Fire on Fire

После долгих рыданий у Мирона разболелась голова и забился нос. Он совсем расклеился от злоебучих чувств, накрывших его с головой. Слава же не Дима, почему и он поступил так жестоко? «Славе похуй. Когда человеку плевать, он может быть жесток», — безжалостно решил подросток. Слезы вновь полились, но он не пытался их остановить, хлюпая носом и опускаясь на самое дно страдания. Отвлёк его звук входящего сообщения в телеге. Gnojnyj: Мирон, ты уже дома? Ты мою куртку вместо своей надел. Верни, пожалуйста. Мирон встал, нашел валявшуюся на полу черную куртку и, только накинув ее на плечи, понял, что она реально ему большая, видимо, Славина. «Этому мудаку похуй на меня!» — разозлился Мирон и упал обратно на диван прямо в Славиной куртке, надетой на голое тело. Он с минуту невидящими от слез глазами смотрел в экран, где светилось прочитанное сообщение, и хлюпал носом. Mifodelic: Хуй тебе! Мирон улыбнулся сквозь слезы, представив, как равнодушный к его страданиям Слава охуеет от неожиданности. Gnojnyj: Мирош, я не хотел тебя обидеть. Давай встретимся и поговорим. Но куртка мне нужна, у меня одна осенняя. Mifodelic: На хуй иди! Gnojnyj: Бля, несмешно. Я теперь должен мерзнуть из-за тебя? Mifodelic: Мне похуй. Слава больше не ответил, Мирон усмехнулся, представив, как он бесится сейчас из-за чертовой куртки. Но возвращать ее подросток не собирался. Это его трофей — значит, он волен поступать с ним, как хочет. Мирон залез в карманы, нашел почти полную пачку сигарет, зажигалку и радостно рассмеялся. Он вскочил. Славина куртка закрывала его ягодицы, настолько оказалась ему велика. Но тепло и уютно Мирону в ней не было. Ведь эта вещь принадлежала человеку, которого он одновременно хотел и ненавидел. Сразу возникло желание сжечь ее нахуй. Придумав, как задеть Славу побольнее, Мирон приободрился, натянул измятые штаны на голое тело (трусы оставались до невозможности мерзкими, запачканными спермой) и выскользнул в коридор прямо в куртке, надеясь незаметно добраться до шкафа с одеждой в общей комнате. Он уже нашел чистую пару серых боксеров на полке, когда его спалили. — Мирон, как ты одет? Откуда ты пришел в таком виде? — послышался за спиной недовольный мамин голос, и подросток вздрогнул. — Я немного подрался в школе, мам. Все нормально, до свадьбы заживет, — попытался смягчить удар Мирон, разворачиваясь и глядя в пол. — А ну-ка посмотри на меня, Мирон, — потребовала мама, подходя к нему поближе. Мальчик нехотя подчинился и увидел округлившиеся от ужаса серые мамины глаза, так похожие на его собственные. Она даже прикрыла ладонью распахнувшийся от шока рот. — Господи, да у тебя же все лицо разбито… — ахнула мама и бросилась к нему, хватая за голову и рассматривая распухшую сторону лица. — И от тебя пахнет алкоголем! — мамины глаза хищно сверкнули, Мирон внутренне сжался, готовясь к выволочке. Но в этот раз тревога мамы за сына победила. — Ян, иди сюда, срочно. У нас ЧП! — требовательно зовя мужа, мать быстро направилась в родительскую спальню. Мирон, воспользовавшись ее отлучкой, скользнул в свою комнату и заперся внутри. Лихорадочно соображая, он мигом снял штаны, надел свежие боксеры, помятую рубашку, затем обратно натянул брюки, закинул под диван испачканные спермой трусы и подошел к двери. В нее уже громко стучали. — Мирон, ты почему заперся? Сколько раз я велела тебе не закрывать дверь на замок! Ты от кого прячешься, от нас?! — дергая за ручку, ломилась внутрь мама, сходившая с ума от беспокойства. — Мам, все хорошо. Успокойся, пожалуйста. Все не так плохо, как выглядит. Реально не так, — Мирон попытался успокоить мать через закрытую дверь. — Открой дверь, сынок. Мы не будем тебя ругать, — принялся мягко увещевать его отец. — А то я вас не знаю! Вы же сейчас устроите истерику на весь дом, еще и родственникам позвоните, расскажете, как будто мне и так позора мало, — нервно усмехнулся Мирон. — Мирон, ты уже взрослый человек. Мы не устроим истерику, — продолжал отец переговариваться c сыном почти будничным тоном. — А да, что ты со мной сделаешь? Шкуру спустишь? Давай, избей меня еще ты! — отчаянно крикнул Мирон, смотря, как мелкой дрожью трясутся его руки. — Мирон, да, возможно, я перегнул палку с воспитательными методами. Нам сразу следовало нормально поговорить, но ты же меня систематически не слышишь! Я не знал, как еще достучаться до тебя. Посмотри, что ты делаешь с собой! — крикнул в ответ отец и тоже схватился за дверную ручку, резко дернувшуюся от сильного нажатия. — Ян, у него