Эта жестокая земля

Саундтрек: Make This Go On Forever — Hahlweg Bitter and Sick — One Two

      — Двигай… своей… — Драко схватил Наземникуса Флетчера сзади за мантию и толкнул его вперёд, — задницей!       Всё шло слишком долго, к тому же не так гладко, как он надеялся. Может, Вислый и не был таким уж бесполезным, потому что большинство магглорождённых при виде Драко мгновенно разбегались, не давая ему даже сказать, что он пришёл спасти их херовы жизни.       Но рыжий урод, скорее всего, уже мёртв, а плакать над пролитой кровью было бесполезно. Особенно над кровью Уизли. Вообще-то от этой мысли Драко даже слегка улыбнулся.       Но тут на него сверху посыпалось стекло, и Флетчер пригнулся, пытаясь защитить голову.       Драко заметил, что на его волосатой руке не хватает пальца, и сглотнул желчь, скопившуюся в горле, прежде чем снова подтолкнуть этого коротышку вперёд.       — Двигайся!       — Куда ты меня тащишь? — Флетчер задыхался те несколько ярдов, что Драко его тащил. Они оказались около перевёрнутого стола, который вылетел из какого-то кабинета через окно, и Малфой присел за ним.       Подняв голову, Драко наткнулся взглядом на группу магглорождённых, бегущих к каминам в другом конце атриума. С этого места ему открывался хороший обзор, поэтому он видел то, чего не видели они. К ним направлялся министерский охранник с поднятой палочкой.       Драко пришлось подавить круцио, которое так и просилось вырваться наружу через палочку. Проклятие закручивалось под меткой, но вместо непростительного он произнёс первое пришедшее на ум заклинание.       Змея вылетела из кончика его палочки в сторону охранника. Она атаковала, впиваясь в шею мужчины. Выронив древко, тот стал дёргать за неё, вопя от ужаса.       Драко ухмыльнулся. Змея не была ядовитой.       Точнее, не очень ядовитой.       Он выживет.       Как и магглорождённые. Под пристальным взглядом Драко они растворялись в зелёном пламени. Едва последний человек исчез, все они перестали быть его заботой.       — Приготовься двигаться, — прорычал Драко.       — Чёрт, — прошептал Флетчер и вытер со лба пот, но это оказалось бесполезным действием: сразу же между его заплывшими глазами покатилась другая струйка.       — Хочешь остаться здесь? — огрызнулся Драко. Флетчер замотал головой, отчего кожа на его щеках заходила ходуном. — Очень сомневаюсь. По моей команде.       Снова глянув через край стола, Драко услышал, как Флетчер прошептал что-то похожее на молитву, но гораздо более красочно, не стесняясь в выражениях.       Какой-то магглорождённый сражался с Пожирателем Смерти в маске. Они боролись за контроль над палочкой, и рука первого крепко обхватывала запястье второго. Драко не мог помочь: с такого расстояния попасть в магглорождённого он мог с такой же вероятностью, как и в Пожирателя. И у этого человека довольно хорошо получалось…       — Авада Кедавра!       Магглорождённый окоченел, затем обмяк и кучей упал к ногам Пожирателя. Тот пнул ногой бездыханное тело один раз, два, три. Плюнул на него. После чего двинулся по атриуму, как будто ничего не случилось и на полу сейчас не валялся мёртвый человек.       Драко не моргая смотрел на тело. Оно не двигалось. Ничего не делало. Больше нет.       Он расчистил путь как можно большему количеству магглорождённых, пока они пробирались через Министерство. Некоторые работники запирали двери и прятались в кабинетах. Некоторые делали то, что через динамики приказал им раздражающий голос Амбридж: поднимали палочки, чтобы попытаться схватить магглорождённых.       Некоторые помогали им бежать.       Было практически невозможно определить, кто друг, а кто враг, но каждый знал, что означает металлическая маска. Чем скорее он сможет сбросить с себя эту штуковину, тем лучше.       Снова спрятавшись за столом, Драко ощутил, как от напряжения сжалась грудь.       Нужно дышать.       Один.       Два.       Три.       Драко подумал о Грейнджер. О том, как она будет волноваться из-за его опоздания и как будет счастлива его появлению. Как заискрятся и загорятся её глаза цвета корицы, и она бросится к нему в объятия, которые он для неё раскроет.       Он сможет выбраться отсюда и вернуться к ней. Ради неё.       — Идём.       Драко вынырнул из укрытия, увлекая за собой Флетчера. Когда Малфой увидел своего старого пленника, роющегося в одежде убитого охранника в поисках волшебной палочки, он решил взять его с собой.       Орден и так был под завязку забит освобождёнными магглорождёнными, а в камерах оставалось больше людей, чем предполагал Драко. Флетчер мог их вытащить. Он был пойман на незаконной перевозке магглорождённых через границу, и теперь по этой же причине Драко следил за тем, чтобы коротышка выбрался.       И ещё по причине, что Флетчер, возможно, знал способ обнаружить остров и помочь ему найти мать.       Но всё по порядку. Сначала им нужно было выбраться.       Почти добравшись до каминов, Драко услышал позади себя плач. Плакал мальчик, которого он вытащил из камер. Пожиратель Смерти держал ребёнка за шиворот, пока тот кричал и брыкался. Один удар пришёлся тёмному волшебнику в грудь.       — Грязнокровная крыса! — Пожиратель отшвырнул мальчика к стене. Тот замер, если не считать небольших подёргиваний ног, как будто он продолжал пытаться лягаться.       Женщина кричала, пока охранники оттесняли группу магглорождённых к лестнице. Драко насчитал десять, может, двенадцать человек.       — Спускайте их вместе с остальными!       Пожиратель Смерти произнёс знакомое Драко заклинание — теперь пройти через него и попасть на нижние этажи смогут только те, у кого есть тёмная метка.       Твоюжематьблядь.       Драко смачно выругался, отпуская Флетчера.       — Как только выберешься, отведи этих магглорождённых в безопасное место.       Флетчер тупо уставился на него, его челюсть тряслась, а рот был приоткрыт.       — Только не пытайся отрицать, что знаешь места, где можно спрятать людей. Сделай это. Возьми с собой ребёнка, — Драко мотнул головой в сторону тела. Мальчика, поправил себя Драко.       Флетчер попятился к выходу. В его глазах мерцал страх, отражаясь зелёным пламенем камина.       Драко схватил его в последний раз за грудки и дёрнул на себя. Флетчер оторвался от земли, и они оказались нос к носу.       — Если ослушаешься, — прорычал он, — я отрежу что-нибудь побольше пальца, понял?       Флетчер энергично закивал, и Драко его отпустил. Не успев полностью восстановить равновесие, коротышка уже начал перебирать ногами, но двигался он хотя бы в направлении ребёнка.       Драко развернулся, натянул маску и снова направился вниз.

***

      — Тебе не обязательно спускаться со мной, — сказал Рон, и Гермиона оторвала взгляд от тёмной, затхлой дыры, что открылась посреди туалета. Это он предложил снова спуститься в Тайную комнату, чтобы собрать зубы василиска, и она была удивлена, что додумался до этого именно Рон.       Хотя в прошлом году Рон взял на себя командование, когда Пожиратели Смерти ворвались в замок, и сейчас Гермиона могла различить на его лице ту же решимость. Она никогда раньше не была в Тайной комнате и слышала о ней только из рассказов Гарри и Рона. Увидеть её воочию — совсем другие ощущения. Она знала, что под школой находилось огромное помещение, но почему-то не представляла, что оно было настолько… глубоко.       Гермиона нервно прикусила губу и оглядела туалет. На втором курсе, ещё будучи друзьями, они провели здесь очень много времени. Рон утешал её в этом месте, когда Драко обозвал её грязнокровкой на каком-то уроке. Интересно, помнит ли он, и, может, именно поэтому его глаза метались по её лицу в поисках того, чего… чего больше не было.       — Нет, нет. Я пойду, — возразила Гермиона. — У тебя нет волшебной палочки, и ты не можешь спуститься туда один. Кто знает, что там поселилось за эти пять лет?       Рон пнул маленький камешек в отверстие, следя за его падением в бездну.       — Наверное, обычные крысы.       Гермиона вздрогнула и отвернула голову от чёрной дыры, которую открыла раковина. В этот момент на глаза попалось белое пятно, выглядывающее из одной из кабинок.       — Миртл!       Она почти забыла, что именно здесь обитала Плакса Миртл. Увидев её, Гермиона вновь погрузилась в воспоминания о втором курсе и о завываниях призрака, пока они варили оборотное зелье. С тех пор она изо всех сил старалась избегать этого туалета и Миртл.       — Что вы здесь делаете?! — взвизгнула Миртл и вылетела из кабинки. — Вас здесь быть не должно!       — Замолчи! — заорал Рон.       — Рональд!       — Она перебудит весь замок! — Рон понизил голос, но продолжал говорить резко. — Хочешь, чтобы нас нашли Кэрроу?       Одарив его тяжёлым взглядом, Гермиона снова повернулась к призраку.       — Миртл, нам нужна твоя помощь.       Она взмыла под потолок.       — Зачем мне вам помогать?       Гермиона принялась быстро придумывать ответ.       — Помнишь мальчика, с которым ты вместе училась, Тома? — глаза Миртл, скрытые стёклами очков, расширились. Гермиона продолжила: — Ты знаешь, кем он стал?       Миртл кивнула, и косички медленно проплыли мимо её головы.       Гермиона перевела дыхание.       — Мы пытаемся остановить его, и ты можешь помочь, если проследишь за тем, чтобы сюда никто не вошёл, пока мы не закончим.       — Я до сих пор не понимаю, почему должна помогать вам, — плаксиво произнесла Миртл. — Вы так и не вернулись ко мне после того, как закончили варить то зелье.       Подловила. На самом деле Гермиона старалась избегать туалет Миртл после обращения в кошку — она до сих пор помнила, как призрак смеялся над ней около получаса.       Но разве можно было винить их за нежелание проводить здесь время? Находиться рядом с Миртл и общаться с ней было не то чтобы комфортно, и она взяла за привычку затапливать помещение всякий раз, когда её что-нибудь расстраивало. Неудивительно, что у неё не было друзей. Никто не хотел сюда заходить. Никто, кроме…       Гермиона шагнула вперёд.       — Помогая нам, ты поможешь Драко.       Рон у неё за спиной фыркнул.       — Драко? — голос Миртл стал мягче, почти… взволнованным. Ей определённо был небезразличен Драко, и Гермиона слабо улыбнулась призраку.       — Он рассказал мне всё о тебе, — продолжила Гермиона. Как там Драко её называл? Привиденьице? — Как он приходил поговорить с тобой и насколько вы были близки.       Миртл парила в воздухе, сложив руки у груди.       — Если бы мог, он сейчас был бы здесь, — как же Гермиона этого хотела. Боже, она волновалась за него, но не могла поддаться панике. Она делала всё это ради Драко. И ради Гарри. И ради себя. Она тоже хотела окончания войны, и скоро они смогут уничтожить ещё один крестраж — если Миртл не поднимет тревогу.       Она глядела на Гермиону со странным блеском в глазах. Драко был прав: иногда было легко забыть, что она призрак. Она обитала в этом туалете десятилетиями, и Драко, насколько они знали, был единственным студентом, который решил провести с ней хоть немного времени.       — Правда? — спросила Миртл.       Гермиона ещё раз коротко улыбнулась, надеясь, что нервы не выдадут её с потрохами.       — Он попросил меня передать привиденьицу привет.       Миртл взвизгнула.       — Тихо! — шикнул Рон, и Гермиона пренебрежительно махнула на него рукой. Рон никогда не выказывал особенно нежных чувств к Миртл, и она не хотела, чтобы он сейчас испортил ей настроение.       Пока Миртл хихикала, её лицо покрылось серебристой краской, что, как предположила Гермиона, являлось призрачной версией обычного румянца.       — Хорошо, я прослежу, чтобы сюда никто не вошёл.       Гермиона облегчённо выдохнула.       — Спасибо! — как можно громче прошептала она, и побежала к Рону, который стоял у входа в Тайную комнату.       — И ещё, Гермиона?       Она оглянулась на Миртл, которая парила в дверном проёме, верхней частью призрачного туловища находясь в туалете.       — Он… говорил обо мне что-нибудь ещё?       Рон зарычал.       — У нас нет на это времени!       После чего схватил Гермиону за плечо и развернул. Едва успев осознать происходящее, она уже летела вниз по тёмному туннелю, потому что Рон её отпустил. Гермиона в последнюю секунду успела зацепить взглядом рыжую макушку, наклонившуюся к ней, прежде чем картинка исказилась и она погрузилась во тьму.

