***
Дарси кричала, едва не теряя сознание. Несмотря на то, что Беннер дал ей изрядную дозу морфина, этого оказалось недостаточно. Стоило антисептику, которым он безжалостно промывал каждый ее порез, попасть на кожу, Дарси закричала. Ее раны отказывались стягиваться и полностью заживать. Они были похожи на ущелье — некоторые глубже других, некоторые шире. Порезы тянулись от кончиков пальцев вверх по предплечью без четкого рисунка, а центр ладони был сильно обожжен — Стив видел четкий обугленный контур в том месте, где Камень души касался ее кожи. Теперь-то он понял, почему чувствовал запах горящей плоти. Стив пытался отвлечь Дарси разговором, пока Баки удерживал ее, бьющуюся в его объятиях, неподвижно, а Беннер выполнял осторожную, но безжалостную работу. В конце концов она обмякла, потеряв сознание, и Стив едва сам не упал в обморок от облегчения. После тщательной очистки ран Беннер и Баки забинтовали пальцы, кисть и предплечье Дарси, завернув ее в бинты точно мумию. Ее жизненные показатели были в норме, и Беннер, несмотря на блестящий на лице пот, остался доволен прогрессом. Стиву же все еще до чертиков хотелось вытрясти из Дарси всю дурь. Баки, тщательно оттирая каждый палец, мыл руки в другом конце медблока. Оставив Дарси, Стив подошел к нему. Беннер был занят вводом информации из карты Дарси в компьютер, и свечение монитора отражалось на его очках. Оглянувшись через плечо, Баки одарил Стива легкой усмешкой. — Хороший человек этот Беннер. Он мне нравится. Стив кивнул, но не произнес ни слова. Баки выключил воду и выдернул пару бумажных полотенец, чтобы вытереть руки. Стив наблюдал за ним, чувствуя, как его поглощает поток нежности. Слова не шли, и он несколько раз открыл и закрыл рот, собираясь с мыслями, прежде чем наконец проговорить: — Спасибо, Бак. Я… спасибо, — Стив покачал головой; его голос был тихим. Баки внимательно посмотрел в ответ, выбросил бумажные полотенца в мусорный бак и шагнул вперед. — Я знаю это выражение лица, — сказал он, и его губы изогнулись в подобии улыбки. — Поговори с ней, — выдохнул он, положив бионическую руку Стиву на грудь. Его широко распахнутые глаза горели. — Скажи ей, что у тебя на сердце, Стив. Стив закрыл глаза и опустил голову. — Оставлю вас наедине, — прошептал Баки. Стив тут же уставился на него, широко распахнув глаза от удивления, но тот лишь слегка улыбнулся: — Но если я буду нужен тебе, вернусь. — Бак… Тот покачал головой: — Нет. Это только между вами. Дарси меня совсем не знает. И не узнает, если ты не пойдешь туда и не вывернешь душу наизнанку. — Я не собираюсь выбалтывать все свои секреты. — Брехня, Стивен, — усмехнулся Баки, а затем обхватил его за шею и слегка встряхнул. — Именно это ты и должен сделать, если разбираешься в том, что идет тебе на пользу. — Иди на хрен, — закатил глаза Стив. — Да-да. Мечтай, — низко рассмеялся Баки. Стив медленно скользнул взглядом по телу Баки и ухмыльнулся, вспомнив их бурное воссоединение. Баки сначала спокойно наблюдал за тем, как Стив восхищенно оценивал его, а затем простонал с немалой долей драматизма: — Прекращай это, сопляк. Взгляд лани тебя не спасет. Каждый раз, клянусь Богом, каждый гребаный раз мне приходится вытаскивать тебя из передряг. Где бы ты был без меня, а? Где? У Стива на кончике языка вертелся резкий ответ, но он ответил только тогда, когда обдумал — действительно обдумал — вопрос Баки. — Не знаю, Бак, — тихо произнес Стив после долгого молчания. — Я не знаю, где бы оказался без тебя. И это было чистейшей правдой. Они оба знали это. Стив не имел ни малейшего понятия, что было бы с ним без Баки, но что-то глубоко внутри него подсказывало, что ответ ему бы не понравился. Баки издал гортанный звук и зарылся пальцами в волосы Стива. Его взгляд скользил по лицу Стива, смягчаясь с каждым мгновением. — Волосы отросли, — прокомментировал он с нежностью, и Стиву пришлось бороться с собой, чтобы не закрыть глаза от удовольствия. — Пытаешься скопировать мой стиль, сопляк? — Какой стиль? Бездомного? — фыркнул Стив. Баки дернул его за волосы сильнее и печально усмухнулся, видя, как Стив поморщился от боли. — Заткнись и иди, поговори с нашей девочкой, — тихо усмехнулся он и, моргнув, замер, пробуя слова на вкус. Его глаза вспыхнули, а брови удивленно приподнялись. Наконец Баки облизнул губы, медленно прикусив нижнюю. — Звучит классно. Стив наблюдал за ним, чувствуя, как его охватывает то же головокружение, что и раньше, достаточно сильное, чтобы он мог пошатнуться от этого… от них. И прежде чем осознал, Стив невольно улыбнулся, ярко и искренне. — Да, — выдохнул он, — классно.***
