woe be the wallet of the god of wealth

Кэ Цин гордилась своей компетентностью. Хотя считается, что успешные люди знают, когда лучше сворачивать дела, так получилось, что очень немногие поставленные ею в жизни цели остались недостигнутыми. В прошлом несколько наиболее преданных последователей Властелина Камня, завидев Кэ Цин, бормотали что-то о пагубности человеческого высокомерия, и в городе было распространено мнение, что однажды она зайдёт слишком далеко, или взлетит выше, чем положено, и сами боги сразят Кэ Цин с её самонадеянного пьедестала. Однако Кэ Цин уже довольно долго занимала должность Юй Хэн, и Селестия совсем не торопилась наказывать её. Почти два года назад Кэ Цин предстала перед своим богом во время Церемонии Сошествия и сказала: «Люди больше не нуждаются в тебе». Возможно, она выразилась немного иначе, но посыл был предельно ясен. Толпа шумно вздохнула, зашепталась, посмотрела на неё с ужасом в глазах и, казалось, стала ждать, когда Властелин Камня наклонится вперёд и раздавит её между своими челюстями за такой проступок. Но дракон только рассмеялся, звук его веселья пробирал до самых костей, и, не сказав ни слова, взлетел в облака в коричнево-золотом водовороте, окончательно скрываясь из виду. Год спустя Властелин Камня упал с неба, а город скорбел. Некоторые люди обратили свой гневный взор на Кэ Цин. — Что, счастлива? — выплюнули те, кто посмелее, — Ты получила всё, чего хотела. С точки зрения стороннего наблюдателя всё так и выглядело. После повторного запечатывания Осиала позиция Цисин в Ли Юэ была никем неоспоримой. Адепты удалились, и город стал безбожным, предоставив смертным свободу управлять самими собой. И Кэ Цин повезло чуть больше, чем многим, потому что она была освобождена от любых отголосков чувства вины, которое она могла испытывать после смерти своего бога, благодаря его же поступкам. В общем для Цисин и адептов сне Властелин Камня заявил им, что он жив – он здоров, не нужно его искать или беспокоиться – и что они прошли его испытание. Он гордился ими. Гавань Ли Юэ научилась самостоятельно стоять на ногах, и, как родитель, видящий, как выросло его дитя, он был готов отпустить. Его глаза были подобны солнцу, и она внезапно поняла, почему он раньше смеялся над ней. В последующие недели и месяцы Кэ Цин осознала, что, кажется, она в каком-то смысле воспринимала Властелина Камня как должное. Её и без того тяжелая рабочая нагрузка удвоилась, а затем утроилась. Контракты заключались, разыскивались, пересматривались и разрывались, и их условия иногда становились настолько сложными, что у неё кружилась голова. Проблемы, которые Властелин Камня мог решить, бросив один взгляд, требовали несколько дней упорной работы со стороны Цисин, если им ещё везло. Кэ Цин называла его устаревшим пережитком прошлого, и она всё ещё считала, что так и есть, но, тем не менее, нелегко закрыть глаза на опыт правящего бога, которому шесть тысяч лет. Гань Юй однажды прошептала: «То, чего я добилась, никогда не сможет сравниться с деяниями Властелина Камня. Мои усилия – всего лишь утренний дождь, падающий в бескрайний океан». Кэ Цин тогда насмехалась, но теперь… она начала понимать. Таким образом, смутное презрение превратилось в уважение, а затем в восхищение, и не успела Кэ Цин оглянуться, как она уже покупала пижаму с Властелином Камня, кружки с Властелином Камня, подбадривала себя старыми легендами и поручала художникам рисовать ей шестифутовые свитки с изображением покойного Архонта. Всё это в секрете, конечно. У неё есть репутация, которую нужно поддерживать. В дни, когда дела шли совсем плохо, она даже скучала по нему, совсем немного. Однако даже это был познавательный опыт, который она бы никогда не смогла получить, если бы не отставка Властелина Камня. Кэ Цин всегда была компетентной, но время после «кончины» Архонта, заставило её взлететь к новым высотам. Она была спущена с небес на землю, но такое отрезвляющее падение сделало её ещё более неудержимой и амбициозной. Она была полностью уверена в будущем Ли Юэ, даже несмотря на то, что иногда смотрела на улицы города из окна своего офиса и гадала, где