Саундтрек:
Bloodsport '15 — Raleigh Ritchie
— У тебя есть план? — спросил Драко, когда они с Поттером подошли к опушке леса. — Это и есть план, — монотонным голосом ответил Поттер. Он явно не горел желанием разговаривать. Как жаль. Драко не был одним из трусливых дружков Поттера, он не побежит выполнять все прихоти святого мальчика по одному его щелчку пальцев, потому что тот щеголял уродливым шрамом на лбу. У Драко тоже были шрамы, и он не забыл, кто его ими одарил. — Дай угадаю, героически сражаться до самой смерти? Поттер снял мантию-невидимку и спрятал её в карман. — Что-то типа. — Только не говори, что снова будешь использовать на нём экспеллиармус, — протянул Драко. — Хватит со мной разговаривать, Малфой. Драко закатил глаза, но замолчал. В лесу было до жути тихо, и это напомнило Драко, почему он когда-то ненавидел здесь находиться. После наказания, совершенно неподходящего по возрасту одиннадцатилетке, Драко старательно избегал этого места до четвёртого курса. В тот год отменили квиддич, и лишь во времена полётов на метле он чувствовал… что не чувствовал. Находясь в небе, в окружении одного лишь солнца, Драко понимал, что наконец мог спокойно дышать. И он не хотел терять сноровку из-за годичного перерыва в матчах, пока Поттер купался во всё более ярких лучах славы и известности на турнире триебучих волшебников — поэтому Драко начал летать на метле над лесом. Ныряя в кроны деревьев, петляя между ветвями и вокруг них, Драко оттачивал навыки. Не то чтобы сейчас это имело значение — уже нет. Полёты и квиддич были роскошью, которую Драко не мог себе позволить, даже если бы хранилища Малфоев по сей день оставались полными. Не сказать, что они оказались без средств к существованию, было еще много денег для… Драко опустил взгляд на перстень с фамильной печаткой. Если он погибнет на этой чёртовой войне, всё перейдёт к Грейнджер, и он, конечно, очень сомневался, что она оставит его мать на улице, но это будет не та жизнь, к которой она привыкла. Это если он сможет найти её и вернуть домой. Захочет ли она вообще возвращаться? Как иронично, что у него и его отца был один и тот же план в отношении людей, которых они любили, но ни один из них никогда не включал в него другого. Возможно, Драко на самом деле был сыном своего отца, обречённым следовать тем же путём, что и последние два поколения Малфоев. Он делал то, что велел Тёмный Лорд, и, в конечном счёте практически привёл к нему Поттера — каждый шаг всё быстрее приближал их к уготовленным им судьбам. — Стой, дай мне минуту, — повернувшись, Поттер направился в сумрак деревьев. Драко пошёл за ним. — Может, ты и привык к тому, что люди беспрекословно тебе подчиняются, потому что ты такой сияющий, что аж глаза слепит, но мы не можем прохлаждаться, Поттер. Поттер обернулся к нему. — Может, это ты и привык к тому, что люди мирятся с дерьмом, которое ты вытворяешь и которое льётся из твоего рта, но Гермионы сейчас здесь нет, и она не спасёт твою задницу, Малфой, поэтому, когда я говорю дать мне минуту, ты даёшь мне минуту, — зелёные глаза ярко вспыхнули, и Драко быстро отвёл взгляд, потирая метку, которая заныла. На этот раз Малфой остался стоять на месте, решив покрутить на пальце перстень, а когда ему это наскучило, он, громко вздохнув, принялся пинать корень дерева, пока на коре не появилась трещина. Поттера не было уже больше минуты, но… похуй. Пусть находится там сколько влезет. Шрамированному предстояло либо сдохнуть, либо спасти мир, так что, если ему нужно было выблевать все свои внутренности или покричать на звезды, или… Чёрт, Драко не стал бы винить его, если бы он просто свалил без мысли о возвращении. Не жди его в замке одна умная маленькая ведьма, он сделал бы то же самое. Драко надеялся, что она продолжала его ждать. Чем скорее всё закончится, тем скорее он вернётся к ней. Драко уже хотел отправиться на поиски Поттера, но тот появился из-за тёмных деревьев, и лицо его больше не искрилось напряжённостью, а выражало удивительное спокойствие. — Ладно, — ровно произнёс он. — Идём.***
Гермиона немного разочарованно поблагодарила профессора Макгонагалл, потому что та не рассказала ничего нового о снятии тёмных проклятий, но попытка не пытка. Она мысленно поставила галочку в своём постоянно растущем списке вещей, которые нужно было сделать. Она закуталась в мантию Драко и вздохнула. Нет, это был не просто вздох, а скорее протяжный выдох усталости. Может, расспросить профессора Слизнорта? Он разговаривал с молодым Томом Реддлом о крестражах, так что, возможно, он сможет дать ей некоторую информацию и о них. Ещё одна вещь в списке дел. Когда она их все выполнит, то разрешит Драко опустить её на любую ближайшую поверхность и даст ему выполнить его список. Гермиона захихикала. Она не могла успокоиться, словно на неё наложили веселящие чары, только… она совсем не чувствовала веселья — она вообще ничего не чувствовала кроме того, что находилась без сил: не спала почти двадцать четыре часа и без остановки что-то делала. Годрик, она устала. Нет, подумала Гермиона, пробираясь сквозь толпу, должно было быть слово, ярче описывающее её состояние. Она была… изнурена. Измучена. Измождена. Проходя мимо группки старшекурсников, Гермиона невольно зацепила взглядом кофту цвета хаки на одном из студентов. На лице вновь появилась улыбка. Она вспомнила, что Грохх всегда подобным образом называл Хагрида. Хагрид… Гермиона огляделась. Где он? Она повернулась в намерении спросить Гарри, но… его тоже не оказалось поблизости. Усталость как рукой сняло, и лев в груди зарычал, поднявшись. Что-то было не так. Что-то было… Гермиона поискала взглядом Драко. Обычно его было легко найти из-за роста и цвета волос, но сейчас она его не видела. Его не было ни с Блейзом и ранеными, ни с Симусом, Аберфортом и Дином, которые уже опустошили половину бутылки огневиски. Гермиона молча поблагодарила заколдованное ночное небо, возведя взгляд к потолку, и снова принялась за поиски. Она протиснулась сквозь группу людей ко входу в Большой зал, где лежали мёртвые. И здесь Драко не оказалось. Конечно, нет. Он бы не подошёл к… Глаза Гермионы расширились, и страх холодными щупальцами сжал её горло. Семейство Уизли до сих пор окружало тело Фреда — все, кроме одного. Рона тоже не было.***
Пристроившись рядом с Поттером, Драко почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. Температура падала. Он поднял голову, но тёмные ветви деревьев закрывали звезды — он не видел, но чувствовал. Приближался рассвет. — Куда ты её заберёшь? — вопрос Поттера застал врасплох, но по опечаленному тону Драко понял, что Избранный говорил о Грейнджер. Малфой повёл челюстью. — В безопасное место. Драко чувствовал на себе взгляд Поттера, но принципиально не смотрел на него. Чем меньше Поттер будет знать, тем лучше. Если всё пойдёт наперекосяк, Тёмный Лорд вполне может разворошить его разум или поручить это дело Снейпу, поскольку возможность «допрашивать» и наказывать теперь перепадала другим. Не потому ли Тёмный Лорд вызывал Драко пытать людей, что у него попросту не хватало сил сделать это самому?.. Получится ли у него вообще сразиться с Поттером? Шрамоголовый, естественно, был готов. Похоже, он смирился, так как твёрдо сжимал в руке палочку. Это была палочка Грейнджер. Драко по-прежнему не нравилось, что к её вещам прикасался кто-то другой, но… эта палочка больше не казалась её собственностью. Видимо, Поттер завоевал её расположение. Это было странно — чувствовать, как сердцевины меняют свою верность. Когда Драко поделился своей палочкой с Грейнджер, древко в руке тоже начало ощущаться по-другому. Вспомнив о том, как она колдует адское пламя его тёмным боярышником, Драко почувствовал гордость. Ему всегда нравилось наблюдать за тем, как она пользовалась его палочкой, а древку, видимо, нравилось ей служить. Он потянулся к кобуре на бедре, но она оказалась… пуста. Драко остановился. Руки зашарили по карманам, глаза принялись метаться по одежде в надежде зацепиться за очертания палочки, но её… — Блядь! — закричал Драко. Поттер резко обернулся. — Что такое? Драко в который раз провёл руками по телу. Он прекрасно понимал, что палочки при нём не было, но не мог прекратить поиски. Что за идиот? Как он мог потерять чёртову палочку?! — Я безоружен, — пробормотал он. Руки начало потряхивать, он вспомнил, как в последний раз держал палочку в руке, после чего засунул её в карман… дерьмо. — У меня нет палочки. — Что? — Она у Гермионы, — огрызнулся Драко, желая хоть как-то выплеснуть часть раздражения. — Палочка была у меня в мантии, которую я отдал ей. Поттер уставился на него с пустым от шока лицом. — Твою мать, не смотри на меня так. У нас у всех была тяжёлая ночь, и, в отличие от некоторых, то есть от тебя, взять перерыв у нас возможности нет. Поттер моргнул. — Ты назвал её Гермионой. Чёрт. Стоп, было ли это плохо? Что Поттер услышал его? Да. Нет. Типа. Было вообще поебать. Драко выпрямился. — Нам нужно идти дальше. — Войдёшь в лагерь Волдеморта без палочки? Драко ухмыльнулся, глянув в ошеломленное лицо Поттера. — На меня не нападут. Тем более когда увидят, кого я привёл на ужин. Взгляд Поттера скользнул по нему, и у Драко возникло смутное ощущение, что Избранный проверял, нет ли у него другого оружия. Высоко над их головами начала насвистывать песню первая птица. Драко выжидающе приподнял брови. — Ты думал, я делаю это по доброте своего чистокровного сердца? Поттер нахмурился. — Я думал, ты делаешь это ради Гермионы. После этих слов Драко умолк. Он выдохнул, сжал челюсти и снова