Тор Одинсон думал, что понимает силу. Думал, что знает, что это такое, как выглядит, какой имеет запах, какова она на вкус и на ощупь. В конце концов, в его крови бурлили молнии, а на кончиках пальцев рождались штормы. Он уничтожил бесчисленное количество жизней. Был богом, и жизнь его тянулась тысячелетия. Видел, как рушились королевства и вспыхивали войны, как облака расступались и открывались небесные врата, чтобы отважные воины могли въехать в гостеприимные золотые залы Валгаллы. И лишь после Таноса, Щелчка, исчезновения половины вселенной и медленной смерти его собственного сердца, Тор впервые за свою долгую жизнь задался вопросом, не слишком ли много он на себя взял. Он был на грани. Чувствовал это. Понимал, что если не выдержит и сломается, кусочки вряд ли когда-нибудь можно будет снова склеить вместе. Но он ошибался. Боги, как сильно он ошибался! Сила заключалась не в молоте или в молниях с раскатами грома. Истинная сила имела корни, которые уходили так глубоко, как сам Иггдрасиль, вдыхающий жизнь в легкие младенцев и силу в кости стариков. И сила эта откинула завесу смерти, обыскала свои несметные сокровища и поместила самую яркую звезду прямо в его ладони. Когда Тор взял лицо Джейн в свои руки, а его губы накрыли ее, он все понял. Истинной силой была любовь. Небеса могли рухнуть, земля — треснуть, расколоться и быть выкованной заново, но только одна вещь — любовь — оставалась и останется навсегда, и он преклонял перед ней колени в благоговейном трепете. Тор смотрел на Джейн. Ее ресницы казались такими длинными и темными, а острые брови были сдвинуты близко друг к другу. Внезапно он почувствовал, что снова стоит на крыше в Нью-Мексико, взирая на просторы галактики с этой крошечной незначительной планеты, на которой каким-то образом жили самые драгоценные для него хрупкие существа. И в тот же миг он снова влюбился в Джейн, словно впервые. Он поцеловал ее еще раз, и его руки мелко задрожали. — Джейн, — произнес Тор и отстранился, ощущая, как его сердце наконец начало восстанавливаться. Она улыбнулась ему так же ярко, как сияли звезды в ночном небе, засмеялась и, обхватив его за запястья обеими руками, уткнулась щекой в его теплую ладонь. Его сердце сжалось, и Тор подумал, что задохнется от эмоций, горячим комом застрявших в горле. А потом Джейн, словно приходя в себя, распахнула свои янтарные глаза и окинула взглядом комнату. — Где Дарси? — спросила она, нахмурившись, и от беспокойства быстро-быстро затараторила: — Разве она не здесь? Я видела ее… и она выглядела раненой. Что случилось? Сердце Тора снова сжалось в груди, и внутри горячей волной поднялся гнев. Как он мог забыть? — Тор, — предупреждающим тоном позвала Джейн, застыв на месте, — что случилось? Тор открыл рот, но не произнес ни слова. Вместо этого он развернулся, и битое стекло захрустело под его весом. — Она в порядке, Златовласка, — видя это, крикнул Тони. В его глазах сквозило что-то нечитаемое. Поколебавшись, он продолжил: — Все плохо, но не так, как в прошлый раз. Она в сознании. Кэп и Барнс отвели ее в медблок. Баннер ждет их там. Джейн вскочила на ноги, ее глаза сверкали. — Кто-нибудь скажет мне, что с ней случилось?! — Идем, Джейн, увидимся с Дарси, — Тор тоже встал и взял ее за руку, сглотнув; в его голосе звучала любовь. — Слишком долго рассказывать.***
