Саундтрек:
Lydia — Highly Suspect
She Thinks of Me — Landon Tewers
Драко с тихим хлопком аппарировал на середину улицы. Он натянул на лицо капюшон, чтобы скрыть слишком заметные светлые волосы. Маловероятно, что за ним кто-то следил, но лучше не рисковать. Он уставился на расположившийся прямо перед ним дом: крепкий красный кирпич, широкие белые окна и окутанная полуночными тенями дверь. Драко в последний раз огляделся, убедившись, что не привлёк к себе никакого внимания, а затем широкими шагами направился прямо к нему. Несколько секунд неподвижно постоял на крыльце, пытаясь привести в норму дыхание. Это её дом. Дом Грейнджер. Место, где она играла в детстве; где училась читать. Где получила письмо из Хогвартса и оставила этот мир, ступив в его. Теперь он входил в её. — Алохомора, — прошептал Драко и удивился, когда замок поддался и открылся. Грейнджер точно должна была наложить специальные защитные чары на свой дом, чтобы в него не проникли нежелательные гости… Если только… Она знала, что, окутав свой дом магией, оставит след, даже если это была защита. Начни кто-нибудь искать скрывающихся магглорождённых, её чары стали бы грёбаным маяком. — Умная маленькая ведьма, — ухмыльнулся Драко. Он толкнул дверь и опустил тяжёлый чёрный ботинок на половицу её маггловского дома. Здесь было… достаточно аккуратно, предположил он. По крайней мере, чисто, но совсем не похоже на Мэнор. Ничего плохого, всё было просто… маггловским. Выключатели на стене и провода под плинтусами. Сбоку от него висела картина, которая изображала стаю птиц, слетающих с дерева, но их крылья не хлопали, и стая не роилась. Они застыли прямо в середине полёта — не двигаясь. Это было… тревожно. Грейнджер не место здесь. Он прошёл глубже в дом и резким движением зажёг кончик своей палочки. Драко увидел большую коробку со стеклянной пластиной… он, вроде, слышал, как в школе это называли «тел-визор» — способ магглов получать информацию и развлекаться. Он ткнул в него палочкой, но ничего не произошло. Драко окинул штуковину презрительным взглядом и отвернулся. На каминной полке находилось несколько фотографий: улыбающийся мужчина и симпатичная женщина. Драко задержал на них свет палочки в поисках её, но её не оказалось ни на одной. Он остановился у пустой рамки, задумываясь, всегда ли магглы оставляли рамки без фотографий, или здесь её просто не хватало. Не хватало… Грейнджер. Драко обернулся, услышав сверху звук, и повертел палочкой, готовый в случае необходимости бросить проклятие, но больше ничего не произошло — в доме царила тишина. Позади него, рядом с лестницей, стоял маленький столик. Поверх стопки почты лежали ключи, бумажник и шляпа. Его взгляд привлёк сложенный листок бумаги, и он открыл его. Это были билеты в… Австралию? Ходили разговоры о том, что некоторые магглорождённые покидают страну или прячутся, да и дата отъезда была на завтра. — Хорошо, что я оказался здесь сейчас, — пробормотал Драко себе под нос и бросил бумаги обратно на стол. Грейнджер не отправится в Австралию. Грейнджер никуда не отправится, кроме как обратно к нему. Где он сможет её защитить. Он и так слишком много времени потратил впустую, ему нужно найти её, и как можно быстрее. Драко встал на ступеньку лестницы, съёжившись от глухого стука. Направив палочку себе под ноги, он произнёс невербальное заглушающее заклинание, затем быстро поднялся, разглядывая фотографии на стене, на которых она снова таинственно отсутствовала. Ему нужно её найти. Немедленно. Драко осторожно двинулся по коридору, оглядываясь по сторонам; его глаза светились в темноте, словно ртуть. Он толкнул одну из дверей ботинком. Ванная. Такая же чистая, белая и… аккуратная. Он думал, что маггловский дом будет более… Драко нахмурился. Он больше не знал, что думает. Он попятился, направляясь дальше по коридору. Проходя мимо другой комнаты с закрытой дверью, Драко остановился и услышал внутри тихое сопение. Её родители. Было странно думать о том, что магглы, от которых она происходила, находились всего лишь по другую сторону двери. В их маггловской крови сидело достаточно остаточной магии, чтобы она стала ведьмой. Кто они? Он потом спросит её об этом, попытается выяснить, из какой она линии. Он не мог сопоставить ни одну из её черт с семьями, которых знал. Чёрт, он надеялся, что она не родственница Ноттов. Драко выбросил из головы странные мысли и продолжил идти по коридору, стараясь сохранять спокойствие, но его дыхание казалось громче, чем обычно, а сердце толкало наполненную адреналином кровь к кончикам пальцев рук и ног. Он очень близко. Очень близко к ней. В коридоре оставалась только одна дверь, и она должна находиться за ней. Его Грейнджер. Его девочка. Драко остановился перед дверью. Она была не закрыта, как другие, а приоткрыта. Глаза горели от сухости — он сомневался, что хотя бы раз моргнул с тех пор, как поднялся на второй этаж. Она сейчас была там, спала в своей постели. Он откроет дверь и увидит её растрёпанные кудри, разметавшиеся по подушке, и, может, прижатую к лицу руку. Её одеяло наверняка скрывало только половину тела — она никогда не была мерзлячкой, поэтому в летнюю жару она точно не станет натягивать его до подбородка. На ней будет та самая тонкая хлопковая пижама? Драко сглотнул. И будет ли вообще что-нибудь? Дрожащей рукой он схватился за дверь и распахнул её. Драко уставился вглубь комнаты. Пусто. Здесь… пусто. Он вошёл, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Драко опустился на кровать. Она ушла. Грейнджер здесь нет. Сегодня он впервые смог выбраться из Мэнора. Тёмный Лорд покинул поместье, как только Яксли сообщил, что Министерство пало. Оставшихся Пожирателей, которые столпились в большом фойе их родового дома, отправили на поиски Поттера. Шрамированного он мог найти позже. Сначала ему нужно было найти Грейнджер, поэтому Драко пришёл сюда. Почувствовав слабый запах ванили и корицы на её постельном белье, он провёл рукой по одеялу и сжал его в кулаке, быстро оглядывая комнату. Здесь было на удивление много пустых полок. Драко мог поспорить, что Грейнджер жила в обнимку с книгами как минимум с тех пор, как