***

      Цветы согнулись под ботинками Драко, когда подошва соприкоснулась с горизонтальной поверхностью. Он приземлился в чьём-то саду. Никто не вышел его отругать — не решался, потому что все улицы были заполонены Пожирателями Смерти. Драко завернул за угол, и его взору открылась главная улица Хогсмида. Было темно, и лишь неполный диск серебряной луны, висевшей в небе, едва освещал одетых в чёрное ведьм и волшебников, собравшихся в группы в ожидании своего Повелителя.       Драко стоял один.       Он дольше, чем хотел признать, искал Лес Дин, отказываясь верить, что Грейнджер правда ушла без него. Однако потревоженные листья, опоясавшие свежие следы, были неоспоримым тому доказательством. И, когда Драко насчитал три пары обуви, рисунки которых отпечатались на земле, он в ярости выкрикнул её имя.       Драко проклинал себя за то, что не прикончил Уизли, когда у него была такая возможность. Он уже вознамерился сравнять с землёй окружающие его деревья, как вдруг мышцы свело судорогой, из-за чего стало трудно дышать, когда тяжесть произошедшего начала медленно сдавливать лёгкие. Предплечье вспыхнуло болью, и Драко показалось, что его разъедает кислота. Голос Повелителя с шипением проник в череп.       — Гарри Поттер наконец-то показал себя. Этот день станет его падением и нашим долгожданным триумфом. Когда мальчишка умрёт, мои последователи будут вознаграждены, а все те, кто выступает против нас, — наказаны. Приходите в деревню Хогсмид, и вместе мы пойдём к победе.       Судорожно, с болью втянув в себя воздух, Драко понял, что это означало.       У Поттера не было ни одной грёбаной причины идти в Хогсмид, но рядом с деревней находился Хогвартс. Он помнил, что ему сказали: крестражи были сделаны из предметов, принадлежавших основателям. Глупость Поттера могла не знать границ, чтобы ему додуматься обыскать школу, и Грейнджер, естественно, блядь, побежала вместе с ним.       Он её придушит за уход и точно прибьёт за то, что позволила Поттеру втянуть себя в эту хуйню. Доберись Драко до места их встречи вовремя, он смог бы её остановить, а если бы она упёрлась, то хотя бы пойти с ней. Без Грейнджер он чувствовал себя так, будто лишился конечности или, что более важно, органа. Драко обещал Грейнджер, что они снова будут вместе. Он с боем пробивался к выходу из Министерства, чтобы снова быть с ней. Как она могла… уйти без него?       Блядь! Когда Драко оставил этого рыжего придурка с Макнейром, у него оставался портключ. Должно быть, он воспользовался порталом, чтобы сбежать. Уизел наверняка рассказал им обо всём произошедшем. Во всяком случае, свою версию. Его фиолетовое лицо говорило само за себя.       Поверила бы Грейнджер Уизли? Очевидно, да, иначе бы не съебалась, а ждала его, как и обещала.       Простит ли Грейнджер его? В этом вопросе Драко был менее уверен.       Оставалось только надеяться на это, и что при встрече она не будет слишком злиться.       В груди заныло от мысли, простит ли она его. Снова. Простит. Должна. Она была хорошей сладкой девочкой и… и любила его. Даже если оставила.       Драко пытался поступить правильно и помочь магглорождённым, но к чему это привело? Он оказался от Грейнджер дальше, чем мог представить. Больше никакой помощи другим. С этого момента Драко думал лишь о себе.       И о своей девочке.       Рука дрогнула, и палочка оказалась направлена в сторону школы.       — Пора, — Тёмный Лорд появился из мрака. Его лицо было бледным от ярости, а в кроваво-красных глазах плескался закипающий гнев. Он обратился к своей армии, обещая победу, богатство и власть. Метка Драко ныла, пока Повелитель ступал мимо них в сопровождении огромной змеи, скользящей у его ног. Он стоял в стороне, не чувствуя настроя слушать ободряющую речь и не желая подходить к этой блядской змее ближе необходимого.       Проскользив недалеко, существо щёлкнуло языком в направлении Драко и зашипело. Змея на метке вздыбилась в знак признания. Его будто облили ледяной водой предательства; будто его рука больше не принадлежала ему, и Драко стиснул в кулаке палочку.       Из неё посыпались красные искры, приземляясь на ближайшие цветы, отчего те перекрутились и их лепестки свернулись, в конечном счёте безвольно опадая на землю.       Она не должна была реагировать так. Нужно было лучше контролировать себя и свою палочку, но в данный момент Драко казалось, что он едва держит себя в руках.       — Солнце взойдёт уже в чистом волшебном мире! — Тёмный Лорд повернулся к Пожирателям Смерти. — Поднимите палочки и сражайтесь за наше благородное дело!       Лорд Волдеморт повёл их в Хогвартс. Драко окинул взглядом школу, жёлтые окна которой сверкали в темноте ночи. Она была там. Грейнджер была там. Драко ускорил шаг, продвигаясь вперёд колонны, которая маршировала в сторону замка.       Чья-то рука вцепилась в его плечо, останавливая наступление.       — Что ты здесь делаешь? — прошипел Снейп.       Драко рывком отдёрнул руку.       — Блядь, не прикасайся ко мне.       Снейп не впечатлился его словами.       — Ты должен быть…       — Я знаю, где должен быть, — прорычал Драко. Из-за маски слова отдавались лёгким эхом. — И я попаду внутрь. Я достану Поттера.       Тёмные глаза Снейпа сверкнули.       — У тебя есть время только до рассвета. Тёмный Лорд выделил тебе три дня на поимку Поттера, и ты, Драко, не должен подвести.       — Я не подведу, Северус, — выплюнул Драко его имя. — Всё, можешь идти и дальше тащить за Тёмным Лордом подол его мантии, или как ещё ты там перед ним сейчас выслуживаешься.       Снейп скривил губы, но ничего не ответил. Под взглядом Малфоя он направился к Тёмному Лорду, а его мантия развевалась позади. Драко надеялся, что крёстный споткнётся и упадёт. Может, при этом сломает свой чересчур большой нос.       Но, когда желания не стали явью, Драко переключил внимание со своего сообщника на шлейф Пожирателей Смерти.       Беллатриса пританцовывала впереди и что-то напевала громко и не в лад — её было слышно, наверное, даже в деревне. Он нахмурился, чувствуя пульсацию в висках, распространяющую головную боль на все стенки черепа. Драко представил, как вместо этого воя будут звучать её мучительные крики.       Каким-то образом они превратились в мучительные крики Грейнджер, и Драко задвинул воспоминание о ней, корчащейся на полу гостиной, далеко-далеко за мраморные стены. Он не позволит этой ситуации повториться. Подумав о прошлом, Драко сузил глаза в сторону тёти — того человека, который сотворил это с Грейнджер.       Он не хотел быть здесь — не хотел находиться с этими людьми. Не хотел быть одним из них, но было глупо отказываться от возможности использовать вторжение Тёмного Лорда как способ проникнуть в замок. Это был самый быстрый путь к Грейнджер, и боль в руке напоминала, что время на исходе.       План был неидеальным, но Драко никогда не был идеалистом. Он предпочитал непреклонную ясность неопровержимых истин.       И суть заключалась в том, что Грейнджер — Гермиона — принадлежала ему и, что более важно, её место было рядом с ним.

***

      Обегая проходы Выручай-комнаты, Гермиона испытывала странное чувство дежавю. Она пыталась вспомнить, видела ли при своём последнем посещении этого места что-нибудь подобное тому, что описал Гарри, — бюст старого волшебника с короной на голове, — но могла думать лишь о Драко. О его серых глазах, что впивались в её лицо, когда он возвышался над ней. О его словах любви, когда сливался с ней воедино.       Гермиона была настолько отвлечена мыслями и разглядыванием окружающих предметов, что совершенно не обратила внимания на то, куда именно несли ноги, и свернула за угол, остановившись перед образовавшейся помехой.       Всё выглядело практически так же, как и в прошлом году, за исключением белых занавесок, которые упали и теперь были разбросаны по кровати. Гермиона втянула носом воздух и на какое-то мгновение пожалела, что пошла за Гарри.       Сердце ухнуло вниз, приземлившись где-то глубоко внутри. Драко… Он прибыл в Лес Дин с опозданием? Где он сейчас? Гермиона подошла к краю кровати, нежно касаясь белых простыней. Что бы сделал Драко, поняв, что она решила не ждать его?       Или он специально не покинул Министерство? Рон сказал, что он вернулся в стан Пожирателей. Гермиона прикусила губу и посмотрела на проход, по которому пришла. Был ли Драко сейчас за пределами замка? Боролся за то, чтобы попасть внутрь? Чтобы добраться до… неё?       Конечно, да. Она была бы дурой, если бы думала иначе.       Я наделаю глупостей, чтобы удержать тебя рядом.       Но она сомневалась, что Драко сделал бы это. Тем не менее Гермиона залечила побои Рона в «Кабаньей голове» — игнорировать свидетельство в виде синяков на его лице, даже когда они исчезли, уступив место веснушкам, было невозможно.       Гермиона лишь надеялась, что они смогут покончить со всем поскорее. Пока Драко не сделал ничего… другого.       Гарри наверняка уже почти нашёл диадему, и они с Роном уничтожили чашу в Тайной комнате. Он поручил эту честь ей, и, когда золотой кубок превратился в скрученный кусок металла, Гермиона была так рада, что обняла Рона.       На секунду, когда его руки сомкнулись на её талии, Гермионе показалось, что всё встало на круги своя. Это был Рон. В этих объятиях были годы любви и дружбы, и, встретившись с ним взглядом, она увидела отражение всех этих чувств в его голубых глазах.       Затем она отпустила его. Гермиона вежливо улыбнулась и сделала шаг назад, заправляя волосы за уши.       Все дружеские чувства, возможно, и были до сих пор спрятаны в сердце, но ещё в нём сейчас находился Драко и покидать его не планировал, кажется, никогда.       Даже несмотря на её уход. Он рассердится, возможно, скажет ей, что она самый глупый человек на всём этом свете, но потом стиснет её в своих руках и поцелует. Ему будет всё равно, что она ушла до его прихода, потому что они снова будут вместе.       Будут.       И как только они найдут диадему, Гермиона отправится на поиски Драко.       В нескольких проходах от неё раздались голоса, и она сразу определила, что они не принадлежали ни Гарри, ни Рону.       Гермиона принялась бежать в сторону ребят.       Впереди она увидела Гарри, который стоял рядом с… диадемой!       — Гарри! — выкрикнула Гермиона, и он частично повернулся в её сторону. От того, что Гарри сдвинулся, она увидела его высоко поднятую палочку, направленную на Крэбба и Гойла.       Гермиона огляделась в поисках Драко. Крэбб и Гойл были его друзьями, и на протяжении многих лет она видела его в их сопровождении. Пространство в середине, которое обычно занимал Драко, сейчас было отдано вскинутым палочкам.       — Грязнокровка!       Драко здесь не было. А Крэбб и Гойл оставались такими же громилами, как и всегда. Может, сейчас ситуация даже обострилась.       — Авада Кедавра!       Хотя палочка была у Гермионы в руке, но она не успела бы вовремя наложить защитные чары, даже если бы попыталась. Встретившись взглядом с Гарри, она увидела в его глазах отблеск зелёной вспышки, когда непростительное устремилось в её сторону.       Вдруг на её талии сомкнулись сильные руки, и Гермиону в щёку хлестнул вихрь воздуха — убийственное проклятие пронеслось мимо. Кто-то схватил её и оттащил от зелёного луча заклинания.       Открыв глаза, она увидела хорошо знакомые медно-рыжие волосы и россыпь веснушек на лице. Её спас Рон.       — С-спасибо, — с дрожью в голосе произнесла она.       Рон ничего не ответил, он просто сжал губы и кивнул.       Гарри открыл ответный огонь, пытаясь сотворить щит. Ему нужна была помощь.       Гермиона потянулась за палочкой, которая упала во время толчка, но Рон уже сомкнул вокруг рукоятки свои пальцы, и из тёмного древка, которое он не успел ещё до конца поднять, вылетело оглушающее заклинание.       Ступефай попал в стеллаж, находящийся рядом с Крэббом, и тот поднял свою огромную руку, пытаясь предотвратить обрушения на себя каскада падающих предметов.       Чайная чашка разбилась о его голову.       — Гермиона, диадема! — крикнул Гарри, и Гермиона бросилась вперёд. Она сжала предмет так сильно, что металл впился в ладонь, но он был у неё.       Ещё один крестраж. Последний спрятанный.       Внутри вспыхнул огонь надежды. Они смогут это сделать, они смогут победить.       — Забирай её отсюда! — Гарри и Рон сдерживали противников, но у них это едва ли получалось. Гермиона побежала по одному из проходов этого лабиринта. Трудно было определить, в какой стороне находился выход, и она лишь надеялась, что больше никто, кроме Крэбба и Гойла, не последовал за ними внутрь.       Ложь.       Больше, чем найти выход, Гермионе хотелось найти Драко, ожидавшего её на одной из дорожек. Тогда один из её снов станет действительностью — на самом деле сейчас всё ощущалось как один из её снов. За исключением голосов Гарри и Рона, раздававшихся позади, которые выкрикивали разные проклятия и опрокидывали все находящиеся в их поле зрения предметы, чтобы замедлить Крэбба и Гойла.       По спине разлился жар, и Гермиона рискнула оглянуться. Кто-то сотворил адский огонь, и гигантская змея, объятая пламенем, теперь надвигалась на Гарри и Рона. Её пылающее тело неслось над возвышавшимися кучами хлама, цепляясь за сломанную мебель и скатанные ковры.       Лицо Рона было озарено жарким пламенем. Гермиона увидела, как он поднял изогнутую палочку Беллатрисы, направляя её на Крэбба.       Всего на мгновение, но замедлившись, она смогла прочесть на лице Рона твёрдую уверенность.       — Авада Кедавра! — тут же выкрикнул он.       Яркий зелёный свет ворвался в палящий огонь, попав в широкую грудь Крэбба. Слизеринец упал, опрокинув стопку книг, которая тут же загорелась, и его тело исчезло в недрах наколдованного им пламени.       Гойл наблюдал за падением друга, пока огонь поднимался всё выше. Затем, с ужасом оглянувшись на Рона, он попятился по другой тропинке прочь от них, неуклюже спотыкаясь.       Рон хотел было его догнать, но Гарри не позволил, схватив за рубашку. Он оттащил друга назад — пламя обуяло ещё больше пространства.       — У нас не получится остановить огонь! — закричал Гарри, и Гермиона увидела, что проклятие уже начало отрезать другие пути отступления.       — Что нам делать?! — выкрикнула она сквозь рёв огня.       Гарри огляделся, вытирая пот со лба от усиливающегося жара.       — Надо лететь! Акцио, мётлы!       В руки Гарри прыгнули две старые метлы, у одной из которых почти не осталось связанных прутьев в хвосте. Он передал одну Рону, а на другую забрался сам.       — Гермиона, лети с Роном и, как только выберетесь, уничтожьте диадему. А я за Гойлом.       — Что?! — взревел Рон.       — Он не мог далеко уйти, я наложил на него заклятие обезноживания. Он не выберется отсюда. Я не могу оставить его здесь.       — Ты, наверное, шутишь! — Рон закашлялся, когда вокруг них сгустился дым.       — Гарри, ты не можешь! — сейчас Гермиона была согласна с Рональдом. Гарри не мог рисковать своей жизнью ради того, кто пытался их убить!       — Я летаю лучше всех, не беспокойтесь обо мне. Уничтожьте диадему. Вот что важно! — он перекинул ногу через метлу и быстро оттолкнулся. Гермиона или Рон в любом случае не смогли бы его остановить.       — Садись, — хрипло сказал Рон, и Гермиона, не раздумывая, закрепила диадему, просунув через неё руку, и схватилась за Рона, забираясь на метлу позади него.       Гермиона ненавидела летать. Единственный раз, когда она чувствовала себя на метле по-настоящему комфортно, был полёт с Драко. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить тот день, пока Рон поднимал метлу в воздух.       — Держись крепче, — пробормотал он. Гермиона осмелилась разомкнуть веки, сквозь ресницы оглядывая окружающую обстановку. Они направлялись не к выходу.       — Что ты делаешь? — Гермиона едва не сорвала голос.       — Я не оставлю Гарри! — крикнул Рон в ответ, а затем склонился над черенком, направляя метлу через завихрения пламени. Гермиона прижалась к его спине, чувствуя натяжение его мышц при каждом повороте. Она много раз видела, как он играл в квиддич, чтобы сделать вывод о его хороших навыках владения метлой, но лететь вместе с ним было страшно. Рон быстро двигался, то и дело куда-то ныряя, едва удерживая их над огнём. Несколько раз Гермиона чувствовала, как жар опаляет её одежду.       — Вон! — воскликнул Рон, и Гермиона, заглянув через его плечо, увидела Гарри, несущегося к ним из чёрного дыма. За его спиной свободно сидел Гойл, на лице которого читался неопределённый интерес.       — Что вы здесь делаете? — изумрудные глаза Гарри при виде них вспыхнули яростью.       — Что с ним? — крикнула Гермиона, когда Рон накренился вправо и поравнялся с метлой Гарри.       Гарри, на лице которого после её слов промелькнуло раздражение, оглянулся на Гойла.       — Пришлось наложить на него империус, чтобы заставить его пойти со мной. Надо было сделать то же самое и с вами. Кажется, я ясно выразился, чтобы вы убирались?       — Это наше общее дело, Гарри! — Рон нырнул в сторону от удара пылающей змеи, набросившейся на них, и Гермиона вскрикнула, крепче прижавшись к нему. Он напрягся от прикосновений её рук. — Я не позволю тебе умереть из-за такого мерзавца с пуристскими наклонностями, как он!       Гермиона крепко зажмурилась, едва они начали пролетать сквозь огромное облако дыма. Когда она решила открыть глаза, впереди маячил дверной проём.       Гарри прицелился.       — Бомбарда!       Двери распахнулись, и они выскочили в коридор, валясь на пол, когда огненный зверь набросился на вход, опрокидывая его на себя разрушительной силой пламени.       Они приземлились тяжело. Гермиона ударилась головой и плечом о разбитый кусок камня, отчего в глазах помутнело и пришлось несколько раз моргнуть, пока зрение не прояснилось и коридор не стал чётким. Рон отдёргивал её руки, пытаясь сбросить их с себя. Гермиона даже не осознавала, что продолжает цепляться за него.       — Где… — Гарри громко кашлянул, вытирая пот и сажу с лица. — Где диадема?       — Вот, — слабо сказала Гермиона, протягивая её.       Из реликвии вытекала густая чёрная жидкость, и Гермиона, опустив взгляд, увидела сгоревший рукав куртки. Кожа на предплечье натянулась и болела.       — Адский огонь, — объяснила она, пытаясь прочистить лёгкие. — То немногое, что может уничтожить крестражи.       — Похоже, Малфой что-то знал, — угрюмо произнёс Гарри и взял повреждённый головной убор из её протянутой руки.       Рон сделал шаг вперёд и дал ему один из клыков василиска.       — Давай, Гарри. Покончи с ним.       Гермиона должна была почувствовать облегчение, когда Гарри вонзил кончик клыка в диадему, отчего та содрогнулась и разлетелась на куски, расплескав по полу чёрную жидкость.       Но именно в этой луже темноты Гермиона увидела отражение серебряной маски, повёрнутой в её сторону.       Пожиратели Смерти были в замке.

