Ищи меня среди звёзд

➳ ➳ ➳

Гарь от дыма оседала на стенках лёгких, из-за чего эльфийка задыхалась от удушья, пытаясь вдохнуть хоть каплю свежего воздуха, которого на вершине Изенграда было крайне мало. Её голос. Тонкая печальная песнь мелодией лилась из её уст, дая сил лучу луны пробиться сквозь гущу собравшегося на небесах дыма и своим светом разлиться на светлый лик эльфийской души. Она не знала, сколько прошло времени с момента её прибытия в Изенгард, казалось, будто прошло уже двое суток, а может это была уже третья ночь. За всё это время к ней наведалась лишь маленькая бабочка с нежными крыльями, которая сама не ведала куда забрела, и села на вытянутую ладонь девушки, дав возможность разглядеть ещё хоть что-то живое и светлое в этом месте. Внутри колдовской долины и стояла крепость Изенгард, неприступная цитадель. Высокая стена кругом облегала укрепление, оставляя лишь с юга арку-проход прорубленную в скалах, проход закрывали огромные кованые двери. Многочисленные жилища были вырублены в скалах. Там жили мастера, слуги, рабы и воины, размещались склады оружия и продовольствия. В глубоких логовах жили и кормились волкулаки, равнина была изрыта шахтами и штольнями, а глубоко под землёй таились сокровищница и секретные мастерские Сарумана. Всюду вращались большие колеса, стучали молоты, шумели столбы пара, подсвеченные багровым или ядовито-зеленым цветом, вырывались на поверхность из отдушин. Всё это было видно из вершины, где черный, глубокого блеска пик, составленный четырьмя и сведенный в один, многогранными каменными столбами, раскололся четырьмя клювами с подобными острыми концами и заточенными гранями, на которые опиралась небольшая площадка. Девушка стояла у шпиля, смотря куда-то вдаль, куда-то за леса Фангорна, которые расположились у долины Изенграда, но уже большая часть была вырублена и выжженна, ведь оркам нужно было сырьё для продолжения работы, посему они и изуродовали леса, из-за чего сердце эльфийки обливалось кровью и чувством ненависти к этому темному народу. Когда мысли её окончательно спутались, а рана понемногу переставала болеть, или же она просто привыкла к ноющей боли, вдруг перед ней появился светлый, но обманный образ Сарумана, чью темную сторону лишь выдавали черные глаза-угли, которые нездраво блестели. — Как поживает наша гостья? У тебя было достаточно времени поразмышлять о моих словах. И я склонен верить, что ты мудрая эльфийка и сделаешь правильный выбор. — так сладко молвил маг, уверяя в верности своих слов. Негромкий и мелодичный голос, в котором было непередаваемое очарование послышался в воздухе. Слышавший этот голос редко потом вспоминал сами слова, а если все же вспоминал, то удивлялся, ибо в словах этих не было никакой силы. Но голос доставлял наслаждения, одного звучания этого голоса было достаточно, чтоб стать его рабом. Устоять могла только твердейшая воля и уверенная цель. Эариэль и глазом не повела, стоя спиной к чародею, продолжая своё молчание. Хоть её сердце понемногу и одолевало липкое чувство обречённости и бессилия, но снаружи она была спокойна, как морской штиль при тихой погоде. — Молчание — золото. Только позволь мне напомнить причину, по которой ты здесь находишься. — его голос переменился вмиг и Саруман стал похаживать вокруг девушки, пронзая своим колким взглядом. — Мне нужно лишь твое согласие на сотрудничество и все будут живы. Разве ты не хочешь мира? Я не хочу войны. Ты сама её начнёшь. Подумай, Эариэль Лилиандиль, дочь моря и душа леса, будет ли между нами мир и дружба? Только ты можешь решить это. — со сладкой речью обратился он к девушке. В этот момент его голос излучал только доброжелательность и истинно честные намерения, будто бы он хотел лишь спасти заблудшую душу, указав на правильный путь. Признаться себе эльфийка не могла, что сладкие речи Сарумана казались ей действительно мудрым решением, ведь что значила какая-то вещица по сравнению с Лихолесьем и её народом? И она уже