научилась читать, так что это было ещё одним доказательством того, что её, мать твою, здесь нет. Он понял, что что-то не так, как только открыл дверь. Понимал, когда проходил через гостиную Грейнджеров. И понимал теперь, пока в одиночестве сидел на её кровати. Драко положил палочку рядом с собой и сделал глубокий вдох, пытаясь впитать последние оставшиеся частицы её восхитительного запаха. Её нахождение здесь было маловероятным, но он всё равно рискнул. Искра надежды, которую она зажгла в его груди, горела и не погасла бы, что бы ни говорил ему голос разума. Он сказал, что придёт за ней. Ей нужно было только находиться здесь, ждать его, и тогда они смогли бы быть вместе. Но её здесь не было. Она ушла. Бросила всё. Бросила его. Тяжесть понимания обрушилась на плечи, и Драко наклонился, уперев локти в колени и запустив пальцы в волосы. Она наверняка была сейчас где-то с Поттером и Уизли и делала Мерлин знает что, а должна быть в безопасности и с ним. Грейнджер должна быть с ним. Что-то задело его ногу, и Драко посмотрел вниз, увидев рыжий комок меха, который иногда ходил за Грейнджер по школе. Кот повернулся к нему своей приплюснутой мордой и настойчиво мяукнул. Прозвучало пиздецки отвратительно. Драко моргнул и посмотрел в его жёлтые глаза. — Тебя она тоже бросила, м? — тихо сказал он и наклонился, почесав уродливую кошачью морду, прежде чем вообще понял, что делает. Однажды Грейнджер сказала ему имя своего кота… Как там было? Драко провёл пальцами по кошачьему ошейнику и потянул его на себя, прочитав выгравированную на маленьком золотом круге кличку «Живоглот». — Живоглот? — Драко поморщился, и кот снова мяукнул. Он ещё некоторое время глядел на животное. — Наверняка она захочет увидеть тебя, как только я её верну, — Драко вздохнул и поднял пушистое существо, сунул его под мышку и прижал к своей чёрной мантии. После этого быстро вышел из пустой комнаты и направился к лестнице, через некоторое время оказавшись на тёмной улице. Драко бросил последний взгляд на дом из красного кирпича и перевёл его на рыжего кота у себя на руках. — Готов? — Живоглот медленно моргнул, разглядывая Драко жёлтыми глазами. Они со свистом аппарировали, исчезнув в вихре черноты, и улица стала такой же тихой и пустой, как раньше.***
— Где он?! Гневом Тёмного Лорда можно было буквально задохнуться. Он охватывал тускло освещённую комнату, делая её темнее, чем она уже была. — Ты отправился на табу, а потом?.. — он затих. На его лице ясно читалось недовольство, а в голосе сквозило презрение. Роули был крупным мужчиной, но с каждой секундой он будто уменьшался в размерах, совершенно точно ощущая животный страх от ярости, которая волнами исходила от Тёмного Лорда. — Я… — Роули подвёл голос. По его красному лицу струился пот, заливая воротник синей маггловской формы, в которую он до сих пор был облачён. — Я не помню. На секунду Драко показалось, что Тёмный Лорд сейчас вспыхнет. Он читал об этом — такое случалось с волшебниками, когда их магия становилась слишком нестабильной и неистовой. Человек терял над ней контроль, и магия охватывала его яростным и слишком горячим пламенем, которое было очень сложно потушить. Но от присутствия Тёмного Лорда огонь в камине заглушался, становясь тоньше, и, во второй раз оглядев его, Драко пришёл к выводу, что в человеке, которого он называл Повелителем, едва ли было хоть что-то тёплое. — Ты… не… помнишь, — его тонкие губы изогнулись, а щёлочки глаз сузились так, что их почти не было видно. Роули один раз прерывисто вдохнул. Он выглядел слишком испуганным для какого-то более значительного движения и даже не закрыл рот. А потом он закричал. Это был не высокий и громкий крик ужаса или рёв человека, пытающегося сдержать боль. Это был животный вой — чистая агония. Исходящий откуда-то из глубины, выдернутый из самой сущности и вытесненный чем-то более сильным, чем мог выдержать человек, испускающий его. Драко подавил дрожь, когда сосуды в глазах Роули полопались, полностью заполняя склеру кровью, и по его носу прямиком в разинутый рот, из которого вырывались пронзительные визги, начали стекать кровавые слёзы. Драко достаточно знал о легилименции, чтобы понять, что делает Тёмный Лорд. Он врывался в сознание Роули, разрывал его. Вызывал физическую реакцию тела на ментальную боль, которую он сейчас испытывал. На это было почти невозможно смотреть, но Драко ни на секунду не отводил взгляд. Вместо этого он его расфокусировал. Его здесь не было. Его здесь не было. Он лежал на большой белой кровати с Грейнджер. Проводил руками по её волосам, чувствовал скольжение её ноги по своему боку, смотрел, как раскрываются её розовые губы… Роули захлёбывался собственной кровью. Прямо перед ним. Выражение лица лежащей на кровати Грейнджер при взгляде на него изменилось. Теперь в нём не было страсти и желания, оно было пропитано отвращением. Драко моргнул и отогнал мысль о ней настолько далеко от себя, как будто её вообще никогда не существовало. Тёмный Лорд отвернулся от Роули, который, дёргаясь, рухнул на пол, обхватив голову большими руками. Драко взглянул на своего Повелителя — всего его покрывали ярость, гнев и бешенство, словно чешуя, переплетаясь воедино. — Откорректировано, — пробормотал он себе под нос. — Обливиэйт. Сегодня кто-то нарушил табу. Через несколько мгновений после нападения на Министерство — точнее, минут, — и Драко знал, он знал, что это был Поттер. Только Орден использовал имя Тёмного Лорда, и кто ещё тогда мог говорить о нём, кроме Поттера? Тупой грёбаный… придурок. Может быть, однажды ёбаный Избранный изберёт хоть раз пошевелить мозгами. Серьёзно, как он ещё не сдох? — Ты потерял кое-что важное для меня, Роули. Мужчина с трудом сглотнул, едва не подавившись собственной кровью, и поднял на Тёмного Лорда алые глаза. — Хочешь вернуть? — Да! Да, мой Лорд! — Роули поднялся на колени. Он попытался вытереть кровь с лица, но только размазал её по объёмным щекам. — Я достану вам всё, что захотите — Поттер, Кингсли… Тёмный Лорд улыбнулся, но было в этой улыбке что-то… неправильное. — Мне нужны твои воспоминания, Роули. Роули сдавленно замычал. — Но