зашагал вперёд. Они были уже близко. — Это и делается ради неё, — пробормотал он через несколько долгих секунд. Поттеру впервые за всё время было нечего сказать. Но Драко не хотел сейчас оставаться наедине со своими мыслями. Было холодно и пусто, и… чем дальше они заходили в лес, тем сильнее давили белые стены. — Что с ней было? — спросил Драко. — В прошлом году, когда я… ушёл. Поттер не спешил с ответом, глядя куда-то в сторону и незаметно… улыбаясь. Драко повернул голову, но в том направлении ничего не было. Эти странные херовы гриффиндорцы, с нихуя чему-то улыбающиеся. Поттер быстро вернул своему лицу прежнее выражение. — Она была тихой. Почти не разговаривала и проводила за чтением даже больше обычного, что для Гермионы… — Да, — выдохнул Драко, смахнув тем самым светлые волосы со лба. — Я пытался поговорить с ней, но она просто замкнулась, — добавил Поттер. Драко не нужно было представлять, как всё выглядело. Его преследовало слишком много образов Грейнджер, свернувшейся калачиком на кровати, на полу, у его письменного стола. Он передумал. Он больше не хотел этого слышать. — Она плакала, когда думала, что мы не слышим, — продолжал Поттер, то ли не видя, что Драко чувствовал себя крайне неуютно, то ли делая это специально. — Сомневаюсь, что после этого её чувства к тебе хоть сколько-то изменились, и думаю… это усложнило ей задачу. — Прекрати, — Драко хотел рыкнуть или хотя бы рявкнуть, но вместо этого из сдавленного горла слово вырвалось глухо и отрывисто. Поттер дёрнул Драко за руку, поворачивая его лицом к себе. — Больше так с ней не поступай. — Я не уйду… — Не разбивай ей сердце, — угрожающе произнёс Поттер. — Она простила тебя, а это больше, чем ты заслуживаешь, Малфой. Поэтому, что бы ты ей там ни наговорил ради этого, — он наклонился, и в каждой чёрточке его лица Драко увидел решимость, — пусть это не будет ложью. Драко очень многое хотелось высказать Поттеру в лицо. Что он ни черта не знал о Грейнджер — точно нет. Что Драко не нужны любовные советы от сироты, которого никто никогда не любил. Что он не лгал, и да, привести Поттера к Тёмному Лорду гарантировало, что Драко не будет наутро приговорён к смерти, но нет, он привёл его сюда не за этим. Он привёл Поттера сюда, потому что… Потому что… Потому что он до смерти боялся, что, если снова облажается, Грейнджер на этот раз его не простит, а без неё… Веки Драко дрогнули, и он сухо сглотнул. Этого не случится. Он знал, какой была бы жизнь с Грейнджер при Тёмном Лорде. Она сидела бы под замком и, в свою очередь, заперла бы на замок своё сердце, вытравив оттуда его. Она была бы в его тисках, но никогда — в объятиях. Драко этого не хотел. Больше нет. Теперь, когда он знал, как всё могло быть с ней, — на самом деле — выбора не было. Его никогда не было, по правде говоря. Не то чтобы он его хотел. Драко хотел лишь её. Он знал, что не заслуживал Грейнджер, особенно учитывая то, через что заставил её пройти. Но Драко был эгоистичным ублюдком — он не для того зашёл настолько далеко, сделал всё это дерьмо, чтобы взамен не получить желаемое. — Тогда не умирай, Поттер, — проворчал Драко. — Что? — тот замер, не успев перенести вес с одной ноги на другую. Драко повернулся к нему. — Чтобы ты мог объяснить ей, зачем я привёл тебя сюда. Это ты во всём виноват, Избранный, — он махнул рукой, указывая в сторону школы. — Ты должен объяснить ей, что это была твоя идея, а я лишь помогаю тебе. Поттер какое-то мгновение глядел на Драко во все глаза, а затем просто обошёл его, снова двинувшись вперёд. — Ты можешь сказать ей сам, Малфой. Она доверяет тебе. Драко пялился в спину Поттера, не понимая, как реагировать на его слова, но чувствуя некоторую… радость. Поттер резко обернулся. — И передай ей… — он тихо выдохнул. — Передай спасибо за всю её помощь, — Драко заметил, что круги под глазами Поттера выглядели темнее обычного, а он сам, казалось, пошатывался, стоя на месте. — Я не смог бы сделать этого без неё. Может, пришло время продолжить путь. Драко сделал пару шагов вперёд, замедляя темп, чтобы Поттеру было легче поспевать за ним. — Да, — пробормотал он. — Я тоже.***
Выйдя из замка, Гермиона остановилась, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь подсказки, в какую сторону могли пойти Драко и Гарри. Вместе ли они? Она знала, почему мог уйти Гарри, но Драко? Гермиона не могла представить, чтобы он оставил её здесь, если только… В голове крутился миллион разных вопросов, ответы на которые найти было проще простого, но понять, что сделал Драко: сопровождал ли Гарри или увёл его, — она не могла никак. Драко был готов на всё, чтобы не отпускать её, и включало ли это в себя намеренную смерть Гарри? Но он обещал! У Гермионы перехватило дыхание, и она зажмурилась, пытаясь побороть поток эмоций, захлестнувших её. Да, Драко обещал, что не убьёт Гарри и не станет причиной его смерти, но он нарушил все обещания, которые ей давал. И всё же она не могла отделаться от мысли, будто чего-то здесь не хватало, как страницы, что вырвали из последней главы книги. Гермиона натянула на плечи мантию Драко и направилась дальше. Глупо ли было приходить сюда без палочки? Да. Было ли безумием думать, что она сможет найти их в темноте? Конечно. Было ли безумием думать, что она сможет помешать кому-то из них сделать то, что они вбили в свои глупые мальчишеские головы? Безусловно. Неважно, она должна была попытаться. Она никогда не простит себе, если не попытается. Поэтому Гермиона собрала всю свою гриффиндорскую храбрость и направилась во мрак хогвартской территории. Прямой путь к Запретному лесу лежал через хижину Хагрида. В том, чтобы идти этим путём, была логика — так можно было быстрее оказаться под кронами деревьев и уже незаметно прокладывать свой путь дальше. У Гарри, конечно, была мантия-невидимка, но вряд ли под ней смогли бы поместиться они вдвоём. Ноги Драко всё равно оставались бы видны, да и Гермиона очень сомневалась, что он захотел бы настолько близко контактировать с Гарри. Эта мысль рассмешила бы, если бы её лучший друг и её… парень не пропали в разгар войны. Гермиона попыталась успокоиться и расчистить разум, заталкивая всё больше и больше информации на задворки сознания, где уже росла огромная куча. Пробираясь по открытой местности, она краем глаза заметила что-то болезненно яркое. На краткий миг показалось, что это восходящее солнце, но, когда широкая полоса пламени взметнулась ввысь, лизнув ночное небо, Гермиона распознала неестественное движение. Это был адский огонь — много адского огня. Гермиона прикусила губу не в силах сопротивляться любопытству, может, Гарри и Драко пошли помочь? Маловероятно со стороны Драко, но она не могла не разведать обстановку, прежде чем отправляться покорять лес в одиночку. Зловоние не заставило себя долго ждать, и Гермиона остановилась, едва не задохнувшись от отвратительного запаха, который попал в лёгкие. Она спрятала рот и нос в сгибе локтя, пытаясь пресечь все его попытки проникнуть глубже. Вдохнув, Гермиона почувствовала концентрированный аромат мяты и пергамента. Она на секунду сомкнула веки, её губы задрожали, а сердце ускорило свой ритм. Хотелось, чтобы Драко оказался здесь, чтобы он обнял её, настойчиво шепча на ухо, что… что… Гермиона не знала, чего хотела бы сейчас услышать от Драко. Что она была неправа. Что он никогда не навредил бы ей. Что он здесь, с ней, и скоро они останутся только вдвоём, как и должно было быть всегда. Но сейчас всё было совсем не так. Сейчас Гермиона была одна, и, как бы сильно ей ни хотелось прятаться в тени закрытых век, у неё были дела. Открыв глаза, Гермиона сощурилась от обжигающего пламени, едва различая длинные тени движущихся людей, проступающие на фоне слепящего света костра. — Больше! Всех сюда! — окликнул знакомый голос, и Гермиона закашлялась, когда едва уловимый поток ветра пронёс мимо неё волну дыма. Сквозь него проступила тень, и, развернувшись, она направилась к ней. — Гермиона? Она подняла руку в знак приветствия, одновременно с этим тяжело кашляя в другую. Наконец, приступ утих, а немного спустя Рон уже остановился перед ней. — Что ты… — его голос затих, когда взгляд голубых глаз упал на чёрную мантию, окутывавшую её. Выражение лица Рона стало суровым, и магический огонь за его спиной разгорелся жарче прежнего. — Он здесь? Гермиона расправила плечи, но всё равно чувствовала себя маленькой в слишком большой мантии Драко. — Ты его не видел, да? Рон нахмурился и указал пальцем на огонь. — Если бы видел, он бы горел в той куче вместе с остальными. Именно после его слов Гермиона заметила, что именно горело — тела. Десятки тел. Некоторые даже ещё двигались, корчась в пламени, которое плавило плоть и обугливало кости, оставляя после людей лишь металлические маски, терявшиеся в тлеющих углях. — Боже, — прошептала Гермиона. Это были Пожиратели, враги, но всё же… То, что с ними происходило, — варварство, от этого было практически невыносимо. Гермиона в ужасе отвела взгляд и вперилась в глаза Рона: в его зрачках плясало отражение яркого света, превращая радужку в голубое пламя. Рон… Рон и с Драко поступил бы так же, будь у него шанс. Он сказал об этом Драко, а теперь сказал и ей. Гермиона до сих пор не могла смириться с мыслью, что Драко бросил Рона, но ей пришлось прикрыть глаза от яркости горящих тел, и на внутренней стороне век отпечаталась его фигура: лицо было искажено, но рука тянулась к ней. За ней. Гермиона отступила на шаг. — Где он? — Рон сжал палочку. — Гермиона, где Малфой? — Я не знаю, — тихо произнесла она, внезапно почувствовав