***
Получив лекарства, и сделав всё как в инструкции, от Беато, священник получил мутно зелёную жидкость, что пахла травами. Именно это следовало ввести в кровоток Элис. Сейчас он это и делал. Глядя на её истощённое лицо, ему было больно, но рука лишь сильнее сжимала шприц в руке. «Всё будет хорошо» — с этой мыслью, он нежно взял её руку и ввёл в предплечье иглу, вводя препарат.***
Alice Открыв глаза, увидела сероватый белый потолок, повернув голову в бок, увидела другие кровати и людей, что на них лежали. Причины были для этого у них разные. Вон, тот парень без ноги и руки, а тот человек в лихорадке… Это больница? Как странно, почему я здесь? Это… Ад? Я ведь не могу отправится в Рай. Сжав зубы, сажусь на постели. Тело болело, но игнорирую это, встав на ноги, и иду на выход с палаты. Что это за реальность? Ад. Иначе быть не может, я помню как умерла. Я лишь надеюсь, что с ними всё будет хорошо. Находясь здесь, я не могу никак повлиять на ситуацию. Снова. Снова я бесполезна. Снова ничего не могу сделать ради них. Единственное, что смогла, это дать им жизнь, но все меня защищали. О, как бы была города, если бы могла справиться со всем сама. В коридоре было полно людей, они все шли в разные стороны по каким-то делам. Внутри всё скрутилось в тугой узел. Перед глазами пронеслись воспоминания, из военного госпиталя. Новая чума… Это… из-за меня. На глаза навернулись слёзы, из груди рвался крик боли и отчаянья. Из-за меня. Я виновата. Из-за тебя. Ненавижу тебя. Монстр. Что ты сделал с моей жизнью?! Изуродовал мою душу, сломал жизнь. Даже когда попыталась забыть, и даже если бы не они, ты бы нашёл меня и продолжил бы наносить мне всё больше и больше шрамов на сердце! Я… Как я могла забыть тот ужас, в том кафе?! Как смогла полюбить тебя? Просто, за что мне всё это?! А сейчас и ничего не изменится, теперь ничего, ты снова найдёшь меня, снова будешь медленно разрушать меня, пока я не стану одним из тех монстров, что ты создал. Чтоб тебя! Упав на колени попыталась утереть слёзы, но ничего не получалось. Тут на мои плечи лягди чьи-то руки. — Девушка, почему вы не в палате? У нас и так много работы, не добавляйте её нам! — посмотрев на женщину, с губ сорвалось «Кристо». Ничего не изменилось. Она не демон?! Что же это за место такое тогда? — Какой сейчас год. Дата, — подавляя рыдания спросила у неё. — Четырнадцатое апреля 1917, а что? — она помогла мне встать на ноги. Нет, не может быть! Что произошло тогда? Потрясая головой со стороны в сторону, попыталась вспомнить, что произошло, когда умерла. Но ничего чёткого. Я лишь помню, что прижимала к груди, что-то тёплое. Живое… Они здесь. Где же тогда… — Где… Мои дети? — спросила, смотря с надеждой на медсестру. — Без понятия мисс. Возвращайтесь в палату. Может, за вами кто-то зайдёт, — безразлично выдала она, вернув меня в палату. Сидеть здесь в ожидании, неизвестно чего, было утомительно. Я… Просто… Если они здесь, я не могу оставить их одних. Я должна быть рядом. Я не могу позволить, им попасть в беду. Просто не могу. Не могу, быть больше бесполезной… Я не знаю как много времени прошло, но уже стемнело. Мысль встать на ноги и уйти, хотя и была, но… А куда идти? Где мне их искать? У меня нет ответов на эти вопросы, потому просто продолжаю сидеть здесь. От размышлений, меня отвлёк скрип двери. Подняв голову с колен просмотрела, на гостя. Это… — О господи, наконец-то, ты очнулась, Элис! — меня крепко обняли. Так же как и в тот раз… Нет, сейчас, я помню тебя, папа, — Ты как? Всё хорошо? — в этот момент, могло показаться, что ничего не было. Что всё было сном. Но стоило отвести взгляд, реальность доганяла. Нет, это всё был не сон. — Д-д-да, всё хорошо, — вымученно улыбаюсь. — Пойдём