страшные побои на лице. Наверняка есть сотрясение. Его нужно срочно отвезти к врачу, — взволнованно, со слезами в голосе сказала мама. — Были бы мозги, было б сотрясение. Не поднимай панику раньше времени, Оль. Видишь, он заперся из-за тебя, — едва сдерживая эмоции, ответил папа. — Мирон, не дури, открывай дверь. — Нет, я устал, мне нужно отдохнуть, завтра спокойно поговорим. Мне не нужен врач, я был у школьной медсестры, она освободила меня от занятий на три дня и сказала, ничего страшного. Такое бывает с подростками. Просто выдохните и успокойтесь, плиз, — попросил Мирон и сел, прислонившись спиной к двери. Он даже на минуту поверил, что ему удалось убедить родителей, но тут, очень не вовремя раздался звонок в дверь. — Кто это? Может, мы слишком громко кричали, и соседи пришли? — сказала мама и пошла открывать. Услышав знакомый голос в коридоре, Мирон застонал и ударился затылком о дверь. — Ну вот, Мирон, тут к тебе пришли. Открывай, — холодно велел отец. Мирон поднялся, стащил с себя Славину куртку и открыл дверь, нацепив фальшивую улыбку. Рядом с его родителями стоял Слава в серой толстовке и черных штанах. — Привет! А вот и моя куртка, спасибо, Мирон, — улыбнулся Слава и почти насильно выдрал свою вещь из рук подростка. — Твою я уже отдал твоим родителям. Вы извините, что так поздно, просто мне завтра на работу, а я обнаружил, что Мирон перепутал наши куртки. — Это вы извините, Вячеслав Валерьевич. Мирон бывает невнимателен. А у вас на лице кровоподтеки откуда? — c подозрением глядя на учителя, спросила мама. — На нас с Мироном напали на улице неизвестные парни, хотели, видимо, вещи отнять. Мы как раз шли тогда рядом. Еле отбились. Без Мирона я бы не справился, конечно. Он здорово мне помог, — улыбнулся Слава подростку. Мирон, пристально глядя на него, сделал страшные глаза, но было поздно. — А он сказал, что в школе подрался, — не сдавалась мама, сверля учителя пристальным взглядом. — Ну да, это же было недалеко от школы, — не поведя и бровью, мгновенно подкорректировал версию Слава. — Да, я это и имел в виду. Потом Вячеслав Валерьевич отвел меня к школьной медсестре, которая дала освобождение и сказала, что все нормально. А еще он любезно позволил мне зайти к нему домой по пути. Я хотел немного привести себя в порядок и не пугать вас потрепанным видом. Просто случайно в грязь упал во время драки, — пожал плечами Мирон, стараясь держаться внешне невозмутимо. — А алкоголь откуда? — продолжала допрос мама. — Эм… — замялся Мирон, отчаянно взглянув на Славу. Тот, почувствовав, как запахло жареным, сразу сориентировался. — Извините, как вас зовут? — спросил Слава, поворачиваясь к маме Мирона. — Ольга Владимировна, — стальным голосом ответила она. — Ольга Владимировна, здесь целиком моя вина. Я где-то читал, после пережитого стресса, чтобы не было негативных последствий, нужно чуть-чуть выпить. Ну и налил Мирону стопку коньяка. Это немного, алкоголь расширяет сосуды и помогает мозгу справиться с повреждениями. Врачи советуют в лечебных целях, — вступил на скользкую дорожку Слава. — Да, Оль, что-то ты давишь на Вячеслава Валерьевича. Он не сделал ничего плохого. Может быть, чаю? — вмешался отец, пригласив Славу. Мирон был ему благодарен, как никогда. — Да нет, я, наверное, пойду, и так поздно пришел, а завтра в школу, — начал вежливо отказываться Слава. — Нет, Вячеслав Валерьевич. Без чая вас не отпустим. Надо разобраться, что случилось, — решительно прервала учителя Ольга Владимировна, направляясь на кухню. Ян Валерьевич, пытаясь сгладить резкость жены, примирительно улыбнулся Славе и интеллигентно добавил. — Пожалуйста, не откажите нам в удовольствии. — Ну хорошо, если недолго. Спасибо, — уступил Слава, проходя на кухню вместе с хозяином. Мирон, все еще в потрепанном виде, недовольно плелся сзади. Ему не меньше Славы хотелось, чтобы все поскорее закончилось. И эти мамины допросы с пристрастием вгоняли подростка в краску. Теперь и Славу подвергнут такому, он ничуть не сомневался. — Мы уже успели поужинать, может быть, вы хотите жаркое? — предложила Ольга Владимировна, открывая дверцу и роясь в холодильнике. — Нет, спасибо. Я тоже поужинал, — заметно напрягшись, ответил Слава. — Тогда устроим вечернее чаепитие. Я как раз сегодня испекла пирожки с яйцом и луком. Они, правда, остыли, но все еще съедобные, — попыталась пошутить мама, быстро расставляя на столе чашки, в которые Мирон наливал чай. Кухня была большая, уютная и аппетитно пахла едой. Слава сел и попытался придать лицу