я… Я не… — Драко. Услышав своё имя, Драко повернулся. Он шагнул вперёд, сжимая в руке палочку. Готов. Согласен. — Ты хотел показать свои способности. Несмотря на то, что Тёмный Лорд принял его предложение, он ещё не давал Драко никакого задания, и его крюк в дом Грейнджер был единственным шансом найти её. Ему нужно добиться лучших результатов. Быть лучше. Ради неё. Он больше не облажается. — Да, Повелитель, — без колебаний ответил Драко. — Считаешь, что сможешь охотиться? Ответы, которые мне нужны, находятся где-то в голове Роули. Найди их. Драко направил свою палочку из боярышника на залитое кровью лицо Роули. На полсекунды он вспомнил, как она выглядела в руке Грейнджер. Как она держала её: тонкие пальцы обхватывали древко, а тёплая ладонь прижималась к рукоятке. И очень крепко сжимала. Его палочка никогда не выглядела длиннее, чем в её маленьком кулачке. Если Роули действительно столкнулся с Поттером, то он мог увидеть Грейнджер. Где ещё она могла быть, как не рядом со своим драгоценным Святым Поттером? Наверняка теснилась где-то между ним и Уизли, потому что ушла с ними вместо того, чтобы ждать его, как он ей, блядь, сказал. И если на Роули был наложен обливиэйт, то это значит, что он точно столкнулся с кем-то из Ордена, и незаметность — совершенно не по его части. Роули был огромным, и кто-то такой маленький, как Грейнджер, считался для него лёгкой добычей. Он мог направить на неё свою палочку, как сейчас направлял Драко. Мог заглянуть в её большие глаза и… навредить. Заставить плакать. Глядеть вниз на лежащую у его ног маленькую фигурку, пока карие глаза взирали на него в ответ… Драко, не делай этого. Кровь тяжело застучала в жилах. Он выполнит приказ своего Лорда ради выживания, но сделать это — именно это — он хотел. Роули попытался сморгнуть кровь с глаз, и у него это получилось довольно успешно. Но стереть выражение ужаса, которое расширяло их до таких размеров, что Драко подумал, не вывалятся ли они у него из глазниц, он не смог. Если он причинил ей боль, Драко с радостью сделает так, чтобы это произошло. — Круцио.***
— Какого чёрта?! Драко был раздражён. Он уставился в пустые вольеры. По тёмному запачканному полу были разбросаны старые подстилки, перевёрнутые миски и один потёртый ошейник. — Падж! Драко постучал палочкой по ноге, чувствуя прилив ярости. — Падж! Эльф был настолько старым, что его глаза почти не открывались из-за давившей на них тяжести морщин. Он хромал — какой-то инцидент, произошедший ещё до рождения Драко — и на правой руке не хватало двух пальцев. Драко хорошо помнил причину этого обезображивания. Падж повёл ушами в направлении Драко, и его длинный нос дрогнул. Малфой стиснул зубы и крепче сжал палочку. — Сэр? — прохрипел эльф глубоким рокочущим голосом. — Где мои гончие? Падж огляделся, как будто ожидал увидеть полные лающих собак вольеры. Его охотничья стая была уничтожена во время тренировок с Беллатрисой, но у него ещё оставались щенки. Их, конечно, нужно надрессировать и выучить полному повиновению, но он был разборчив и требователен в выращивании, и все собаки были родовитыми. Он мог перекроить стаю. Если бы они, мать его, были здесь. — Их нет, — Падж плюнул на землю. — Да, Падж, — прорычал Драко. — Я вижу, что их нет. Эльф медленно кивнул в знак согласия и, прищурившись, оглядел пустые вольеры. Глаз Драко дёрнулся. — Где они? Падж втянул в себя воздух длинным носом, кончик которого слегка подскочил. — Лаяли. Его терпение подходило к концу. Нет, не к концу, оно уже закончилось, растёрлось в порошок, раскрошившись на пол под его ногами, и теперь он даже не пытался скрыть ярость. Только Драко открыл рот, собираясь угрожать старому эльфу ужасными пытками, как тот снова заговорил. — Змее не нравился лай. В глазах заплясали чёрные пятна. Драко почувствовал, как кровь — по-настоящему — замедлила движение в венах, а в ушах зазвенело. Змея. Змея съела его собак. Точно так же, как съела ту женщину. Профессора. Драко не знал её, только видел в Большом зале и иногда в коридоре во время перерывов. Он даже понятия не имел, как её зовут, пока Тёмный Лорд не представил её собравшимся Пожирателям. А затем убил и скормил своей змее. Челюсти существа широко раскрылись, а горло по мере того, как змея медленно заглатывала женщину, всё больше расширялось. Понадобилось больше часа. Сколько ушло на щенков? Драко наклонился и поднял ошейник, проведя большим пальцем по потёртым нитям. Он бросил его обратно на землю. — Приберись здесь. Драко ни разу не оглянулся, когда отходил от вольеров, направляясь в сад Мэнора. Он пока не мог вернуться в дом — был слишком рассержен. Ему нужно остыть, нужно проветриться. Нужно перестать представлять, как эта блядская змея целиком проглатывает его собак. Как ему охотиться без своих гончих? Они выслеживали его добычу и загоняли её в ловушку. Не выпускали из своего вида, пока он не оказывался рядом, нанося смертельный удар. Он поставил своё будущее, свою жизнь на выслеживание Поттера, и всё потому, что хотел найти её. Должен. Обязан. Других вариантов у него больше не было. На самом деле ему было плевать на Поттера. Этот идиот допляшется и сдохнет — и неважно, от руки Тёмного Лорда или нет, — но Драко не позволит этому ублюдку забрать с собой Грейнджер. Если обеспечить её безопасность означало передать Избранного Тёмному Лорду, так тому и быть. У Шрамоголового в любом случае не было ни единого шанса против него. Грейнджер будет скорбеть, но… Драко утешит её. И она будет здесь с ним. Как только он вернет её, всё будет хорошо. Всегда было. Каждый раз, когда она пыталась уйти, он возвращал её. Этот раз не будет исключением. Драко выпустил из лёгких весь воздух и на три секунды перестал дышать, чувствуя, как давление в груди ломает кости, а затем направился обратно в Мэнор. Он тяжело, но решительно шагал, раздавливая чёрными ботинками густую зелёную траву под ногами. В поле его зрения появилась задняя часть поместья, и чем ближе он подходил к Мэнору, тем больше вытягивались стены дома, становясь грознее. Быстро обернувшись, Драко окинул взглядом обширную территорию: вдаль простирались длинные пологие