***

      Драко натянул капюшон, пряча лицо, и прижался к стене. Выглядывая из-за угла, он пытался найти хоть кого-нибудь, кто указал бы правильное направление к Грейнджер. Проблема заключалась в том, что любой, кто мог знать её местоположение, считал Драко Пожирателем Смерти.       Ситуация с противоположными сторонами войны начинала действовать на нервы. Грейнджер была не на другой стороне — она была на его стороне.       И как только он её встретит, то сделает всё, чтобы так и оставалось до конца времён.       Он проник в школу, но вместе с ним в замок проникли ещё две дюжины других Пожирателей Смерти и множество ведьм, оборотней, великанов и невъебических размеров пауков, которые говорили по-английски лучше, чем чёртовы великаны. Он должен был добраться до Грейнджер и вытащить её отсюда, пока до неё не добрался никто другой — и ничто другое. Под веками вспыхнул маленький шрам в форме буквы «М» на её предплечье, и Драко стиснул зубы до боли в челюсти.       Попасть внутрь было самой лёгкой частью. Зная, что Орден не выдаст Поттера в полночь, Драко наблюдал за медленным движением луны, что отражалась от защиты вокруг школы, пока Тёмный Лорд не пробил её. Малфой старался не использовать никаких заклинаний, предпочитая пробраться внутрь под покровом темноты.       Возле озера он встретил сопротивление, но, отразив неприятное заклятие голубоватого цвета, Драко приподнял маску, чтобы противник увидел его лицо.       Француженка замерла, а Драко только этого и ждал. Он отправил её в воду. Он не хотел оглушать или обезоруживать её, потому что на территории школы было полно великанов и пауков, но и не хотел, чтобы она оказалась на его пути, если в её мозгах в какой-то момент щёлкнет переключатель.       Он помнил второй тур Турнира Трёх Волшебников. Она хорошо плавала. С ней всё будет в порядке.       А вот с Грейнджер, возможно, нет.       Француженка всплыла на поверхность воды, заглатывая воздух. Драко продолжил путь вперёд, тоже терпя боль в лёгких, которые сжимались от нехватки кислорода. Это не его бросили в воду, но он всё равно чувствовал, что тонет.       Драко бежал мимо теплиц, призывая себя ускориться, несмотря на сопротивление мышц, которые горели. Но гореть для него — обычное явление. Он привык к этому чувству, когда влюбился в Грейнджер. Это был ад. Это был… дом.       Врезавшись плечом в дверь, Драко открыл её и оказался внутри Хогвартса. Надо сказать, снова находиться в школе было до охерения странно. В голове начали всплывать воспоминания, поджидавшие за каждым углом. Он выстроил плотные белые стены, отгораживаясь от потока мыслей, и втянул воздух в горящие лёгкие.       Драко в три прыжка взлетел по лестнице. Если Поттер и вернулся в Хогвартс, то только из-за крестража, который, по его мнению, находился здесь. Ему сказали, одна из реликвий могла принадлежать Когтеврану, а с заурядными мозгами Поттера он точно решит, что она или ключ к ней может находиться в гостиной этого факультета. Поэтому Драко направился наверх.       Взбежав по лестнице, он остановился на площадке.       Четвёртый этаж.       На этом этаже находилась библиотека.       Грейнджер не…       Драко тихо выдохнул.       Грейнджер абсолютно точно сделала бы какую-нибудь глупость, например, попыталась бы защитить книги или что-то в этом роде. Чёрт, да она, возможно, прямо сейчас там что-нибудь выискивала в своих драгоценных фолиантах.       Драко забежал внутрь.       — Грейнджер? — он быстро обходил стеллажи с книгами, заглядывая в каждый проём в поисках макушки с густыми карамельными кудрями. — Грейнджер!       За большой полкой прятались несколько студентов, и при виде него они закричали, убегая кто куда.       Драко стянул маску. Он забыл о том, что был в ней. Драко уже собирался отбросить её, как увидел отражение чего-то в металле — чего-то тёмного.       Запретная секция.       Драко подошёл ко входу и потянул решётку. Заперто.       Он прошептал пароль и снова дёрнул. Всё равно заперто.       — Он изменился, — услышал Драко воздушный голос позади себя и резко обернулся. Перед глазами нарисовалась чёртова Полоумная Лавгуд, которая стояла перед ним как ни в чём не бывало. — Пароль изменили в начале года. Теперь туда допускаются только одобренные Снейпом или Кэрроу студенты.       — Какого чёрта ты тут делаешь?       — Я слышала, как ты кричал.       — И что? Посчитала отличной идеей незаметно ко мне подкрасться? — зарычал Драко. — Не очень умно для студентки Когтеврана.       Лавгуд склонила голову.       — Когтевран — это не только ум. Будь это единственным условием, Гермиона бы была распределена на этот факультет, не думаешь?       Драко подскочил на несколько шагов вперёд при упоминании её имени. Гермиона.       — Где она? — снова зарычал Драко. — Блядь, Лавгуд, говори, или я…       Она сделала несколько шагов. К нему.       Какого хуя она вытворяла?       Лавгуд улыбнулась. Её улыбка была странной, и Драко она не понравилась. Кончик палочки на миг указал в пол, после чего нацелился между расфокусированных мерцающих глаз.       — Вижу, твоя рука зажила. Гермиона хорошо постаралась.       Откуда… откуда она знала, что возвращение чувствительности его предплечью — это дело рук Грейнджер? Грейнджер ведь… никому об этом не рассказывала?       Вспоминая ощущение тепла, распространившегося по пальцам, слабое сжатие, а затем осознание, что он может чувствовать — чувствовать её, — Драко понял, что потребность найти Грейнджер перечеркнула все остальные мысли.       — Настойку растопырника часто заменяют бадьяном из-за скорости, с которой он может исцелять поверхностные…       — Хватит. Хватит болтать, — отрезал Драко. — Скажи, где Грейнджер. Ты её видела? С ней всё в порядке?       Лавгуд подняла глаза, уставившись в тёмный потолок. Драко проследил за её взглядом. Эта девчонка правда сумасшедшая или просто… пиздецки странная?       — Она помогала распределять между всеми линии обороны.       Что-то обернулось вокруг груди Драко, затягивая её в тиски и проталкивая холодный ужас в горло при мысли о том, что Грейнджер будет сражаться. Лавгуд медленно опустила взгляд обратно на него.       — Но Гарри собирался пойти в гостиную Когтеврана. Это было около часа назад. Они, наверное, уже закончили все свои дела.       — Твои слова нисколько не помогают! — рявкнул он.       Он терял здесь чёртово время. Салазар, Полоумная Лавгуд наверняка даже не знала, что сейчас идёт война!       — На месте Гермионы, — она покрутилась в разные стороны, раздумывая, — я бы не уходила далеко от Гарри.       Ага, в этом-то и была блядская проблема.       — Ты можешь сказать мне что-нибудь хоть отдалённо полезное?!       Лавгуд не мигая смотрела в его глаза. Да, она правда пиздецки странная. Неудивительно, что он избегал её в подвале Мэнора.       Произнеся следующие слова, она потрясла его ещё больше.       — Нам пурус.       За чистоту. Что за нахер…       — Это пароль, — Лавгуд указала за его спину. — В Запретную секцию.       Оглянувшись, он увидел, что решётка теперь была приоткрыта.       Обернувшись обратно к этой жуткой девчонке, Драко осмотрел её. Она сказала, что в Запретную секцию допускались лишь те ученики, которых одобрили Снейп и Кэрроу. Откуда эта маленькая добродетельница знала пароль?       Может, в Мэноре надо было сделать из неё пример другим заключенным, наказав?       — Откуда ты его знаешь? — низким голосом спросил Драко и снова высоко поднял палочку.       Лавгуд с любопытством глядела на древко.       — Когтевран, помнишь?       Поразительная хитрожопость.       Драко сощурился. Он уже много времени потерял из-за её загадок. Ему нужно было найти Грейнджер. И быстро.       — На твоём месте я бы попробовала поискать в Выручай-комнате, — добавила Лавгуд, когда Драко прошёл мимо неё. — Джинни там, а она может знать, где её брат. При последней нашей встрече Гермиона была с ним.       Драко остановился и оглянулся на Лавгуд. Она помогала ему. Почему? Это странно, как минимум, особенно после того, что он сделал. Впрочем, она сама была со странностями. Именно поэтому он игнорировал её, когда она находилась взаперти в его подвале.       Может… может, стоило попробовать быть немного добрее к ней.       — Спасибо, — сказал он, чувствуя неловкость, — за то, что помогла.       Лавгуд снова улыбнулась ему.       — Это тебе спасибо, что не пытал меня.       Если это её стандарт дружбы, то ей нужно его повысить. Кстати говоря о повышении стандартов, ему нужно было добраться до Грейнджер, пока её друзья не убили её. И он разорвёт на части любого, кто попытается остановить его, будь то член Ордена или Пожиратель Смерти.       Драко вышел из библиотеки. Пришло время спасать мир.       По крайней мере, его мир.

