевелила листиками, обернулся на невидимый тоннель и тяжело вздохнул. Им владело неприятное чувство, но решимости он все-таки был благодарен. И профессору Снейпу тоже скажет пару хороших слов напоследок, если все закончится благополучно — и вот это «если» не давало юноше покоя, потому что назначенный Волдемортом час уже практически истек. Запретный лес встретил Грегори темнотой и неприязнью, но его это совсем не беспокоило. Если и была какая-то польза от разговора с привидением — так она заключалась в том, что теперь юноша точно знал, где именно расположился Волдеморт со всеми своими приспешниками. Туда он, собственно, и направлялся, прося все силы, волшебные и не очень, только о том, чтобы не было слишком поздно.