домой. Мы все так ждали тебя, — священник сжал мою руку. Это показалось, знакомым, дежавю. — Где… Они? Мои дети? — посмотрела ему в глаза. Что-то, что ему хотелось отложить в долгий ящик. Ведь, вам хотелось, чтобы я вернулась и всё было как раньше… Как раньше, уже просто не может быть. Я уже не такая, как два года назад. Были ли они сейчас символом, необратимости. Невозможности вернуть всё, как было до. — Они, дома, — отвечаешь поднявшись с кровати и выпустив мою руку. Они пугают тебя? В конце концов, они не были людьми. Но, также они, и не является теми, о ком писали мифы и легенды. Нет, они абсолютно все, не те, кем мы их себе представляли. — Спасибо, — вздохнула я. — Что… Они такое? — спрашиваешь смотря на меня. — Они… — начала, — Люди, — ложь. Но, и сказать правду, я не могу. Я не хочу, слышать вопросы о том, что было! Я не хочу, вашей жалости! Пусть, это останется где-то за гранью. Длинным, длинным сном. Кошмаром, который закончился, но частью которого есть я. Есть и они. Но пусть эта история, этот вес истины, будет лишь на моих плечах. — Я… Не могу тебе верить, — прошептал священник. — Разве, у тебя есть выбор, папа, — тихо прошептала, — Разве есть, он у меня… — опустила взгляд. — Он есть всегда, Элис. Так, почему, ты не хочешь говорить правду? — я ощущала на себе этот взгляд. Осуждаешь, меня. — Нет, не всегда, — на глаза навернулись слёзы. К сожалению, не всегда, нам решать, что будет дальше. Нам остаётся только принять эту действительность. Адаптироваться к ней. — Прости, — отцовская рука легла на плечо. — Всё хорошо… Пойдём, домой, — утерев слёзы улыбнулась. Я не могу, удовлетворить ваше любопытство, по поводу тех двух лет. Я не могу, вам сказать, что со мной было. Я не могу сказать, в чём виновна. Я не могу сказать, кто они на самом деле. Вы знаете, мои слова ложь, но и другого варианта у вас нет. Мы все жили беспечной жизнью, не зная, что таиться во тьме. В конце концов, однажды заглянув туда, ты не сможешь вернуться обратно. Ты не можешь смотреть на мир по-прежнему. В конце концов, это блаженство, не ведать, истины. Это так прекрасно, верить в однозначность этого мира, что все демоны зло, а ангелы добро. Что же, это не так, они одинаковы. Их нимбы ничего не значат, им плевать на жизни обычных людей… Но если вдруг, вы перестали быть обычным человеком. Если вдруг, приобрели какую-то значимость, для них будет долгом вас убить… Им было всё равно, на мои молитвы, но каждый из них был готов убить нас. Я ненавижу вас. Вы одинаковые, что они, что ты. Ты разрушил всё, что мог. Снова и снова, разрушая, всё, что я строила. В конце концов, я поверила, что ты всё же другой. Но так ли это? Нет, ты бы продолжал разрушать меня. Может, я бы смогла со временем примериться с этим. Стать куклой. Но, я… Я не хочу, этого! Я устала от тебя, от той жизни, в которой был ты. Устала от всего этого. Я устала от твоего мира. Я не хочу быть частью его. Что бы ещё, ты вынудил меня сделать? В конце концов… Всё, что ты можешь, это забыть о моём существовании. А я забуду о тебе. Так будет правильно. Я смогу современем начать жизнь заново. Всё наладится… Возможно, это будет не всегда так, но… Сейчас я ехала домой в небольшом автобусе. Это отличалось от машин 21 века. Ещё бы разница в сотню лет, весьма ощутима. Жизнь интересная штука. Всё, что сейчас оставалось идти вперёд. Без оглядки назад. Может, из этого и что-то да выйдет? Всё чего, я хотела, это наконец-то встретить их. Может, они и связывали меня напрямую с тем, что хотела забыть, что хотела оставить лишь внутри себя, но в чём их вина? Разумеется её не было… В конце концов, я наконец-то, в своём мире. В правильном для меня, человека… Наконец-то мы вышли на нужной