***

      Она сразу поняла, что это не маска Драко, потому что, будучи запертой в его комнате, Гермиона видела её бесчисленное количество раз. Уловив вспышку, она откатилась в сторону, и заклинание попало в то место, которое она занимала буквально секунду назад.       Руки метнулись к карманам, но, только не нащупав в них ничего, Гермиона вспомнила, что палочка Беллатрисы была не у неё, а у Рона.       Бли… Блядь! Гермиона переняла любимое восклицание Драко. Сейчас определённо было самое подходящее для него время. И… на удивление это немного успокоило.       Как и появление знакомых лиц. Фред и Джордж стреляли заклинаниями и разбрасывали вредилки из своего магазина, чтобы остановить приближение Пожирателей.       Рон бросился в бой, пытаясь добраться до своей семьи и создать что-то вроде оборонительного рубежа против наступающих Пожирателей Смерти.       Гермиона вскочила на ноги, и как раз в этот момент взгляд поймал вспышку тошнотворного зелёного цвета, которая врезалась в копну рыжих волос.       Всё вокруг замедлилось.       Рон замер, и его руки безвольно повисли.       По длинному коридору эхом прокатился смех. Гермиона даже не успела закричать, заплакать или… сделать что-нибудь ещё, чтобы все эти звуки тут же не оказались заглушены рёвом и свистом проклятий. Последнюю часть Фреда Уизли поглотила ярость битвы. Он упал, и Рон ринулся вперёд.       Гарри вцепился в плечо друга, пытаясь удержать его, пока тот агрессивно вырывался. Гермиона умоляла его остановиться, но, казалось, Рон не слышал ничьих слов.       — Убью, — прохрипел он, вращая рукой в намерении стряхнуть пальцы Гарри. — Пожирателей. Всех, — его голос был настолько низким и глухим, что Гермиона сомневалась, что слышала когда-нибудь такой тон, исходящий от него.       Она бросила взгляд вглубь коридора: Перси защищал тело Фреда, чтобы его не затоптал поток Пожирателей, хлынувший с лестницы.       Но они были не единственными, кто пробрался в замок. В разбитые окна заползали пауки — именно такие, как их описывали Гарри и Рон. Из их мандибул, сочащихся ядом, доносились странные щёлкающие звуки.       — Рон, пожалуйста! — Гермиона схватила его за щёки, поворачивая его голову к себе. — Мы должны сосредоточиться! Мы должны довести дело до конца!       — Это мой брат! — зарычал он. — Предлагаешь мне притворяться, что он не умер?!       — Нет, — Гермиона попыталась говорить мягче, попыталась его успокоить, потому что сейчас глаза Рона были похожи на голубое пламя. — Мне жаль, правда, но мы должны помочь Гарри. Только так мы сможем победить. Это… то, чего хотел бы Фред. То, за что он умер!       — Да отцепитесь вы от меня, — Рон отдёрнул голову и, наконец, отпихнул Гарри. В его дрожащем кулаке была зажата палочка Беллатрисы.       — Двигаемся! — крикнул Гарри и выстрелил проклятием в приближающегося паука. — Нам нужно выбираться!       Снаружи раздался громкий рёв, и многие обитатели коридора разбежались, к счастью, в их числе были и пауки. Похоже, то, что находилось на улице, отпугнуло большинство Пожирателей. Перси, охранявший брата, бросился за одним из них.       — Руквуд, ты покойник! — кричал он.       Гермиона много раз и по многим причинам слышала, как Перси кричал, но он никогда не кричал вот так.       Наблюдая, как он гонится за волшебником в тёмной мантии, Гермиона ощутила внутри огонь. Что бы Перси с ним ни сделал при поимке, Руквуд это заслужил.       — Мы не можем… — начал Рон, но замялся и побледнел, когда перевёл взгляд на Фреда. — Мы не можем оставить его здесь! Пауки... они вернутся, и, Гарри, ты знаешь, что они…       Он не смог закончить предложение.       — Хорошо, — Гарри кивнул и направился вслед за Роном, который уже пытался оттащить тело Фреда от линии огня. Гермиона пошла за мальчиками, немного ненавидя себя за то, что размышляла, когда сможет попросить Рона вернуть палочку.       Втроём им удалось затащить тело Фреда в один из кабинетов. Они как можно тщательнее забаррикадировали дверь и заперли её за собой.       — Я знаю, каково это. После Сириуса я хотел лишь… — Гарри покачал головой, отчего тёмные волосы скрыли его лоб. — Но Гермиона права. Мы должны это сделать. Ради Фреда, ради Сириуса, ради всех них, — он посмотрел на Гермиону, потом на Рона. — Думаю, сегодня у тебя будет много шансов сразиться с Пожирателями, но сейчас нам нужно найти Волдеморта и змею.       Рон отвернулся, прочистил горло и повёл плечами, как будто пытаясь стряхнуть с себя запертую внутри энергию.       — Ладно, — когда он повернулся к ним, то любой ценой избегал смотреть на Гермиону. — Ты видишь, где он?       Гарри закрыл глаза, и Гермиона затаила дыхание.       Спустя несколько мгновений тишины Гермиона обменялась обеспокоенным взглядом с Роном, но он быстро разорвал зрительный контакт.       — Он в Визжащей хижине, — пробормотал Гарри.       — Он даже не сражается в собственной войне?! — возмутился Рон.       — Где змея? — быстро спросила Гермиона.       — С ним. Но она защищена.       — Посмотрим, насколько этой защиты хватит, — угрожающе произнёс Рон, и Гермиона бросила на него ещё один обеспокоенный взгляд. Его лицо оставалось белым, и от этого его голубые глаза необычайно выделялись на фоне медного цвета волос.       — Он не придёт, — глаза Гарри метались под веками, и Гермиона заметила, что его шрам потемнел. — Он ждёт, когда я к нему приду.       — С какой это стати тебе к нему идти?       С кончика шрама стекала капля крови, и глаза Гарри распахнулись.       — Последний крестраж. Он знает, что я приду за ним.       Внутри Гермионы всё перевернулось. Гарри правда сделает это — встретит смерть лицом к лицу. Гарри никогда не был из тех, кто избегал сражения, и сегодня утром он сказал, что хочет положить всему конец. Сейчас его лицо было таким же мрачным. Он не мог… но… он серьёзно?       — Гарри, ты не можешь, — возразила Гермиона, не позволяя себе продолжать этот ход мыслей.       — Она права, — неожиданно сказал Рон. — Ты не можешь. Но можем мы, — Гарри одарил Рона слабой, но искренней улыбкой, когда тот похлопал его по плечу. — Ты мне такой же брат, каким был Фред. Я не отпущу тебя одного.       От быстрых метаний взгляда между мальчишками у Гермионы начала кружиться голова.       — Нет!       Она не позволит им рисковать своими жизнями. Уж точно не без неё.       — Гермиона, у тебя даже нет палочки, — начал Гарри.       — Я смогу её достать, — Гермиона вздёрнула подбородок и скрестила руки на груди. — Уверена, по пути к Визжащей хижине представится много возможностей.       Отчасти она ожидала, что Рон вернёт ей палочку Беллатрисы. Может, не наблюдай он за смертью брата собственными глазами, то так бы и поступил, но что-то в языке его тела подсказывало Гермионе, что он не упустит ни единого шанса вступить в схватку с Пожирателями Смерти.       — Пока я была… не с вами, я практиковала беспалочковую магию, — продолжила Гермиона. — Я не беззащитна.       Коридор начал наполняться шумом.       — Нам нужно выдвигаться, — тихо произнёс Рон. Он подошёл к двери и высунул голову. — Чисто.       Гарри двинулся за ним, но Гермиона коснулась его руки, останавливая.       В нерешительности прикусив губу, она, запинаясь, спросила:       — Когда ты увидел… Волдеморта, ты… Драко…       Гарри покачал головой.       — Его с ним не было.       Гермиона не знала, радоваться ей или беспокоиться. По крайней мере, Драко не был рядом со своим Повелителем, но… это означало, что он был где-то в другом месте. Где-то в замке.       Сердце забилось чаще.       — Гермиона, будь с Гарри. Я пойду первым, — Рон выскочил за дверь, не потрудившись оглянуться.       Они побежали по коридору в сторону лестницы, уворачиваясь от кирпичей и ступая по стеклу.       Когда они достигли низа, Рон внезапно остановился, в результате чего Гарри и Гермиона врезались в него.       — Это он! Это Поттер! — крикнул Пожиратель Смерти в маске. — Хватаем…       Рон вскинул палочку Беллатрисы.       — Авада Кедавра!       Зелёный луч заглушил крик.       Гермиона отметила, что Рон с удивительной оперативностью вращал рукой.       — Авада Кедавра!       Второй Пожиратель Смерти упал.       Выравнивая дыхание, Рон тихо выпустил изо рта воздух и поднял брови.       — Отличное оружие.       Гермиона опустила взгляд на палочку Беллатрисы. Она её, конечно, слушалась, но… никогда так. Она не сопротивлялась его хватке, как это всегда было с ней. Гермионе так и не удалось подчинить себе палочку Беллатрисы, возможно, потому, что она никогда по-настоящему не хотела владеть ею, но находиться в руках Рона древко, казалось, было более чем счастливо.       — Ещё не всё, — пробормотал Гарри и поднял… её палочку из виноградной лозы. Гермиона уже и забыла, что она до сих пор находилось у него.       От того, что оба её друга пользовались палочками, которыми когда-то пользовалась она, Гермиона чувствовала себя немного… лучше. Как будто часть неё защищала их. Всё казалось правильным — ни одна из этих палочек уже, можно сказать, не принадлежала ей. Больше нет.       Гермиона посмотрела на палочку, которую купила в Косом переулке семь лет назад — это был первый приобретённый ею магический предмет. Мистер Олливандер любезно помог ей отсчитывать странные монеты, чтобы расплатиться.       Драко пытал этого человека палочкой, которую он тоже купил в его лавке.       Гермиона хорошо её знала: гладкое тёмное дерево, толстая рукоятка с оставшимися отпечатками его пальцев.       Она помнила, как хорошо палочка ощущалась в её ладони, как она… скучала по ней. Гермиона чувствовала себя скорее её владелицей, а не тех, что находились в руках друзей. Ей очень хотелось, чтобы древко из боярышника сейчас было зажато у неё в кулаке.       И хотелось, чтобы рядом был Драко — здесь, с ней. Даже не так. Она хотела быть с ним — очень далеко отсюда. Но Гарри был прав: это ещё не конец. И, когда этот конец наступит, у неё будет то будущее, за которое она сейчас боролась.       Тёплое чувство в груди превратилось в пепел, когда Гарри и Рон на ходу сжигали трупы. Их лица были мрачными и озлобленными — в их чертах почти ничего не осталось от тех мальчиков, с которыми Гермиона выросла.       Когда они закончили и огонь догорел, на выложенном плитами камне остались лишь две дымящиеся подпалины.