поля, лишь где-то на границе горизонта окружённые тёмным лесом. У него было непреодолимое желание кинуться к нему навстречу и исчезнуть. Скрыться. Оставить всё. Просто повернуться и убежать. Потеряться. Добраться до деревьев и раствориться внутри них. Убежать. Отсюда. От своего Повелителя, от войны, от всей этой жизни. Убежать к ней. У него никогда это не получится. Тёмный Лорд отправит своих волков выследить его, и он умрёт ещё до того, как доберётся до Грейнджер. Или они притащат его сюда, и его Повелитель также скормит его змее. Внезапно в голове возник ужасный образ разжимающихся челюстей, чешуйчатой кожи горла, расширяющегося до гротескных размеров, и мышц, простирающихся по всей змее, которая проглатывала… Профессора. Его гончих. Её кота. Драко не мог уйти. Не тогда, когда здесь было то, ради чего стоило остаться. И, чёрт, она стоила всего. Чего угодно. Больше никаких мыслей о бегстве, больше никакой жалости к себе. Он не мог изменить ничего из произошедшего. Дамблдор мёртв. Его гончих нет. Грейнджер нет. Он не мог помочь мёртвым, но мог помочь Грейнджер. Она всё ещё была жива, всё ещё была далеко и нуждалась в нём. Нуждалась в его защите, и метка на его руке позволяла ему дать ей её. Жестокая ирония, но, тем не менее, правда. Три раза глубоко вдохнув и выдохнув, Драко осторожно поднялся по каменным ступеням на веранду. Большие двери в Мэнор сразу же открылись перед ним. Его ботинки глухо стучали по роскошному ковру, лежащему на чёрном мраморе. Высокие окна пропускали свет, отражаясь от тёмного пола, прежде чем его поглощал замысловатый узор ковра. Поднимаясь по лестнице, Драко чуть не потерял равновесие, когда услышал позади себя пронзительное мяуканье. Он настолько резко повернул голову, что шея хрустнула. У подножия стоял её кот, сверкая своей приплюснутой мордой. Его кривые лапы примостились на нижней ступеньке лестницы, а похожий на ёрш хвост рассеянно мелькал за спиной. У Драко кровь застыла в жилах. Он бросился вниз по лестнице, схватил кота за загривок и потащил его наверх, сжимая в кулаке густую шерсть. Животное сердито завыло. — Какого, блядь, хуя ты здесь делаешь? — зарычал Драко и поднял кота, яростно уставившись в его жёлтые глаза. — Я ведь сказал тебе оставаться в моей комнате! Как ты вообще выбрался? Кот начал извиваться в его руках, пытаясь освободиться. Драко с тревогой огляделся, будто ждал, что сейчас к ним подползёт змея с широко раскрытыми от голода глазами. Кошачья лапа сердито замахнулась на него. Драко проигнорировал этот выпад и осторожно засунул мохнатого под мышку, прижимая его к груди, и полетел по лестнице, переступая за раз через три ступеньки. Глаза обшаривали коридор наверху в поисках любого намёка на движение. Драко вытащил палочку из-под мантии, снова схватив кота двумя руками, и древко исчезло в густом рыжем мехе. Он захлопнул за собой дверь и бесцеремонно бросил Живоглота на кровать. — Тебе запрещается покидать пределы моей комнаты, понятно? Кот взмахнул хвостом. Драко сейчас был не в настроении. Он не мог выбросить из головы образ пустых вольеров. Он бы убил эту змею нахуй, если бы она попыталась съесть её кота. Он бы убил её нахуй. — Отвечай мне, — прорычал Драко. Живоглот зашипел на него. Драко зашипел в ответ.***
— Чёрт, Блейз, ты не сказал… — Драко? Мерлин! — Ну ни хрена себе! — Тео издал громкий смешок. — Я думал, ты строишь планы по захвату мира! Драко взглянул на Блейза, который скучающе пожал плечами, а затем встал, поприветствовав Тео рукопожатием. Он заметил, как взгляд Нотта быстро метнулся к его руке, и на его лице появилось странное выражение. Пальцы Драко неловко дёрнулись. — Хей, Пэнс, — сказал Драко, отпуская Тео и быстро обнимая Пэнси. Она обхватила его одной рукой, другой сжимая ладонь Нотта. От его действий Тео напрягся и слегка потянул девушку на себя. Драко быстро отвёл взгляд. — Ага, да вот выдался выходной. Блейз подавил смешок, и Драко ухмыльнулся, когда сел напротив него. Пэнси удобно устроилась на диване, театрально скрестив ноги, а Тео подошёл к длинному бару на другой стороне комнаты, чтобы налить себе выпить. Особняк Забини был противоположностью поместью Малфоев. Изящные линии, блеск стекла и элегантное оформление. Блейз говорил, что его мать меняет интерьер каждый раз, когда выходит замуж, и, судя по современным штрихам, Драко предположил, что Забини не преувеличивал. В баре находилось впечатляющее количество хрустальных бокалов всех форм и размеров, а полки вдоль стены были полностью заставлены ликёром, вином и пивом. — Эй, это подарок от министра! — возмутился Блейз, когда Тео вынул пробку из бутылки с иностранной этикеткой. — Да? Какого? — Тео рассмеялся. — Хотя неважно, но у этого засранца был хороший вкус, — Тео понюхал содержимое и одобрительно замычал. — Эта штука довольно крепкая. Драко? — он поднял бутылку и слегка встряхнул её. Янтарная жидкость взбаламутилась, и Драко, сглотнув, облизал губы. Он пытался сдерживаться, но каждый день получалось труднее предыдущего. Бокал или два вина за ужином уже ни черта не помогали. Он перевёл взгляд с бутылки на Тео, который лукаво ухмылялся, совсем как раньше, когда они были друзьями. Точнее, настолько близки к понятию «друзья», насколько это вообще было возможно, исходя из их отношений. Чёрт, может, они действительно были бы друзьями, если бы Драко большую часть прошлого года не чинил Исчезательный шкаф и не трахал Грейнджер каждую свободную минуту. Блядь, он скучал по ней. Луч света упал на бутылку, и виски засияло. Она бы разозлилась на него за пьянство. Упёрла бы руки в бёдра, прищурилась и открыла свой милый ротик, сказав: «Считаешь это хорошей идеей? Серьёзно, Драко?» Но её здесь нет, чтобы говорить ему об этом, доказывая свою правоту. — Шанс осушить чужой бар? Как будто я откажусь. Тео со смехом откинул голову назад, затем щедро налил Драко в стакан алкоголь, протянув ему напиток, и плюхнулся рядом с Пэнси, обхватив рукой спинку дивана. Драко тут же осушил содержимое целиком. — Он подарил нам только одну бутылку, — запротестовал Блейз. — Тогда мне лучше поторопиться, пока Тео всё не выпил, — проигнорировав развязные