сильный холод, когда Рон встал между ней и теплом от огня. — Я правда не знаю, где он, — она не лгала, но Рон ей больше не доверял. Он повторял её движения — на каждый шаг, который она делала назад, он делал один вперёд. — На тебе его чёртова мантия! Гермиона засунула руки в карманы, и её пальцев коснулось что-то прохладное. Палочка Драко… У неё была палочка Драко. Ладонь прошлась по рукоятке. Гермионе стало немного легче от того, что частичка Драко была совсем рядом, но в то же время она придала ей удивительное чувство уверенности. Она откинула назад несколько каштановых локонов. — Да, но это не значит, что я знаю, где он. — Ты лжёшь, — выплюнул Рон. — Ты лжёшь мне ради него. У неё возникло желание вытащить древко и проклясть Рона за эти слова. — Я не лгу, — раздражённо ответила Гермиона. — Поэтому я здесь. Я ищу его. Он и Гарри — они оба пропали. Рон замер. — Гарри? — рыжие брови нахмурились, и кожа вокруг них побелела, в отличие от остального лица, которое покраснело. — Годрик, Гермиона! На скольких твоих друзей ему ещё нужно покушаться, чтобы ты, наконец, очнулась и поняла, что он не на нашей стороне?! Серьёзно, насколько же ты упёртая?! В груди Гермионы взревел лев, наполняя её жаром, способным посоперничать с адским огнём позади Рона. Должно быть, выражение её лица оказалось довольно красноречивым, потому что он покачал головой. — Если из-за тебя он сделает что-нибудь с Гарри… — Не сделает! — Виновата будешь ты. Эти слова потрясли её до глубины души, шокировав. Ветер переменился, задувая несколько упавших прядей ей на глаза и унося с собой запах горящих тел. Воротник мантии задрался, закрывая её лицо, и в ноздри тут же ударил запах пергамента, принадлежавший Драко. Пергамент… он так легко рвался, так легко горел. Что было бы хуже? Горящий Драко или… оторванный от неё. Навсегда. Она не позволит ни одному из этих сценариев оказаться реальностью. Пока может сражаться. Гермиона вздёрнула подбородок, и кулак сомкнулся на рукоятке палочки. Она почувствовала, как древко откликнулось на её зов, желая пропустить через себя заклинание. — Ты ошибаешься, Рональд. Рон покачал головой. — Не в нём, Гермиона. Я лишь надеюсь, что ты поймёшь это, пока не стало слишком поздно. С Гермионы было достаточно. Она не хотела слушать искажённое восприятие Рона, не хотела видеть горящие тела, не хотела быть здесь, когда Драко был где-то там. И она очень надеялась, что в этот самый момент он не вёл Гарри на верную смерть. Была ли доля правды в словах Рона? Был только один способ выяснить. Но когда Гермиона повернулась, намереваясь направиться вглубь Запретного леса, по небу начал разливаться красный рассвет. А прямо под ним, возвышаясь над верхушками деревьев, вспыхнул большой череп, изо рта которого выползала змея. Рон посмотрел в сторону школы, и его плечи напряглись, когда он увидел тёмную метку в небе. Не оборачиваясь к ней, он крикнул всем помогавшим сжигать тела: — Они близко! — его голос удивительным образом напоминал ей одновременно и его брата Перси, и его мать. — Возвращаемся в замок! Пожиратели Смерти были близко, означало ли это… Гарри… Годрик, как же ей сейчас хотелось, чтобы рядом был Драко. Рон повернулся к ней. — Идёшь? Гермиона вытащила палочку и направилась за ним обратно в школу.***
Прислонившись к стволу дерева, Драко наблюдал за Поттером, который стоял с закрытыми глазами и опущенными руками, собираясь выйти из-под прикрытия деревьев навстречу Тёмному Лорду. Это был его план? Серьёзно? Попахивало гриффиндорским мученичеством. Он хотел поскорее покончить со всем. Чем быстрее Поттер убьёт себя, тем быстрее Драко перейдёт к следующей части своего плана, которая включала в себя его и Грейнджер — и больше ни одной ёбаной души. Метка зудела и горела. Обычно её активность причиняла ослепляющую боль, но сейчас Драко едва ли её чувствовал. Он был уверен, что это нехороший знак, но на беспокойство не было ни малейшего желания. Терпимо — отлично, меньше напряжения. Он уже какое-то время следовал зову метки, которая вела его к Повелителю, как потерявшуюся собаку, и только Драко понял, где Тёмный Лорд разбил лагерь, ему стало не по себе, и внутренности скрутило от отвращения и омерзения. Это была поляна напротив озера — та, на которую Драко привёл Грейнджер и… На него накатила очередная волна тошноты при мысли об обуви Пожирателей, топчущих мшистую землю, где он впервые почувствовал замирание сердца, когда, лаская её своим языком, понял — понял — что-то изменилось. Что никакие секунды наслаждения с Грейнджер никогда не выкинут из его головы Гермиону. И Тёмный Лорд захватил это маленькое, уединённое пространство, оставив лишь воспоминание о свете дня, струящемся сквозь ветви и танцующем на лице Грейнджер. Пусть поляна и была осквернена, но Драко сохранит это воспоминание, заперев его за белыми мраморными стенами в своём сознании, где ничто и никто не сможет к нему прикоснуться. Он слышал их сквозь деревья — Тёмного Лорда и его армию. Внутри Драко всё тревожно гудело от напряжения. Ему совершенно не хотелось ждать здесь, пока Поттер заканчивает какие-то свои дела. Может, он пытался смириться. Может, заснул. Драко всеми своими мышцами чувствовал усталость. Он плотнее прислонился к дереву, ощущая, как шершавая кора впивается в руку через одежду. Была бы здесь мантия, он бы не чувствовал дискомфорта, так как толстая ткань в достаточной степени могла бы его защитить, но Драко был благодарен острой боли. Она помогала оставаться начеку. Рассвет только-только начинал касаться горизонта. Драко оттолкнулся от дерева. — Поттер. — Знаю, — тихо сказал он, не открывая глаз. Драко ждал каких-нибудь действий. Каких угодно. Но Поттер просто стоял на месте. — Ты останешься со мной? Малфой огляделся. Мягкий, ласковый тон Поттера заставил Драко усомниться, что Шрамированный обращался к нему. Но в тёмном лесу они были одни. Драко переступил с ноги на ногу. — Не то чтобы у тебя были какие-то причины доверять мне, но я обещал Грейнджер, что она останется, пока ты… есть. Я не буду сейчас ничего портить. Поттер открыл глаза. Он был спокоен — спокоен из разряда я-вот-вот-умру-и-меня-это-устраивает. Драко стало не по себе. Он не хотел умирать — он хотел жить. Хотел дожить до утра, чтобы провести остаток жизни с единственным человеком, который был ему дорог. — По крайней мере, мне больше не придётся слушать твою болтовню, — вздохнул Поттер. Драко скривил рот в жестокой ухмылке и вытянул руку. Поттер посмотрел на неё, не обращая внимания на очки, что немного сползли с его носа. — Я не хочу держаться за руки, Малфой. Драко фыркнул. — Палочка, Шрамоголовый, — Поттер вскинул брови. — Думаешь, нормально будет выглядеть, если я приду без палочки, а мой пленник окажется вооружён? Поколебавшись, Поттер вытащил палочку Грейнджер и передал её Драко рукояткой вперёд. — Ты её вернёшь? — его отстранённый тон дал Драко понять, что Поттер говорил не о себе. Драко сомкнул пальцы на рукоятке. Когда в его ладони оказалась палочка Грейнджер, он почувствовал себя, с одной стороны, немного лучше, с другой — немного… хуже. Да, он вернёт её ей. Как только убедится, что она не станет использовать древко против него. Драко провёл пальцами по переплетённым лозам, впервые заметив маленькие бугорки и бороздки, представлявшие собой крошечные шипы, торчавшие через каждые несколько дюймов. Сейчас она ощущалась по-другому, а когда он направил палочку на Поттера, и вовсе почувствовал дрожь магии, скручивающуюся внутри древка. — Инкарцеро. Поттер застонал, едва верёвки связали его руки, оттягивая плечи и заставляя пошатнуться. Драко ожидал, что он что-нибудь скажет, пожалуется, но Поттер лишь переступил с ноги на ногу, пытаясь удержать равновесие без помощи рук. Драко подтолкнул его в спину. — Двигайся. Они вышли на поляну, и Драко выпрямился во весь рост. Он больше не сутулился, не злился, он вернулся к своему Повелителю победителем. Он должен гордиться. — Мой Лорд, — Драко чуть не скривился — его голос был в точности как у отца. — Я поклялся, что выслежу Поттера, — и подтолкнул его, отчего Поттер споткнулся, едва удержавшись в вертикальном положении. — Как и обещал, — протянул Драко, — вот он. Его встретили потрясённые вздохи и жужжащий шёпот Пожирателей. Беллатриса уставилась на него выпученными тёмными глазами, обрамлёнными густыми ресницами. Драко одарил её сардонической улыбкой, а затем, встретившись с багровыми щёлками Тёмного Лорда, вернул лицу холодное бесстрастие. Его взгляд показался сухим, а тяжёлые морщины, которых раньше никогда не было, теперь прорезали бледную кожу. Тёмный Лорд выглядел скорее как мертвец, нежели жилец. Драко опустил голову, уставившись на палочку Грейнджер. Захочет ли она когда-нибудь снова прикоснуться к ней, зная, какую роль древко сыграло в судьбе её лучшего друга? Драко мог лишь надеяться, что она поверит, когда он расскажет ей правду. Вскинув голову, он заметил любопытный взгляд Тёмного Лорда, направленный на Поттера, который смотрел на него в ответ. Было такое ощущение, что они вели какой-то приватный разговор, и Драко начал нервничать. Если Тёмный Лорд залезет к Поттеру в череп, он увидит истинную причину, почему Драко привёл его сюда. Малфой оглядел Пожирателей Смерти в поисках Снейпа, но не увидел среди чёрных мантий крёстного. В последнее время он всегда был рядом со своим Повелителем, к тому же это именно он сообщил Драко, как важно, чтобы Поттер встретился лицом к лицу с Тёмным Лордом, так где же, чёрт возьми, его носило? — Гарри Поттер, — прошипел Тёмный Лорд тонким и измученным