***

      Драко уже начинал серьёзно раздражаться. Он бежал вверх по восьми пролётам, но Грейнджер нигде не было.       Да, замок был большим, но, блядь, не таким же огромным, к тому же от некоторых частей осталась лишь груда камней, так что круг поиска Грейнджер сужался. И где она?!       Драко толкнул тяжёлую деревянную дверь, и перед его глазами предстал нетронутый класс. Удивительно, что в разгар битвы эта комната осталась целой. Все парты стояли ровными рядами, и ни один из стульев не был перевёрнут. Кабинет… выглядел, как раньше, и на секунду Драко захотелось вернуться назад во времени, сидеть в классе и слушать бубнёж какого-нибудь скучного профессора, на который ему было дважды поебать.       Он бы листал книгу, а когда заканчивал портить все иллюстрации, поднимал глаза и ловил взгляд Грейнджер, смотря до тех пор, пока её щёки не окрасятся в тот самый прекрасный гриффиндорский красный оттенок, а сама она не отвернётся, чтобы через секунду вновь обернуться: узнать, продолжает ли он смотреть.       Драко чуть не сорвал дверь с петель, когда выбежал в коридор, не в силах больше ни секунды оставаться в этом чёртовом кабинете. Увидев его таким… обычным, он ощутил нечто странное, к чему не привык.       Обычно он хранил все эти назойливые эмоции далеко за пределами мраморных стен, но сейчас в них появились трещины, и на передний план сознания продолжало проскальзывать всякое разное.       Стыд. Вина. Раскаяние.       У него не было времени ни на какое из этих чувств. Ему нужно было найти Грейнджер и вытащить её отсюда. Если с ней что-то уже случилось… Драко поспешил, не позволяя страху овладеть им.       Но избавиться от него было не так просто, как обычно. Что-то изменилось — оно обвивалось вокруг груди, сжимая её и затрудняя дыхание. Драко старался не обращать внимания, притворяться, что ничего нет. Как только он найдёт Грейнджер, всё будет нормально. С ним снова всё будет в порядке.       Это была ложь, которую он говорил себе слишком много раз, но что ещё ему оставалось? Отпустить сидящее внутри нечто, чтобы оно поглотило его целиком?       Драко зарычал. Ага, чёрта с два. В противном случае он его задушит. А потом перережет горло изнутри.       Впереди послышались звуки сражения, и Драко вытащил палочку из кобуры. Грейнджер ни за что не сбежит посреди битвы, поэтому Драко побежал к ней. К Грейнджер. К битве.       Неважно.       Коридор был полон дыма. Он клубился перед глазами, и Драко пришлось снять маску, чтобы не задохнуться. Как только пыль рассеялась, он, можно сказать, пожалел, что снова начал видеть.       Драко слишком часто видел это выражение на лице Пэнси — обычно когда вваливался в гостиную пьяным и с помадой другой девушки на коже. За подобным всегда следовали крики, сопоставимые с криками гарпий.       — Драко Малфой! — голос Пэнси пронзил барабанные перепонки. — Чёртов предатель крови!       Драко чуть не рассмеялся. Какое точное определение.       Пыль опустилась ниже, и взгляд Драко зацепился за ярко выраженный живот Пэнси. Рука, не направлявшая палочку вперёд, укрывала его в защитном жесте.       Вот чёрт…       Пэнси была беременна.       На одну ужасающую секунду он подумал, что от него. Шок прошиб до мозга костей. Но этого не могло быть. После Грейнджер он не прикасался к ней, и Пэнси трахалась с Тео…       Твою мать.       Тео.       Ощущение свободного падения, которое обуяло всё тело, закончилась с глухим стуком, потому что все внутренности обо что-то тяжело ударились, потянув Драко за собой.       — Как ты мог? — голос Пэнси дрогнул, но её хватка на палочке оставалась непоколебимой. — Как ты мог так поступить с Тео? Со мной?!       Драко был слишком потрясён, чтобы сделать что-то большее, чем пробормотать первые пришедшие на ум слова.       — Я… Я не знал.       — Ты знал, что он был верен! — она качнулась вперёд, но Драко даже не поднял палочку, чтобы остановить её. — Тео бы не предал! Он присоединился, потому что… потому что… — Пэнси вновь опустила руку на живот.       Тео сказал, его отец был недоволен тем, что он бросил школу ради вступления в ряды Пожирателей, но всё же смирился. Вероятно, Таддеус Нотт избил своего сына до полусмерти, но Тео всё равно принял метку.       Ведь он должен был обеспечить своего наследника.       Драко не мог отвести взгляд от живота Пэнси. Ребёнок ещё даже не родился, но уже потерял половину своей защиты в этом мире — из-за него.       — Мы собирались жить вместе, — немного тише произнесла Пэнси. — Я не могу вернуться домой. Ты… ты знаешь моего отца.       Драко сжал челюсть. По сравнению с отцом Пэнси Таддеус и Люциус были ангелами. Он мог лишь представить, как Титус Паркинсон воспринял новость о том, что его старшая дочь залетела до окончания школы.       — Тео сказал, что будет заботиться о нас, — на глаза Пэнси навернулись слёзы. — А ты его убил, — Драко не отрываясь смотрел на неё, чувствуя, как изнутри разрывает вина. Пэнси вытерла слёзы, и в её тёмных глазах появился безумный блеск. — И всё из-за этой грязнокровной сучки!       Он стиснул зубы. Достаточно.       Пэнси была зла и беременна от умершего, но это не давало ей права что-либо говорить о девочке Драко. Никому не давало.       Драко поднял палочку, повторяя позу Пэнси.       — Не смей о ней говорить.       Пэнси издевательски рассмеялась.       — Никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты будешь защищать честь девушки, не говоря уже о ком-то вроде неё.       Драко грозно сделал шаг вперёд.       — Я сказал тебе заткнуться, Пэнси.       — Посмотри, что она с тобой сделала, — она насмехалась над ним, как будто они были детьми, снова вместе учившимися в школе. — Посмотри, в кого ты превратился.       В убийцу. Вот в кого он превратился. Драко не хотел убивать Тео, но, если бы пришлось, он сделал бы это снова, даже зная то, что знает сейчас. Он бы разрушил весь этот ёбаный замок, лишь бы стоять на его развалинах рядом с Грейнджер.       Пэнси склонила голову набок.       — Правильно будет убить тебя за то, что ты сделал, Драко, но, может… Лучше найти её. Отнять у тебя то, что ты отнял у меня.       Драко хотел причинить Пэнси боль, он уже чувствовал, как разгорается под кожей проклятие. Одна мысль — оно проникнет в сердцевину его палочки, и Пэнси будет молить о прощении.       Как, блядь, и должна.       Так почему же он продолжал стоять и ничего не делать?       Потому что теперь это не только Пэнси. Потому что он убил отца её ребёнка. Он не собирался убивать и его. Он был невинен. Чист. А то, что чисто, должно быть защищено.       — Держись подальше от Грейнджер, — прорычал Драко. — Убирайся отсюда. Не суйся в эту битву.       — Я больше не обязана подчиняться всем твоим указаниям, — с губ Пэнси слетел смешок. — Для этого у тебя есть твоя драгоценная грязнокровная шлюха.       Драко ухмыльнулся. Она забыла, как это работает. Забыла, что он уже не тот человек, которого она знала в школе. Забыла, что он ёбаный Пожиратель Смерти.       — Один шанс, Пэнс, — проговорил Драко тем самым глубоким тоном голоса, как когда учил её отсасывать ему. — Уходи.       Пэнси хмыкнула и сморщила нос. Наклонив голову, она выплюнула:       — А ты заставь меня, Драко.       Драко пожал плечами. Он предложил ей выход, она сама виновата, что не воспользовалась им.       — Империо.       Пэнси опустила руку, безвредно направив палочку в пол. Он подумывал забрать у неё древко, но… чёрт, он не хотел оставлять её беззащитной из-за беременности. Ребёнок Тео сегодня спасал ей жизнь.       — Пэнс.       Её лицо было спокойным и кротким, и, когда она моргнула, последние слёзы, скопившиеся в её темных глазах, скатились по щекам. Драко двинулся вперёд, продолжая сохранять между ними дистанцию. Её живот нервировал. Это, конечно, было невозможно, но Драко чувствовал, будто нерождённый ребёнок знал, что он сделал.       В данной ситуации он не сможет ничего исправить, но надеялся, что это послужит началом.       — Иди в библиотеку, — приказал Драко. — Иди в Запретную секцию. Произнеси слова «Нам пурус». Запрись внутри. Не выходи, пока битва не закончится.       Пэнси медленно кивнула.       — Да, сэр.       Драко скривил губы.       — Простого «да» было бы достаточно.       — Да, — выдохнула Пэнси.       Драко оглянулся.       — Иди. Поторопись. И, Пэнси? — она остановилась и нетерпеливо повернулась к нему. На кончике языка крутилось желание сказать ей, что он не хотел, чтобы так произошло, но это были лишь пустые слова. Тео оставался мёртвым, а Пэнси оставалась…       Её рука снова опустилась на живот, и у Драко пересохло во рту. В лёгких едва хватало воздуха, чтобы дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Он покачал головой, давая ей знак двигаться дальше. Уходя, она что-то промямлила себе под нос, и Драко, зажмурившись, сосчитал до трёх, прежде чем неглубоко вздохнуть и продолжить спускаться.