готова была согласиться, ведь армия орков у подножия башни нагнетали своим количеством и устрашающим видом. Но что-то внутри нервно ёкнуло и знакомый голос вновь твердил об одном. — И всё же, какими бы сладкими не были ваши речи, моя позиция остаётся неизменной. Сколько бы вы меня не держали здесь, ничего не поменяется. — нежной рукой сжимая край потрёпанного плаща, твердо выпалила эльфийка, повернувшись лицом к лицу мага. А в лазурных глазах отражался отблеск едва видимых солнечных лучей и некая уверенность, что неожиданно появилась почти из ниоткуда. — Твоя храбрость восхищает. Но ты наверное забыла, насколько великая у меня армия, насколько сильны мои воины, насколько остро наше оружие! Не согласишься ты — мы пойдем в бой с вытянутыми клинками. У тебя нет другого выбора. Твоя рана не успела зажить, как жаль. Ведь ты прекрасно знаешь, что те, кто пользовался Девятью Кольцами, в дни жизни обрели немалую власть: то были могущественные короли, чародеи и воины древних времен. Слава и несметные богатства достались им в удел, но погибелью обернулись они. — вальяжной походкой он расхаживал по небольшой территории, властным взглядом рассматривая свои владения, всё, что он так бесцеремонно изувечил. — Они могли по желанию передвигаться невидимыми для всех взоров сего подлунного мира, могли и прозревать миры, невидимые для смертных, однако часто им являлся мрак. Один за одним, раньше или позже в зависимости от того, сколь сильна была их воля и от того, к добру или ко злу склонялись изначально сердца их, они попадали в рабство к кольцу, которое носили, и оказывались под властью Единого Кольца, которым владел Саурон. И ты понимаешь, сколь велика сейчас их сила. Они найдут тебя где бы ты не была, если…ты ещё выживешь к тому времени. — язвительным тоном произнес Саруман последние слова, чья улыбка растеклась в насмешке, когда он бросил взгляд на поврежденную ногу. Хоть ранение было нанесено не клинком, а моргульской стрелой, из-за недостаточного ухода состояние могло пойти на ухудшение. Эариэль стояла почти на краю, куда эльфийка невольно стала отходить под напором Сарумана, и ей оставался всего один шаг над пропастью. — Esselya naa talda luxunen_! Avam.(Ваше имя покрыто грязью! Я не буду). Потакать вашим просьбам — значит стать на сторону Саурона. — Avad? (Отказ?) — он вопросительно выгнул бровь, ведь после такого маг явно рассчитывал на положительный ответ. — Думается мне, что я вам ясно дала понять, что моё решение неизменно. Ваши угрозы пусты, когда в душе есть то, чего вы, к сожалению, уже имели возможности лишиться. Вы лжец и совратитель. Вы протягиваете руку помощи, а я вижу лишь когти Мордора. — уверенные слова лились из её уст, когда темные волосы развивались на северном ветру, что обдувал верхушку Изенграда неумолимо, будто бы и вовсе хотел сдуть всех, кто там находился. — И чего же я посмел лишиться? — Веры и светлой, внутренней силы. — сказала, как отрезала девушка, уверенно вглядываясь лазурными глазами будто в саму душу мага. Тень пробежала по лицу Сарумана и он побледнел как мертвец. Лицо мага исказилось от бешенства, а глаза озарились яростным красным огнём, он стал свирепо подходить, нагнетая всем своим видом. Но вмиг эльфийка сделала неуверенный шаг назад и тут же сорвалась с крыши великой твердыни Изенграда. А на лице Сарумана Белого не дрогнула ни единая жилка, но в душе зародился свирепый вопль… В темных и холодных глазах отражалась маленькая фигура, что с огромной скоростью летела вниз, в чьих волосах запутался пронзающий до костей ветер. Казалось, что она падала вечность и как говорится в такие моменты «будто бы вся жизнь перед глазами пролетела». Её жизнь была долгой, на её памяти было много событий и важных моментов, но этот день был совсем не тем, когда можно было бы умереть. В свободном падении она ощущала лишь освобождение от гнетущего чувства, которое имело зарождение внутри неё. Уже отчаявшись и забыв о воздухе, когда на долю