Метанойя

Через некоторое время Арсений решил всё же лечь спать. Убрав сигареты, мужчина лёг на кровать и заснул беспокойным сном. Сознание мужчины постепенно погружалось во мглу, растворяясь в ней. И в этой кромешной тьме, пробирающей холодом, внезапно раздались крики. Звонкие, детские голоса. Запах гари. Арсений сквозь пелену сна сморщил лицо от неприятных ощущений. «— Убейте их. Перед шеренгой детей швырнули на холодный кафель женщину — образ матери, и мужчину — образ отца. Мальчики побледнели, застыли с нерешительностью, отказываясь воспринимать приказ. Куратор, высокий и грузный мужчина, громко повторил: — Убейте их! Дети не двигались. И тогда он взял одного за шкирку и буквально всунул тому в ладонь заточенный охотничий нож, толкая его к мужчине. Ребёнок мотал головой, бросил холодное оружие. И именно в этот момент Арс не выдержал, подбежал к мальчишке, поднял его нож: — Это сделаю я. Мальчишка вырвался из ослабившейся хватки удивлённого куратора. Арс встал на его место, задержал дыхание и занёс нож над связанным мужчиной. Тот смотрел на него с мольбой, рыдал, трясся у его ног, словно ребёнок. — Бей, чёрт подери! Слова, словно курок. Арсений вонзил остриё до основания, в бок чьего-то отца, мужа и сына, окрашивая руки в багровый. Когда всё закончилось, мальчик лет восьми подошёл к Арсу и обнял его, уводя от трупа к крепости. Когда они остановились, Дима крепко сжал плечи Попова и заговорил: — Пожалуйста, успокойся, ты не виноват. Ты смог защитить Федю, всё хорошо. — Дима успокаивающее гладил старшего мальчика по спине. Арсений ответил на крепкие объятия, оставляя кровавые следы, но резко в его руках не оказалось мальчика. Когда парень поднял глаза, он увидел семнадцатилетнего Диму, уходящего вдаль. Арс кричал, пытался добежать до него, схватить, но никак не мог дотянуться до него. Позов же оглянулся и сказал: — Тебе меня не спасти. Арсений резко открыл глаза, не сразу поняв, где находился. Его рука была отчего-то поднята к потолку. Было видно, что он и в реальности пытался дотянуться до Димы. Сев в постели, он рассмотрел свои ладони, и, убедившись, что на них нет крови, выдохнул. Внезапно отворилась дверь, и на пороге гостевой возник Антон в серой футболке и спортивных штанах, весь встревоженный. — Ты в порядке? Похоже, ты кричал во сне. Арсений не успел ответить из-за резко накатившей истерики. Мужчину согнуло пополам. Его трясло. Сердце забилось с чудовищной скоростью, стремясь вырваться из груди. Антон рывком присел на постель и прижал Попова к себе, успокаивающе поглаживал по спине, как ему делали в детстве. — Всё хорошо, тише, рядом. Всё хорошо. Тише… — Антон шептал ему словно мантру.

***

Тёмное помещение с голыми стенами и тускло освещаемой люстрой, быстро наполнилось трудным и частым дыханием, стонами и вскриками. Алекс вбивался в тело Позова, заставляя того вздрагивать каждый раз от его размеров. Дмитрий, а точнее, его тёмная сторона — «монстр», принимала в себя мужчину полностью, всецело. Позволяла оставлять багровые засосы и отметины зубов, впиваясь в огрубевшую кожу Дмитрия. Алекс брал его, словно животное в гоне, заметившее течную самку. Это был не секс, а война. Акт доминирования. Акт принятия. Алекс взял Дмитрия за подбородок и повернул к себе. В тёмно-карих глазах плескалось желание, чистый экстаз и агрессия. Алекс усмехнулся, довольный произведённым эффектом, и решил сменить темп. Он запрокинул ноги Позова на плечи и вошёл на всю длину, вбиваясь в него по самое основание, а затем резко вышел, дразня. И снова, и снова, и снова. Тактика подействовала, и мужчина под ним начал недовольно ёрзать. Алекс усмехнулся и прошептал тому на ухо: — Как тебе, Дим? Ты так сжимаешь меня изнутри… — Сволочь, быстрее, блядь, быстрее. — Дима громко застонал, член мужчины каждый раз задевал его простату. Алекс продолжал пытку, доводя мужчину до исступления. Он хотел, чтобы Позов признал, что хочет именно Его. Признал поражение. Этакое падение моральных принципов во славу Луксурии, поэтому произнёс низким хриплым голосом, пробирающим до мурашек: — Меня не сволочью зовут. Дмитрий исцарапал до крови мужчине все плечи, глядя на него с мольбой. Но Алексу было мало. Дьявол с тёмно-карими глазами возжелал подчинить, захватить и сделать своей его грешную душу, всецело и полностью. И Дмитрий не мог больше выдержать этой пытки. — Блядь… Ах… Алекс, блядь, быстрее. — Дима откинулся назад. Алекс видел в его полубезумных, словно пьяных от нирваны, что растекалась по его венам от толчков мужчины, ясность. Это был уже не Позов, а «монстр». Вся та ярость, вся та агрессия и страсть, которую тот подавлял долгое время, вырвалась наружу. Бастилия пала. Алекс кусал его, оставлял синяки на рёбрах, которые сжимал, чтобы тот не сбежал. От него ведь все сбегают: родители, опекуны, дети с лагеря… Но теперь он никогда не будет одинок. «Мой! Мой! Мой!»