***

      Гермиона оглядела Большой зал, полный раненых и… мёртвых. Огромного количества мёртвых. И тела продолжали заносить в помещение. Мадам Помфри перебегала от человека к человеку, размещённых на полу на одеялах. Мёртвые лежали на помосте, где обычно стоял преподавательский стол. И выглядели они так, словно решили отдохнуть перед следующим наступлением.       В голову пришла мысль о восстании второй армии Волдеморта. Сколько Пожирателей погибло и теперь возрождалось в намерении подняться, чтобы продолжить войну своего Повелителя? И сможет ли Хогвартс после стольких потерь выдержать новый натиск?       Рон прошмыгнул мимо неё, быстро шагая в сторону своей семьи, собравшейся вокруг Фреда. Уизли обнимали друг друга, скорбя вместе. Рон стиснул в руках сестру. Его плечи тряслись, пока Джинни водила ладонями по его спине.       Гермиона сделала полшага вперёд, желая подойти к друзьям, помочь им и утешить их, но потом вспомнила, что Рон больше не был её другом. На глаза навернулись слёзы, и она зажмурилась, пытаясь прогнать их. Когда она успокоилась, мистер Уизли обнимал Рона и они смотрели на Джорджа, плачущего над телом брата.       Гермиона обошла несколько человек и потрепала Джинни по плечу. Её конский хвост сильно качнулся при повороте головы, и сердце Гермионы пропустило удар, когда она увидела бледное и залитое слезами лицо подруги.       — Гермиона! — Джинни бросилась к Гермионе, которая крепко сжала её в объятиях.       В них она вложила всю свою любовь к Джинни и всем Уизли.       — Мне очень жаль, Джин. Очень жаль, — шептала безостановочно Гермиона, пока тихо раскачивалась вместе с подругой в разные стороны, помогая ей найти крохи утешения в этой буре.       В конце концов они отстранились друг от друга. Перед лицом такой потери подобное успокоение было почти невыносимым.       Джинни вытерла глаза.       — Ты не видела Луну?       Гермиона ожидала, что она спросит о Гарри, но была даже рада такому развитию событий. По пути из Визжащей хижины Гарри вёл себя тихо, а, вернувшись, направился прямиком в кабинет Дамблдора, сказав Гермионе и Рону, что хочет побыть один. Она беспокоилась о нём и о том, что он может сделать в одиночестве, но в замке он был в безопасности. По крайней мере, этот час.       Сейчас для Гарри было не самое подходящее время встречаться с бывшей девушкой.       Тем не менее Гермиона хотела быть хоть чем-то полезной, поэтому начала оглядываться в поисках Луны.       — После Выручай-комнаты я её не… — она запнулась, когда поймала взгляд Рона.       Гермиона быстро отвернула голову, но какое-то извращённое ощущение заставило её снова оглянуться. Рон продолжал смотреть, его красное лицо ещё больше выделяло голубые глаза. Внезапно она почувствовала себя не в своей тарелке, стоя здесь рядом с ним и его семьёй. Ей показалось, что она вторглась туда, где ей больше не место.       Гермиона проглотила вздох и отпустила руку Джинни.       — Я… Я поищу её.       Джинни кивнула, и Гермиона начала пробираться сквозь толпу. Знакомых лиц было почти столько же, сколько и незнакомых. Но не на всех можно было разглядеть отпечаток печали. Кто-то улыбался и обнимался, воссоединяясь с другом или членом семьи. Она слышала обрывки разговоров: люди подбадривали друг друга или рассказывали о своих подвигах в сражении.       Голова начала разрываться из-за… всего. Ей столько нужно было сделать, что переварить это не представлялось возможным. Нужно было помочь раненым, нужно было найти Луну. Нужно было поговорить с Гарри. Нужно было…       По рукам и ногам вдруг прокатились мурашки. Затылок напрягся. Ощущалось так, будто в Большом зале резко упало давление воздуха. Гермиона подняла взгляд на зачарованный потолок, ожидая увидеть надвигающуюся грозу.       — Грейнджер!       Хлёстко и коротко, контрастируя с длинными тяжёлыми шагами приближающегося Пожирателя Смерти.       Ведь по тому, как он сейчас выглядел, невозможно было ошибиться в том, кто это.       Драко Малфой выглядел как ангел смерти.       Белые волосы спадали ему на глаза, мантия веером развевалась позади, бесшумно ползя за ним с каждым шагом, а ботинки ударялись об пол жёстко и тяжело, будто он наказывал расстояние, разделявшее их.       Гермиона выронила то, что было в руках, — всё в один момент стало совершенно неважно, и на полной скорости бросилась к нему.       Остановилась она только потому, что врезалась в его твёрдое и сильное тело. Её мраморная статуя ожила.       — Драко! — имя прозвучало приглушённо, так как Гермиона уткнулась лицом в его грудь, обвивая его шею и притягивая ближе всеми оставшимися у себя силами.       Его тело напряглось, но лишь на миг. Затем Драко обхватил её длинными руками, сплетая их вокруг её тела подобно цепям.       — Гермиона, — на этот раз её имя вырвалось из лишённых воздуха лёгких. Оно было произнесено шёпотом, но не мягким. Тем не менее не грубым и не жестоким. А… как произносил он. Драко. Это действительно был Драко. Здесь, снова.       Она растворилась в его руках.       Драко развёл пальцы, вонзаясь ими между её рёбер и почти раздавливая её силой своих объятий.       — Драко… — прохрипела Гермиона. — Драко, я не могу… дышать.       Он уткнулся лицом в её шею, глубоко втягивая в себя воздух.       — Я тоже не могу, — задушенно пробормотал он.       Гермиона продержалась ещё секунду, после чего опустила руки к его предплечьям. Драко понял намёк и начал медленно отпускать её. Он устроил ладони на плечах Гермионы, корректируя расстояние так, чтобы была возможность заглядывать в глаза.       — Что… — начал он, но тут же затих. Гермиона приготовилась к потоку вопросов. У неё самой их было немало. Но она немного растерялась, когда брови Драко сошлись на переносице, омрачив серый цвет его глаз. Он оттащил её в сторону, и они оказались частично скрыты столбом с выгоревшим факелом. — Что это на тебе?       В этот момент она наконец оглядела свою одежду. Грязная, испачканная, порванная и местами обгоревшая. Гермиона попыталась вытереть обожжённое место на ноге, но материал джинсов, не выдержав давления, рассыпался в пепел, оставляя обнажённой верхнюю часть бедра. Рубашка была не в лучшем состоянии и прилипла к коже, что до сих пор оставалась влажной то ли от Тайной комнаты, то ли от пота, то ли от туннеля под Визжащей хижиной.       Она натянула куртку на плечи.       Боже, ей нужно было многое ему рассказать.       Не успела она и рта открыть, как Драко снял с себя мантию и накинул ей на плечи. Её тут же окружил запах мяты и пергамента. Гермиона утонула в ткани, низ которой стёк на пыльный пол, но Драко лишь сжал губы, укутывая её.       — Только посмотри, в каком ты состоянии! — он поднял мокрый локон и покрутил его между пальцами. — Ты ещё хуже Кэликса, клянусь… Вечно убегаешь туда, куда не следует.       Гермиона не смогла удержаться от улыбки в ответ на его упрёки. Это было… мило. В снисходительной, грубой, заботливой манере.       Драко отвёл её распущенные кудри за спину и наклонился губами к её уху.       — Ты даже не представляешь, какое наказание тебя ждёт, котёнок, — внутри вспыхнул жар, опускаясь всё ниже и увлекая за собой кровь. — Твоя задница будет так болеть, что ты даже сесть не сможешь, но это неважно, потому что по крайней мере неделю ты будешь стоять на коленях.       Прохладная дрожь удовольствия пробежала по позвоночнику, удивительным образом смешиваясь с распускающимся жаром, тем самым создавая пьянящую комбинацию.       У Гермионы повело голову.       Драко смотрел с ухмылкой.       — И этот твой просящий взгляд не спасёт тебя, сладкая. Я…       Голова Драко неожиданно дёрнулась в сторону, а через пол-удара сердца за ней последовало и тело, содрогнувшись от силы удара.       Гермиона вскрикнула, прикрывая рот рукой. Нападавший продолжил наступление, повалив Драко на пол и прижав его к камню своим телом.       — Невилл! — Гермиона тут же бросилась их разнимать, отчего мантия Драко чуть не соскочила с её плеч.       Невилл вцепился в рубашку Драко спереди и тянул его на себя. Драко же пытался сбросить Невилла, пока его снова не прижали к каменному полу.       — Прекрати! Слезь него! Невилл, он не…       Драко зарычал, опустив руку на бедро. На миг Гермиона подумала, что он ранен, пока не увидела, что прикреплённая к ноге кобура пуста. Глаза Драко вспыхнули, подобно молнии, когда они встретились взглядами. Его палочка. Где его палочка?       Кулак Невилла, ударивший Драко по щеке, отвлёк Гермиону от размышлений о том, что с ней случилось.       — Невилл, он на нашей стороне!       Наконец, Невилл повернулся и посмотрел на неё.       — Что?       Драко воспользовался секундной заминкой и сделал выпад, отбросив Невилла от себя и отправив его на пол, где он и растянулся.       Боже. Сколько раз ей придётся это объяснять? Суматоха собрала вокруг них толпу. Многие уже достали палочки.       Гермиона собрала в кулак всю свою гриффиндорскую храбрость. Сейчас или никогда.       — Драко не… тот, за кого ты его принимаешь. Он с нами, — она подняла на него взгляд. Драко сплюнул кровь на пол и сжал челюсти. — Он со мной.       Разинув рот, Невилл переводил взгляд с неё на него, и, чтобы доказать свои слова, Гермиона помогла Драко подняться, протянув руку.       — Спасибо, сладкая, — Драко встал и снова сплюнул кровь. Но её руку не отпустил.       Невилл продолжал глядеть на них по очереди.       — Гермиона, ты это сейчас серьёзно?       Нужно было говорить и действовать быстро и ясно, чтобы поняли все.       — Мы все в этом году через многое прошли. Включая Драко. Теперь… всё по-другому.       — Слишком мягко сказано! — выплюнул Невилл.       — Это Гермиона Грейнджер? — прошептал кто-то.       — И Драко Малфой! — отозвался другой голос.       Ропот быстро накалялся, становясь всё более злым. Слава Годрику, Рон был с семьёй. Гермионе сразу же стало стыдно за такие мысли. Он не обращал ни на что внимания потому, что его брат умер.       И Рон… Драко действительно оставил его умирать в Министерстве? Она подняла на него взгляд: его лицо было идеальной мраморной маской со слабым намёком на раздражённое высокомерие, как будто находиться здесь было ниже его достоинства.       Шёпот становился громче.       Драко крепче сжал её руку.       Невилл свёл брови, явно озадачившись таким поворотом событий.       — Прости, но мне немного трудно в это поверить!       Гермиона никогда в жизни не слышала такого резкого тона в голосе Невилла. Она понимала, что обязана ему всё объяснить, но сейчас было не время и не место. Гермионе хотелось, чтобы Гарри или кто-нибудь ещё встал на её сторону и заступился за неё.       — Хочешь сказать, что Гермиона Грейнджер неправа, Лонгботтом?       Гермиона быстро повернулась и увидела… Блейза Забини. Его рукава были закатаны до локтей, а одна подтяжка, соскользнув с плеча, висела прямо над коленом. Его ботинки из мягкой чёрной кожи были покрыты тонким слоем пыли и пятнами, которые Гермиона распознала как… кровь.       Блейз достал носовой платок с инициалами и вытер им руки.       — Забини, — натянуто произнёс Невилл.       Гермиона оглядела говоривших, понимая, что Невилл и Блейз обращались друг к другу со скупым уважением.       — Что ты, мать твою, делаешь? — зашипел Драко, когда Блейз встал рядом с ним.       Блейз недобро усмехнулся.       — То, чего ты не заслуживаешь, — и снова повернулся к Невиллу. — Драко предупредил меня. Это благодаря ему я сейчас помогаю вам, а не нахожусь в Лондоне.       — Он предупредил тебя? И ты не подумал никому рассказать о том, что может произойти?!       Надо отдать должное Блейзу, он не повысил голос, чтобы соответствовать воплям Невилла.       — Это было не то чтобы предупреждение, но он хотя бы попытался. И если помнишь, утром я хотел завести с тобой разговор, но ты сказал…       — Да, помню, — оборвал его Невилл.       Невилл и Блейз сотрудничали? И… Драко предупредил его? Это к нему он отправил Кэликса?       Невилл тяжело вздохнул, затем указал сломанным пальцем на Драко.       — Это не значит, что ты мне нравишься.       — Знаешь, Лонгботтом, — ухмыльнулся Драко, — думаю, мы нашли первую точку соприкосновения.       Невилл нахмурился и покачал головой, после чего обратился к собравшимся.       — Ладно! Если вы в состоянии, нам нужна помощь в переноске раненых! Их ещё много! Если у вас есть палочка и вы хотите помочь в поисках людей, Макгонагалл у дверей распределяет команды спасения!       Люди начали расходиться, либо направляясь на помощь, либо возвращаясь к своим близким. Гермиона почувствовала, как стоящий рядом Драко напрягся.       — Прости.       Слова, прозвучавшие из уст Драко, который пытался заглянуть в глаза Блейзу, но каждый раз встречал сопротивление, шокировали Гермиону.       