омтановке и направились к дому. Сделать этот шаг… Оставить всё позади… Это было так страшно. Два года назад, я должна была вернуться домой. Но, этого не произошло, я проснулась в Аду. В месте, где, моей единственной надеждой была моя вера. В конце концов, в любом случае, это была отсрочка… Что сейчас иначе? Что удерживает от того, чтобы перемотать всё в конец и забыть всё став демоном? Те плоды, что алее заката… Я не оставлю их ни за что. Никто не посмеет вырвать счастье из рук моих… Пусть всё, останется позади. Я больше, не часть твоего безумного мира. Легко открываю двери и прохожу внутрь. Вот он домашний очаг. На пороге собрались все. Но как ты можешь быть здесь? Ты же… Умерла десять лет назад? Но почему я не помню этого? Это был сон? Ты не могла умереть. Почему забыла, как ты вернулась домой? Почему забыла как ты была рада, той помолвке? Ты здесь и ты настоящая, верно ведь?! Лишь один шаг. Обнимаю тебя так крепко, как только могу. Мама, ты ведь не оставишь меня больше? Я буду рядом, не уходи только. — Я дома, — фраза так легко слетела с губ. Теперь всё будет хорошо. Наконец-то, я держала их в руках и крепко обнимала. Даже если, вы и есть ключ, к тому прошлому… Я так вас люблю. Мои теплые, мои нежные. Теперь, счастье, не покинет меня, коль вы рядом. Коль вы все теперь рядом. Я буду сильной ради вас всех. Даже если вы, однажды вернёте то прошлое, только ради вас… Я… Уложив их спать, начинаю отодвигать мебель. Небольшим швейцарским ножом режу себе руку. На обратной стороне шкафа рисую слишком знакомые символы. Эти символы не позволят им прийти за вами. Шкаф, комод, зеркало, свинка кровати ковёр. Стараюсь практически не шуметь. Пока все внизу, нужно быстрее всё закончить. Никто из них не должен знать о этих символах. Это только вызовет лишние вопросы, которые вы и так хотите мне задать, но на, них, я не могу дать ответ. Я не хочу этого. Сидя на полу у кроватки, принимаюсь головой к перилам. Всё будет хорошо. Я знаю, что смогу. Ради вас, я должна. Глаза слипались. Обесилив закрываю глаза, от нагрузки тело болело, но было как-то всё равно… Завтра прийдёт новый рассвет. Наконец-то, всё вернётся в норму. Больше не будет страха. Я наконец-то буду свободной от тебя… Проснувшись утром услышала тихий плач. Они были голодны. Конечно было сложно принять, особенности их организмов. Но, как-то другого варианта нет. Поднявшись с пола, беру их наруки. Они были в действительности как две капли воды и их только различала одежда с пришитыми там бирками — именами. Люси была более громкой, и постоянно куда-то пыталась уползти с кровати, разбрасывая игрушки. Габриэль же повторял всё за ней… И по правде пока они маленькие, это не сложно их ловить, но… Как то страшно становится, если подумать, что став старше они начнут, ещё и летать. Подняв с пола плюшевого зайца, не успела его и положить, как он оказался снова на полу. Телекинез. Люси нравилось раскидывать вещи. Не успела опомниться, как тот самый зайчик оказался в руках Габриэля… Как давно, они… Пользуются телекинезом? Тяжело вздохнув протёрла переносицу. Всё хорошо. Это только телекинез… У меня ещё есть время, морально подготовиться к «ягодкам». Будто, чувствуя, моё волнение, Люси подползла ко мне прикасаясь моей руки. Электрический заряд, прошёлся по руке. Посмотрев на ладонь, ахнула. Целая. Она вылечила меня. — Моё ты солнышко, — взяв её наруки целую в лоб. Габриэля не устраивало, что Люси сейчас была в центре внимания, а потому отложив плюшевого зайца, заполз мне на колени, требуя внимания. С ними было просто. Исчезли все тревоги. Конечно, думая о будущем, мне было непосебе из-за их истинного «Я». Но, мне нужно время, дабы привыкнуть, ко всем их особенностям.***