***

Раннее утро. Щебет птиц. Арсений проснулся от слепящего солнца. Разлепив глаза, мужчина почувствовал на себе длинную руку, обнимающую его за талию. Повернувшись на левый бок, Арсений столкнулся со спокойно спящим Антоном. Мужчина пытался понять, что забыл в его комнате Шастун. «И как я мог не заметить этот хаос в тебе? Как я мог допустить, чтобы Оно добралось до тебя? Мы ведь были лучшими друзьями в лагере, знали про друг друга всё. Я должен был защитить тебя от этого!» Арсений достал из сумки пачку сигарет, открыл окно и закурил прямо в форточку. Руки подрагивали то ли от холода, то ли от нервного потрясения. Попов не был эмоциональным человеком, но всё, что было связано с теми событиями из прошлого выбивали почву из-под ног, ударяли под дых, заставляя содрогаться в истерике. Может, именно поэтому он таскал с собой седативные? Может, именно поэтому губил никотином лёгкие? Может, именно поэтому не позволял никому подобраться к нему ближе, держал всех на расстоянии? «Блять, как же ты держался всё это время? Как же ты подавлял Его? И почему, сукин сын, ты мне ничего не говорил?!» После сигарет мужчине стало гораздо лучше, его перестало трясти. Арсений напрягся, прикусил губу. Он и не предполагал, что у Дмитрия могут быть настолько серьёзные проблемы с психикой после «Кровавой аллеи». Попову всегда казалось, что он оставил этот период в прошлом. «Пиздец… И почему сукин сын не рассказывал мне об этом? Решил, справится один? Но как я мог не заметить этого? Что он принимал, чтобы подавлять симптомы?» Вопросы росли в геометрической прогрессии, а ответов катастрофически не хватало. Мужчина продолжал листать страницы дневника, освещая их ультрафиолетом. На одном развороте он задержал внимание и окунулся в чтение: «Моя бессонница вернулась, и мне кажется, что весь мир останавливается у края моей могилы, чтобы плюнуть в неё. Я не могу спать, когда засыпаю, я теряю контроль, каждую ночь я слышу и не могу заглушить своего демона, он знает обходные пути, что бы завладеть мной. Он снова и снова напоминает мне, что я совершил больше ошибок, чем мог вообразить. И они не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Я стал часто вспоминать, одну старую женщину, она встретила меня после того как случился пожар, она посмотрела на меня и сказала: От прошлого не убежишь и не скроешься. Оно настигнет в любом случае, потому что оно — часть тебя. Я много раз думал о её словах, но все равно пытался, боролся, но все равно без успешно. Я устал бороться, я устал притворяться тем кем не являюсь… Забавно, я пытаюсь обмануть дневник и самого себя, зная что я все равно буду бежать от монстра и в конце он поймает меня, потому что я его единственная жертва.» Нахмурившись, перед глазами мужчины пронеслись вчерашние события, строчки из дневника. Слова, ожившие образы прошлого, что не давали ему спать, оказывается, мучали не только его. Если бы не исчезновение Дмитрия, Арс бы никогда не добрался до этой книжонки, до истинных мыслей и чувств Позова. Тот сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Ему резко захотелось кому-нибудь врезать. Сзади же вытянутое, но такое тёплое тело пошевелилось и тяжко вздохнуло, но из захвата Арса так и не выпустило. Шастун тихим сонным голосом протянул: — Добрейшее утро! Арсений усмехнулся, перевернулся к Антону и привстал, опираясь на локоть. Светлые глаза выражали удивление. — Утро добрым не бывает. — Судмедэксперты тоже с утра не в духе? Или это только ты так? — Ну, есть такое. Мужчина усмехнулся и приподнялся на кровати. Сев, Антон начал тереть глаза и посмотрел на Арса. —Ты кричал во сне. Что тебе снилось? Я заметил дневник на полу, около кровати. Он твой? Антон внимательно следил за Арсом. Последний отчего-то напрягся, но решил сказать правду. Ничего ведь плохого не должно произойти, это же безобидный парень, к тому же его друг. – Он не мой, а Димы. Передал мне на хранение, скажем так. – Почему ты не сказал о нём твоему другу, полицейскому? «Ну, как тебе сказать... Может, потому что там содержится важная информация, которую лучше не разглашать во избежание проблем и кровопролития.» – Там ничего особенного. Не думаю, что от него будет польза следствию. — Странно, что он передал его тебе, а не мне.– Антон задумчиво смотрел на дневник и перевел взгляд на Арса.