Забини фыркнул.       — Прости? Это всё, что ты можешь сказать?       Посмотрев в дальний конец зала, где покоились мёртвые, Драко побледнел и быстро повернулся обратно к Блейзу.       — Да.       Гермиона не смела дышать, пока двое волшебников стояли лицом друг к другу.       — Полагаю, было бы странно отказываться от перемирия во время войны.       Драко усмехнулся и отпустил ладонь Гермионы, обхватил освободившейся рукой Блейза, который несколько раз грубо похлопал Драко по спине, после чего их короткое, но значимое объятие закончилось.       Гермиона стояла в шоке. Драко… сейчас обнял Блейза. Она никогда не видела, чтобы он обнимал кого-то, кроме неё.       Но, казалось, ни Драко, ни Блейз не чувствовали себя неловко, поэтому Гермиона попыталась успокоить любопытство. Продолжая усмехаться, Драко вновь прижался к ней, и Гермиона не смогла сдержать улыбку.       — Рад снова видеть тебя, Гермиона, — Блейз приподнял уголки губ и взял её пальцы своими, повернув ладонь в намерении поцеловать её руку. Он начал наклоняться, но прямо перед тем, как коснуться губами её кожи, замер. Блейз кинул взгляд на Драко из-под невероятно длинных ресниц и подмигнул, слегка пожав руку Гермионы.       — Иди нахуй, Блейз.       Блейз ухмыльнулся, но проигнорировал Драко, обратив всё своё внимание на Гермиону.       — Я так понимаю, ты его тоже простила?       Гермиона закатила глаза.       — Это мы ещё увидим.       Блейз постучал пальцем по подбородку.       — Хм.       — Хватит болтать, — вклинился Драко, возвращая дружескую беседу в деловое русло и вновь обхватывая руку Гермионы своей. По коже от его прикосновения пробежал лёгкий трепет. — Блейз, ты теперь помогаешь Ордену?       Он пожал плечами.       — Я помогаю тем, кто в этом нуждается, — Драко приподнял брови, побуждая Блейза продолжить. — Я стажируюсь в больнице Святого Мунго три дня в неделю, а остальное время провожу здесь. Если к двадцати я хочу стать целителем, мне нужно как можно больше практики, и… однажды я стал свидетелем, как кто-то потерял сознание в коридоре. Это была Джинни Уизли.       Сердце Гермионы пропустило удар. Она знала, что Джинни в порядке, но всё равно, услышав о том, что её подруге стало плохо в одиночестве, девушка ощутила нервное покалывание в пальцах.       — Это была прекрасная возможность проверить себя. И, Драко, у меня получилось. Когда Уизли пришла в себя, с её стороны было много ругани, и она даже поставила мне фингал под глазом, но после той истерики она поняла, что я правда пытался помочь, и… она была не единственной, кто нуждался в медицинской помощи. Я начал таскать лекарства из Мунго и приносить их сюда.       Блейз вздохнул и огляделся по сторонам, продолжая рассказ.       — Им нужна была помощь. Много помощи и… — он махнул рукой. — Это было взаимовыгодно.       Гермиона почувствовала волну благодарности к Блейзу за то, что он сделал для её друзей. Возможно, это началось как практика для стажировки, но сейчас он помогал Ордену и Отряду Дамблдора, а не находился на стороне Лорда Волдеморта и Пожирателей Смерти. Он был прагматичен, как и любой другой слизеринец, но сегодня он раскрыл своё сердце, и, по мнению Гермионы, у Блейза Забини оно было золотым.       — Блейз, это… — начала она, с трудом подбирая нужные слова в вихре мыслей. — Это невероятно. Спасибо.       Он снова махнул рукой.       — Это ужасно, — подал голос Драко, и Гермиона подняла на него недоумённый взгляд. — Красть из больницы Святого Мунго? Но это же плохо и неправильно, Блейз. Не представляю, как мы сможем оставить этот вопиющий факт в прошлом. Как мне после этого тебя простить?       Гермиона тупо уставилась на Драко, который через секунду начал смеяться вместе с Блейзом.       Это было так странно: Драко стоял в Большом зале и шутил со своим другом, при этом обнимая её, как будто они были настоящей парой. Гермиону внезапно захватила мысль, что у них всё должно было быть именно так. Они должны были провести этот год здесь — вместе. Учиться, общаться, встречаться. И они бы смогли, если бы не война.       Так всё будет… после?       Если да… Она не могла дождаться.       — Рад видеть вас вместе, — вскоре сказал Блейз и натянул упавшую лямку подтяжек на плечо. — Вы остаётесь? Сражаетесь?       — Да.       — Нет.       Гермиона сощурилась в сторону Драко, который выглядел очень недовольным.       — Грейнджер, сладкая, — произнёс Драко самым снисходительным тоном. — Мы не можем здесь оставаться. Нам нужно уйти до рассвета.       В голове Гермионы продолжал проигрываться высокий голос Волдеморта, который говорил Гарри, что он ждёт его, но Гарри вернулся в замок. Интересно, что он увидел в воспоминаниях Снейпа, и внутри всё перевернулось от нервозности. Лорд Волдеморт не будет ждать вечно, как и Гарри.       Сегодня они уничтожили ещё один крестраж, осталась только змея, которая находилась не так далеко. Война может закончиться к утру!       Гермиона высвободилась из его рук.       — Я же сказала, что не оставлю Гарри.       Драко посмотрел на Блейза, на этот раз без усмешки.       — Поговорим позже.       — О…       — Да, — внезапно лицо Драко стало холодным мрамором. Блейз метнул взгляд в её сторону, и Гермиона нахмурилась. Значит, в письме Драко было что-то помимо обычного предупреждения Блейзу быть не в Лондоне. Ей не нравилось, что у Драко снова были от неё секреты. Она думала, что они уже через это прошли.       Блейз кивнул и оставил Гермиону наедине с Драко, который, не теряя времени, схватил её за плечо и потащил в главный холл.       — Отпусти меня.       Драко склонил голову набок.       — Теперь мы оба знаем, что я не собираюсь этого делать.       Гермиона была слишком уставшей и слишком… злой, чтобы поддаться его чарам. Увидев его, она забыла практически обо всём. Но Драко до сих пор что-то скрывал. Он командовал ею. Делал всё, что она ненавидела, и лишь потому, что…       — Я не уйду.       Ухмылка сползла с лица Драко.       — В любую минуту сюда ворвётся Тёмный Лорд и убьёт всех на пути к Поттеру. А потом убьёт Поттера. Он покойник, Грейнджер.       — Ещё нет, — возразила Гермиона.       — Несколько минут не имеют совершенно никакого значения! — рявкнул Драко.       — Утром, когда ты оставил Рона в Отделе Тайн, имели, — боже, неужели это правда было только утром?       Драко злобно усмехнулся.       — Так вот почему ты убежала до моего возвращения? Испугалась большого плохого Пожирателя Смерти?       — Испугалась? — Гермиона фыркнула с насмешкой. — Вот уж вряд ли. Ты и раньше обманывал меня, но в настоящей дуэли, ты знаешь, что я выиграю, — не то чтобы они прямо сейчас могли устроить дуэль, поскольку в данный момент у неё не было палочки, о чём она намеренно не упомянула Драко на случай, если свою он спрятал где-то в другом месте взамен кобуры.       Драко ухмыльнулся. Наглая задница.       — Вот почему я никогда не сражаюсь честно.       — Это не повод для гордости.       — Нет? — спросил он. — Как и лишиться победы.       Гермиона вздёрнула подбородок.       — Если не хочешь лишиться меня, тогда тебе лучше сказать, что Рон солгал.       Драко закрыл рот.       — Ты не понимаешь.       Гермиона скрестила руки на груди.       — Тогда просвети меня, — лицо Рона было доказательством того, что что-то произошло, но она просто не могла поверить, что Драко предал их. Она доверяла ему и поэтому даст шанс объясниться.       Он тяжело выдохнул через нос, но она не отступала. Она больше не могла дожидаться ответов, и Драко это знал.       — Уизли раскрыл нас. И из-за него включилась тревога до того, как мы вывели магглорождённых из камер. Или он, или они.       Оу. Это… это… имело смысл. Даже слишком много смысла.       — А отдать его палочку Макнейру?       При следующих словах лица Драко стало холодным и самодовольным:       — Я надеялся, что Макнейр убьёт его.       Она не знала, чего ожидала, но точно не этого. Зачем Драко делать что-то подобное? Он серьёзно думал, что она смирится с этим?!       — Я ненавижу Уизли, — просто сказал Драко, как будто это всё объясняло и она должна была знать с самого начала.       — Значит, ты хотел, чтобы его убили?!       — Он хочет моей смерти! Он сказал мне, что хочет убить меня сам! — Драко вернулся к крикам. Конечно, он кричал. Потому что говорил с ней. — Иди спроси его! Задай ему этот блядский вопрос, Грейнджер. Единственную помощь, которую я мог ждать от этого придурка, это то, что он сожжёт меня после обращения.       Рон… Рон правда это сказал?       Они ненавидели друг друга в равной степени, и Гермиона не думала, что Рон будет из кожи вон лезть, чтобы помочь Драко. В конце концов, он не хотел, чтобы Гарри в Выручай-комнате возвращался за Гойлом, хотя… сегодня Рон спас её от смертельного проклятия. Но была разница между тем, чтобы не быть друзьями, и тем, чтобы быть врагами.       Она не сможет остаться в стороне, если между Драко и Роном вспыхнет схватка, но сможет ли она помешать им убить друг друга?       Боже, она ничего из этого не хотела. Гермиона подняла голову к потолку, желая хотя бы пять спокойных минут — там, где ничего этого не было, где они не воевали, где не трещала голова от мыслей обо всём, что произошло с восхода солнца, и обо всём, что ещё произойдёт до нового рассвета.       Судорожно вздохнув, Гермиона почувствовала, как неприятно свело горло.       — Сладкая… — Драко притянул её к своей груди. Он вновь обнял её, и Гермиона закрыла глаза. Нуждаясь в поддержке, утешении и… любви. Она даже не представляла, что сегодняшний день будет настолько напряжённым и сумасшедшим, а он ещё даже не закончился. На самом деле за разговором с Драко прошли её первые нормальные минуты с ухода с пляжа, и благодаря ему она впервые за этот день почувствовала себя собой.       Все хотели, чтобы Гермиона была умной, сильной, но Драко просто хотел её. И, несмотря ни на что, он никогда её не отпустит. Гермионе очень не хватало любви и чувства безопасности, и лишь Драко это видел. Лишь он дарил ей эти ощущения.       Как сейчас. Как затеряться в его объятиях. Как быть его.       — Я рядом, котёнок.       Пока Драко не заговорил, Гермиона даже не понимала, что начала плакать. Он погладил её по спине, скользя руками по своей мантии, в которую она оставалась укутана.       — Не сдерживайся, — тихо сказал он, и внутри Гермионы что-то треснуло, отчего всё накопившееся за этот день вырвалось наружу ужасающем плачем. Драко спрятал её у себя на груди, позволяя заглушать ею громкие всхлипы. — Хорошая девочка.       Она любила его. Она так сильно любила его, что было больно. И больно будет всегда, потому что никакие поступки Драко не помешают ей его любить. Чистая истина, как и в прошлом году. И может, сейчас она была разумнее, она не хотела прекращать любить. Да поможет ей Годрик, никогда не хотела.       Драко поцеловал её в макушку и начал осторожно раскачивать в разные стороны.       — Я всё исправлю, ладно? Всё будет хорошо.       Гермиона подняла глаза и моргнула, прогоняя последние слёзы. Её ресницы были мокрыми и слипшимися.       — Правда?       Он наклонился и провёл носом по её щеке, прослеживая мокрый след, оставленный слезами.       — Обещаю.       Его поцелуй, едва соприкоснувший их губы, был нежным, но он говорил больше, чем она могла выразить словами.       Драко вытер большими пальцами её щёки.       — По крайней мере, слёзы смыли грязь.       Гермиона издала что-то среднее между смешком и всхлипом. Она была уверена, что сейчас выглядела ужасно, но Драко всё равно смотрел на неё так, словно она была единственной в мире.       Уголки его губ приподнялись.       — Люблю, когда ты улыбаешься. Делай это почаще. И будешь. Начиная с этого момента. Мы начнём новую жизнь. Жизнь, где не будет всего этого дерьма. Только ты и я. Как и должно быть.       Гермиона подумала, что сейчас снова расплачется. Ей так этого хотелось, но она… не могла. Пока нет. Она ещё нужна друзьям. Гермиона оглянулась через плечо на Большой зал. Толпа разбрелась, открывая взору Луну, которая обнимала Джинни. Замечательно, они нашли друг друга.       Также она увидела Рона — он находился недалеко от сестры и поддерживал Джорджа, который, видимо, не мог стоять самостоятельно. Гермиона была рада, что Рон находился со своей семьёй. Он любил их сильнее всего на свете, и по большей части в этом и состояла причина, по которой он не мог принять Драко: из-за слов и действий Драко в отношении его семьи.       Но оставался ещё один человек, которому она была нужна.       — Гарри…       — Умрёт. Таков был наш уговор. Ты остаёшься до конца. И это конец, Грейнджер. Это он.       — Он прав.       Гермиона резко обернулась.       Боже.       Гарри.