Он видел сон о ней. Баки не рассказывал Стиву, не собирался говорить до тех пор, пока не был бы уверен в его намерениях, но каждую ночь после Щелчка, Баки видел сон о Дарси Льюис. Может, даже до этого. Это никогда не было одним и тем же сном, но в нем всегда была одна и та же женщина. Баки не мог вспомнить слов, которыми они обменивались, но он знал ее улыбку, то, как она сощуривает глаза и морщит нос, когда по-настоящему, безмерно счастлива. Он не мог этого объяснить, но знал ощущение от ее прикосновений и то, что ей нравилось рассеянно играть с его пальцами. И ее голос. Черт возьми, он будет помнить этот голос до конца жизни. Подобный теплому солнечному свету, ласкающему кожу на Эббетс Филд, и брызгам соленого моря на Кони-Айленде, это был голос, похожий на родной дом. После того, как Стив скользнул в палату к Дарси, закрыв за собой дверь, Баки задумался о том, чтобы вернуться в свою кровать и попытаться хоть немного вздремнуть. Но вместо этого он решил остаться в медблоке: он сам сказал Стиву, что будет здесь, если понадобится. Устроившись в кресле на колесиках, которое было слишком маленьким для него, Баки ссутулился, сложив руки крест-накрест на груди, а ноги слегка согнул в коленях и вытянул перед собой. Он бесцельно двигал пятками взад и вперед, оставаясь в таком положении, чтобы его спина никогда не была обращена ко входу в палату. Это была привычка, от которой он, похоже, никогда не сможет избавиться, независимо от того, сколько дерьма Шури вытащила из его головы. Некоторые вещи были просто неискоренимы. Например, никогда не становиться спиной к двери. И он был рад этому: это позволило заметить внезапное появление Тора и Джейн за несколько секунд до того, как они вошли в дверь. Мгновенно насторожившись, Баки выпрямился в кресле. Взгляд Тора скользнул по помещению, игнорируя его присутствие, прежде чем остановиться на отдельных палатах в задней части медблока. Установив цель, Тор двинулся вперед, слегка таща Джейн за собой. Баки молча смотрел на его грубое наступление, чувствуя, как внутри поднимается злость. Последние несколько дней он наблюдал, как Тор, неприступная гора мышц, вставал между Дарси и Стивом всякий раз, когда Стив пытался поговорить с ней. Баки даже не был уверен, знала ли Дарси о том, что именно делал Тор, но Баки знал, видел это, и происходящее его невозможно бесило. Что ж, он заставит Тора прочувствовать его варварские методы на собственной шкуре. Стив был уязвим — сегодня вечером он был сам не свой, — а в Баки всегда жило что-то дикое, дававшее ему возможность быть не только щитом Стива, но и его мечом. Без предупреждения Баки поднялся со стула, прекрасно зная, что само по себе это движение было безобидным, но наметанный глаз увидел бы угрозу в его позе, в том, как нарочито небрежно он поднялся на ноги. Стоило ему это сделать, Тор тут же метнул в его сторону взгляд. Тор был не из тех, кого легко запугать, и Баки знал это, ценил его как бойца, но в то же время решил, что это все равно ни хрена для него не значит. Тор продолжал двигаться вперед, как бульдозер, и поэтому Баки встал прямо перед ним, преграждая путь. Позади Тора остановилась хмурая Джейн, от волнения за Дарси приоткрывшая рот. Баки, честно говоря, было абсолютно наплевать, расстроена она или нет. Не в этот момент. Не тогда, когда Стив обнажал свою душу. Он не был намерен играть в игры — не сегодня вечером. Не после того, что видел. Одно дело знать, что Дарси умерла за него, и совсем другое — воочию наблюдать, как это происходит. Такие вещи меняют человека. — Отойди, Джеймс, — зарычал Тор. Баки в ответ просто склонил голову набок. — Ты дашь ему минуту. Внутри него говорил не Зимний солдат. Нет, это был Бруклин. Сейчас он был настоящим собой — Джеймсом Бьюкененом Барнсом, острым, как лезвие бритвы, становившимся таким каждый раз, когда этот сопляк, Стив Роджерс, попадал в неприятности. — Я сказал: ты дашь ему чертову минуту наедине с ней. Они стояли лицом к лицу; в глазах Тора кипела злость, но Баки не отступал. — Я рад, что мы поняли друг друга, — заключил он наконец с ухмылкой, а затем медленно вернулся к своему стулу и спокойно сел, взглядом призывая Тора рискнуть войти. Джейн выглядела так, словно хотела разорвать его на части, но Баки проигнорировал ее, сосредоточившись исключительно на главной угрозе, ожидая, что Тор предпримет дальше. В конце концов, спустя, казалось, часы, Тор сдался. Баки с немалым удовлетворением наблюдал, как они с Джейн сели напротив. Та что-то тихо прошипела, и это прозвучало как-то сомнительно, словно она назвала его ублюдком. Баки чуть не рассмеялся. Она была права: он был ублюдком. И был бы им каждый день своей жизни, если бы это было нужно для защиты Стива. Иногда защищать Стива означало не только до крови разбить костяшки пальцев, но и просидеть в медблоке в течение тридцати минут неловкого, напряженного молчания.***