прикосновения Тео к Пэнси, Драко наклонился к Блейзу. — Почему ты не сказал, что они будут? Блейз скучающе поднял взгляд. — Ты бы не пришёл, а мне больше не с кем играть в шахматы. Тео полный ноль, а Пэнси — любительница стащить фигурки. Драко поджал губы и обхватил Блейза сзади за шею, притягивая его ближе к себе. — Ты засранец. Блейз ухмыльнулся ему. — Именно поэтому мы такие хорошие друзья. Драко покачал головой и усмехнулся. — Тогда ты не будешь возражать, если я принесу ещё выпить. Он весело оттолкнул Блейза и подошёл к бару, взяв серебряные щипцы с намерением положить несколько кубиков льда в свой хрустальный стакан. — Кому мне трахнуть мозг и не только его, чтобы мне налили выпить? Пэнси облокотилась на небольшую барную стойку рядом с ним. Её волосы стали на несколько дюймов длиннее и касались плеч. Игриво сверкнув тёмными глазами, девушка поправила чёлку, отчего она идеально упала на лоб. Пэнси всегда любила флиртовать. Драко приподнял бровь. — Наверное, твоему парню. Смех Пэнси был резким, чем-то похожим на лай. Драко хорошо его знал. Но в голове эхом отозвался лёгкий звонкий смех Грейнджер. Ему нравилось вызывать на её лице улыбку. Делать так, чтобы её глаза сияли, словно растопленный шоколад, когда она приоткрывала губы и с них срывался милый смешок. — Он, наверное, ещё не пришёл в себя, — подмигнула Драко Пэнси. — Я сделала это в карете по дороге сюда. Эти кочки… Ох! — она преувеличенно вздрогнула. Драко краем глаза заметил какое-то движение и оглянулся, наткнувшись на внимательный взгляд Блейза. Его тёмные глаза, сканируя его, собирали скрытые кусочки информации, представления о которой он совершенно не имел. Драко сжал стакан, когда брови Блейза неодобрительно опустились. Он знал. О Грейнджер. Одна из причин нахождения Драко сегодня здесь заключалась в том, что Блейз был единственным, с кем он мог об этом поговорить. Не то чтобы он на самом деле хотел об этом говорить. Но… это было лучше, чем сидеть в своей комнате и снова терпеть поражение в очередной игре в гляделки с этим рыжим ворохом меха. Он отвернулся, схватил другой стакан и наполнил его льдом. — Так ты ему ещё ничего не откусила? Пэнси взяла предложенный стакан. — Ещё нет. Тео хороший мальчик. Очень хороший мальчик. Драко отхлебнул виски и почувствовал скользящее по горлу приятное жжение. К тому времени, как виски попало в желудок, оно уже остыло. Драко взглянул на бутылку, желая схватить её и пить до тех пор, пока не перестанет чувствовать жар. Или холод. Или всё остальное. Особенно её. Потому что он чувствовал. Чувствовал Грейнджер каждую секунду каждого дня. Она колотила кулаками по его ментальным стенам, царапала половицы, под которыми он её держал. Если она не остановится, ему придется запереть её в клетке. Вот тогда он и посмотрит, сможет ли она в таком случае от него сбежать. Чёрт, Тео был прав, это виски крепкое. Пэнси тихо потягивала алкоголь, уставившись на бутылку с таким видом, словно ей тоже хотелось полностью выпить её содержимое. — Как дела дома? — тихо спросил Драко. Пэнси перевела на него тяжёлый взгляд. — Нормально. Он наклонил голову и чуть сильнее опёрся о барную стойку. — Не лги, Пэнс. Со мной это делать необязательно. Она напряжённо закатила глаза и сделала большой глоток, едва не подавившись, а затем поставила стакан обратно. — Была там неделю, потом сказала ему, что собираюсь к Даф, и свалила к Тео. — Значит это серьёзно? Пэнси пожала плечами. — Это не навсегда, но… хорошо, — она слегка улыбнулась. Драко не мог вспомнить, когда в последний раз видел настоящую улыбку Пэнси. Она исчезла так же быстро, как и появилось. — К тому же в имении Ноттов есть бассейн, помнишь? И никакого папочки, который запретит мне плавать. Драко кивнул и сделал ещё один глоток. — Хочешь, чтобы я испортил задание и дал кому-нибудь из Ордена заняться им? Пэнси издала ещё один смешок, закончившийся глубоким вздохом, и оглянулась на него. — Ты сделал достаточно, Драко. Я больше не твоя проблема. Он ухмыльнулся. — Не буду скучать по зубам. Пэнси улыбнулась. — Тео это очень нравится. — Извращенец, — Драко фыркнул. Её улыбка превратилась в ухмылку. — И мне, когда он делает это мне. Драко замер, прижавшись губами к краю своего стакана. Ощущение тёплых бёдер Грейнджер на плечах было почти невыносимым. Он хотел прикоснуться к ней губами. Сейчас. Хотел услышать её тихие стоны, когда он скользил языком внутрь, дразня одними лишь прикосновениями. Один. Два. Три. Четыре. Ему ещё нужно было побить рекорд. Драко облизнул губы. — М? Пэнси наклонилась, пока её грудь не оказалась на поверхности стойки бара. — Ты многое теряешь, Драко. Он схватил бутылку. — Тогда, пожалуй, время напиться с горя. Драко плюхнулся обратно в кресло, а Пэнси уютно устроилась рядом с Тео. Он усмехнулся ей, и она убрала густую прядь волос с его лица. Его словно молнией ударило. Виски, одиночество, всё. Заряд врезался в грудь и сотряс фундамент, на котором стояли ментальные стены. Он не хотел быть здесь. Не хотел сидеть здесь и слушать, как Блейз рассказывает о своей будущей стажировке. Не хотел смотреть на счастливых Тео и Пэнси. Он хотел быть счастливым. Он хотел иметь будущее. С ней. С Грейнджер. Гермионой. Драко залпом выпил виски, и лёд звякнул, когда он быстро осушил стакан. — Чёрт, Драко! Вот об этом я и говорю! — Тео хлопнул себя по колену и последовал его примеру. Пэнси хихикнула, а Блейз закатил глаза. Драко снова начал наполнять стакан, и сейчас его руки ощутимо дрожали. Блейз грубо выхватил у него бутылку, впиваясь в него недовольным взглядом, и тоже решил себе налить. — Эй, — Тео потряс пустым стаканом перед Блейзом. Драко уставился на покачивающийся в ликёре лёд. Наполовину скрытая его ладонью, которая обхватывала хрустальный стакан, жидкость приобрела более насыщенный, глубокий оттенок. Шоколадный. Как её большие глаза, когда она смотрела на него. Большие и такие блядски невинные. Чёртов Салазар Слизерин, он бы всё отдал, лишь бы снова в них заглянуть. Лишь бы иметь возможность обнять её, притянуть к себе, почувствовать тепло её кожи и провести пальцами по её пышным кудрям. Лишь бы иметь возможность