***

      Ёбаный Поттер.       Грейнджер отстранилась и вытерла лицо чёрными рукавами его мантии. Драко хотел дотянуться до неё, но она направилась в сторону Поттера.       — Не говори так, Гарри, ты ещё…       — Жив? Да, — Поттер выглядел… отвратительно. Болезненно. Слабо. Драко мгновенно ощутил, как позвоночник сковала тревога. Не из-за беспокойства, блядь, нет. Просто Грейнджер сказала, что, чем ближе конец, тем слабее становились Поттер и Тёмный Лорд.       А Поттер, подходя к Грейнджер, еле передвигал ноги.       — Вы уходите?       — Нет!       — Ни хрена, — прорычал Драко и одним прыжком снова оказался возле Грейнджер. Она не уйдёт от него. Не в этот раз.       — Какую ты с ним заключила сделку? — Поттер дёрнул подбородком в сторону Драко, обращаясь к Грейнджер. — Что уйдёшь с ним, если он будет сражаться за нас?       — Нет, нет! — Грейнджер замахала руками. — Драко выбрал быть на нашей стороне. Ничего подобного!       Они оба игнорировали его. Драко это не нравилось, поэтому он решил снова привлечь внимание Грейнджер.       — А ты в чём-то прав, — Грейнджер одарила его предупреждающим взглядом. — Ты что, хотела, чтобы я ему солгал, котёнок?       — О чём он, Гермиона? — с намёком на твёрдость в голосе спросил Поттер и потёр шрам. Как мило: Избранный раздражался, когда уставал.       Грейнджер со спутанными от грязи и крови кудрями, что тяжело обрамляли лицо, глядела на них по очереди. Драко уже хотел было объяснить Поттеру, что они начнут новую жизнь, не успеет его тело остыть, но Грейнджер нервно прикусила губу, и что-то внутри Драко не дало ему сказать то, что может её расстроить.       Видимо, это было сердце.       Блядь.       Он на самом деле выбрал сторону. И это была не сторона Тёмного Лорда или Поттера.       А её сторона.       Их сторона.       — Я просто… — Грейнджер вцепилась в свои пальцы, едва выглядывающие из чёрных рукавов. — Драко хотел уйти после отступления, а я сказала, что нам не придётся ждать окончания войны, чтобы… уйти… только…       Морщины на лице Поттера стали глубже.       — Только меня. Значит, вы ждали, когда я умру…       — Гарри, нет!       — … перед уходом.       Драко фыркнул.       — Как-то так.       Грейнджер раздражённо зыркнула на него, и Драко закатил глаза, притворяясь, что ему всё равно. Он не хотел, чтобы она на него злилась. Потому что он больше не злился на неё — перестал с того момента, как она побежала к нему и прыгнула в его объятия, едва увидев.       Если бы только сейчас она убежала с ним, всё было бы просто идеально. Они бы оставили войну позади, и Драко забыл бы всё, что он совершал на протяжении этого времени. Одной Пэнси было достаточно — Драко не хотел сталкиваться ни с какими с другими последствиями своих действий. Казалось, вся пролитая им кровь заполняла лёгкие, затрудняя дыхание. Снова.       Грейнджер могла бы исправить всё это в одно мгновение, просто согласившись. Но нет, они до сих пор стояли здесь с чёртовым Поттером. С единственным человеком, вокруг которого смерть кружила, как птица с подбитым крылом.       Поттер вперился взглядом в Драко.       — Поэтому ты оставил Рона? Его смерть тоже часть вашей сделки?       Драко почувствовал, как внутри всё поднимается и шипит. Поттер не имел никакого грёбаного права говорить о его отношениях с Грейнджер, и только Драко хотел указать ему на это, добавив несколько отборных слов, как вперёд с волочащейся по полу мантией шагнула Грейнджер.       — Нет, конечно, нет! — она оглянулась на Драко, и он увидел тревогу в её больших глазах. Блядь. Она была расстроена, и ему… нужно было помочь. — Гарри, смысл состоял в том, если… если бы тебе случилось… умереть до конца войны.       — А наше задание от Дамблдора, что насчёт него? — спросил Поттер таким голосом, будто в нём оставались последние остатки борьбы.       — Уизли до сих пор жив, — протянул Драко. — Почему бы не дать ему быть херовым героем, о котором никто не просил?       — Я не хочу слышать от тебя ни слова о Роне. Особенно после того, что ты с ним сделал, — Поттер смотрел тяжело, и Драко, смотря в ответ, мог поклясться, что шрам на избранном лбу потемнел. — Я уже предупреждал тебя: ты либо с нами, либо против нас.       — Я с ней, — прорычал Драко. — И она будет со мной, не успеет твоё тело остыть. В безопасности и далеко от всего этого дерьма.       Поттер снял разбитые очки и потёр глаза.       — Может, лучше этим и заняться, — спокойно сказал он.       — Гарри? — Грейнджер сделала крошечный шаг вперёд.       Поттер снова натянул очки на нос.       — Я… Я встречусь с ним.       — Нет! — воскликнула Грейнджер, прикрывая рот взлетевшими к лицу руками. — Гарри, ты не можешь! — от боли в её голосе сердце Драко пропустило удар.       — Это был план Дамблдора. С самого начала.       Драко вскинул брови. Это было… на удивление хладнокровно со стороны старика. Дамблдор же всегда благоволил Поттеру, одаривая его очками за то, за что любого другого исключили бы. Это всё было лишь для того, чтобы расположить Поттера к себе? Даже сейчас Избранный был готов умереть за чёртового Дамблядора, который уже не мог оценить такую благородную жертву. Какой тупица.       Вдруг Драко накрыла холодная волна понимания. Поттер хотел умереть. Он хотел, чтобы это закончилось, — закончилось так. И когда Поттер будет мёртв…       — Пожалуйста, — Грейнджер снова плакала, вытирая слёзы плотной тканью его мантии. — Гарри, пожалуйста, не уходи.       Поттер вновь потёр шрам, и Драко заметил у него на лбу небольшое красное пятно. Интересно, причинял ли ему шрам боль, чувствовал ли он его всё время, как Драко чувствовал метку. Он рассеянно прикоснулся к предплечью, следя за каплей крови, что стекла с угла шрама Избранного и пробежала между его глаз.       Проигнорировав её, Поттер вытащил из кармана палочку Грейнджер и протянул ей.       — Я рассказал Невиллу о змее, но если ты её увидишь… — взгляд Поттера на краткий миг метнулся к Драко. — Думаю, смертельное проклятие сработает, потому что… потому что этот находится в… теле.       Большие глаза Грейнджер стали ещё больше.       — Нет, нет, — она вложила свою старую палочку обратно в ладонь Поттера и сжала его кулак обеими руками. — Теперь она твоя. Ты столько времени ею пользовался. И… она тебе нужна. Чтобы… сражаться, Гарри. Ты должен сражаться.       — Гермиона, думаю, мы оба знали, что до этого дойдёт.       — Но… мы найдём способ! Мы всегда находим. И… — она прикусила губу, и Драко сейчас больше всего на свете захотелось снова заключить Грейнджер в объятия, но… он не хотел отнимать у неё этот момент. Ей нужно было попрощаться. До рассвета оставалась всего пара часов, и, как только взойдёт солнце, три дня Драко истекут. Если Поттер к тому моменту всё ещё будет жив, тогда умрёт Драко, а он не собирался этого допускать. Особенно когда был настолько близко к тому, чтобы получить всё, ради чего старался.       Поттер вздохнул.       — Гермиона…       — Я не позволю тебе, — она вздёрнула подбородок, с которого капали слёзы. — Остались змея и сам Волдеморт. Ты нужен нам. Ты нужен мне. Мы все здесь сражаемся вместе с тобой. Может, Дамблдор ошибся, должен быть другой способ!       Поттер оглянулся на скопление людей в Большом зале, но его лицо оставалось необычайно пустым.       — Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, Гарри. Столько людей любят тебя, ты не можешь оставить их, особенно сейчас. Останься. Пожалуйста, Гарри. Я здесь ради тебя. Я останусь с тобой.       Останется. Губы Драко скривились. Они не останутся. Но Грейнджер и её слишком доброе сердце не отступились бы даже от самого гиблого дела. Факт, который Драко знал лучше всех.       Поттер поднял взгляд поверх головы Грейнджер и установил зрительный контакт с Драко. Тут и не нужна была легилименция, чтобы понять, о чём думал Поттер — всё было написано у него на лице.       Впервые они оказались на одной стороне.       — Гермиона, сладкая, — Драко обнял Грейнджер за плечи. — Если он останется, ему нужно будет поговорить с определёнными людьми, членами Ордена. Верно, Поттер? И, может, тебе удастся поговорить с Макгонагалл и узнать, можем ли мы ещё что-нибудь сделать.       Избегая взгляда Грейнджер, он многозначительно посмотрел на Поттера.       — Ага, — быстро ответил Поттер. — Я… Я ещё хочу попрощаться с Ремусом и Тонкс. Я знаю, что с ними случилось.       Грейнджер переводила взгляд с него на Поттера.       — Так… ты не уйдёшь?       Очки Поттера немного сползли, и с его лба скатилась ещё одна капля крови. Он посмотрел на всех собравшихся в Большом зале.       — Они сражаются за меня, я тоже должен… делать то, что лучше для них.       Это не было ответом, и Грейнджер прекрасно это знала. Поттер положил её палочку обратно в карман, устраивая рядом с мантией-невидимкой.       — Я скажу, если что-нибудь изменится.       Казалось, Грейнджер приняла его слова, но всё же подождала, когда Поттер минует двери в Большой зал, прежде чем пойти следом.       Избранного немедленно окружили, и Драко отступил, предпочитая оставаться в стороне, пока Поттер пожимал всем руки, обнимался и разговаривал.       Грейнджер тоже стояла в этой толпе, слабо улыбаясь тем, кто подходил к ней. Внутри Драко скребло оттого, что она где-то далеко, но чем меньше он общался с этими людьми, тем лучше.       И на ней оставалась его мантия. Она волочилась по полу при ходьбе, но, по крайней мере, создавала что-то вроде барьера между ней и остальными.       Он прислонился к стене, задрав одну ногу и уперевшись ботинком в кирпичный выступ, и наблюдал за тем, как Поттер и его девочка обходят Большой зал. Когда они направились к телам, Драко поймал взгляд Шрамоголового с другого конца помещения. На его лице читалась суровая решимость, и Драко отвернулся, как только перед глазами промелькнул образ Запретного леса, исходящий из головы Поттера.       Драко вновь оглянулся, подождал, когда Грейнджер не будет смотреть, и кивнул.       Оттолкнувшись от стены, он засунул руки в карманы и, опустив голову, начал продвигаться через толпы раненых.       — Влюблённые уже помирились? — спросил Блейз, расстёгивая верхнюю пуговицу на рубашке и вытирая со лба пот. — Тогда расценю твоё присутствие здесь как её победу.       Закатив глаза, Драко невольно остановил их на Грейнджер, которая обнимала Француженку, пока Поттер разговаривал с Биллом Уизли.       — Никто не выигрывает, — глухо сказал он.       Драко огляделся. Раненых было больше, чем здоровых, даже несмотря на то, что Блейз помогал мадам Помфри и нескольким другим целителям. Множество людей откликнулось на призыв Ордена, но тела продолжали вносить в замок. И эти тела больше не поднимутся. Сколько инферналов Тёмного Лорда были готовы двинуться на замок?       Драко не хотел знать. Он хотел выпить. И побольше. Вокруг трактирщика «Кабаньей головы» столпились люди, которые пили из сколотых стаканов. Драко практически чувствовал вкус огневиски, ощущал его жжение в горле и тепло, разливающееся по телу, когда алкоголь попадал в кровь.       Рот заполнила слюна.       Никто не осудит его за то, что он немного снимет напряжение — никто, кроме Грейнджер. И его самого. Он не… не хотел топить себя в спиртном, если это означало утянуть Грейнджер за собой. Драко вздохнул, мысленно сосчитал до трёх и плотно зажмурился, чтобы не видеть, как группа поднимает тост и опрокидывает ещё рюмку.       Когда он открыл глаза, то заметил, что Блейз на что-то пялился. Увидев алкоголь в дальнем конце зала, Драко практически забыл о присутствии друга. Он проследил за взглядом Блейза и увидел Уизлетту, которая обнимала Полоумную Лавгуд. Их головы были склонены друг к другу.       Лавгуд обхватила талию рыжей, сблизив их тела до соприкосновения бёдер, а затем повернулась и оставила короткий поцелуй на веснушке рядом с глазом Уизлетты.       Хм.       Это что-то новенькое.       Блейз надавил на глаза пальцами и потряс головой, чтобы прояснить её.       Драко усмехнулся.       — Напомни, как давно ты там запал на девчонку Уизли?       — Перестань, — предупредил Блейз, и Драко оживился, радуясь возможности отвлечься. — Мне нравилась её квиддичная форма. И всё.       — С твоими придирчивыми вкусами, по сути, это означает, что ты был в неё по уши влюблён.       — Драко, хватит. Я серьёзно.       Он оглянулся на девушек, затем снова посмотрел на Блейза, который отвернулся и начал сворачивать бинт, который, Драко был уверен, минуту назад даже не был размотан.       — Поэтому ты начал им помогать? Чтобы залезть к ней под юбку?       — Даже не буду удостаивать этот вопрос своим ответом.       — Ты пытался её поцеловать? Поэтому она зарядила тебе в глаз?       Блейз швырнул рулон бинтов на стол.       — Вот чёрт, — рассмеялся Драко. — А я прав!       — Заткнись! — рыкнул Блейз.       Драко ещё громче рассмеялся.       — Всё, я сейчас пойду скажу всем, что ты шпион.       — Ладно, ладно! — Драко делал всё возможное, чтобы контролировать неудержимые смешки. Блейз сердито зыркнул на него и постучал палочкой по другому размотанному рулону, заставляя его свернуться. Кинув быстрый взгляд на девушек, Драко снова обратился к другу: — Спаси ещё несколько жизней, и, может, они разрешат тебе посмотреть.       Блейз бросил рулон бинтов в Драко, который поймал его, прижав к груди.       — Сверни, — отрезал Блейз, но через мгновение ухмыльнулся. — Через год я стану лицензированным целителем. Ты хоть представляешь, сколько задниц у меня будет только из-за этого?       Драко не стал возиться с бинтами и положил их обратно беспорядочной кучей.       — Я ошибся профессией.       Блейз фыркнул.       — Да, можно сказать и так. Должен признаться, я сомневался, что Грейнджер забудет всё, но вы…       Драко прислонился к столу.       — Ага. Она… моя девочка, — добавил он, снова увидев её в своей мантии. Она разговаривала с Макгонагалл, как он и предполагал, но… Поттера с ней не было. Драко огляделся, пытаясь уловить его макушку, но создавалось впечатление, что он исчез.       — Всего одна, — выдохнул Блейз. — Не могу представить, как можно уже остепениться.       Драко выпрямился, оглядывая всех присутствующих в поисках Поттера. Где он?       — Меня это не волнует. Только она. Единственная, — сказал он, практически не обращая внимания на болтовню Забини.       Блейз прекратил мельтешить.       — Хочешь сказать, что она… та самая одна?       Драко сделал шаг вперёд. Поттер не был с Уизли, не был с выпивающими, не помогал людям и не сидел рядом с мёртвыми.       — Одна-единственная, — пробормотал он, продолжая сканировать глазами помещение.       — Чёрт возьми, — тихо сказал Блейз, но Драко его уже не слышал.       Он оглянулся на Грейнджер, которая что-то обсуждала, не обращая никакого внимания на окружающую её обстановку. Блейз продолжал что-то говорить, но его слова терялись в глубине сознания Драко, и он отошёл от лежащих раненых. Он остановился возле сломанного факела у входа, как вдруг из ниоткуда донёсся голос:       — Малфой.       — Блядь! — Драко вздрогнул, врезавшись плечом в факел и едва удержав его от падения.       — Тихо! — прошептал Поттер. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь.       Челюсть Драко напряглась, и он огляделся, но никто не обращал на них внимания, потому что они не видели своего драгоценного Избранного. Как Шрамоголовый скрылся от своих лижущих зад последователей, Драко понятия не имел, но он знал, что делал Поттер и почему он пришёл именно к нему.       — Я больше не позволю никому умереть за меня. Всё должно закончиться.       Святой Поттер хотел умереть, а Драко… Драко хотел Грейнджер. А заполучить её он мог лишь одним способом.       Драко обещал Грейнджер многое: что всё исправит, что будет защищать её и что никаким образом не подтолкнёт Поттера к смерти. Но сможет ли он её остановить?       Или… сможет ли Поттер остановить Тёмного Лорда?       Снейп сказал, что Святому Поттеру придётся встретиться с Тёмным Лордом, а он сотрудничал с Орденом. Как ни странно, Северус Снейп, самый доверенный советник Тёмного Лорда, замышлял свергнуть его, но опять же, Драко был Малфоем, и он был готов бросить всё ради какой-то обычной магглорождённой с глазами цвета жжёной корицы, каштановыми волосами и самой сладкой улыбкой, которую только можно себе представить.       Так что, наверное, Избранность Поттера и его способность каким-то образом остановить величайшего Тёмного Лорда всех времён не были таким уж безумием. И если он сможет, если Поттер выживет, тогда, возможно, действительно был способ исправить этот испорченный мир.       Потому что это был единственный способ навсегда всё исправить, единственный способ, которым он мог быть с Грейнджер так, как хотел. Драко месяцами держал её в клетке, но лишь в той жёсткой постели она по-настоящему снова принадлежала ему. Как и должна была. Как и будет.       Он за этим проследит.       — Мне нужно знать, где он, — голос Поттера был тихим, но уверенным.       Драко ещё раз оглянулся на Грейнджер.       — Я отведу тебя к нему.