Дарси приходила в себя и снова проваливалась в сон. В моменты бодрствования до нее долетали какие-то обрывки информации. Очнувшись в очередной раз, первым и самым сильным, что она почувствовала, был узел эмоций, обосновавшийся у нее в животе. Дарси проигнорировала его и сосредоточилась на других ощущениях — в ушах звучал уже знакомый сигнал, а указательный палец левой руки сдавливало. Холодная хрустящая простынь укрывала ее ноги, в воздухе витал запах спирта, а прямо под носом что-то зудело. Одна из ее рук ощущалась жесткой и очень болела, и в течение нескольких минут, пока не открыла глаза, Дарси не была уверена, почему все это чувствует. Открыв-таки глаза, она расплывчато увидела бежевые бинты, плотно обмотанные вокруг ее правой руки от кончиков пальцев до локтя, что делало движения скованными. Дарси почесала руку и тут же почувствовала, как нежная кожа под бинтами содрогнулась от боли. — Не тереби бинты. Просто оставь руку пока в покое. Замерев, Дарси встретилась взглядом со Стивом, сидевшим в кресле рядом с ее кроватью. Она мысленно вернулась в тот момент, когда увидела его, и ее накрыла смесь эмоций, в которых она не пыталась разобраться раньше, потому что была слишком измучена. Она пошла к камню после того, как увидела горюющего Тора. Стив (и Баки) пытались остановить ее, но она сказала им обоим довольно глупое откровенное дерьмо, прежде чем схватить… Дарси издала тихий стон и зажмурилась. Напряженный узел в ее животе был до ужаса знакомым и в то же время до ужаса новым, и она не хотела иметь с ним дело. Не сейчас, когда Стив так смотрит на нее. — Привет, — в конце концов промямлила она. — Привет, — эхом отозвался Стив. Его голос был тихим. Дарси посмотрела на него, а затем обвела взглядом комнату, обнаружив, что ей трудно выдерживать его взгляд дольше нескольких секунд. Наконец она нахмурилась, поняв, что искала и кого не хватало. — Где… где Баки? — Снаружи, — все так же тихо тихо ответил Стив, стараясь не двигаться, словно боялся, что она убежит, если только он пошевелиться (что в принципе было недалеко от истины, учитывая пульсирующую потребность в этом, проносящуюся по венам Дарси). — Он дал нам время побыть наедине. Дарси широко распахнула глаза, и монитор сердечного ритма ускорился с неприятным звуковым сигналом. Взгляд Стива на мгновение скользнул к аппарату, прежде чем снова переключиться на нее. — Дарси, милая, нам нужно поговорить. Милая. Смутно она помнила, что Стив часто называл ее так ночью. Она также помнила, как он нес ее в медблок. Сразу после того, как она сказала ему… Поморщившись, Дарси медленно закрыла глаза. Поджав губы, она прошептала: — Это может подождать? Повисла пауза. Дарси чувствовала, как Стив впивается в нее взглядом. Наконец она заставила себя посмотреть в ответ. В глазах Стива плескалась злость, челюсть была сжата, а поза говорила о том, что он едва сдерживался, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Взгляд Дарси упал на подлокотник его кресла и на то, с какой силой Стив сжимал его. — Нет, — не терпящим возражений тоном ответил он, — это невозможно. Жизнь не может остановиться, просто потому, что ты не хочешь с чем-то разбираться, Дарси. Не тогда, когда ты… то, что ты сказала… — Стив резко замолчал, отворачиваясь, и яростно уставился в стену. Какое-то время он молчал, а затем сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. И тогда Дарси поняла, что сегодня Стив в какой-то момент оказался на грани, и что она не хочет видеть, как он упадет. — Почему ты делаешь это с собой, Дарси? — внезапно воскликнул он, словно выдержка ему изменила. Стив сердито наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Помоги мне понять, потому что сам я — не могу. Ты убиваешь себя, и все выглядит так, будто тебе наплевать и на это, и на тех, кого это затрагивает. Стив, не отрываясь, смотрел на нее. Дарси почувствовала себя под прицелом и перевела взгляд на забинтованную руку. Когда она заговорила, ее голос был таким тихим, что ей самой пришлось напрячься, чтобы расслышать слова. — Я в любом случае скоро умру… — Черта с два, ты умрешь! Мы разберемся с этим. Я разберусь. Она подняла