наклониться, захватить зубами её сладкую, мягкую губу и прикусывать до тех пор, пока она не захнычет от желания, а затем зализывать рану, успокаивая жжение до нового стона. Он хотел заглянуть в её прекрасные глаза и увидеть, как они загораются, когда он говорит ей, что любит её. Но без гончих шанс найти её уменьшился в миллион раз. Он всё терял и понятия не имел, как повернуть время вспять. Его охватило сносящее с ног чувство безнадёжности, следуя за виски, которое бурлило в крови. Горло сжалось, но Драко решил всё же допить алкоголь до конца, чтобы попытаться остановить тёмные мысли, пробивающиеся сквозь тонкие ментальные стены, которые он с трудом удерживал на месте. Он позволил себе думать о ней, и каждый раз после этого на фундаменте образовывались трещины. — Не могу поверить, что ты пошёл бы на что-то подобное, — Блейз сморщился. — Что может быть интересного в том, чтобы наблюдать, как два животных разрывают друг друга на куски? — Это пиздец какое зверское зрелище, — рассмеялся Тео в свой стакан. — Кровь просто повсюду. — О чём ты? — Драко резко повернул голову в его сторону. — Есть клуб, — Тео оторвал руку от Пэнси и наклонился. — В полнолуние там устраиваются бои. — Бои? Чьи бои? Тео улыбнулся. — Оборотней. Лицо Драко стало пустым, словно мрамор, и в голове появился первый за последние недели план. Ему не нужны гончие — нет, если у него будут волки.***
Квадратные стёкла больших окон скреплялись толстым чёрным металлом. По ним полз плющ, медленно обвиваясь вокруг карниза. Отражающийся от восковых треугольных листьев свет окрашивал пространство в спокойный зелёный цвет. Драко, мантия которого волочилась за ним по земле, тяжело ступал по дорожке, отстранённо слушая уносящееся вдаль эхо своих шагов. Он толкнул дверь, и в него ещё сильнее ударила волна жара. Густая, сырая и удушающая. Драко вытер лоб, когда кожу покрыла влага. Сквозь окна сильно светило солнце уходящего лета, и он повёл плечами, чувствуя, как по позвоночнику стекает капля пота. Стены и потолки оранжереи были сделаны из больших стеклянных панелей, тщательно вырезанных так, чтобы свет падал внутрь рассеянными лучами. В огромном помещении почти не было свободного места — всё было занято цветами, стеблями и лепестками разных размеров. Многочисленные столы, огромное количество разноцветных бутонов, вариации листьев и слишком странные растения. Нарцисса находилась в другом конце большого помещения. Она обрезала листья с густо цветущего растения парой острых поблёскивающих ножниц. Не отрывая взгляд от работы, она заговорила с ним: — Тебе нужно будет отправиться в Лондон на следующей неделе. — Зачем? — Драко пытался пробраться через выращенные матерью джунгли. Она любила всё живое и проводила здесь огромное количество времени. Ухаживала за своими растениями и каждый день украшала Мэнор свежими цветами. Драко любил приезжать домой на лето и разглядывать странные соцветия, которые вывела Нарцисса, пока его не было. С возвращения с острова вазы оставались пустыми. — У твоего отца дела в Министерстве, и ты будешь его сопровождать, — резким тоном сказала она и отрезала стебель, бросив его в кучу мусора у своих ног. — Почему ты не пойдёшь с ним? Нарцисса повернулась к нему. В её голубых глазах было столько льда, что им легко можно было охладить воздух в этой душной комнате. — Ты хоть представляешь последствия твоего выступления перед Тёмным Лордом? Оно выставило его слабым. Он стал мишенью. Если его собственный сын не уважает его, то почему должен уважать кто-то другой? — Это спасло его ёбаную жизнь, — Драко поднял брови. — Думаешь, Тёмный Лорд предпочёл бы его мне? Я единственная причина, по которой он сейчас вообще дышит. — Следи за языком! — прошипела она и махнула ножницами перед его лицом, но Драко уловил тень страха в её глазах. Он ощутил укол сочувствия. Если бы он проявил слабость к отцу, Тёмный Лорд использовал бы это против них и нанёс удар. Лишь его отказ спас Люциуса от судьбы, которую он по праву заслужил. И всё же его матери было трудно наблюдать, как её сын отворачивается от своего отца. Что бы она подумала, узнай, что он пытался сделать? Нарцисса положила ножницы на стол и выдохнула. — Да. Ты спас его. Не… не думаю, что говорила тебе… — она замолчала, и Драко почувствовал себя не в своей тарелке, когда её пальцы отпустили ножницы и вцепились в его руку. — Спасибо, Драко. Он не хотел, чтобы его благодарили за то, что он сделал. Этим не стоило гордиться. Он хотел, чтобы она забыла. Он хотел, чтобы она обняла его. — Я сделал это не ради него, — Драко вырвал свою руку из её хватки и выпрямился. Он помнил, как в детстве, чего-то пугаясь, дёргал её за юбку, и она наклонялась и поднимала его, сверкая улыбкой, которая озаряла её лицо. Она научила его, как быть сильным, как контролировать себя. Теперь же он возвышался над ней на полторы головы, и это она смотрела на него в поисках поддержки. — Я сделал это ради тебя. Её губы растянулись в подобии улыбки. — Спасибо. Он покрутил фамильный перстень на пальце. Он должен был вернуться к отцу, как только его освободили из Азкабана, но Драко не предлагал, а Люциус не спрашивал. Может, ему следовало бы попытаться сгладить ситуацию и показать, что он не узурпировал место отца, но… Драко сжал руку в кулак. — Зачем ему в Министерство? Его мать слегка откашлялась. — Для награды. За верную службу. Драко захотелось рассмеяться. — Это важное событие. Для него. Для нас. Если ты будешь рядом, это покажет, что Малфои сплочены и держатся вместе. — Он вообще едва может держаться без посторонней помощи, мама. — Ему лучше. — Нет, — мрачно сказал Драко, — не лучше. Когда он заглянул в винный шкаф, то увидел почти целую полку пустых бутылок. — Это ещё одна причина, по которой тебе нужно пойти с ним. На этот раз он действительно рассмеялся. Горько, и Драко с трудом узнал в этом смехе свой голос. — Хочешь, чтобы я не давал ему пить? Нарцисса снова потянулась к его руке, но замерла. Она подняла взгляд, и Драко увидел, как в её голубых, словно океан, глазах отразилось беспокойство. Когда-то воды в глубине её зрачков были тихими и спокойными, но теперь