доброжелательное выражение. Когда вся семья устроилась с чашками, Карелин, сидевший рядом с Мироном, осторожно откусил кусок и широко улыбнулся. — Вкусно, я в детстве обожал выпечку, — похвалил он стряпню, запивая тесто горячим чаем. — Я рада, мои мальчики тоже с удовольствием едят пирожки, — чуть смягчилась и выдавила слабую улыбку Ольга Владимировна. «Мальчики», Мирон и Ян Валерьевич, коротко переглянулись, но никак не высказали свое отношение к ее словам. — Моя мама тоже чудесно печет. Правда, мы живем в разных городах, так что сейчас вы вернули мне то домашнее чувство, мне так его не хватало вдали от дома, — Карелин продолжал завоевывать маму Мирона, обаятельно и открыто улыбаясь. Глядя на просто и тепло беседующего с его родителями Славу, подросток почти расслабился. — Так что произошло? — спокойно спросила мама, когда Слава доел третий пирожок и потянулся к общему блюду за четвертым. Его рука замерла в воздухе и вернулась на место, так ничего и не взяв. — На самом деле, ничего страшного. Какие-то пьяные парни шли мимо, хотели вещи отобрать, насколько я понял их невнятные требования, — Слава чуть усмехнулся левым краем рта. — Сначала они Мирона тормознули, потом меня. Окружили, их было четверо. Ну я не стал ждать, шепнул Мирону «беги» и ударил главаря. Завязалась драка, Мирон не убежал, поэтому ему тоже досталось. Но он мне очень помог. Без него я бы с ними не справился. Ну а дальше вы знаете, медсестра, освобождение, алкоголь, — тяжело вздохнув, завершил рассказ Слава. «Бля, и даже почти не врал», — мысленно восхитился Мирон Славиными способностями, но тут же отдернул себя. «Славе похуй на меня». — Мы завтра собираемся пойти к директору. Около школы бродят отморозки, нападают на учеников и учителей, это — серьезно, — озабоченно покачала головой Ольга Владимировна, и Мирон едва не застонал в голос. — Я, конечно, не могу вам запретить идти к директору, но, боюсь, он ничем вам помочь не сможет. Формально нападение произошло не на территории школы и не входит в ее зону ответственности. Я живу в этом районе уже не первый год и раньше этих парней не видел. Видимо, какие-то залетные. Вряд ли мы снова на них нарвемся. Ну и я… у меня могут быть проблемы. Один из них явно был несовершеннолетним, а я разбил ему голову в драке, — повинился Слава и опустил взгляд на столешницу. — Оль, ну что ты, в самом деле, нашего Мирона защитил Вячеслав Валерьевич. Никто серьезно не пострадал. Не нужно создавать учителю лишних проблем, — рассудительно стал уговаривать жену Ян Валерьевич. — Да, мам, со мной все хорошо, — присоединился Мирон. — Если эти хулиганы еще хоть раз объявятся и побьют кого-нибудь, мы напишем заявление в полицию, — грозно предупредила Ольга Владимировна, сдаваясь. — Вячеслав Валерьевич, а что вы не едите? — ласково обратилась она. Карелин явно успел понравиться маме Мирона. В ответ он улыбнулся, поблагодарил за вкусный чай и поднялся из-за стола, заявив, что ему пора. Ольга Владимировна засуетилась, собрала несколько пирожков в целлофановый пакет и сунула его в руки вежливо пытавшемуся отказаться от угощения Славе. — Вы спасли Мирона. Это — меньшее, что мы можем сделать, чтобы отблагодарить вас, — настояла она. — Тем более, раз ваша мама далеко и не может побаловать сына свежей выпечкой. — Ну хорошо, спасибо большое, Ольга Владимировна! Мне правда очень понравились ваши пирожки, — уступил Слава, с искренней улыбкой принимая пакет. – Увидимся в школе, Мирон. Выздоравливай! До свидания, было приятно с вами познакомиться, — кивнул Карелин родителям Мирона, попрощался с подростком и его семьей и вышел. — Какой воспитанный, приятный молодой человек этот Вячеслав Валерьевич. Вот, Мирон, какие друзья тебе нужны. Жалко даже, что он твой учитель, а не сверстник, — разоткровенничалась мама, когда дверь за Славой закрылась. — Ну иди, горе мое луковое, смой с себя всю эту грязь. Рубашка тонкая, будешь сам стирать ее на руках. Не вздумай кидать в машинку, опять порвется. Так никаких рубашек не напасешься! — беспрекословным тоном дала указания мама, словно забыв, как недавно собиралась срочно везти побитого сына в больницу. Отец к тому времени уже ушел в комнату, Мирон тяжело вздохнул и побрел в ванную. «Какой, блять, воспитанный, сука, приятный молодой человек этот Вячеслав, мать его, Валерьевич. Вот, Мирон, какие друзья тебе нужны, нахуй!», — мысленно зло матерился он, все больше злясь на Славу за то, что тот легко смог расположить к себе его родителей. Этот раунд он проиграл: 1:0 в пользу Карелина.