голосом. — Мальчик, который выжил. — Снова попытаешься убить меня? — сказал Поттер, и Драко немного удивился злости в его тоне. — Думаешь, в седьмой раз повезёт? Тёмный Лорд оскалился. — Какая дерзость! — гаркнула Беллатриса, подавшись вперёд, но не подходя ближе. — Как ты смеешь так разговаривать с Лордом Волдемортом?! — Белла, — Тёмный Лорд предостерегающе поднял длинный палец, и Беллатриса отпрянула, словно он направил на неё волшебную палочку. — Я признаю, что Гарри Поттеру раньше удавалось убегать и прятаться от меня, — продолжил он, и глаза цвета засохшей крови вновь остановились на Поттере. — Но я был прав, положившись на Драко. Он обещал мне мальчишку, и он выполнил обещание. Молодец. Лорд Волдеморт вознаградит тебя за преданность как подобает. Драко вновь склонил голову, бросив ухмылку в сторону Беллатрисы, которая от отвращения аж позеленела. — Благодарю, мой Лорд. — Развяжи его. — Мой Лорд? — Развяжи его, — повторил Тёмный Лорд команду, но на этот раз в голове Драко. Драко взмахнул палочкой Грейнджер, и с запястий Поттера упали верёвки. — Хочешь что-нибудь сказать? — в голосе Тёмного Лорда звучало любопытство, как будто его действительно интересовали последние слова Поттера. — Ни один не может жить, пока жив другой, — процитировал Поттер пророчество. — Но я жил. Я жил и любил, у меня были друзья и семья. Возможно, моя жизнь и была короткой, но она у меня хотя бы была. У тебя же никогда не будет ничего из этого. Я не боюсь умереть, но ты проведёшь остаток своей жизни в страхе от того, что кто-то найдет способ оборвать её, — голос Поттера стал громче, и выглядел он лучше, чем за все последние месяцы. Он выглядел сильным. Он выглядел… живым. — Давай же! Убей меня, как убил моих родителей. Ты всё равно никогда не узнаешь, каково это — быть живым. Глаза Тёмного Лорда вспыхнули ярко-алым блеском, а затем он закричал: — Авада кедавра! Поттер упал. А после него упал и Тёмный Лорд. Беллатриса взвизгнула и подбежала к нему, но Драко мог лишь стоять и смотреть на тело у своих ног. Рука непроизвольно дёрнулась, и из палочки вылетели красные искры, едва не задев шрамированную голову Поттера. Они были мертвы. Они оба были мертвы. Снейп был прав: они убили друг друга. Всё… всё было кончено. Он не мог в это поверить. Находясь в подвешенном состоянии, Драко глядел на Поттера, который был… мёртв. Он думал… Хотя проницательность и практичность подсказывали ему, что Поттер не выберется отсюда живым, но он всё же верил, что… что… что этого не произойдёт. Беллатриса что-то лепетала, стоя на коленях у тела Тёмного Лорда, как он вдруг рявкнул: — Я не нуждаюсь в поддержке! Сердце Драко заколотилось с бешеной скоростью, когда Тёмный Лорд медленно поднялся, испуганно оглядывая Пожирателей Смерти. Блядь. Он был жив. Лорд Волдеморт не умер, а Драко… Он перевёл взгляд на тело Поттера. Драко сделал именно то, чего обещал Грейнджер не делать. Она никогда не простит ему этого. Он пытался, он пытался спасти их всех, и он… облажался. Какой же он неудачник. — Мальчишка… мёртв? — медленно и тягуче выдавил из себя Тёмный Лорд, так что Драко едва уловил его слова. Сердце в груди разрывалось. Оно распадалось на части, впиваясь в него маленькими осколками, что походили на стеклянную крошку. Грейнджер. Он потерял Грейнджер. Белые стены в голове затряслись, угрожая обрушиться и похоронить его в камнях. — Говори! Мальчишка мёртв?! Не думая, не испытывая никаких чувств, Драко пнул Поттера ногой, впечатав носок ботинка в его живот. Он никак не отреагировал. Лишь мантия-невидимка выпала на жухлые листья. — Да, Повелитель. — Проверь. Всё это происходило будто не по-настоящему, и Драко склонился к этой мысли, целясь палочкой из виноградного дерева. С её кончика сорвалось проклятие, ударив ярко-красным лучом по телу. Драко отлично помнил, каково это — убивать Тео круцио. Он помнил, как из него вытекала жизнь, в конечном счёте оставив после себя просто тело, дёргающееся от проклятия. Сколько бы Драко ни пил, он так и не смог забыть это чувство. Но сейчас он чувствовал себя совсем не так. Драко от удивления чуть не выронил палочку. В теле снова появилась жизнь — он ощутил, как забилось сердце, пока проклятие окутывало тело. Поттер был жив. Драко мгновенно подчинил себе проклятие, втянув его в руку, и до скрежета, уже думая, что они сломаются, стиснул зубы, намереваясь продержаться как можно дольше, чтобы никто ничего не заподозрил. Тело Поттера продолжало дёргаться, но когда Драко наконец снял проклятие, оно снова замерло. Он ничего не чувствовал — даже боли от метки, разъедавшей кожу. Драко опустил взгляд на предплечье. — Ничего… — Вы видели?! — закричал Тёмный Лорд. — Гарри Поттер пал от моей руки! Пожиратели взревели, празднуя победу своего Повелителя, но стук сердца Драко, отдававшийся в его ушах, заглушал их крики. Все планы, которые Драко придумывал, провалились, и, если честно, сейчас у него вообще не было плана. Но у него было обещание одной дев… его девочке. И он её не подведёт. Глаза Тёмного Лорда сузились до узких щёлок, и он поднял палочку над головой. В небо взмыли череп и змея, освещённые восходящим красным солнцем. Драко оглянулся на тело — нет, на Поттера. Потому что каким-то образом он, мать его, выжил. Снова. Война будет продолжаться, они будут убивать и умирать, пока не останется никого. Гермиона никогда не уйдёт — точно не сейчас и не когда Поттер брал и воскресал после каждой своей смерти. Может, он и правда был Избранным, но Грейнджер сделала свой выбор. Он. Драко. И больше никого. Малфой размял слегка онемевшую руку — к ней вернулись некоторые ощущения, пока чёрное клеймо быстро скользило по венам, где вяло пульсировала кровь, возвращая нервные окончания к жизни. Последний шанс, и Драко его не упустит. Поттер мог использовать свой, чтобы победить Тёмного Лорда, или взорвать себя, Драко было насрать. Он получил то, что хотел, и на этот раз он не остановится. Драко присел рядом с Поттером и поднял мантию. — Моя сделка с Грейнджер действовала до твоей смерти, — пробормотал он себе под нос. Глаза Поттера забегали под веками. — Ты умер, — прорычал Драко. — Она моя.***
Гермиона старалась как можно быстрее передвигаться. Она мысленно поблагодарила свою пунктуальность, отточившую её навыки беготни из класса в класс и маневрирования между блуждающими по коридорам студентами ради того, чтобы успеть разложить книги, перья и пергаменты до начала занятий, — сейчас они сослужили ей хорошую службу. Гермиона проскользнула между горсткой студентов, профессоров и… Годрик, всей квиддичной команды «Паддлмир Юнайтед». — О, мисс Грейнджер! — воскликнул Гораций Слизнорт, когда она ловко прошмыгнула мимо его внушительного живота. — Гарри с вами? — спросил он, выжидающе оглядываясь по сторонам. Гермиона разомкнула губы в намерении ответить, но поняла, что от нервов во рту пересохло. Вздохнув, она покачала головой и вернулась к штурму толпы людей, державших путь через главный холл во внутренний двор. Она уже давно потеряла Рона из виду, но сейчас его поиски не были приоритетной задачей. В её мысленном списке они даже не входили в пятёрку первых к выполнению дел. Жаль, конечно, что этот список менялся каждые две минуты, подстраиваясь под то, на чём она была сосредоточена в определённый промежуток времени. Невзирая на всю неразбериху и весь хаос, каким-то образом Драко ни на секунду не прекращал активно стремиться на первое место. Наконец выбравшись наружу, Гермиона, расталкивая со своего пути людей, пыталась пробиться вперёд. И к тому, что её там ждало. Она ступала осторожно, будто не верила, что земля под ногами не разверзнется и не поглотит её в свои глубины. Солнце взошло, пробившись сквозь облака и рассыпав по небу длинные лучи розового, жёлтого, оранжевого и золотого цвета. Дым и пыль, всё ещё циркулировавшие в воздухе, придавали рассвету опаловый блеск, приглушая буйство красок, которые сейчас светили усталым оттенком. В тусклом восходе показалась шеренга Пожирателей Смерти, маршировавших к замку. Стараясь не споткнуться о камни и обломки, разбросанные по двору, Гермиона подобрала мантию Драко, чтобы она ни за что не зацепилась. Она сжала её в кулаках, осматривая приближавшихся и не до конца понимая, что хотела там увидеть: Драко или его отсутствие. Но чего не получилось не заметить, так это крупной фигуры Хагрида: он шёл впереди Пожирателей и нёс… нёс… Нет… При виде обмякшего Гарри на руках полувеликана Гермионе показалось, что её сердце вот-вот разорвётся на куски. Горло до боли сдавило, а зрение затуманилось от слёз. Мантия Драко выпала у неё из рук, и ткань растеклась чёрной лужей у её ног. Захотелось утонуть в ней. — Нет! — воскликнула профессор Макгонагалл непонятным голосом: то ли твёрдым, то ли надломленным. Она метнулась вперёд, но Кингсли Бруствер успел вытянуть руку и схватить её, оттаскивая обратно в относительную безопасность, организованную линией защитников Хогвартса. — Гарри Поттер, — объявил Волдеморт, и его ручная змея свернулась у его ног, — мёртв! Среди Пожирателей Смерти раздались одобрительные возгласы, несколько человек наколдовали тёмные метки, которые закружились в воздухе, вскоре превратившись в клубы дыма под белым светом солнца. Эти слова потрясли Гермиону до глубины души. Она знала, что такая возможность существовала, но знать и видеть — две совершенно разные вещи. Очки Гарри были сломаны и криво сидели на его носу. Из глаз Гермионы потекли слёзы, но не успевали они достичь подбородка, как остывали. Волдеморт продолжал говорить, но она едва слышала его из-за