же сейчас Властелин Камня. Он говорил, что гордился. Получается он так же, как и она, хотел поскорее увидеть, как его народ начнёт развиваться с наступлением новой эпохи? За время работы в качестве Юй Хэн Кэ Цин ловила преступников, организовывала стратегические союзы, принимала одни законы и не пропускала через себя другие. Она была свидетельницей строительства дорог, открытия торговых путей и похорон божества. Справиться с финансовыми проблемами одного-единственного рассеянного консультанта должно было быть легче лёгкого. Так почему даже сейчас Чжун Ли не умеет адекватно тратить деньги?! — Напротив, — возразил он, когда она потребовала объяснений, — моя тенденция к расточительству стала значительно менее заметной под твоим руководством. Ведь буквально вчера я с большим трудом воздержался от покупки пары серёжек с кор ляписом, трёх керамических изделий и шляпы с традиционными вышивками Цинцэ. В результате я не только смог заплатить за сегодняшний обед, но и купил древний церемониальный нож с узорами, восходящими к династии людей, жившей до создания долины Гуйли, который в противном случае не смог бы себе позволить. Кроме того, в этом месяце я забыл свой кошелёк всего семь раз. Без твоей помощи это было бы невозможно. — Сколько стоил нож? — когда Чжун Ли ответил, она вскинула руки вверх, — Итак, ты опять на мели до следующей зарплаты. Какой смысл в том, что ты сдерживал себя вчера, если твоё безрассудство сегодня оставит тебя голодным завтра? — Но мои деньги продержались намного дольше, чем раньше, — попытался защититься он, его плечи напряглись, — Мне кажется, нужно отмечать даже небольшой прогресс, разве не так? — Чжун Ли, — сказала Кэ Цин, — я совершенно серьёзно спрашиваю, как ты ещё не умер от голода. Он немного рассмеялся, явно пристыженный. — Если признаться честно, ты… не первая, кто мне это говорит. Полагаю, мне просто везло? Долгое время мне просто не приходилось беспокоиться или даже думать о море, потому что всё, в чём я мог нуждаться, было подано мне на блюдечке. Затем ритуальное бюро регулировало или финансировало большую часть моих покупок. Я должен подчеркнуть часть с регулированием. Хозяйка бюро Ху Тао может быть удивительно щедрой, но под её, — и тут он немного поморщился, — уникальной формой руководства я постепенно становился всё более искусным в финансовых вопросах, пока не встретил Чайльда. Кэ Цин предположила, что под «руководством» подразумевалось, что Ху Тао капала ему на мозги, иногда заставляя этим проявлять разумность в отношении расходов. Она была умным ребёнком, умеющим использовать свою способность раздражать в качестве оружия. Кэ Цин избегала её из принципа, но она слышала достаточно слухов, чтобы знать, что молодая хозяйка «Ваншэн» была самой ненавистной успешной бизнес-леди (бизнес-леди? Бизнес-ребёнком? Сколько ей лет вообще?) в городе. Тот факт, что она добилась больших успехов, финансируя такого нелепого человека, как Чжун Ли, был ещё более впечатляющим. Упоминание Одиннадцатого Предвестника Фатуи заставило её глаза сузиться. — Почему? Что он с тобой сделал? — Он часто предлагал оплатить мои многочисленные расходы, — Чжун Ли печально улыбнулся, — У него были хорошие намерения, но я признаю, это разрушило большую часть моего прогресса. Мне неловко это говорить, но я быстро привык, что он за всё платит, — раздался застенчивый кашель, — Уверен, ты уже в курсе, что Чайльд пока вернулся в Снежную. Прежде чем уехать, он, прямо как ты, предложил помочь мне научиться менеджменту моры, но я отказался. У меня было ощущение, что я тогда и так уже достаточно его эксплуатировал. Если бы он всё ещё был в Ли Юэ, вероятно, тебе не пришлось бы спасать меня в тот день от продавца баоцзы. Кэ Цин пялилась на него, потеряв дар речи. Чжун Ли продолжил: — Я знаю, что Цисин осуждают связи «Ваншэн» с Фатуи, но, когда дело касалось моры, Чайльд был, считай, чрезмерно отзывчивым. Он самолично финансировал Церемонию Вознесения. Я говорил ему, что в этом нет необходимости, что Цисин или бюро должны за всё заплатить, но он настоял на своём, — Чжун Ли нахмурился, — Хотя он заявил Путешественнице – помнишь, она