синева волн в неудержимых порывах тревожно вырывалась наружу. — Я хочу, чтобы ты охранял его. Ещё одно имя в список. Ещё одно тело, если он провалится. Ещё больше смертей. Он тонул в этом. Захлёбывался кровью. Кричал от боли. И всё это он сделал сам с собой. Возвращаясь к себе, Драко почти не дышал. Едва дверь его комнаты за ним захлопнулась, как всё то, что роилось в груди, сдерживаемое лишь остатками силы воли, почти прорвалось наружу. Он дрожал, кровь, настолько же горячая, насколько и холодная, бешено колотилась в венах. Горло сжимали спазмы, а лёгкие онемели, удерживая внутри то скудное количество кислорода, которое у них получилось тянуть по трахее вниз. Внизвнизвниз. Без выхода. Драко покрывал пот. Волосы потемнели от влаги и прилипли ко лбу. Ему казалось, что одежда душит его. Тяжёлая мантия давила на плечи. Он потянул за застежку и сорвал её с себя, небрежно скользнув пальцами по ткани. Воротник рубашки сильно стягивал горло. Не имея терпения расстегнуть, Драко разорвал её, стискивая длинными пальцами грудь, где изнутри билось сердце. Болезненно мягкая кожа шрамов натянулась, пока он тяжело дышал, хватая ртом воздух. Он пытался сосчитать до трёх. Пытался успокоиться. Пытался… Мерлин, он так пытался. Рубашка порвалась, когда он стянул её с плеч, срывая рукава с запястий. Выделяющиеся шрамы были подобны скользящим под кожей змеям. Ему хотелось снова открыть эти раны. Освободить то, что было внутри него. Вытащить. Наружу. На выход. Но чтобы остановить всё это, не было никакого стоп-слова. Кот громко мяукнул, и он прорычал в его сторону заглушающее заклинание, не давая ужасному шуму вырываться из его приплюснутой морды. Драко что-то прохрипел, когда вытянул руку. Мышцы сжались, на внутренней стороне предплечья проступили голубовато-зелёные вены. Метка ныла до самых костей. Прожигала, обжигала, сжигала. Но и вполовину не так сильно, как она. Он замычал, когда кончик его палочки глубоко вонзился в белую кожу прямо над черепом. На плоти блестел пот, тупые ногти впивались в ладонь, и он чувствовал тяжёлый вес фамильного перстня на своём пальце. Драко изо всех сил пытался удерживать ментальные стены на месте. Удерживать боль в себе. Контролировать. Удерживать её под контролем. Грейнджер в его голове кричала его имя и умоляла. И он хотел сдаться и выпустить её. Наружу. На выход. Он не сможет смотреть ей в глаза, особенно после того, что сделал. После того, что ему предстояло сделать. Он придвинул стены ближе, создавая небольшое безопасное пространство, где она не могла его достать. Где он был один. Только он, палочка и боль. Драко зажмурился. Грудь судорожно вздымалась, пока он пытался по крупицам собрать силы, чтобы сделать это. Он сделал это с Роули. Сделал это с тем магглом. Рука дрожала, и палочка почти выскользнула из мокрых от пота пальцев. Он полный неудачник, который ничего не смог сделать — только это у него получалось, но сейчас даже это терпело крах. Никчёмный. Драко открыл глаза, и цвет комнаты полностью померк, оставив мир мутно-серым, абсолютно белым и чёрным как смоль. По конечностям внезапно пробежало онемение, и Драко почувствовал, как оно опустошает его. Стены сомкнулись, придавив своим весом. Лицо Драко превратилось в бесстрастную маску, а лишённая воздуха грудь перестала дёргаться. Вдохнув ровно настолько, чтобы произнести одно лишь слово, Драко уставился на вдавленное в его бледную плоть тёмное древко и пробормотал: — Круцио.***
Гермиона постучала палочкой по крану, и из него хлынул поток грязи, разбрызгиваясь по белому фарфору. Она отпрыгнула, и трубы начали сотрясать стену, прежде чем выпустить чистую воду, которая смыла тёмную ржавчину с гладкой белой поверхности. Лампы на стене тускло мерцали, и Гермиона обхватила себя руками, наблюдая, как начинает наполняться ванна. Площадь Гриммо уже не казалась такой, как раньше. Когда-то большой дом был полон множества людей: друзей и членов Ордена. Спорящая на кухне с Кикимером миссис Уизли, спешащие в свою комнату с охапками пищащих, щёлкающих коробок Фред и Джордж, всегда врезающаяся во что-нибудь и создающая больше, чем уже было, беспорядка Тонкс… Но теперь здесь было пусто. Дом был закрыт ставнями и мрачен. Такой чужой, но в то же время такой знакомый. Странно было думать, что теперь это дом Гарри. Она всё ожидала увидеть спускающегося по лестнице Сириуса, который ободряюще ей подмигивал. Они хорошо ладили, несмотря на то, что он был, по её мнению, довольно безрассуден и часто закатывал глаза, когда она бросалась наверх за какой-нибудь книгой, но Гермиона считала, что помощь ему с побегом от Министерства стала толчком к началу долгой дружбы. Не убей его Беллатриса Лестрейндж два года назад. Она до сих пор слышала безумный смех этой женщины, когда Драко опустил ботинок на её грудь. При одном этом воспоминании у неё сдавливало горло. Кузина Сириуса, тётя Драко… Та, перед которой он оттолкнул её; та, от которой он её защитил. Гермиона вздохнула. Она пыталась не обращать внимания на ссутулившуюся фигуру в глубине своего сознания, но она была одинока, подавлена и очень утомлена борьбой с бьющимися в сердце чувствами. Она взмахнула палочкой, выключая кран, а затем направила её на дверь. Замок со щелчком встал на место. Гермиона сняла рубашку через голову, быстро поправив волосы, которые разметались по плечам. Стянула джинсы, осторожно высвободилась из них и дважды сложила, поместив на тумбочку вместе с рубашкой. Тонкие пальцы легко расстегнули лиф, и Гермиона спустила лямки вниз по рукам, глубоко вдохнув и остудив жар лёгких прохладным воздухом. На секунду замерев, она посмотрела на себя в зеркало. Как она могла выглядеть так же, когда всё изменилось? Угрюмая фигура, спрятавшаяся за растущей кучей беспорядочных мыслей, подняла голову. Гермиона резко вздохнула и сняла оставшееся бельё, прежде чем сунуть ногу в ванну, быстро погрузившись в горячую воду. Это была её идея расположиться вместе в гостиной, но с прибытия на площадь Гриммо у неё не было даже ни секунды наедине с собой — без Гарри и Рона. Было приятно хоть несколько минут побыть одной, не притворяясь перед ними. Особенно перед