звона в ушах. Как это произошло? Был ли Гарри напуган? Был ли он один? Нет… Слёзы высохли. Гарри был не один, он был с Драко. Драко, который пообещал ей, что не причинит вреда Гарри, не сделает ничего, что могло бы стать причиной его смерти. Тогда, должно быть, Драко подвёл его к ней. Гермиона наконец отвела взгляд от тела Гарри, выискивая в ряду Пожирателей Смерти светлые волосы, выделявшие их обладателя среди остальных. Она не могла в это поверить. Не поверит. Правда была прямо перед глазами, но факты не хотели сходиться. Драко сказал, что все его действия были ради неё, так почему же он сделал то, что она просила его не делать? Странное и непонятное ощущение, словно она читала не совсем корректный перевод. Чего-то не хватало. В любом случае ей нужно было найти Драко — и найти его нужно было сейчас. Гермиона двинулась сквозь толпу, пробираясь к краю внутреннего двора в намерении заглянуть в самую гущу стоящих напротив Пожирателей. Может, Драко был где-то там, может, он был в маске. Может, он тоже искал её. Конечно, искал. Если бы мог, Драко не спускал бы с неё глаз, так что он сейчас точно искал её — подобно ей. Драко не позволит ей уйти от него, особенно теперь, когда он получил всё, чего хотел. Только ты и я. Как и должно быть. Будет лучше, если его не станет. Я наделаю глупостей, чтобы удержать тебя рядом. Гермиона прикусила губу. Неужели с самого начала это было его планом? Именно этого он всегда хотел — забрать её себе. Драко и раньше совершал ужасные поступки, чтобы добраться до неё, мог ли он сделать и это? В конце концов, совсем недавно Драко бросил Рона умирать. Он сказал ей, что хотел смерти Рона, что надеялся, что его убьют. И Рон разделял те же чувства по поводу Драко. Между ними не было большой любви, но… с Гарри всё было иначе! Драко отпустил Гарри, когда мог передать Волдеморту. Он мог закончить войну несколько месяцев назад одним крошечным выбором, но вместо этого он убил Тео, потому что… Потому что причина была в ней. Потому что он любил её, а она, как глупая, любила его в ответ. Гермионе думалось, что, показав ему возможную реальность их отношений, она начала что-то менять в восприятии Драко, что он увидел другой путь, другой мир, в котором они могли быть вместе. Но Драко никогда не было дела до остального мира — только до неё. Несколько мучительных секунд Гермиона ощущала, что ещё немного — и сердце не выдержит. Но оно хотя бы билось, в отличие от сердца Гарри. Полностью осознав это, Гермиона поклялась, что, пока оно не остановилось, она будет бороться с тем, кто убил его. Если Драко нарушил своё обещание, то и она могла нарушить своё. Даже если слабая часть её души хотела лишь одного — упасть в объятия Драко и успокоиться его словами о том, что… что все те ужасные вещи, о которых она думала, не были реальны. Что он никогда бы не навредил Гарри, потому что это означало бы навредить ей. Гермионе хотелось верить, что он бы этого не сделал. Но надежда не изменит правды и не вернёт Гарри. Гермиона сжала в руке палочку из боярышника и судорожно вздохнула. Пусть Гарри больше нет, но она будет здесь, пока не закончится эта война. Остались только Нагайна и Волдеморт. Он вышел перед своими верными последователями, говоря о благородстве своего дела и сожалея о пролитой магической крови. Внутри Гермионы разгоралась злость, и к голове приливала её так называемая грязная кровь. Сейчас ей не нужно было набираться храбрости — она готова сражаться. Она хотела сражаться. Она хотела… Позади раздался шорох, и не успела Гермиона обернуться, как большая ладонь зажала ей рот. Одновременно с этим сильная рука обернулась вокруг её живота, прижимая палочку, стиснутую кулаком, к боку, а её саму — спиной к чему-то твёрдому. Перед глазами появилась тонкая вуаль, и Гермиона сразу поняла, что оказалась под мантией-невидимкой. Тихий вздох облегчения взъерошил несколько сухих локонов у лица, и Гермиону окутал бодрящий аромат мяты. — Привет, сладкая. Гермиона попыталась вырваться из хватки Драко, но он только крепче обхватил её туловище и решительно притянул к себе. Он низко наклонил голову, прижавшись губами к её уху, чтобы их ноги оказались скрыты под мантией, но это было неважно. Никто даже не заметил её исчезновения, потому что навстречу Волдеморту, прихрамывая, направился Невилл. — Да, Гарри умер! — воскликнул Невилл, и сердце Гермионы после этих слов болезненно сжалось. — Но он умер за нас! — Думаешь, что сможешь остановить меня? Пророчество исполнилось: единственный, кто мог убить меня, мёртв! — Волдеморт разразился громким хохотом. — Ты никто, мальчишка. Тихий смешок Драко на ухо в ответ на попытки оттолкнуть его лишь придал Гермионе силы вырываться ещё яростнее. — Сейчас не время и не место, чтобы ты вот так тёрлась об меня своей задницей, потерпи ещё немного, котёнок. Как только мы отсюда выберемся, — его губы очертили мочку её уха. Лучше нарушенное обещание, чем нарушенная работа сердца, разбившегося вдребезги, а лучше всего — нарушенное кровообращение из-за ушибов внутренних органов. Гермиона резко отдёрнула локоть назад, и он врезался Драко в бок. Послышался тихий стон боли, а затем его рука соскользнула с её рта к горлу, и мужские пальцы впились в кожу, сжав с такой силой, что дыхание стало затруднённым. — Такой была наша сделка, Грейнджер, — низко произнёс Драко. — Ты будешь сражаться, пока Поттер не умрёт. И я отыграл свою роль до конца. — Отыграл свою роль? — прохрипела Гермиона. Драко провёл носом по её щеке. — Послушного парня. Пришло время сыграть твою, сладкая. Гермиона приняла новую попытку вырваться. Рука, сжимавшая её талию, обернулась сильнее, а хватка на горле, наоборот, ослабла, давая возможность спросить: — И что за роль? Драко смял пальцами её разорванную рубашку и чуть приподнял ткань, касаясь её кожи. — Моя, — прорычал он. — Вся моя. Больше ничья. Он потянул её назад. Желая остановить его, Гермиона упёрлась обувью в землю, но споткнулась о мантию и привалилась к Драко спиной. — Так-то лучше. Будь хорошей девочкой и не сопротивляйся. Глаза Гермионы обожгли горячие злые слёзы. Больше всего на свете она хотела быть с Драко, но не так, как сейчас. Гермиона оглянулась в центр внутреннего двора и едва смогла разглядеть Невилла, державшего что-то в руках… Годрик, это был меч?! Драко остановился, и спиной она почувствовала натянувшиеся мышцы, а затем… Кто-то закричал: — Смотрите! Это Гарри! Гермиона ахнула. Спрыгнув с рук Хагрида, Гарри нёсся вперёд! Он был жив! Гермиона вскрикнула от радости и триумфа. Гарри был жив! Он бежал к Волдеморту, который с ужасом смотрел на него. — Ко мне! Ко мне! Защищайте своего Лорда! — приказал Волдеморт, и Пожиратели Смерти столпились вокруг него, отражая удары Ордена и отряда Дамблдора, которые бросились в бой. Рон возглавлял атаку, и Гермиона не могла думать ни о чём другом, кроме того, что у них появился ещё один шанс уничтожить Волдеморта. Ещё один шанс победить. — Блядь! — прорычал Драко. Гермиона была такой проворной, что ему пришлось поднапрячься, чтобы удержать её на месте. — Отпусти! — Чёрта с два! — он дёрнул её назад, выбив из лёгких почти весь воздух, — с такой силой он вжал её в свою грудь. Драко хотел вновь обхватить рукой её горло, но Гермиона была готова к этому: она опустила подбородок, тут же вгрызаясь зубами в костяшки его пальцев. Драко рыкнул от боли, когда она укусила его, и отскочил, стягивая с них мантию. — Подлая маленькая… Развернувшись, Гермиона уже хотела было побежать, но не успела она даже перенести вес с одной ноги на другую, как Драко здоровой рукой схватил её за хвост. Он потянул её назад, отчего ей показалось, что с неё вот-вот снимется скальп. Драко перехватил запястье Гермионы и, заведя её руку за спину, зажал палочку из боярышника между их телами. — Если думаешь, что можешь меня сейчас бросить, то ты не умнейшая сучка своего поколения или как там тебя называют. Гермиона стиснула зубы. — Я всё равно умнее тебя! — выплюнула она и наложила невербальный отталкивающий сглаз. Он задел их обоих, и Гермиону отбросило вперёд, в то время как Драко подался назад. Гермиона проехалась руками по земле, расцарапывая кожу осколками камня, но продолжала крепко сжимать палочку. Потому что древко едва не выпало из рук, когда чёрная мантия Драко оказалась сдёрнута с плеч. Гермиона оглянулась через плечо — Драко всё сжимал шерстяную ткань в кулаке. Он бросил мантию на землю, и его глаза стали твёрдыми, как железо, после чего она почувствовала сильный секундный толчок в передней части черепа, и его присутствие вытолкнуло мысленный образ живого и бегущего Гарри. — Не смей, — прорычал Драко. — Не бросай меня снова, — эхом отозвался в голове его голос. Эти слова чуть не сломили всю решимость, но Гермиона не нарушит своего обещания. Она сказала Гарри, что не оставит его, и если это был конец, то… то она надеялась, что Драко будет рядом с ней. Будет сражаться. За них. — Пожалуйста… Прикусив губу, Гермиона почувствовала на ней вкус крови Драко, после чего сглотнула. Если она хотела быть с Драко, — по-настоящему быть с Драко несмотря ни на что, — то она не могла отступить. Гермиона вскочила на ноги и бросилась в бой, отбиваясь от противников проклятиями.***