глаза на Стива. Его взгляд ощущался как бронебойные пули, прошибающие ее насквозь. Боже, этот мужчина был таким чертовски настойчивым. Но Дарси была чертовски упрямой. Всю свою жизнь. Прикусив губу, она слегка приподняла брови, пальцами играя с краем повязки. — Разберешься или нет, Стив, я приняла решение. Я взрослая женщина. И могу это сделать, ты же знаешь. — Я в курсе. Стив не пошевелил ни единым мускулом, глядя на нее сверху вниз, а затем внезапно откинулся на спинку стула, громко выдохнул и провел языком по зубам. Дарси настороженно наблюдала за ним, ощущая, что ее попытка выстроить новые границы между ними увенчалась успехом. — Знаешь, я рада, что у тебя есть он. Глаза Стива вспыхнули. Дарси выдержала этот пристальный взгляд, хотя ее плечо неловко приподнялось почти до уха. — Я не хочу, чтобы ты думал... Я... — она сделала паузу и, облизнув губы, набрала полную грудь воздуха, заставляя свой голос звучать тверже, чем то, как она чувствовала себя внутри. — Я рада за тебя, Стив. Рада, что он вернулся к тебе. И мне жаль, если я все усложнила, особенно сегодня. Я не хотела становиться у тебя на пути... — Что заставило тебя думать, что ты мешаешь? Глаза Дарси превратились в идеальные круги. Она собралась ответить, но прежде чем смогла вставить еще хоть слово, Стив продолжил: — Когда я заставил тебя так думать? — усмехнувшись, он покачал головой. — Ты убежала от меня, Дарси, ожидая худшего. Ты ожидала, что я причиню тебе боль. Дарси сжала челюсти, ощущая, как кровь забурлила под кожей. У Стива словно была карта к ее сердцу, и он знал не только, куда побольнее ударить, но и все ее тайны. Что-то кольнуло у нее в груди, и голос Дарси стал резким, холодным и жестким. — Да. Знаешь ли, это не первый раз, когда кто-то был со мной, а потом уходил, потому что нашел кого-то лучше, — она села, и простыня скомкалась у нее на талии. Дарси отвела взгляд и выпятила подбородок, очищая свою душу от уродливой правды. — Ты знал это, Стив, я сама тебе говорила. Так что, уж извини меня за то, что я вышла из своей личной истории. — Я никогда не оставлял тебя. Ее желудок сжался. Дарси медленно заставила себя открыть глаза. И увидела, что Стив говорил правду, — она сияла в глубине его синих глаз, безошибочно узнаваемая, как костры в темную беззвездную ночь, освещающие путь домой. Стив покачал головой и поднял руку, словно хотел дотянуться до нее, но затем остановил себя и мягко произнес: — Я никогда не покидал тебя, Дарси. — Но… — Все произошло так быстро, что у меня не было времени поговорить с тобой, а следовало бы. Я облажался. Я должен был поговорить с тобой там, на крыше. Дарси… ты… не просто воскресила Баки из мертвых. Ты вернула меня из места, куда более страшного. Внезапно она живо вспомнила пугающего, холодного мужчину, который предложил ей мокрую тряпку, чтобы смыть кровавый отпечаток ладони с лица в ванной на конспиративной квартире. Стив поджал губы. — Ты не стоишь на пути, не препятствие, не помеха и не одноразовый способ снять напряжение. Господи, я бы никогда… — его голос сорвался. Он быстро заморгал и потянулся к здоровой руке Дарси. Та позволила ему обхватить ее пальцы, хотя мозг кричал ей не делать этого. Стив сглотнул, его голос был низким и теплым: — Я так долго мечтал о тебе, даже сам того не осознавая. — Не надо, — скривилась Дарси, хотя руку все же не отдернула. Стив нахмурился и прошептал: — «Не надо» что? Любить тебя? Для этого уже слишком поздно. Я влюбился в тебя по уши, Дарси Льюис, и это оказалось очень легко. Несмотря на все свои старания, Дарси так и не смогла выдавить что-либо в ответ и просто уставилась в потолок, позволяя резкому свету ослепить себя: она могла смотреть куда угодно, только не на Стива. Ее сердце сжалось в еще более тугой узел, и Дарси пожалела, что не может сию же секунду встать и спрятаться в безопасной комнате Тора. — Дарси, — позвал ее Стив, и тихий горький смех вырвался из ее горла. Каким-то образом этот человек полностью обезоружил ее, и Дарси обнаружила, что не может ответить ничего, кроме чистой правды. — Не стоит выбирать меня, — зло прошептала она. — Я себя знаю. Я бы себя не выбрала. — Я бы хотел, чтобы ты перестала говорить мне, чего, по-твоему, я хочу, и позволила выбирать