секунды в её чистых, лазурных глазах проблеснула печаль и жаль о ещё не успевших свершится делах, неимоверно сильное существо подхватило её на своих крыльях и понесло все выше и выше, постепенно отдаляясь от Изенграда, самого зарождения зла. Эльфийка крепко вцепилась в мягкие перья птицы, что с лёгкостью парила над землёй, как в своей истинной стихии, неся девушку далеко от сего места. Она знала и надеялась, что Великие Орлы Средиземья услышат её зов и придут на помощь. Ведь как бы там ни было, но зло, исходящее от Саурона, было врагом для всех живых существ сего мира, не беря в счёт порождений тьмы, таких как орков, пауков, урук-хай, гоблинов и многих других существ. Эариэль сделала глубокий выдох и тут же её сознание перенеслось куда-то в иное место, после того, как уставшие веки сомкнулись, а темноволосая голова склонилась на могущественную спину птицы. Она бежала из Изенгарда, благодаря великому орлу — Гваихиру Ветробою. А в этот миг Саруман лишь провёл взглядом отдаляющуюся точку, принимая вдруг отчаянные решения под порывом гнева и ярости. — Орлы… Резким движением он развернулся на 180 градусов и, спустившись в главный зал, пронзил прелый воздух своим громким и теперь уже устрашающим голосом. — Готовьте облаву! Эта эльфийка пожалеет, что прервала своё нахождение здесь и не приняла моё предложение! Со своим побегом она сделала свой выбор. Теперь же мы сотрём с лица земли всё Лихолесье! Он озвучил свой приказ, что мог значит лишь одно. Грядёт великая битва. И много воинов падёт неверной смертью в этом бою со злом. Лишь радостные орки стали всё яростнее ковать оружие, чтобы приготовить к бою всех Урук-хай, которые будут сносить головы и пронзать сердца эльфов своими кривыми, но острыми клинками. — Старый мир сгорит в огне…небеса падут под ударами топора…установиться новый порядок. Наша военная машина раздавит всех мечом, копьём, железным кулаком орков! — Саруман будто обезумел, говоря эти слова, в глаза отражался огонь ока Саурона, а душа стала чернее ночи. — Чтобы уже на рассвете следующего дня они были вооружены и готовы к походу! Низкий и мерзкий орк-полурослик подбежал к хозяину и что-то запищал, после услышанного приказа. — Мой господин! Их слишком много! Мы не успеем вооружить их в срок. У нас не хватает средств! — Постройте плотину! Перегородите реку! Работайте днём и ночью! — маг кричал во всё горло. Ему нужно было здесь и сейчас собрать огромную армию. — Но у нас не хватит топлива, чтоб поддерживать огонь! — Лес Фангорна у нас под носом. Сожгите его! — Да, господин! В его глазах зародились недобрые огни, что были предвестниками чего-то страшного и ужасного. Печи всё пуще дымили, а пары стали насыщенного цвета, крики и визги издавались из подземелий. Гул топоров и молотков слышались по всей долине, что эхом звучали в лесу Фангорн, что страдал из-за вырубки деревьев, которые шли на сырьё и топливо. Спустя какое-то время армия Сарумана пополнялась. Вооружённых орков было не перечесть. Казалось, что они заполнили всю долину своим строем, а громкие зазывающие в бой звуки эхом звучали повсюду. Когда маг, стуча своим черным посохом, вышел на балкон, с которого видна была вся долина, его лицо расплылось в едкой улыбке. Вся долина была в роящих рядах воинов, что готовы нести смерть, забирая жизни всех, кто станет у них на пути. Их мощь была неописуема. А в сердцах (если они были) горело яростное пламя мести и истребления всех народов, живущих ныне в Средиземье, лишь для одной цели — наступления эпохи орков, эпохи всепоглощающего зла. — Появилась новая сила! Победа будет за ней! Штурмуйте Лихолесье! Истребите всех без пощады! Испепелите леса! Сотрите его с лица земли! Голос Сарумана звенел в голове каждого орка, в чьих душах зарождалась злость и великое стремление к сражению. Они знали своё дело. Тысячи воинов отправились в сторону темных лесов. У эльфов было всего несколько дней до того, когда первые ряды орков Изенгарда подойдут к границам лесов…