Чёртова… — Грейнджер! Не успел Драко полностью выпрямиться, когда поднялся на ноги, его ботинки уже заскребли по земле, усыпанной щебнем. Он рванул сквозь пустое пространство, преследуя Грейнджер, которая растворилась в разгоревшейся битве. Ярость даже близко не выражала того, что он чувствовал. Не существовало такого сильного слова, которое в достаточной мере описало бы то горькое разъедающее чувство, растекавшееся по груди. Пока Драко следил за исчезновением Грейнджер, его ослепила вспышка зелёного света, чётко прорезав воздух, клубившийся между ними. Драко выругался. Громко. Грудь на секунду обожгло, а затем покрыло ледяной коркой напряжённых мышц и натянувшихся шрамов, которые словно разрезали кожу. Желая снова наполнить лёгкие воздухом, Драко едва не задохнулся, поскольку весь кислород испарился по щелчку пальцев, и не думая задерживаться внутри, чтобы выполнить приказ. Всё в нём горело, разрывая на куски. Когда он поймает Грейнджер — не если, а когда, — эта сука заплатит. Она обещала ему. Она, блядь, обещала ему, что уйдёт, но что произошло? Она снова от него убегала. Мерзкая лгунья! Вдруг Драко почувствовал себя так, словно врезался головой в стену, — до него кое-что дошло. Так Грейнджер — Гермиона — чувствовала себя каждый раз, когда он… подводил её? Лгал ей и предавал её доверие? Блядь. Не дай он ей повода, она бы не убежала от него. Может, она бы даже подождала его в лесу вчера, как, мать его, и должна была, если бы он не нарушил все обещания, которые ей дал. Блядь. Драко замедлился. От быстрых глотков воздуха горло горело. Он обернулся, ища Грейнджер взглядом, и от такого резкого движения у него закружилась голова. Ему нужен был кислород. Ему нужна была она. — Грейнджер! — крикнул Драко, но его голос потонул в звуках битвы: в сыплющихся проклятиях, крошащемся камне и визгах людей. Пиздецки огромный паук направлялся к одному пуффендуйцу с его курса. Финч… как-то там. Драко особо не горел желанием запоминать его имя, потому что… он был грязнокровкой. Драко взмахнул в воздухе палочкой Грейнджер, и четыре лапы паука разлетелись в разные стороны. Существо издало истошный вопль, подогнув оставшиеся конечности, и перекатилось на спину, не в силах перевернуться. Пуффендуец огляделся в поисках своего спасителя и, увидев стоявшего неподалёку Драко, выстрелил в его сторону заклятием. Малфой заблокировал луч, направив его в дёргающегося паука, и фыркнул, продолжая лихорадочно выискивать Грейнджер. Кровь стремительно бежала по венам, сердце билось со слепящей болью силой. Драко чувствовал движение метки по предплечью, но ощущалось не так неприятно, как обычно. Либо Тёмный Лорд не мог нормально их призвать из-за собственной слабости, либо… Драко старался не думать о том, что несколько месяцев назад сказал ему Блейз, — о повреждённых нервах. Как и старался не думать о том, сколько раз приставлял к руке палочку. Не отрывая глаз от извивавшейся змеи, Драко кое-что понял. Если Повелитель звал его, значит, ему нужна была защита. Сейчас он боялся лишь одного человека — мальчика, который нихуя не сдохнет. А где был Избранный, там была и Грейнджер. Драко согнул руку, надеясь почувствовать… что-нибудь. Но неважно. Как только он найдёт Грейнджер, всё будет хорошо. — Не волнуйся, сладкая, — прошептал Драко себе под нос и направился в гущу битвы. — Я иду за тобой.***
Наконец-то, впервые в жизни, чрезмерные размышления Гермионы принесли свои плоды. Она кружила в хаосе, отстреливаясь заклинаниями и блокируя проклятия, которые ещё даже не успевали покинуть кончик палочки своего владельца. Все тренировки, вся учеба, все старания были направлены на битву — Гермиона была в своей стихии. В голове прочно засела схема поля боя с точными координатами друзей и врагов. Гермиона бросилась на помощь Падме, когда на неё начал надвигаться Пожиратель Смерти. Мощная бомбарда сбила его с ног, впечатывая спиной в стену замка. Она не знала, жив он или мёртв, но у неё не было времени проверять. Гермиона только крикнула, чтобы сожгли тело, прежде чем броситься разыскивать Гарри. Но, не удержавшись, она огляделась по сторонам в надежде увидеть не только чёрную макушку, но и светлую. Она знала, что Драко был где-то поблизости. Это была ещё одна причина, по которой Гермиона не останавливалась. Наряду с попытками найти Гарри и оказать ему свою поддержку, она пыталась спрятаться от сильных рук, снова обвившихся вокруг неё. Даже если маленькой частью хотела почувствовать их и вновь услышать его глубокий, повелительный голос у себя в ухе. Для этого ещё будет время. Она надеялась. Если они выиграют, нет… когда они выиграют, потому что они обязательно выиграют. Гарри был жив, несмотря на все усилия Драко. Или… может, благодаря им? Она уже ничего не знала. Гермиона знала только то, что должна продолжать сражаться. Наложив на великана слепящее проклятие, Гермиона поднырнула под его ногу, как только существо взревело и ударило кулаками в арочный проём, обрушив его. Когда камни начали сыпаться вниз, люди закричали, и Гермиона увидела, что Джинни оттаскивала в сторону Луну, которая с лёгким интересом наблюдала за яростью великана. Его огромный стальной башмак придавил одного из егерей. Нижняя половина его тела исчезла под ногой великана, и вопль человека оборвался с фонтаном крови, что хлынула из его рта, носа и глаз. Поморщившись, Гермиона зажмурилась, но только на секунду. Разум уже подсказывал ей, куда повернуть, что заблокировать и когда бежать. Недалеко сражалась небольшая группа Пожирателей Смерти с более опытными членами Ордена. Со стороны казалось, что их силы были равны, поэтому Гермиона бросилась на помощь, надеясь склонить чашу весов в правильную сторону. Палочка профессора Макгонагалл быстро рассекала воздух, будто она дирижировала симфонией, слышимой только ей. Мощные заклинания мистера Уизли отбрасывали противника на полдюжину футов, если не сбивали с ног полностью, даже когда попадали в защитные чары. Аберфорт рисовал неизвестные Гермионе руны проклятий — возможно, его личные изобретения. Она сделала мысленную пометку спросить его о заклинаниях после битвы. Гермиона присоединилась к Ордену, и вскоре Пожиратели начали сдавать, убегая, прячась и аппарируя кто куда. Она надеялась, что где-то рядом находился Волдеморт, может, даже они сражались с Гарри, но прокладывая себе путь вперёд, она лишь становилась свидетельницей новых стычек его прихвостней с защитниками Хогвартса. Гермиона неосознанно поискала взглядом Драко, надеясь увидеть его фигуру, выделявшуюся на фоне остальных ростом. И то ли она нервничала, то ли испытывала облегчение оттого, что не могла его найти. Если честно, Гермиона даже не знала, на чьей стороне будет сражаться Драко. Как и не знала, что не бросится в его объятия, если снова увидит. Несмотря на побег, Гермиона боролась с собой за каждый шаг. Она хотела быть здесь, помогать Гарри, но… ещё она хотела быть рядом с Драко. Наверное, надо было спросить его, что произошло на самом деле. Если бы она это сделала, возможно, он сражался бы рядом с ней. Или вырубил бы её, закутал в мантию и утащил в какое-нибудь место, где были только они вдвоём. Боже. Она не могла больше думать ни об этом, ни о нём. Пока не закончится война. Их победой, напомнила себе Гермиона. Нельзя отвлекаться на мысли о Драко. Нужно было сосредоточиться, но по жестокой иронии судьбы разум, полный мыслей, ни на секунду не прекращал думать о нём. Если его здесь не было, то где он был? Он был ранен? Или… ранил других? В сознании вспыхнули твёрдые, как гранит, глаза Драко, но прямо перед тем, как выражение его лица помрачнело, он… Не бросай меня снова… Пожалуйста. Гермиона глубоко вздохнула и вздёрнула подбородок, вытесняя мольбу Драко на задворки сознания. Она находилась на войне, и эта война была не между её разумом и сердцем. Во всяком случае, она уже знала победителя. Гермиона сделала свой выбор несколько недель назад, когда истекала кровью на полу Малфой-Мэнора. А Драко сделал свой. И какой бы это выбор ни был, он сделал его потому, что любил её. И именно по этой причине она поступала так же. Ради Драко. Ради Гарри. И ради себя.***
Драко уворачивался, как мог, но хаос словно надвигался на него. Он споткнулся о мёртвое тело и подвернул ногу, ударившись коленом о сломанное крыло каменной горгульи, которая определённо когда-то сидела на северной башне. Какого чёрта она здесь забыла? Полная бессмыслица. Грейнджер испарилась, а другие мысли не доходили до своего логического завершения, вытесняясь первой, на которой мозг постоянно акцентировал внимание. По ноге стекала кровь, но Драко продолжал упрямо идти. Она должна была быть где-то здесь. Взглянув на метку, он доверил вести себя сквозь битву вытатуированной на предплечье змее. Не сказать, что это был стопроцентный вариант, но определённо единственная зацепка по поиску Грейнджер. Раньше он охотился и за меньшим. Было невозможно сориентироваться, когда вокруг происходило непонятно что, — Драко хотелось сбежать, спастись от хаоса, криков проклятий и стонущих тел, которые падали и вновь поднимались. Чёрт. Грудь сдавило, холодный кулак сжал сердце, и Драко, собрав в лёгкие как можно больше воздуха, ещё раз громко позвал Грейнджер по фамилии — за секунду до того, как начал задыхаться от клубящегося по двору дыма. Остановившись, чтобы перевести дух, он услышал знакомое шипение, сопровождаемое приглушённым мычанием, что походило на рёв зверя. — Отвали от меня, вонючая змея! Хагрид боролся с гигантской змеёй Тёмного Лорда, пытаясь отцепить её от себя. Но Нагайна не останавливаясь обвивала своим большим телом его плечи и шею, пока крики из открытого рта Хагрида, ловившего им воздух, не затихли. Однако недостаток кислорода не помешал ему, и Драко стиснул челюсти, услышав, как ломаются кости в месте соприкосновения огромных рук полувеликана и туловища змеи. Он не знал, когда именно начал двигаться по направлению к