самому, — в голосе Стива сквозила глубокая печаль. Он заправил прядь волос Дарси за ухо, нежно прочертив пальцем линию от ее уха вниз по щеке и вдоль линии челюсти. Дарси закрыла от удовольствия глаза. — Хочешь верь, хочешь нет — я хочу тебя, Дарси. Я выбираю тебя. Дарси испуганно и немного дико уставилась на него и выдернула руку, отпрянув. Монитор сердечного ритма пищал в ритме стаккато. — Стив, пожалуйста, не надо… — прохрипела она. — Пожалуйста, не оставляй Баки ради меня. Я не смогу с этим жить. — Дарси, я никогда не оставлю Баки, — ответил Стив, глядя не нее. Повисла тишина, нарушаемая лишь звуком монитора и прерывистого дыхания Дарси. — Я не понимаю. Стив потер подбородок, приглаживая бороду. Он слегка прищурился, будто подыскивал правильные слова, прежде чем заговорить снова. — Что, если я скажу, что в моем сердце достаточно места для вас обоих? Дарси застыла. — Баки и я… — Стив глубоко вдохнул и выражение его лица смягчилось. — В нас обоих живет так много любви, и несмотря на то, что мы любили друг друга, проливали кровь друг за друга, клялись быть вместе до самого конца, мы всегда мечтали о большем. Может быть, мы ненасытны, но, Боже, мы оба всю свою жизнь искали… — Стив, — позвала Дарси, внезапно насторожившись и почти испугавшись. Она ощущала, как сердце отчаянно билось в груди, и если бы присмотрелась повнимательнее, то заметила бы дрожь в здоровой руке. — Я даже не… ты спрашиваешь?.. Дарси вспомнила, что Стив сказал ей на крыше. Тогда она не до конца осознала, что именно он имел в виду, но теперь его слова звенели в ее голове, как гонг. «Конечно, я скорблю по Баки каждый день и все время чертовски скучаю по нему, но неужели так трудно поверить, что я могу хотеть и тебя тоже? Что, возможно, даже сейчас у нас с тобой есть будущее?» Она поняла, что Стив пытался сказать ей. И понятия не имела, как принять… что-то подобное. — Я не прошу тебя ответить прямо сейчас, — тихо сказал ей Стив, подняв брови; его тон был уверенным и спокойным. — Но я действительно хочу прояснить ситуацию и сделать свои намерения явными: я хочу вас обоих. Не одного или другого. Я хочу вас обоих, да поможет мне Бог. Баки и я — мы хотим третьего. Дарси резко вдохнула. Множество самых разных эмоций нахлынуло на нее одновременно, и, словно увидев это, Стив поднял руку. — Прежде чем ты запаникуешь, Баки знает, что я говорю с тобой об этом, о нас с тобой, и, — Стив одарил ее нежной, печальной улыбкой, — он хочет по крайне мере получить шанс, чтобы узнать тебя получше. Мы ничего не ждем, никто ни на кого не давит. Слышишь, милая? Никакого давления. Все, о чем я прошу, чтобы ты подумала об этом, и если возникнут вопросы, — Стив бросил на Дарси многозначительный взгляд, — ты не позволишь им крутиться в голове, а придешь поговорить об этом со мной — со мной и Баки. То есть… если тебе интересно. Было ли ей интересно? Черт. Дарси была ошарашена. Ее мозг сломался, покинул Землю и плавал теперь где-то в открытом космосе. Ее рот, который так часто открывался без разрешения, сейчас был не способен издать ни звука от предложения Стива. Это было опасно, и она настолько не представляла, что ее ждет, что это было даже не смешно. — Я никогда… — попыталась ответить Дарси, но не смогла. Сглотнув, она прочистила горло и нахмурилась так, что между ее бровями пролегла жесткая складка. — Стив, это явно не то, о чем спрашивают каждый день. Я действительно не знаю, — она покачала головой, — что сказать. Я никогда не думала... о чем-то подобном. Ты понимаешь, о чем просишь? Стив наклонил голову, глядя в пол, и нервно обхватил себя за шею. В его голосе слышалась улыбка: — Поверь мне, я знаю, о чем прошу. Мы с Баки не совсем обычные люди, которых ты можешь встретить каждый день. Мы… никогда такими не были. Внезапно Дарси осенила мысль, от которой похолодело в животе. Она медленно подняла глаза. — Что, если я не смогу? Что, если… я хочу только тебя? Стив долгое время просто смотрел на нее. — Тогда мы что-нибудь придумаем, — заверил он ее и замолчал. Казалось, он обдумывает свои следующие слова. Наконец Стив медленно поднял руку и очень нежно провел большим пальцем по скуле Дарси. — Потому что я люблю тебя и не знаю, как перестать это делать. Его слова нахлынули на