Роном, однако иногда она замечала, что Гарри краем глаза смотрит на неё, будто пытается что-то понять. Она ещё глубже погрузилась в воду, оставив снаружи только голову, и откинулась на спину. Гермиона сомкнула веки. — Привет, сладкая, — серебряные глаза фигуры сверкнули в её направлении. Сердце тяжело забилось в груди, увлекая её всё глубже в воду. — Бедный котёнок, — проворковал он. — Бедная киска. Рядом никого, кто мог бы приласкать. Гермиона резко втянула в себя воздух. И услышала его глубокий, снисходительный смешок. — Никого, кроме тебя. Гермиона вцепилась в края ванны. Сильно. Он наклонился, появляясь из тени. Годрик, она скучала по его самодовольному лицу. — Прикоснись к себе. Она крепче зажмурилась, надеясь, что свет позади них затмит его фигуру. Тени сгустились. — Прикоснись… — Драко ухмылялся. — К себе. Руки Гермионы опустились в воду. — Хорошая девочка. Дыхание участилось. Вода плеснула на грудь, когда ладони оказались внизу. — Полегче, котёнок, — направлял её его глубокий голос. — Просто сначала потрогай себя. Гермиона скользнула рукой между ног, несколько раз проведя пальцами вверх и вниз. Внутри нарастало напряжение, и лицо Драко в её голове стало ярче и чётче. — Приятно, да? М-м, знаю, что да. Знаю, что ты по этому скучала. Давай, сладкая. Я разрешаю. Гермиона прикусила губу и раздвинула ноги немного шире. — Прикоснись к своему клитору, — по телу прошла дрожь от его командного тона. — Прикоснись к нему. Поиграй с ним. Делай так же, как я, котёнок. Боже, ощущения были слишком концентрированными. Он был прав, она очень по нему скучала. По его коротким ухмылкам, блестящим глазам, его словам, которые вселяли в неё надежду на то, что всё будет хорошо. По его любви. — Знаю, котёнок. Знаю, что ты скучаешь по мне. Продолжай. Не останавливайся, пока я не скажу. Ты хорошая маленькая шлюшка, верно? И будешь делать в точности то, что я тебе скажу. — Да, — прошептала Гермиона, склонив голову набок. Её теплая щека прижалась к прохладному фарфору. Драко стоял на коленях возле ванны. Его рукав был закатан, а рука находилась в воде, лениво описывая в ней круги. Гермиона тихо застонала. — Да, вот так. Моя девочка. Его. Она до сих пор была его девочкой. Его девочкой. Его девочкой. Его хорошей девочкой. — Теперь мягче, — хрипло сказал он. — Я сказал поиграть. Гермиона кивнула, мазнув мокрыми кудрями по раскрасневшимся щекам. — Да, так. Я хочу, чтобы ты желала. Чтобы ты просила, — Гермиона больно впилась зубами в губу. Совсем как он. — Моя маленькая шлюшка… Посмотри на себя… играешь сама с собой… просто чтобы угодить мне. — Да, — выдохнула она. — Стоп. Убери руку. Тело протестовало, желая большего, нуждаясь в большем, но Гермиона подчинилась. — Засунь пальцы себе в рот. Они все испачкались. Оближи их, я хочу, чтобы они были чистыми. Ведь для этого и нужна ванна. Гермиона сглотнула и вытащила руку из воды. — Отпусти губу и… Ох, котёнок… Гермиона провела пальцем по распухшей губе. Она почувствовала на ней углубления от собственных зубов, затем открыла рот и скользнула подушечками внутрь, пробуя себя на вкус. Бёдра слегка дёрнулись, и она услышала короткий смешок Драко. Он до сих пор наблюдал за ней, играясь пальцами в воде. На его лице застыла хитрая улыбка, а туманно-серые глаза с жадностью впивались в её. — За это положена награда, — Гермиона улыбнулась и увидела, как его глаза блеснули. — Верни руку между ног, сладкая. Растянув губы в широкой улыбке, Гермиона почувствовала пульсацию боли от укуса и вздохнула, вернув руку обратно, чтобы успокоить ноющие ощущения. Для него. Драко наклонился и вытащил один из её локонов из воды. Поднёс его ко рту и высосал из него влагу. Прядь соскользнула с его губ, и он обмотал её вокруг пальца, быстро дёрнув на себя. — Трахни себя. — Да, сэр. Она подавила стон, подумав об ощущениях, будь это Драко. Его слегка мозолистые и удивительно сильные после квиддича руки. Его большая — намного больше, чем её, — ладонь, длинные пальцы которой могли без каких-либо усилий полностью погрузиться в неё, одновременно лаская клитор. Ей хотелось схватить его за запястье и прижаться к его руке. Хотелось услышать, как он засмеётся и назовёт её хорошей девочкой. Ей нужно было… нужно… — Ты знаешь, что тебе нужно. Сделай это. Кончи для меня. Гермиона скользнула другой рукой по бедру и очертила оставленный им укус, сжав кожу пальцами. Место вспыхнуло болью, и Драко глухо зарычал ей в ухо. По телу прошла дрожь, и Гермиона напряглась, пытаясь сдержать пульсирующее внутри удовольствие. Она выгнула спину и почти беззвучно выдохнула его имя. — Моя девочка, — промурчал Драко. — Вот так. Гермиона ещё немного надавила пальцами, и всё исчезло, как только боль и удовольствие отреагировали друг на друга, смешавшись, чтобы взорваться внутри. Никаких крестражей, никакой войны, никакого рушащегося мира. Он снова это делал. Его здесь даже не было, но он дарил ей невероятное блаженство, которое мог только он. — Кончай, — приказал Драко. — Да, вот так. Сделай это для меня. Вода едва ли не выплёскивалась за края ванны от того, как её трясло. Гермиона не могла остановиться, не хотела. Она хотела этого. Хотела его. Неважно, что это неправильно; неважно, кем он является, — совершенно неважно что-либо из этого. Важно лишь её чувства, которые он… — И я сделаю кое-что для тебя. Я приду за тобой, Гермиона. Обещаю. Она едва не погрузилась с головой под воду, в последний момент остановив себя. Гермиона, широко раскрыв глаза, сделала глубокий, испуганный вдох через нос и прислонилась спиной к углу ванны, чувствуя звон в ушах. Воздуха не хватало. Сердце бешено колотилось в груди, а ноги онемели в уже прохладной воде. Мышцы каждые несколько секунд продолжали подёргиваться, и Гермиона вцепилась в края ванны, уставившись на своё неровное отражение в воде: широко раскрытые глаза, красные щёки и растрёпанные мокрые кудри. Неважно, что она сбежала, от его тисков ей не избавиться никогда. И только если с неё сдерут гордость, она будет в состоянии признать, что и не хотела этого. Драко вернулся в скрытый её сумбурными мыслями тёмный угол и, ухмыляясь ей, опустился на пол.