ним, но ботинки целенаправленно стучали по земле, с каждым тяжёлым ударом приближая его к борющимся. Но он шёл слишком долго. Колено отдавало холодными вспышками боли каждый раз, когда он переносил вес на повреждённую ногу, и вскоре Драко совсем замедлился. Змея очень плотно окутала массивное тело Хагрида, чтобы Драко издалека мог наколдовать хоть какое-то заклинание. Он не хотел промахнуться и попасть не в того. Не в того? Что он будет делать, когда доберётся до них? На кого из них он нападёт? Внезапно Драко подумал об охраннике в министерстве. О том самом, в которого он послал не очень ядовитую змею. Охранник, скорее всего, был жив, но после атаки определённо находился в больнице Святого Мунго, а Драко… Драко был здесь и бежал навстречу другой змее. Потому что в глубине души он знал — хотя и не хотел это признавать, — ради кого он шёл вперёд. Драко не мог поверить, что теперь Хагрид — дамблдоровский олух-идиот — не являлся целью Драко. Салазар, что с ним происходило? Но Драко не успел понять, когда именно его мысли изменились, потому что ему пришлось уклониться от летевшего луча проклятия и создать вокруг себя щит, чтобы не попасть под обстрел. Битва вышла из-под контроля, и чем скорее он найдёт Грейнджер, тем скорее он свалит отсюда в место, где сможет нормально дышать. Нахуй всё это дерьмо. Когда Драко почти добрался до цели, Хагрид схватил змею уже в другом месте, и вновь послышался треск костей с чешуёй. Змея ответила резким шипением и туже свернулась вокруг его тела. Лицо Хагрида, наполовину скрытое чёрной бородой, было багровым, а рот оставался открыт, но из него не вылетало ни звука. Он лишь споткнулся, пройдя несколько футов вперёд, а потом упал. Драко замер, чувствуя бешеное биение сердца и тяжесть в груди. Хагрид не двигался. Драко тоже перестал двигаться. Нога пульсировала, пока он, тяжело дыша, стоял, пытаясь сохранить хотя бы малость контроля над собой. Происходящее давило настолько сильно, что грозило разрушить хрупкие мраморные стены в его сознании. Нагайна шипя принялась разматываться, скользя покалеченным туловищем по телу. Ещё одному телу. Все умирали. Все, кроме него, — Тёмного Лорда. Он не умрёт, пока не будут уничтожены все его ёбаные крестражи. И один из них находился прямо перед Драко. Он поднял над головой волшебную палочку из виноградного дерева и освободил из оков пламенного дракона.***
Гермиона прикрыла рот ладонью и закашлялась, пока рассеивался дым. В воздухе ещё стоял запах горящих волос и, Годрик… пережаренного мяса. Она подавилась, но вовремя взяла себя в руки, стреляя ступефаем в мутное тело, пробивающееся сквозь дымку. Люди бежали, живые бежали. А… остальные — нет. Они ковыляли, они ползли, они не останавливались, пока их не находило пламя. Волдеморт призвал к себе Пожирателей Смерти, и, сражаясь с Орденом, они падали, снова восставая на службу своему Повелителю. Гермиона старалась не представлять Драко в таком обличии, старалась выбросить из головы воспоминание о том лице из сна: с костью и кожей, забравших себе по половине. Но прежде чем наколдовывать извивающиеся языки пламени, Гермиона внимательно оглядывала их лица. Или волосы. Или рост и телосложение. Что угодно, лишь бы убедиться, что это был не он. Не её Драко. Гермиона не позволяла себе думать о том, что она будет делать, если увидит его среди инферналов. Нет, она отдала контроль над собой гриффиндорскому духу и льву, рычавшему в груди. Инстинкт и тренировки захватили мозг, и Гермиона уже отодвигала линию мёртвых назад. Они приближались. Они побеждали. Сквозь клубящийся дым было видно Волдеморта, который отчаянно крутился вокруг своей оси, призывая Пожирателей Смерти на защиту. Перед ним стоял Гарри, обеими руками держа меч Гриффиндора. Когда в него полетело проклятие, он поднял реликвию одного из основателей и отразил луч, отправив его в полусформировавшуюся линию противника. С меча капала кровь, а у нескольких инферналов поблизости, которые отчаянно пытались ответить на зов своего Повелителя, отсутствовали или руки, или ноги. Гермиона вздёрнула подбородок, вытянула палочку и… Мерлин, пригнулась. Оказавшись на земле, она наколдовала в сторону инферналов пламя, отбросив нескольких существ назад и расправившись с теми, кто был ближе всего к Гарри. Он кивнул ей, блеснув зелёными глазами, что сияли подобно изумрудам, и продолжил путь к центру схватки, где за спинами своих последователей прятался Волдеморт. Неосознанно шумно выдохнув, Гермиона быстро втянула в лёгкие новую порцию воздуха. С неё словно свалился груз, но не время было расслабляться. Волдеморта ещё защищали. Его даже ранить никто не мог. Но тут он издал яростный вопль, оскалившись, и поднял волшебную палочку — бузинную палочку, — закручивая ветер и призывая с неба облака. Но почему Волдеморт отвлёкся? Не успев развить эту мысль, в затянутом дымом небе Гермиона заметила дракона, сотканного из белого пламени. Несмотря на то, что она никогда не видела это заклинание в исполнении Драко, Гермиона знала, что это был его адский огонь. Он… был похож на него: вытянутое орлиное лицо с дымчато-серыми глазами и сильные ноги с заметными очертаниями мышц, пробуждающими дрожь. Взмахивая крыльями, дракон полетел ввысь и, замерев под солнцем, выдохнул волну обжигающего воздуха в сторону людей. На это было страшно смотреть, но Гермиона ахнула не от этого, а от того, что огненный дракон держал в когтях. Нагайна — последний крестраж — извивалась и шипела, пытаясь укусить дракона, но при этом только сама обжигалась. Её туловище лихорадочно крутилось в лапах адского огня, но чем больше оно двигалось, тем сильнее горело. Волдеморт собирал заклинанием дым и пепел, пытаясь потушить белого дракона, но тот низко спикировал и, выгнувшись, сомкнул челюсти на шее змеи. Её плоть вспыхнула пуще прежнего, а капающий с клыков яд развеялся, превратившись в токсичный пар, и вскоре голова отделилась от всё ещё извивающегося тела и приземлилась к ногам Волдеморта. Из раскрытой пасти змеи повалил дым. Это выглядело как жалкая пародия на зверя, который только что убил её. Смертоносного гнева Волдеморта долго ждать не пришлось. Он вырвался за пределы круга Пожирателей Смерти и направил палочку на первого встречного — Минерву Макгонагалл. Она стояла прямо и гордо, а её испещрённое морщинами лицо было полно решимости. Пока дугообразный зелёный луч не попал ей в грудь, заставив отступить на шаг, два, а затем и вовсе рухнуть на землю. Гермиона хотела закричать, хотела заплакать, но все слова застряли в горле. Зато воздух прорезал голос Гарри. — Трус! Сражайся со мной! Со мной! — Обязательно, но сначала ты увидишь, как все твои близкие… умрут, — развернувшись к своим слугам, Волдеморт прорычал: — Прикончите их. Пощады больше нельзя было ждать, а ошибки теперь карались смертью. Гермиона всеми силами останавливала себя от того, чтобы подойти к телу Макгонагалл и оплакать своего любимого преподавателя, но именно этого они ожидали и на это надеялись. Гермиона не попадётся на крючок. Она загнала острую боль на задворки сознания и сосредоточилась на текущей задаче. Профессор Макгонагалл хотела бы этого. Гермиона сражалась как никогда раньше. Мысли безостановочно атаковали голову, не давая ей времени их рассортировать, но палочка Драко кружилась грациозно, повинуясь ей так же легко, как когда-то повиновалось её собственное древко. Она сразила одного Пожирателя Смерти оглушающим заклинанием, а второго впечатала в упавшую каменную колонну. Только Гермиона хотела направиться к Гарри, как почувствовала крепкую хватку на ноге. Посмотрев вниз, она увидела бледные пальцы инфернала, сжимавшие её лодыжку. Она отсекла заклинанием его руку и отбросила от себя, чувствуя мурашки, поползшие по коже в месте соприкосновения. По крайней мере, это был кто-то незнакомый. По крайней мере, это был не тот, с кем она шесть лет училась в школе. По крайней мере, это был не Драко. Взяв себя в руки, Гермиона бросилась вперёд, пытаясь добраться до Гарри. У него не было волшебной палочки, и, пока он отбивался от Пожирателей Смерти мечом, ему не удалось подобраться к Волдеморту. Чем дольше бушевала битва, тем больше погибало людей. Вот на что рассчитывал Волдеморт. Он хотел, чтобы Орден и Пожиратели Смерти раскромсали друг друга на куски, потому что знал: его вторая армия поднимется, а у Сопротивления не останется людей и сил, чтобы сражаться дальше. Нет. Она не позволит этому случиться. Не с её друзьями и уж точно не с Драко. Гермиона пробивалась к Гарри, атакуя заклинаниями Пожирателей Смерти, стоявших между ним и Волдемортом. И она была не единственной. Не обращая внимания на чёрную косу, которая била по лопаткам, Падма точно и быстро орудовала палочкой, ловя лучами проклятий группу егерей, которые пытались убежать. Пепел на её лице прорезали дорожки слёз, но тёмные глаза сверкали остро, словно обсидиан. Перси Уизли, сравнявшись с Руквудом, Пожирателем Смерти, которого он отогнал от тела Фреда, сражался с ним один на один, ругая за плохую работу в Министерстве. — И ты никогда, никогда не отвечал вовремя ни на одну записку! Неужели так сложно написать простое «да» и отправить?! Сложно, Руквуд?! — Перси взмахнул волшебной палочкой, и Руквуд упал. Гермиона увернулась от шального заклинания и наткнулась на толстую ногу великана. Она подняла взгляд и распахнула рот, когда увидела лишь несколько сломанных зубов, а затем великан с рёвом бросился на неё. Гермиона вскинула волшебную палочку, но на её противника напало стадо гиппогрифов, разрывая его растерзанное лицо и нанося удары. Великан