нее, подобно волне света, и Дарси закрыла глаза, ощущая, как они обосновались глубоко внутри нее. — Знаешь, там, на конспиративной квартире, меня осенило, — тихо призналась она, не открывая глаз. — Когда я думала, что ты умрешь… Постой-ка, — посмотрела она на Стива, — почему люди всегда ждут, чтобы признаться, когда другой вот-вот умрет? Смех вырвался из груди Стива. Он улыбнулся ей, и в этом было так много любви. — Это чертовски хороший вопрос, и я понятия не имею, как ответить. Покраснев, Дарси скорчила гримасу и осторожно откашлялась, собираясь с мыслями, чтобы продолжить. — Когда я думала, что ты… — она покачала головой, отчаянно желая быть более красноречивой, однако Стив наблюдал за ней так, словно ловил каждое слово, слетавшее с ее губ. Дарси зарделась еще сильнее. — Я... был момент, когда я поняла, что ты, Стив, был тем мужчиной, в которого я хотела бы влюбиться, — она отвела взгляд и провела пальцем по повязке на руке. — В тот момент я не понимала, что уже влюбилась. — Ох, милая, — вырвалось у него, — можно тебя обнять? Дарси молча смотрела на него. Сегодня она снова чуть не умерла, и ей больше не хотелось ничего, кроме как оказаться в объятиях любимого мужчины. Задыхаясь от эмоций, она не могла ничего произнести, но поняла, что кивает. Стив со скрежетом отодвинул стул и поднялся на ноги. Дарси подвинулась, освобождая место на кровати, и он, устроившись рядом и прижавшись бедром к ее бедру, осторожно, чтобы не придавить ее поврежденную руку, притянул Дарси к своей груди. Та даже не пыталась скрыть дрожь, прокатившуюся по ее телу, когда она обняла его, обхватив здоровой рукой за талию, впиваясь пальцами в его рубашку. Большие теплые ладони пробежались по ее волосам и спине, и Стив запечатлел долгий поцелуй на ее макушке. — Ты чуть не разбила мне сердце сегодня, ты знаешь это? — прошептал он севшим голосом, отстранившись. — Я не буду извиняться за то, что сделала, — пробормотала Дарси, уткнувшись лицом ему в грудь. — Поговорим об этом позже, — негромко рыкнул Стив. — Возможно, когда ты не будешь лежать на больничной койке. — Я чувствую себя нормально. Он отстранился и обхватил Дарси за подбородок большим и указательным пальцами. Подняв ее лицо на уровень глаз, Стив долго смотрел на нее обжигающим взглядом. — Дарси, пообещай мне кое-что? — она заметно напряглась, и глаза Стива сузились. — Поговори со мной, прежде чем идти к этому камню снова. Дарси не ответила, решив вместо этого снова уткнуться лицом ему в грудь. Стив не настаивал, и она подумала что это было очень мудро с его стороны. Спустя долгие мгновения, во время которых голова шла кругом от мыслей, которые Дарси была совсем не готова озвучить, она нашла в себе силы спросить: — Как мы собираемся это сделать, Стив? — Не знаю, — признался тот, проводя рукой по ее спине. — Шаг за шагом, милая. Шаг за шагом. И не думай, что я не заметил, как ты ушла от ответа. Упрямая женщина. Дарси практически слышала, как Стив закатил глаза, что заставило ее улыбнуться. В конце концов она почувствовала, как ее веки начали опускаться, а мышцы отяжелели от усталости. Стив осторожно высвободил ее из своих объятий и уложил обратно в постель, подоткнув простынь. — Закрывай глаза, — нежно прошептал он. — Я рядом.***
Она проснулась очень внезапно и несколько секунд понятия не имела, почему, пока не осознала несколько вещей в очень быстрой последовательности: дверь в ее комнату была открыта; кто-то очень маленький лежал в ее постели и гладил ее по волосам; ее рука нестерпимо чесалась. — Как долго она обычно спит? Голос раздался прямо над ее ухом. Дарси ахнула и неуклюже попыталась подняться, но ударилась головой о чей-то подбородок. — Ой, — зашипела Джейн, прижимая руки к подбородку. Извиваясь и путаясь в простыни, Дарси смотрела на крошечную женщину рядом с собой широко раскрытыми глазами, чувствуя, как пульс бьется в горле. — Джейн? — Дарси недоверчиво выдохнула, а затем, прежде чем смогла остановить себя, обвила руками Джейн за шею и закричала (потому что могла взорваться, если не сделает этого): — Джейн! О, Боже, Джейн! Тонкие руки крепко обхватили талию Дарси, и подруги расплакались. — Я думала... ты ушла навсегда, — хрипло сказала Дарси в волосы Джейн. — Боже, я так