И на первый взгляд, жизнь стала налаживается. Но переступая порог дома, читая газеты, гуляя по улицам родного города, внутри, что-то сжималось. Завязывалось в тугой узел… Внутри было так противно. Гадко. Каждый раз слыша о первой мировой, о голоде, что забирал сотни тысяч жизней по-всему миру, о буйствовавшей испанке, что начинала постепенно угасать. Это были последствия ненаствашего Апокалипсиса. И так противно было осознавать, мою причастность. Это ведь я… Моими руками, этот вирус… И эта боль, казалось, была заслуженной. Ведь это из-за меня. Из-за нас с тобой. Ты сделал из меня убийцу миллионов. Из-за тебя… Всё из-за тебя… Пытаясь вернуться к нормальной жизни, сделать вид, что всё это было не со мной, это было не возможно. Что я могу сделать? Что могу, дабы хоть чуточку исправить, этот ужас?! Нет, я что-то да из себя представляю. Я могу. Церковь сейчас занимается благотворительностью, помогает жервам испанки. Мне следует присоединиться к ним. Сделать свой вклад. Это единственное правильное решение… Пусть в глазах людей, это и выглядит иначе, но правда иная. Правда в том, что я должна искупить свой грех. Сделать всё, что только в моих силах. И пусть эта реальность на проверку оказалась не менее ужасающей чем та, в которой живёшь ты… Но была ли эта реальность такой до, тебя? Может, тогда я просто не хотела этого замечать, а сейчас лишь увидела это? Ведь каждый, кому не лень, уже сказал, что я стала другой… А что я? Я не могла так просто, по щелчку пальцев, стать той кем они хотят меня видеть. Нет. Хорошая девочка, мертва. Хватит. Хватит, нужно жить для себя! Я не должна быть ни для кого, куклой! Я ведь тоже живая, я тоже чувствую боль, мне тоже бывает тоскливо, одиноко, меня тоже преследуют кошмары. Просто хватит так удивлённо смотреть! Мам, я совсем не такая, какой ты меня помнила. Пап, я ужасный человек. Я просто… Просто… — Хей, всё хорошо? — мамин голос вывел из мыслей. Руки крепко сжимали газету. — Не знаю. В груди больно, — прошептала. — Ты и так делаешь всё возможное, дабы помочь им, милая, — подбодрила она. Но в её взгляде, был тот не озвученный вопрос, «почему тебе так больно? Скажи, что было тогда…» Но я молчала, и она тоже. Мам, если бы, только… Может при других обстоятельствах, если бы… Я всё сказала бы… Но, я не могу, эту боль, этот ужас сбросить и на ваши плечи. — Да, — сухо отвечаю прикрыв глаза. Наконец-то подъехал автобус. Едим в центр. Ты была слишком настойчива, дабы прикупить мне новой одежды. Дабы я вырвалась с этой рутины. Два месяца прошло, а будто только один день. Находиться в этом цикле, было так привычно. И… Правильно. Правильно было страдать. За… То что, сделала тогда… Но и противиться, тому, чтобы что-то изменить, не было сил. Это было так желанно, но не правильно. Нет. Абсолютно не правильно. Центр был живым. Так много людей, но стоило посмотреть повнимательнее, как легко замечаешь детей-попрашаек. Вернувшихся с войны раненных солдат-калек. Депресивность общества. За живостью скрывалась боль, что мы им принисли. Заслуживали ли они этого, Люцифер? Разве они должны были страдать?! Нет, они жили нормальной жизнью, но ты… Это всё разрушил, решил, что мы должны страдать. Что назовёшь это правильным? Скажешь, познав страдания, станем лучше?! Монстр. Ненавижу тебя. Но, я лишь продолжаю наблюдать идя следом за мамой. Она тоже это видит, ей, больно, но она улыбается как всегда. Так, как она учила меня. Но, мне нет сил улыбаться как она. Я больше не хочу прятать, свои чувства, за этой маской. Остановившись у светофора, взгдом зацепилась за платье на витрине магазина напротив. Прямой крой вырез на груди, мягкий голубой цвет. Красота… — Элис, идём, — меня ухватили за руку и повели вперёд…