начал отступать, преследуемый неугомонными существами, а за ним дорожкой тянулись капли крови и клочки волос, что грузно падали на землю. Перекрывая громоподобное эхо шагов великана, раздался пронзительный смех. Беллатриса дуэлировала с горсткой людей, и ей это нравилось. Ведьма просто играла с ними, и у Гермионы внутри всё перевернулось, когда в одном из сражавшихся она узнала Рона. С красным лицом и напряжёнными плечами он агрессивно бился с Беллатрисой. Рон больше всех них потратил времени на тренировки, и эти часы не прошли зря. — Неплохо для такого сосунка! — прогоготала Беллатриса, но Рон не растерялся. Он не стал тратить время на обмен колкостями, это было не в его стиле. Рон был человеком действия, решив вместо слов ответить палочкой. Его губы зашевелись, и он высоко поднял изогнутое оружие. Гермиона вздрогнула, когда с кончика древка сорвался зелёный луч — он поразил Беллатрису, остановив её маниакальный смех. Всего мгновение она выглядела потрясённой, а после упала лицом в пыль и пепел. Показалось, что даже битва приостановилась, и несколько Пожирателей Смерти отступили назад, словно смерть Беллатрисы ознаменовала поворотный момент. Если кто-то столь сильный, как Беллатриса, мог быть убит, значит, могли быть и все остальные. К тому же, теперь им представилась возможность воочию увидеть, во что они превращались после смерти. По всему двору горели костры, а обугленные останки были разбросаны рядом с обломками Хогвартса. Гермиона огляделась, начиная беспокоиться, что Драко нигде не было видно. Она знала, что он не сбежал бы без неё, но не могла найти никаких доказательств того, что он всё ещё был… здесь. Другой вариант она даже не рассматривала. Когда ряды Пожирателей Смерти поредели, Гарри начал приближаться к Волдеморту, завлекая его в разговор. Отдельные очаги битвы постепенно начали затихать. Все принялись толпиться вокруг них, поскольку понимали, что приближался финальный бой. Гарри говорил о Снейпе: что это его патронус-лань он видел в лесу. Что Снейп всегда любил его мать Лили и ещё со времён первой войны служил Ордену. Годрик. Драко сказал им, что Снейп до сих пор помогал Ордену, но Гермиона с трудом могла поверить в детали, которые Гарри, должно быть, узнал из воспоминаний Снейпа. — Ты говоришь, что являешься владельцем бузинной палочки, но скажи: она тебя слушается? — спросил Гарри. — Подчиняется твоей воле так, как ты себе это представлял? Или она сопротивляется тебе и борется за то, чтобы вернуться в руки своего законного владельца? — Меня не волнует, что Северус Снейп был шпионом. Он мёртв, и это я его убил. Остальное неважно. Палочка моя! Тёмные волосы Гарри развевались на ветру, и Гермиона ясно видела решительность на его лице — такую, которую видела много раз. — Нет, Том, не твоя, — спокойно произнёс Гарри. — Потому что она никогда не принадлежала Снейпу. Я был там в ту ночь, на Астрономической башне. Я был там, когда умер Дамблдор. Гермиона практически задохнулась от шока, отчего все остальные мысли отошли на второй план. Боже… Нет… Не… Слова Гарри заставили Волдеморта занервничать. Его верхняя губа дёрнулась, а красные глаза опасно сузились. По затылку Гермионы пробежала дрожь, и она обернулась, но позади никого не было. Посмотрев обратно, она поймала взгляд Гарри, который стрельнул глазами в её сторону. Он остановился и выставил перед собой меч Гриффиндора. — В ту ночь у бузинной палочки появился новый владелец. Сердце Гермионы пропустило удар, ускорило свой ритм и снова замерло, а после слов Гарри у неё и вовсе повело голову: — Драко Малфой.***
Нахуй это дерьмо. Нахуй этих людей. Нахуй эту войну. Он убил чёртову змею и думал, что это поможет ему завоевать расположение чёртова Ордена, но не-е-ет. Драко заметила грёбаная Чжоу Чанг и повела группу девушек прямо на него. Он не придавал значения их наступлению, пока Чанг не отправила жалящее заклинание ему в пах и Драко не пришлось отскочить, чтобы избежать возможных — несомненно — неприятных ощущений. Видимо, она до сих пор хранила обиду на то, что он так и не поговорил с ней в конце пятого курса, когда они переспали. Ей нужно было прийти в себя, а он хотел забыть о том, что Грейнджер получила более высокие оценки за СОВ. — Хватайте его! — крикнула Чанг, и Драко, которого превосходили численностью в пять раз, отступил. Он уворачивался от всего, от чего мог увернуться, а остальное блокировал на бегу, прихрамывая и на каждом шагу проклиная колено. Он почти вернулся к началу, ничуть не приблизившись к тому, чтобы найти Грейнджер, которая в этот момент, скорее всего, продолжала бежать — вот только от него, а не к нему. Поэтому мантия-невидимка, которую Драко обнаружил на земле рядом с Поттером, стала той самой удачей, которая, как он считал, давно покинула его. Грейнджер не убежит от него, если не будет его видеть. На самом деле мантия значительно облегчала передвижение во время битвы, пока он горбился, чтобы ботинки не были заметны. Теперь он двигался относительно быстро и беспрепятственно, направляясь в сторону Тёмного Лорда и Поттера. Если Грейнджер ещё не там, то скоро точно придёт, и, как только это произойдёт, Драко заберёт её, и они свалят из этой адской дыры. Грейнджер пойдёт добровольно — либо по своему желанию, либо под империусом. Если она нарушала свои обещания, свои он тоже нарушит. Все были настолько увлечены перебранкой Поттера и Тёмного Лорда, что никто даже не заметил странного пустого места, двигавшегося сквозь толпу, зато Драко заметил её. Кудри Грейнджер были взъерошены, и ему очень захотелось провести по ним пальцами. Он почти сделал это, но она вдруг обернулась, как будто почувствовала его присутствие. Драко замер. Грейнджер вернулась в прежнее положение, оставив спину без защиты. Только он хотел схватить её, как услышал своё имя. — Драко Малфой. Резкий вздох Грейнджер вернул его к реальности. Волдеморт уставился на свою палочку, и в голове Драко пронеслись последние несколько строк их разговора. Бузинная палочка… Она… принадлежала ему? Все начали оглядываться, наперебой шепча его имя. Драко почувствовал себя до тошноты незащищённым, считая, что сейчас каждый увидит его сквозь тонкий слой мантии-невидимки. Если это было правдой и палочка принадлежала ему, он мог делать всё, чего пожелает. О силе, которой обладала палочка, слагали легенды. Если бы он захотел, то просто подошёл бы и взял её, а вместе с ней и всё остальное. Он бы оказался неудержим. Если бы он захотел… Но то, чего он на самом деле хотел, стояло прямо перед ним, прикусив губу, одновременно с этим обшаривая обеспокоенным взглядом больших глаз толпу в поисках него. Какая хорошая девочка. По лицу Драко почти расползлась улыбка, как Тёмный Лорд начал смеяться. — Драко Малфой? Он мой верный слуга. Выйди вперёд, Драко! У твоего Повелителя есть к тебе дело. В красных глазах Волдеморта, осматривавших толпу, появился смертоносный блеск. Сейчас Тёмный Лорд мог потребовать от него только одно, и Драко нервно напрягся при мысли об этом. И о том, что будет потом. Грейнджер прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Он хотел утешить её, сказать, что всё в порядке, но одно неверное движение сейчас могло стоить ему жизни. — По крайней мере, — продолжил Поттер с триумфом на лице, словно только что поймал снитч, — она принадлежала ему ещё несколько недель назад. Пока он не отдал её. Драко окаменел. Лицо Волдеморта вытянулось. Поттер улыбнулся, будто ждал этого момента. — Я был свидетелем того, как это произошло. Ты был слишком слеп и даже не видел, что твои собственные Пожиратели не верят в тебя! Драко Малфой добровольно отдал свою волшебную палочку человеку, которого любит, — Гермионе Грейнджер. Палочка принадлежала… Грейнджер? Мерлин, нет… Только не его девочка. Только не Гермиона. Кто угодно, только не она. Теперь у всех на устах было её имя. Грейнджер стояла неподвижно, но некоторые люди, находившиеся рядом с ней, отступили на пару шагов, выделяя её из толпы. Восходящее солнце осветило Поттера, создав длинную тень, что протянулась от того места, где он стоял, до Волдеморта, который впервые выглядел по-настоящему потрясённым. Поттер почти приблизился к нему. — Дамблдор всегда говорил, что любовь — самая могущественная сила в этом мире, даже могущественнее смерти, а бузинная палочка подчиняется только силе. Поскольку на этот раз её никто не выиграл и не отнял — её отдали с любовью, то я очень сомневаюсь, что она так просто снова сменит владельца или, правильнее сказать, владелицу, — продолжил Поттер. — Гермиона Грейнджер является и всегда будет являться владелицей бузинной палочки. Волдеморт повернул в их сторону голову, остановив багровые глаза в точности на Грейнджер. — Грязнокровка? — приглушённо спросил он, и Драко почувствовал внутри шипение. Тёмный Лорд оглядывал её. Драко захотелось вырезать его глаза. — Если я не смогу забрать палочку… — он поднял древко на уровень её груди, — я заберу девчонку. Руки Грейнджер оказались прижаты к туловищу, и она стала пятиться вперёд, зарываясь ботинками в щебень, чтобы хоть как-то замедлиться, но Волдеморт продолжал тянуть её на себя. Нахуй. В несколько быстрых шагов Драко оказался перед ней, блокируя заклинание и не давая Грейнджер приблизиться ни на дюйм к этому плосколицему уёбищу. Драко сдёрнул мантию-невидимку, встав во весь рост между Гермионой и Лордом Волдемортом. — Ты не заберешь её, — потянувшись назад, Драко защищающе обхватил Грейнджер рукой и поднял палочку из виноградной лозы против человека, которого когда-то называл Повелителем. — Она моя.