испугалась. — Эй, все в порядке. Я вернулась. Вернулась. Дарси сдавленно усмехнулась: — Тебе больше никогда не позволено умирать. Джейн вскрикнула и высвободилась из объятий Дарси, хотя все еще держала руки на ее талии. Она опасно сощурилась, и в ее взгляде что-то блеснуло. Ярость. — Прости, что?! — глаза Джейн горели праведным огнем. Она полностью отпустила Дарси и потянулась к ее забинтованной руке. — И это мне говоришь ты? Что, черт возьми, происходит? Я ухожу, а ты начинаешь трогать Камни бесконечности?! Дарси скривилась, но попыталась замаскировать это кашлем, вырывая руку из хватки Джейн. — Технически, ты не ушла, а умерла. И ты была первой, кто прикоснулся к Камню бесконечности. Ну, помнишь, тот, жуткий красный в Лондоне? — Когда я была хорошим примером для подражания? — скептически переспросила Джейн. — Это очень хороший вопрос, — прогрохотал глубокий голос позади Дарси. Она резко обернулась и встретилась взглядом с Тором. Он сидел на том же стуле, на котором до этого сидел Стив. Выражение его лица было умиротворенным, а в глазах горел свет, который можно было охарактеризовать только одним словом — возрождение. Чем дольше Дарси смотрела, тем больше Тор улыбался ей. Это не было оскалом. Это была маленькая, настоящая и предназначенная только ей улыбка. Это была улыбка человека, который побывал в аду и вернулся обратно, добравшись до другой стороны. Он понимал. Слезы непроизвольно навернулись на глаза Дарси, и она молча кивнула ему. Джейн, сидя на кровати и скрестив ноги, указала в сторону Тора пальцем. — Видишь? Тор согласен, — высокомерно фыркнула она. — Плохая, ужасная идея. Я отвратительный пример. Дарси закатила глаза. — Ага, но я же возвращаю людей обратно. В комнате воцарилась тишина, и, несмотря на все ее шутки, поддразнивания и даже гнев, лицо Джейн разгладилось. Ее взгляд опустился на кровать, и она тихо заметила: — Тор сказал, что в первый раз у тебя остановилось сердце. Что ж, парировать было нечем. — Я действительно рада, что ты здесь, Джейн, — вместо этого проговорила Дарси. — Я так скучала по тебе…— а затем ее губы изогнулись, и голосом полным смирения она продолжила: — Даже если первое, что ты сделала, — накричала на меня, несмотря на то, что я ранена, вся в бинтах и лежу в больнице, приходя в себя после того, как вернула тебя из другого измерения или где там вы находились в этом гребаном Камне души. — Бестолочь. — Я действительно имею это в виду. Дарси и Джейн просто долго смотрели друг на друга, а затем громко рассмеялись, и сердце Дарси облегченно воспарило.***
— Был еще один резкий скачок, но местоположение продолжает меняться. Мы не можем точно определить его. Танос уставился на карту, наблюдая, как меняется рельеф, пока считыватель энергии гоняется за постоянно меняющимся местоположением скачка. Его голос, когда он заговорил, был бесцветным: — Умно. Не отрывая глаз от карты, Танос согнул пальцы в перчатке, чувствуя, как тугая энергия камней перекатывается по костяшкам пальцев. Она свернулась кольцом, готовая ответить на его зов. — Два всплеска за три дня, повелитель, — заметила Проксима Миднайт без всякой необходимости, но Танос уловил оттенок беспокойства в ее словах. Она выдержала его пристальный взгляд всего мгновение, прежде чем опустить подбородок и сделать шаг назад. Последнюю неделю Танос провел в регенерационной камере, и его раны почти полностью зажили. В то же время он узнал: существует шанс, что люди разгадают секреты камня. Люди были стойкими, но и Танос был не из тех, кто отказывается от вызова. — Они нашли способ открыть камень, — Танос прищурился, глядя на карту. Он вдохнул и сказал тише: — Хранителя камня. «А я найду их». Хранитель камня был опасен. Таносу было кристально ясно, что планете Земля требовалось не просто уравновесить мир. Нет, эту планету невозможно было исправить. Она заслуживала уничтожения, и он собирался насладиться этим. Милосердие было ему не чуждо, но люди подталкивали его к обратному. Кипя от злости, он почувствовал, как его губы невольно скривились, когда он спросил: — Как скоро твои войска будут готовы? Проксима Миднайт подняла глаза, и они блеснули в темноте. — Они готовы. — Отлично, — улыбнулся Танос. Воистину люди сами навлекли на себя беду. — Выпускай. ***