была моей помощницей во время подготовки? – что оставляет торги на неё. Очевидно, он не доверял мне делать покупки без присмотра. — Церемонию Вознесения финансировали Фатуи? — удалось выдавить Кэ Цин. Перед тем, как заговорить, консультант сделал глоток чая. — Да. Иронично, не правда ли? Но Фатуи доставили много неприятностей нашей стране, — сказал он, посмеиваясь с мягкостью и нежностью, которые противоречили его словам, — так что я стараюсь не чувствовать себя слишком виноватым, вспоминая Церемонию Вознесения. Кэ Цин помрачнела. — Познакомившись с тобой поближе, господин Чжун Ли, я не могу не чувствовать себя сбитой с толку, вспоминая, что ты связался с таким человеком. Ты уверен, что он не использовал тебя? — Чжун Ли казался именно тем, кто поведётся на красивое лицо, дружелюбную улыбку и необыкновенную щедрость и потом окажется жертвой чужих манипуляций, — Я знаю, что ты не из тех, кто обращает внимание на слухи, но его ужасная репутация в Ли Юэ небезосновательна. На твоей же есть только одно чёрное пятно, и это он. Я не хочу судить, но разве нельзя заводить менее подозрительных друзей? Она поднесла свою чашку к губам, только чтобы подавиться, когда Чжун Ли спросил: — Полагаю, ты не жалуешь его за воскрешение Осиала? Чжун Ли услужливо похлопал её по спине, когда она кашляла и задыхалась. Этот жест абсурдно напомнил ей о покойной бабушке, и она была слишком шокирована этой мыслью, чтобы отмахнуться. — Он рассказал тебе, что сделал это? — прохрипела Кэ Цин. Она не ожидала, что Тарталья так поступит, потому что он сильно акцентировал внимание на том, что у Цисин нет доказательств его вины, когда они попытались привлечь его к закону. — Это было очевидно, — сказал он, что, как она не могла не заметить, не отвечало на её вопрос. — Он знает, что ты знаешь? — Да. — Тогда как ты ещё жив? Чжун Ли рассмеялся. — Кэ Цин, полгорода подозревает, что именно из-за него гавань чуть не затонула в тот день. Даже Чайльд не смог бы убить столько людей, не взяв передышки. — В его глазах ты не какой-то случайный незнакомец, — заметила она, — Разве ты для него не помеха? Ты только что признал его вину одной из Цисин, — не особо полезное признание, если судить по делам Тартальи, но всё же, — Думаешь, его не волнует, какие ещё секреты ты можешь раскрыть? Глаза Чжун Ли весело заблестели. — У нас с Чайльдом взаимопонимание, и, во всяком случае, он доверяет мне свои… ах, секреты, гораздо меньше, чем ты думаешь. Но, пожалуйста, не беспокойся обо мне; я прекрасно с ним справляюсь. Кэ Цин очень в этом сомневалась. В прошлый раз потребовались она, Нин Гуан, шесть адептов, Путешественница, Паймон и Нефритовый Дворец, чтобы «справиться» с этим спятившим ублюдком из Фатуи. — То, что у тебя есть Глаз Бога, не означает, что ты непобедим. Путешественница упоминала, что он выпустил Осиала, чтобы выманить Властелина Камня. Если он припас такое для нашего Архонта, откуда ты знаешь, что он не причинит вреда его простому последователю, как ты? — … Нашего Архонта больше нет, и он об этом прекрасно знает, поэтому вредить жителям ему не выгодно, — сказал Чжун Ли. Он вопросительно посмотрел на неё, — Кроме того, я на самом деле не последователь Властелина Камня? — Точно, — Кэ Цин прочистила горло, — Конечно. Я тоже. Она подмигнула ему с каменным лицом, но его замешательство только росло. — Так получилось, что я разделяю многие идеалы Властелина Камня, и, безусловно, большая часть моего интереса к культуре и истории Ли Юэ переплетается с тем влиянием, которое он оказал на наш город и традиции, — начал он, — Поэтому я полагаю, что это разумное предположение с твоей стороны. Но я не… религиозен, — Чжун Ли произнёс это слово с толикой сомнения, как будто он не совсем уверен, что оно здесь подходит. — Хорошо, — согласилась Кэ Цин. Она вовсе не собирается разоблачать своего товарища по тайному фанатству, — Но не будем отклоняться от темы. Ты уверен, что Тарталья не представляет для тебя угрозы? Чжун Ли отвернулся, уголки его губ дёрнулись вверх. — Только если угрозу моей сдержанности, когда дело доходит до покупок. Это не имело абсолютно никакого смысла.